Райская птица

Энн Мэтер, 2009

Клео Новак жила спокойно, пока не узнала правду о своем рождении: ее удочерили после того, как настоящие родители отказались от нее. Одного этого достаточно, чтобы привести Клео в смятение, а тут еще на пороге появляется прекрасный незнакомец и утверждает, будто является ее сводным братом…

Глава 1

Клео была почти уверена, что уже сталкивалась с этой женщиной раньше.

Она не знала, когда и при каких обстоятельствах эта встреча могла произойти, но при взгляде на женщину ее не покидало странное чувство, что они знакомы.

Клео нетерпеливо покачала головой; иногда она принимает все слишком близко к сердцу. Просто незнакомка не сводила с нее глаз с того момента, как Клео заняла свое место в очереди к кассе. Возможно, Клео напоминает ей кого-то. Она ненавидела, когда на нее пялились, но это еще не означало, что женщина желает ей зла. Расплачиваясь за покупки, Клео намеренно опустила глаза и вздрогнула от неожиданности, когда та заговорила с ней.

— Вы ведь мисс Новак? — спросила женщина, преграждая Клео путь к выходу. — Я так рада, что мы наконец встретились. Ваша знакомая подсказала, где я могу вас найти.

Клео нахмурилась. Этой знакомой могла быть только Нора. Судя по всему, женщина успела побывать у нее дома. Клео вздохнула. И о чем только Нора думала, когда выкладывала совершенно постороннему человеку сведения о ее местонахождении? За эти дни случилось столько странных происшествий, поэтому Норе следовало быть более осмотрительной.

— Простите, — натянуто ответила Клео. — Мы знакомы?

Женщина улыбнулась. На вид ей было лет пятьдесят. Клео окинула взглядом ее блестящие волосы цвета меди, подстриженные в виде каре, прекрасную фигуру и стройные ноги. А также обратила внимание на умело нанесенный макияж и дорогую одежду незнакомки, которая внешним видом компенсировала свой невысокий рост.

— Прошу прощения, — сказала она с едва уловимым американским акцентом. Вместе с Клео она вышла из магазина на улицу и поежилась от холодного воздуха осеннего вечера. — Конечно же мне сразу следовало назвать свое имя. Дорогая моя, мы не знакомы. Меня зовут Серена Монтоя. Я сестра вашего отца.

Этого Клео ожидала меньше всего. Она недоверчиво посмотрела на женщину. Затем, придя в себя, с облегчением покачала головой.

— Мне очень жаль, миссис Монтоя, но у моего отца не было сестры, — заверила она незнакомку и направилась прочь. — Боюсь, вы ошиблись.

— Я так не думаю. — Серена Монтоя, если только это было ее настоящее имя, потянула Клео за рукав пиджака своими пальчиками с ярко-красным маникюром. — Пожалуйста, уделите мне одну минутку. Вашего отца звали Роберт Монтоя…

— Нет.

— И он родился в 1956 году в Сан-Клементе на Карибах.

— Это неправда. Ну хорошо. Мой отец в самом деле родился в Сан-Клементе. Но я не могу с точностью сказать когда, и его звали Генри Новак.

— Боюсь, что это не так. — На этот раз женщина решительно ухватила Клео за руку и посмотрела ей в глаза. — Мисс Новак, я не обманываю вас. Я знаю, вы всегда считали своими родителями Люси и Генри Новак, но они не ваши родители.

Клео не верила своим ушам.

— Зачем вы это делаете? Почему настаиваете, что этот человек, Роберт Монтоя, ваш брат, является моим отцом?

— Являлся, — печально поправила ее Серена. — Роберт был вашим отцом. Он умер несколько лет назад.

— Вы сами знаете, что это просто смешно, — срывающимся голосом возразила Клео.

— Это правда, — настаивала незнакомка. Она все еще держала Клео за руку. — Мисс Новак, когда мой отец, ваш дедушка, рассказал мне о том, что случилось, я тоже посчитала это абсурдом.

