Воспоминания любовницы миллионера

Энн Оливер, 2009

Диди О’Фланаган, представительница высшего света Сиднея, порвала с семьей, решив заняться творчеством. Однако ей не везло. Девушка не могла предположить, что знакомство с миллионером Камероном Блэком, начавшееся со скандала, принесет ей не только признание, но и любовь…

Глава 3

Сидя в офисе и читая последнее электронное письмо, Камерон взглянул на часы на мониторе компьютера. Половина первого ночи. Наверняка его гостья уже спит. Очень хорошо, ибо сегодня ему не хочется возиться с ней.

И еще ему не хочется уделять особое внимание тому факту, что последние две недели эта девушка снова и снова завладевает его мыслями. Хотя как ему о ней не думать? Ведь она — источник его неудобств и беспокойства.

Выключив компьютер, Кам потер ладонями затылок. Как справиться с грешными мечтами?

Камерон не мог не думать о том, как Диди нежится в его ванне, пьет из его чашек, сворачивается калачиком под его простынями в комнате, расположенной недалеко от его спальни.

Сделав себе кофе, он уселся за стол секретаря. Дабы убить время и не фантазировать по поводу того, что происходит в его квартире, Камерон принялся листать журнал «Эйдж».

Однако дальше просмотра заголовков он не продвинулся. Помнит ли Диди его наставления о том, что блохастого кота следует держать на балконе?

«Слышала ли она вообще мои наставления?» — подумал он и покачал головой. Кам подозревал, что эта девица не умеет придерживаться наставлений.

Она еще не сказала ему, что потеряла работу. Вероятно, Диди уже что-то подыскала, хотя он очень сомневался. Дело в том, что Диди О’Фланаган всегда и всюду поступает по-своему.

Она безответственна? Камерон подул на кофе. Он проверит эту теорию позже. Однако его удивило, что она знакома с творчеством Шейлы Додд.

Камерон равнодушно листал страницы журнала, пока не заметил снимок своей бывшей подружки. Мысли о Диди улетучились. Катрина была сфотографирована с одним из самых завидных холостяков Мельбурна. Если судить по размеру кольца на ее пальце, скоро он расстанется с долей холостяка. Кофе показался Камерону горьким. В отличие от него, Якоб Бимон-младший был богачом не в первом поколении. Его отец владел половиной торгового флота и авиалиний. У жениха была отличная родословная, он был под стать дочери влиятельного члена парламента.

Камерон горько усмехнулся. Он считал Катрину идеальной женщиной. Высокая, темноволосая, образованная, чрезвычайно ухоженная, бесстыдно раскованная в постели, интересная собеседница в любой компании…

Так было до тех пор, пока Камерон не рассказал ей о своем прошлом.

Она порвала с ним отношения быстро и резко. Узнав историю его семьи, Катрина сочла его низшим существом. Ее не интересовало, что Камерон сам создал себя и гордился этим.

Он вырвал страницу из журнала, смял и бросил в корзину для бумаг. Предательство Катрин закономерно. Аристократы никогда не впустят Камерона в свой мир, несмотря на его нынешнее процветание.

Откровенничать он больше ни с кем не станет. Он никому никогда не расскажет о своем прошлом. Монахом Камерон Блэк становиться не собирается, но и влюбляться не намерен.

Кам передвигался по дому тихо, чтобы не потревожить спящую гостью. Диди оставила включенным освещение во всей квартире. Похоже, ей неизвестно об экономии электричества. Раздраженный Камерон прошел на кухню и выключил свет.

Он уже собирался выключить свет в гостиной, когда увидел Диди. Вернее, он увидел ее зад во фланелевых красно-зеленых клетчатых пижамных штанах, который выглядывал из-за его белого кожаного дивана.

Камерон замер. Дьявол! Что она затеяла?

Потом он услышал тихое воркование и с нарастающим возбуждением наблюдал, как ее аккуратная попка покачнулась и стала двигаться назад, а эластичный пояс штанишек опустился ниже…

— Проблемы?

Диди замерла, затем задвигалась в ускоренном темпе. Послышались шикание и внезапный треск разрываемой ткани.

Появилась сердитая Диди с взъерошенным котом в охапке. Ее влажные белокурые волосы торчали во все стороны, глаза слишком широко раскрыты даже для эльфа.

