Когда мы мечтаем

Энн Петцольд, 2020

Что будет, если участник самой знаменитой k-pop-группы влюбится в обычную девушку? Девятнадцатилетняя Элла – студентка. Ее жизнь заполнена лекциями, книгами и заботой о младшей сестре. Вместо шумных вечеринок и встреч с друзьями она проводит время с блокнотом для рисования. Однажды Элла встречает Чжэ Ёна, обаятельного и уверенного в себе парня. Но Элла не догадывается, что он – участник NXT, самой известной k-pop-группы в мире. Как долго Чжэ Ён будет скрывать правду о своей настоящей личности? И что он выберет: музыкальную карьеру или любовь?

Глава 4

Мэл была не в том настроении, чтобы беседовать с нами. После вчерашнего — ничего удивительного, но неприятно.

Обычно она не злопамятна и фаза холодных взглядов проходит быстро. Поэтому почти сутки спустя сидеть за совместным ужином, не обменявшись ни словом, было непривычно.

Не считая постукивания столовых приборов о тарелки, на кухне стояла тишина. Меня подмывало включить радио, чтобы хоть как-то разбавить молчание.

Сегодня утром я уже накидала подробный эскиз чикагского горизонта, который мы вчера наблюдали из окна такси. Только после этого высунулась из комнаты. Мэл, должно быть, пару часов как встала: вся квартира выглядела так, будто ее отполировали. Злясь или нервничая, моя старшая сестра имела привычку вытаскивать из-под раковины чистящие средства.

В целом это неплохо — мы с Лив не сказать чтобы чистюли, однако сегодня меня беспокоила мысль, не будет ли у нее из-за нас неприятностей на работе.

— Передай, пожалуйста, рис, — тихо попросила Лив, кивнув на зеленую миску по левую руку от меня. Я молча протянула ее, и в комнате вновь воцарилось молчание.

Не знаю, извинилась ли уже Лив, но, судя по выражению лица Мэл, они едва ли разговаривали после вчерашних событий.

Внутренне я вздохнула. Без громкого радостного смеха Лив и показного закатывания глаз якобы раздраженной Мэл еда кажется пресной.

Я только собралась отодвинуть тарелку, как тишину прервал телефонный звонок. Лив подняла брови и огляделась:

— Мой на вибрации.

— Мой на беззвучном, — откликнулась я.

Мэл застонала и поднялась из-за стола.

— Нам и правда пора наконец поставить разные мелодии на входящие, — с этими словами она вышла.

Лив наклонилась ко мне и прошептала:

— Она заговорила. Начало положено, да?

— Мы вообще не попали бы в переплет, если бы вчера в тебе внезапно не проснулись наклонности сталкера, — столь же тихо отозвалась я.

— Поправка! — она задрала указательный палец и серьезно взглянула на меня сквозь отросшую пони-челку. — Я всегда знала, что они у меня есть. Просто вчера они вышли из-под контроля.

К счастью для Лив, тут на кухню вернулась Мэл и, прервав разговор, протянула мне телефон.

— Это тебя.

Я озадаченно нахмурилась, взяла у нее телефон и спросила, прикрыв микрофон рукой:

— Кто звонит мне на твой номер?

Мэл пожала плечами.

— Джей… как-то там? Я не уточняла.

Она села на свое место и продолжила есть, будто ничего и не случилось.

Мгновение я смотрела на нее, потеряв дар речи. Меня бросило в жар, а сердце сбилось с ритма. Из телефонной трубки глухо донеслось мое имя. Я всем хрипло сообщила, что буду у себя, и встала.

Уже в комнате, перед тем как поднести телефон к уху, я закрыла дверь.

— Слушаю?

— Элла, да?

Даже если его имя мне ни о чем не сказало бы, голос в любом случае разбудил бы воспоминания. Грубоватый баритон врезался в память сильнее, чем мне хотелось бы. Я села на кровать.

— Зависит от того, кто и зачем спрашивает.

Из динамика вырвался смешок.

— Разве на вопрос «кто» уже не ответила твоя сестра? К слову, радует, что неспособность выговорить мое имя у вас семейное.

— О да, — я саркастично фыркнула. — Это, конечно же, заложено в генах и не имеет никакого отношения к тому, что я такого имени от роду не слышала и никогда не произносила.

— Так, значит, я — нечто особенное? — весело поинтересовался Джей.

Прежде чем ответить, я провела рукой по лбу, стараясь не высказать все, о чем подумала.