— Охотно верю, — мрачно ответила Клео. — Ладно, миссис Монтоя, не беспокойтесь. Очевидно, у вашего отца галлюцинации. К сожалению, полгода назад мои родители погибли в железнодорожной катастрофе, а то они бы сами вам все рассказали.

— Да, мы знаем об этом. Вот почему мой отец сначала узнал, где вы жили… И он не бредит. Клео, пожалуйста, давайте пойдем где-нибудь посидим, и я вам все объясню…

Клео резко шагнула назад, и на этот раз женщина ее отпустила.

— Откуда вам известно мое имя?

— А вы как думаете? — Казалось, этот разговор начинает утомлять ее. — Ваше полное имя Клеопатра, не так ли? Вашу бабушку звали Клеопатра Дюбуа, а ее дочь, вашу мать, — Селеста. Селеста Дюбуа была одной из первых красавиц острова. — Серена задумчиво посмотрела на Клео. — Не знаю, нужно ли говорить об этом, но вы очень похожи на нее.

— Она была смуглой?

Серена нахмурилась:

— Это имеет значение?

Клео покачала головой:

— Только человек с бледной кожей мог бы задать такой вопрос. Да, это имеет значение.

— Хорошо. — Серена задумалась. — Ладно, да, полагаю, ее можно назвать… смуглой. Ее кожа была… м-м-м… ни белой и ни темной.

Слушать подобное было выше сил Клео. Если эта женщина хотела с помощью словесного портрета ее так называемой «матери» обезоружить Клео, то у нее ничегошеньки не получилось. Она привыкла к такого рода лести. Обычно комплименты она слышала от мужчин. И ей приходилось сталкиваться с этим на протяжении всей ее жизни.

— Послушайте, мне нужно идти, — сказала Клео, убеждая себя в том, что, если бы это все было правдой, она бы уже обо всем знала. Ее родители не лгали.

Кроме того, она являлась единственной наследницей семейного состояния. И среди документов отца и матери не нашла ничего такого, что могло бы вызвать подозрения.

Разве что та фотография. Тогда она не придала ей никакого значения. На снимке была изображена ее мать рядом с какой-то женщиной, очень похожей на Клео.

К ее удивлению, женщина прекратила дальнейшие попытки убедить ее в своей правоте.

— Ладно, — сказала она в конце концов. — Вижу, вы так же шокированы, как и я в свое время.

«Вы абсолютно правы», — зло подумала Клео, но промолчала. Она прекрасно осознавала, что это еще не конец.

— Вам нужно время, чтобы обдумать сказанное мной, — продолжила Серена, натягивая перчатки. На ее пальцах сверкали массивные перстни. — Но, надеюсь, не слишком долго, моя дорогая. Ваш дедушка при смерти. Вы ведь не собираетесь лишить его последней возможности повидать свою единственную внучку?

Полчаса спустя Клео вернулась в квартиру, которую снимала вместе с Норой Джейкобс.

Обычно дорога от супермаркета до дома занимала минут пять. Но сегодня Клео решила пойти через парк, чтобы все хорошенько обдумать.

В другой раз она ни за что бы не решилась пойти в этот парк вечером в одиночку, но сейчас в ее голове творился какой-то хаос. Ей только что сказали, что ее родители, люди, которым она больше всего доверяла, солгали ей. Более того, теперь у нее появились тетя и дедушка и, возможно, еще кто-то, и у них была… светлая кожа.

Она отказывалась в это верить. Ей хотелось повернуть время вспять, чтобы все стало как раньше.

Если бы только она не пошла в магазин…

Хотя что за глупые мысли. Рано или поздно Монтоя нашла бы ее. И ничего тут не изменить. Если только это не розыгрыш.

Но зачем это ей? Какая от этого выгода? По ней не скажешь, что она могла бы обеспокоиться судьбой абсолютно незнакомого человека. Если только ее отец на самом деле не находится при смерти. Возможно, он скрывает еще какую-нибудь тайну.