— Я тебя не заметила. — Она с трудом перевела дыхание, что натолкнуло Камерона на мысль о страстных ночах и разгоряченных телах.

— Очевидно.

— Чарли сбежал. Хм, он тут вырвал клочок, вернее, пару клочков ткани из задней спинки твоего дивана. — Девушка прикусила нижнюю губу и улыбнулась Камерону. — К счастью для нас, прореху не видно.

Он покачал головой:

— К счастью для Чарли.

Ее улыбка померкла. Прижимая к себе кота, она поднялась:

— Если у тебя имеются щипчики, я обстригу ему когти прямо сейчас.

Бесформенная пижама Диди вместо того, чтобы послужить защитой от распутных мыслей, произвела на него обратный эффект.

Подойдя к окну, Камерон встал спиной, чтобы она не заметила его возбуждения.

— Забирай своего чертова кота и отправляйся в постель, не забыв закрыть дверь.

— Ты не любишь животных. Как печально.

Едва заметное осуждение в ее тоне заставило его защищаться.

— Я не люблю животных в своей квартире.

— Вот почему я ненавижу квартиры. Здесь нет ни сада, ни свежего воздуха, не видно неба, нет домашних животных.

Камерон попробовал сосредоточиться на собственном отражении в оконном стекле, но его словно магнитом притягивал образ стоящей позади него девушки. Ее изящные пальцы гладили шерстку кота. Пижамная рубашка чуть сползла набок, обнажая резко очерченную ключицу…

— Значит, ты захочешь как можно скорее подыскать себе жилье по вкусу.

— Естественно.

Он наблюдал за отражением Диди в окне. Повернувшись, она ушла с опущенными плечами. Камерон сжал кулаки.

Ну почему он выплеснул на гостью ярость, предназначавшуюся Катрине? Кам прошел по коридору, вдыхая исходящий от Диди миндально-медовый аромат геля для душа.

— Диди…

Она остановилась у своей спальни, прижимая кота, как ребенок игрушечного мишку. Диди не дала Камерону возможности что-либо сказать.

— Спасибо за вашу сегодняшнюю щедрость, Камерон Блэк. Спокойной ночи.

Дверь захлопнулась.

Мгновение он смотрел на дверь, прислушиваясь к шагам Диди и задаваясь вопросом, что она делает. Когда в ее спальне стало тихо, Камерон представил, как Диди забирается в кровать в своей широченной пижаме.

Неподходящий образ. Крайне неподходящий, ибо Камерон не желал думать о том, что скрывается под этой пижамой.

Наконец он оторвал взгляд от двери.

Звонок мобильного телефона вырвал Камерона из сна, изобилующего страстными эльфами. Он ответил на звонок, не открывая глаз.

— Доброе утро, мистер Блэк. Это Саша Нидхэм. Я звоню по просьбе Шейлы Додд. Извините за столь ранний звонок, но Шейла только что позвонила мне из Великобритании.

— Слушаю. — Кам медленно открыл глаза и посмотрел на цифровой циферблат часов на прикроватной тумбочке. Без четверти шесть.

— Шейла приносит вам свои искренние извинения, но она не сможет закончить ваш заказ к условленному сроку. У нее проблемы в семье, она задерживается в Великобритании.

Камерон окончательно проснулся:

— До открытия галереи осталось меньше трех недель.

— Извините, мистер Блэк. Шейла понимает, что предупредила вас слишком поздно. Она назвала мне имена тех, кто сможет ее заменить.

Он снова закрыл глаза и потер рукой щетину.

— Пришлите мне их данные, а я вам перезвоню.

Сбросив одеяло, Камерон быстро поднялся и босиком прошагал в ванную комнату, где побрызгал холодной водой на лицо.

Последние два года он работал как одержимый, чтобы превратить разрисованный граффити склад на окраине Мельбурна в нечто уникальное. Там предполагалось открыть художественную галерею, где выставлялись бы не только прославленные мастера, но и неизвестные пока талантливые люди из бедных слоев общества. Многим эта галерея предоставила бы второй шанс.

Второй шанс давался и Камерону.