— Откуда у тебя номер, Дже… — я запнулась.

Вообще-то, я преднамеренно оставила имя напоследок, чтобы доказать, что вполне способна его произнести. Но увы, память снова мне отказала.

— Ты забыла мое имя, да? — уточнил он после возникшей паузы.

— Нет, — нашла я оправдание. — Я просто его вычеркнула из памяти.

— Свежая отговорка, — было отчетливо слышно, как он давится смехом.

Я промолчала, понадеявшись, что он не станет продолжать.

— Чжэ Ён, — повторил он, будто услышав мой немой вопрос. — Почти как Джей, только «й» на конце не произноси, а Ён просто… как Ён.

— Ён как Ён? Над примерами тебе еще надо поработать.

— Может, и так, — признал он. — Но ты уходишь от темы. Чжэ Ён. Попробуй. Я не обижусь, если ты произнесешь неправильно.

Вздохнув, я сдалась.

— Чжэ Ён.

Я говорила тише обычного. Осторожнее.

От его негромкого смеха по моим рукам побежали мурашки. Чтобы унять их, я растерла руки.

— Идеально.

— Когда говоришь ты, звучит иначе.

— Думаю, было бы печально, если б я не мог правильно произнести собственное имя.

Я выпрямилась.

— Значит, у меня и правда не получается правильно?

Но вместо ответа он сменил тему.

— Вообще-то я звоню, потому что хочу вернуть тебе книгу.

О! Я внезапно поняла, откуда у него номер: визитка Мэл, которой я пользовалась как закладкой.

— Она у тебя?

— Не знал, вернешься ли ты за ней. Рюкзак ты взяла с собой, — пояснил он.

Забытая книга все еще лежала камнем на сердце. Хотя я часто перекладываю и забываю вещи, но с книгами такого еще не случалось.

— О’кей, — протянула я спустя секунду. — И где я могу ее забрать? Или, может, ты ее перешлешь? Если с этим какие-то сложности, я оплачу доставку.

— Я подумал… — Он на мгновение осекся и откашлялся. — Я подумал, что, может, сам бы мог отдать ее. Лично.

Недолгое молчание.

Так как я ничего не ответила, он еще раз кашлянул.

— Я тут неподалеку видел парк, вечером там не так много народу. Как ты на это смотришь?

— В парке? Вечером? Где нет людей? — несколько недоверчиво переспросила я. — Ты же понимаешь: это звучит как план похищения.

— Это был бы не такой уж хороший план, признайся я в этом, не правда ли? — предположил Чжэ Ён.

— Твой план может заключаться в том, чтобы заставить меня думать, что это был бы плохой план.

— Элла, — выдохнул он со смесью смеха и отчаяния в голосе.

— Меня учили не доверять незнакомцам! — добавила я в свою защиту.

Я почти видела, как он закатывает глаза.

— Если тебе от этого станет легче, можешь меня предварительно обыскать.

— Тебе бы этого хотелось, да? — парировала я, едва соображая, что говорю. Разговор с Чжэ Ёном давался на удивление легко.

Мне послышался глубокий вздох.

— Ты не хочешь, чтобы я отвечал, — его голос стал на полтона ниже.

Тут он прав. Я до того ускоренно сдала назад, чтобы соскочить со скользкой темы, что запуталась в собственных словах.

— Парк… Парк звучит славно.

Если он и заметил возникшую из-за внезапной двусмысленности неловкость, то решил не обращать внимания.

— У меня будет немного времени завтра вечером. Я напишу тебе, какой парк имею в виду, идет? — предложил он, будто ничего и не произошло.

— Но тебе не помешает мой номер, да? — не успели слова вылететь, как мне уже захотелось ударить себя по лбу. Нет, Элла, обычно он общается сигнальными кострами.

— Разве что я снова наберу твоей сестре.

— Нет. Лучше не надо. Думаю, она будет в ярости, если я превращу ее в своего секретаря.

Я встала с кровати и оглядела комнату в поисках телефона. Для меня загадка, как другие люди запоминают свой номер. Я пыталась, но так редко им пользуюсь, что обычно за несколько дней он снова забывается. Телефон нашелся на письменном столе под горой учебников, карандашей и неоконченных рисунков. Отыскав свой номер, я продиктовала его Чжэ Ёну.

Он повторил его, проверяя, правильно ли записал. Как только он произнес последнюю цифру, в трубке на заднем плане раздался еще один голос. Слов было не разобрать, я даже не уверена, что говорили на английском.