Нора ждала Клео в маленькой гостиной. Впрочем, сама квартира была небольшой. Но арендная плата в этом районе Лондона была непомерно высокой, поэтому Клео с радостью согласилась жить с подругой и платить половину стоимости.

Нора была хорошенькой, склонной к полноте блондинкой. Девушки дружили со школьной скамьи, несмотря на всяческие запреты со стороны родных, и хорошо ладили.

Сейчас Нора явно волновалась.

— Наконец-то! — воскликнула она при виде Клео, входящей в квартиру. — Я думала, с ума сойду! Где ты была? Что случилось? Ты выглядишь так, как будто увидела привидение.

Клео молча покачала головой. Она обогнула стойку, которая служила в качестве обеденного стола и отделяла крохотную кухоньку от остального пространства, поставила молоко, купленное в магазине, в холодильник и спросила:

— С какой стати ты выкладываешь незнакомым людям, где я?

— Ой, — покраснела Нора. — Значит, она нашла тебя.

— Если ты имеешь в виду Серену Монтою, то да, она меня нашла.

— Серена Монтоя? Ее так зовут? — Нора попыталась разрядить обстановку, но, глядя на Клео, поняла, что все напрасно. — Она назвалась твоей тетей, — запинаясь, продолжила она. — Что мне было делать? Я бы не назвала ее мошенницей.

— Можно подумать, ты так хорошо разбираешься в людях, — сухо произнесла Клео. Многочисленные неудачные попытки Норы найти себе приличного парня стали легендой.

Клео растянулась на диванчике и, мрачно поглядывая на подругу, сказала:

— Нора, если честно, я не думала, что ты настолько легкомысленная.

— Хочешь сказать, она не твоя тетя?

— Нет, не моя, — не очень убедительно соврала Клео. — Что заставило тебя так подумать? Только честно. Я выгляжу, как племянница Серены Монтои?

— На самом деле, хотя ты и повыше, вы чем-то похожи. Монтоя. Это ведь испанская фамилия?

— Не знаю. Думаю, она живет на Карибах, поэтому все возможно. Но мои родители были темнокожими. Не испанцами. Ты это знаешь.

Клео нехотя вспоминала те редкие моменты, когда задумывалась над тем, кем является. Она очень отличалась от своих родителей и не раз спрашивала себя, нет ли среди ее предков латиноамериканцев. Но Клео отказывалась поверить в то, что они обманывали ее. Она слишком сильно любила их.

— Что она еще сказала тебе? Должна же быть причина, которая заставила ее приехать сюда.

— Ничего такого нет, — рассердилась Клео, но, увидев возмущение Норы, продолжила: — Ладно. Она сказала, что мама и папа не были моими настоящими родителями. Моего биологического отца на самом деле звали Роберт Монтоя. Он ее брат.

— Не может быть!

— Да, именно так. — Клео вдруг охватило дурное предчувствие, что это может оказаться правдой. — Вот почему, когда я вошла, выглядела такой… немного не в себе.

— Думаешь, она врет?

— Конечно, черт побери! Конечно, она врет. Как ты можешь еще спрашивать? Ты знала моих родителей. Думаешь, они из тех, кто хранил бы подобные вещи в тайне?

— Нет, — вздохнула Нора. — Но все равно я иногда подумывала, что ты совсем на них не похожа. Я хочу сказать… Ладно, твоя кожа темнее, и у тебя шикарные волосы, темные и прямые.

— Все, хватит. Не хочу ничего слышать.

Клео поднялась, резко развернулась и направилась в спальню. Она не хотела допускать, что в словах Серены Монтои могла быть хотя бы крупица правды. Потому что иначе ей пришлось бы переоценивать всю свою жизнь до сегодняшнего дня.

Ей следовало задать больше вопросов. Потребовать доказательств.

Вместо этого она просто отрицала то, что теперь, казалось, приобрело какое-то значение.

Когда вошла Серена, Доминик Монтоя стоял, уставившись в окно гостиничного номера на четырнадцатом этаже. Внизу разноцветными огоньками сияла столица. Шумный мегаполис сильно отличался от того, что он привык видеть дома, в родовом поместье.