Он уставился в глаза собственному отражению. Одному богу известно, кем он мог бы стать. Камерон родился в семье бедняков. Галерею он создал в память о человеке, когда-то оказавшем ему неоценимую помощь.

Кам вложил огромные деньги в рекламу; на открытие галереи были приглашены министр искусств и пресса. Если полотно Шейлы не будет закончено в срок, следует найти ей замену.

Двадцать минут спустя, приняв душ и одевшись, Кам открыл балконные двери, и в комнату ворвались уличный шум и резкий зимний ветер. Тусклые рассветные лучи окрашивали облака в грязно-розовый цвет. Свежий воздух покалывал щеки. Камерон надел пиджак.

Потерев переносицу, он вдруг вспомнил о Диди О’Фланаган. Всю ночь Диди преследовала его во сне: она полулежала на его письменном столе, из одежды на ней были только очки, девушка грызла красные яблоки. Отмахнувшись от фантазий, Камерон решил приниматься за дела.

Хлебнув крепкого черного кофе, он проверил мобильный телефон, на который помощница Шейлы должна была прислать информацию. Сообщений не было.

— Вот это да!

Повернувшись на голос Диди, Камерон очень обрадовался, увидев ее в длинном розовом халате.

— Доброе утро. — Долго радоваться ему не пришлось, ибо Диди улыбнулась и надкусила глянцевитое красное яблоко.

— Доброе утро. — Ее серые глаза искрились; она взмахнула яблоком, указывая на растения у балконной двери. — Изумительно! Это кумкват? — Она приблизилась к кусту, усыпанному крошечными плодами оранжевого цвета. — Я обожаю мармелад из кумквата.

— Нам нужно поговорить…

Звонок мобильного телефона не позволил Камерону закончить фразу. Диди изучала его, пока он беседовал по телефону. Высокий, темноволосый, роскошный мужчина, одетый в деловой костюм, безупречно отглаженную белую рубашку и галстук цвета черники.

Диди одернула себя. Ведь по милости этого роскошного мужчины у нее нет ни жилья, ни работы. Следует искать новое место, и опять у нее не будет времени на творчество.

Чтобы не мешать Камерону, Диди, грызя взятое на кухне яблоко, немного постояла на балконе, похожем на патио, наслаждаясь видами, затем взяла чашку Камерона и внесла ее в комнату.

Камерон изучал информацию на мониторе компьютера, нахмурившись и поджав губы. Диди задалась безрассудным вопросом: как он отреагирует, если она поцелует его?

Этот мужчина ей не подходит, хотя он определенно понравился бы ее родителям.

— Ну что, сегодня не удастся выселить ни одну бедняцкую семью? — намеренно язвительно спросила она, ставя чашку с кофе на стол рядом с Камероном.

В ответ он лишь хмыкнул.

Слышал ли он ее? Диди в очередной раз сглупила, залюбовавшись его глазами, обрамленными удивительно длинными ресницами. Они были темно-черничного оттенка, как и его галстук.

— Я могу чем-нибудь помочь?

Камерон откинулся на спинку кресла. Его пиджак распахнулся, представляя взору широкую грудь и едва заметные под белой рубашкой темные соски.

— Можешь, если знаешь кого-нибудь столь же искусного, как Шейла Додд. Мастера, способного создать шедевр за короткий срок.

Наконец ей удалось оторвать взгляд от торса супергероя.

— Зачем? — осторожно осведомилась Диди.

— Менее чем через три недели я открываю галерею. Там будет пресса и уйма критиков-искусствоведов. Мне нужно нечто особенное для главной экспозиции. Я договорился с Шейлой, но она за границей, улаживает семейные проблемы. — Камерон звонко хлопнул по столу здоровенной ладонью. — Проклятье!

— Значит, тебе нужен опытный художник, работающий с текстилем?

Осмелится ли она?

Он потер ладонями щеки.

— Прямо сейчас я готов включить в экспозицию все, что угодно: даже простенькую вышивку крестом или макраме.

Диди неуверенно хмыкнула:

— Предоставь это мне. Сегодня вечером я кое-что тебе покажу.

Лишающие покоя темно-синие глаза уставились на Диди.

— У тебя есть кто-то на примете? — спросил Камерон с плохо скрываемым сомнением.

— Да.

— Кто? — осведомился он.