Вскоре голос стих, и тогда Чжэ Ён попрощался:

— Увидимся, Элла.

— До завтра, — откликнулась я, но в ухе уже зазвучали гудки.

Резкое окончание разговора сбило меня с толку, но потом мой мобильник зажужжал и отобразил входящее сообщение. В нем описывалось местоположение парка и точное место встречи. Я коротко поспорила сама с собой о том, стоит ли отвечать на сообщение или оставить как есть. Что-то все же подтолкнуло меня написать. Должно быть, чистое любопытство.

Я: Предположим, кто-то хочет записать тебя в контакты. Как этому кому-то записать твое имя?

Неизвестный номер: Я этого кого-то знаю?

Я:…чисто гипотетически.

Неизвестный номер: Чисто гипотетически я этого кого-то знаю?

Я: Самую малость.

Неизвестный номер: Тогда.

Я: О’кей.

Я: И, предположим, этот кто-то не знает язык. Как бы он/она записал(а) это?

Неизвестный номер: Для гипотетического сценария у тебя многовато вопросов.

Я с трудом удержалась от закатывания глаз. Пальцы зависли над дисплеем, пока я раздумывала, что написать, но тут Мэл открыла дверь.

Не будь у нее и так достаточно причин злиться, я бы возмутилась, что она не постучала. Но я просто положила телефон на стол и бросила на нее вопросительный взгляд. Она прикрыла дверь, оставив только небольшую щелочку, и замерла у кровати.

— Все нормально? — спросила она и кивнула на свой телефон у меня в руках.

— Да, просто один… знакомый, — я протянула ей смартфон.

Она спрятала его в карман и вопросительно вскинула бровь:

— Знакомый, который звонит на мой номер?

— Это долгая история.

Мэл выглядела напряженно, но ко мне ее явно привел не вопрос о личности звонившего.

— Мне нужно в Нью-Йорк на несколько дней.

— Снова?

Не прошло и двух недель с тех пор, как она вернулась из Калифорнии.

— И когда обратно?

— В следующую пятницу. Мне тоже не нравится, но ты же знаешь, выбора нет.

— На следующей неделе мне придется водить Лив на танцы? — уточнила я, глядя на свое забитое расписание.

Может, у меня получится поменяться сменами во вторник. Но в четверг придется пропустить лекцию. Впрочем, это не беда, если я попрошу Мэтта поделиться со мной конспектом.

Мэтт — один из немногих на потоке, с кем мы слегка сдружились. В начале семестра мы разговорились о дополнительном курсе рисования, на который он записался. И теперь мы частенько садились вместе, работали над общими проектами и время от времени обедали за одним столом.

— Она сказала, что съездит на автобусе, — тотчас успокоила меня Мэл.

— О, — я слегка расслабилась. — Когда тебе ехать?

— Рано утром.

Я проглотила вертевшиеся на языке слова. Черные круги у Мэл под глазами день ото дня становились отчетливее, тем не менее уходить в отпуск она отказывалась. Больше всего я бы хотела заставить ее отдохнуть, но, зная Мэл… Для нее это напряг похуже работы. Пусть она никогда и не говорила с нами об этом, но, думаю, случались месяцы, когда мы едва сводили концы с концами — хотя она и старалась, чтобы мы с Лив ничего не заметили.

Несколько лет назад, пытаясь найти рождественские подарки, я наткнулась в ее комнате на записи расходов. От количества сумм в минусе мне будто вылили стакан холодной воды за шиворот. Последние годы Мэл во всем себе отказывала, чтобы мы с Лив ни в чем не нуждались даже без родителей. Думать не хочу, скольких разрушенных надежд стоила ей забота о нас.

— Если что-то понадобится, деньги в кружке с котиком, — продолжила Мэл.

Судя по залегшей на ее лбу складке, мысленно она уже паковала чемодан и планировала маршрут до аэропорта. Раз уж у нее включился режим сборов, спорить бессмысленно. Так что я просто кивнула.

— О’кей.

— Если что — я у себя, пакуюсь, — с этими словами она вышла, на ходу утягивая резинкой волосы в пучок.

— Не засиживайся до утра! — крикнула я ей вслед и захлопнула дверь.

Я плюхнулась на опасно скрипнувший подо мной стул и открыла сообщения, которые Чжэ Ён успел написать во время нашей с Мэл беседы.

Неизвестный номер: «Чжэ Ён».

Неизвестный номер: До завтра, Элла.

Кажется, нужды придумывать подходящий ответ нет.