Она покачала головой:

— Не задавай вопросов. — У нее пересохло в горле. Удастся ли ей удивить этого парня своим творчеством? — Ты идешь на работу, верно? Слушай, мы с тобой не слишком поладили, и прошлой ночью… Ну, все простится, если…

— Ты простишь меня? — Он поднял брови. — Кстати, как поживает кот? Вернее, где он сейчас?

Диди раздраженно вздохнула, понимая, что наболтала лишнего:

— Чарли в порядке. Когда я видела его в последний раз, он спал на моей пижаме. — Только бы не упоминать о пострадавшем вчера диване. — Забудь об этом. Ты позволишь мне остаться в твоей квартире?

Камерон мгновенно расслабился, и уголки его губ приподнялись.

— Каких ужасов мне следует ожидать?

Диди сразу придумала несколько сценариев, но сейчас не до них. Она выдавила улыбку:

— Ты даешь «добро» на эксперимент?

Диди подождала пятнадцать минут — на случай, если Камерон передумает и вернется. Зазвонил телефон. Она ответила на звонок, но на другом конце провода повесили трубку. Должно быть, набрали неверный номер. Или это Камерон проверяет, не сбежала ли она с его ценностями. Или звонила его подружка, но, услышав женский голос, не стала общаться.

Диди принялась разбирать свои вещи. Она достала портфолио с фотографиями своих недавно проданных работ, а также тех творений, что все еще лежали в коробках. Диди понятия не имела, что именно хочет выставить в галерее Камерон, но ей хотелось удивить его своими талантами.

Предметом ее гордости и радости была картина размером с одеяло, в раме, для безопасности обтянутая черным полиэтиленом и заклеенная скотчем. Разворачивая картину, Диди подумала, что она очень удачно подходит к гостиной Камерона. Работа напоминала творение Шейлы в черно-бело-серебристых тонах, но Диди использовала в качестве основного еще и кроваво-красный цвет.

Поставив картину у стены, Диди отошла и критически осмотрела свое творение.

Ветви деревьев она кропотливо вышивала черными, белыми и серебристыми нитями; серебряные листья были вычеканены с филигранной точностью. Вышитая черными нитями змея, каркасом для которой послужил кусок старой колючей проволоки, прокладывала свой путь по ветвям. На заднем фоне просматривались обнаженные тела мужчины и женщины. Яблоки были сделаны из нескольких слоев красного шелка и органзы, вышиты и окрашены, дабы придать им эффект трехмерности.

Диди никогда не показывала эту картину своей семье. Больно слышать пренебрежительные замечания по поводу того, во что несколько месяцев вкладываешь душу и сердце.

Но вот понравится ли ее работа Камерону Блэку?

Камерон вернулся домой поздно. Диди весь день возилась с новой картиной.

— Привет. — Она воткнула иголку в кусок материи, сняла очки и моргнула, когда их взгляды встретились. — Извини за беспорядок. Я все уберу, как только…

— Забудь о беспорядке. У меня нет времени. Осталось менее трех недель.

Он снял пиджак, швырнул его на спинку стула, стоящего в дальнем углу. Диди заметила, что рубашка мистера Безукоризненность так же чиста, как и утром.

Он посмотрел на лоскутки, затем на завешенную простыней картину у стены, потом на Диди. Наконец до него дошло:

— Значит, ты художник.

Ее сердце забилось чаще, но она подавила неуверенность.

— Надеюсь.

— Вот почему ты узнала работу Шейлы!

Диди кивнула:

— Мне всегда нравилось работать с текстилем. Несколько лет назад я посещала ее семинары в Сиднее.

Камерон скрестил руки на груди:

— Итак, что ты мне покажешь?

Справившись с волнением, Диди пересекла комнату и сняла простыню с картины.

— Опять яблоки, — послышался тихий голос Камерона, и его подбородок напрягся.

Он что-то имеет против яблок?

— Это называется «Перед искушением».

— Как иначе ее можно назвать? — насмешливо бросил он. Она по-прежнему не понимала хода его мыслей.

Прошло немало времени, прежде чем Камерон кивнул:

— Ладно, Диди, заказ — твой. За две с половиной недели ты должна создать нечто такого же уровня.

Конец ознакомительного фрагмента.