Дверь автоматически закрылась, лишив Серену возможности хлопнуть ею, отчего женщина выругалась, заставив своего племянника улыбнуться.

— Судя по всему, все прошло удачно, — заметил он, когда Серена пересекла комнату, подошла к столику и плеснула в стакан водки со льдом. — Ты ее нашла.

Серена одним глотком осушила половину стакана. Ее голубые глаза поблескивали от гнева. Она повернулась к Доминику и натянуто произнесла:

— Да, я нашла ее. В следующий раз поедешь к ней сам.

— Значит, ты договорилась о следующей встрече?

— Нет, — решительно заявила Серена. — Но нам придется стиснуть зубы и примириться с этим, не так ли? Твой дедушка будет в ярости, — добавила она, покачав головой.

Доминик нахмурился, бросив на нее вопросительный взгляд. И в который раз Серена поразилась его привлекательности.

Что бы ни случилось, ее отец всегда будет на его стороне. Так было всегда с тех самых пор, как ее брат Роберт нашел ребенка, скитавшегося по улицам Майами. Доминику тогда едва исполнилось три года. Мальчику несказанно повезло: он стал любимым внуком.

«Единственным внуком. До недавних пор», — раздраженно подумала Серена. Ее брат женился в двадцать с небольшим, а она так никогда и не вышла замуж. Конечно же, когда она была моложе, ей не раз делали предложение. Но после безвременной кончины матери Серена посчитала, что отцу нужен кто-то, кто позаботится о нем.

Интрижка брата с Селестой Дюбуа, о которой она недавно узнала, стала для нее настоящим ударом. Серена всегда считала, что они с братом были близкими людьми. Его смерть просто сломила ее. Но тут отец рассказал о связи Роберта и о том, как он помогал сыну держать в секрете факт рождения внебрачного ребенка.

Доминик знал, какие мысли сейчас беспокоят Серену: она никогда не простит Роберта за то, что он обманул ее и Лили, приемную мать Доминика. Лили не могла иметь детей, поэтому усыновление Доминика произошло намного проще.

Он понимал, как ему повезло, когда у него появились такие любящие и заботливые родители. Его собственная мать никогда не хотела его.

Однажды, будучи подростком, Доминик заинтересовался своим происхождением и попытался разыскать свою мать. Он узнал, что она умерла от передозировки наркотиков через неделю после того, как его усыновили, и снова подумал, как же ему повезло, что Роберт нашел его.

Возможно, именно поэтому сложившаяся ситуация причиняла ему меньше боли, чем Серене. Но нельзя отрицать, что открывшаяся измена Роберта повергла в шок всю семью.

Старику, его деду, придется ответить за многое, в том числе и за то, что после смерти Роберта на свет всплыла эта история с внебрачным ребенком. Возможно, деда замучила совесть, проснувшаяся после того, как в начале этого года у него нашли рак простаты.

— Почему ты думаешь, что дедушка будет в ярости?

— Потому что она как две капли воды похожа на свою покойную мать. Я ведь знала, что у Селесты есть ребенок, но и подумать не могла, что это ребенок Роберта.

— Наверное, как и все остальные, кроме деда.

— О да, он обо всем знал. Но как Роберт мог так поступить с Лили? Я думала, он любил ее, — с горечью произнесла Серена.

— Он ее любил, — тихо ответил Доминик. — Возможно, эта женщина, Селеста, была для него всего лишь минутным помешательством.

— Минутным сексуальным помешательством. — Серена не собиралась отступать. — Он хотел доказать, что не растерял мужскую силу? — Она опустилась в одно из кресел. — Как он только мог? Ты бы поступил так с женщиной, которой клялся в любви?

— Конечно нет, — возмутился Доминик. — Но сейчас речь не обо мне. Твой брат умер, и кто-то должен встать на его защиту. Он ведь был хорошим человеком. Может, ты отнесешься к нему более снисходительно?

— Это нелегко, — вздохнула Серена.

— В любом случае я уверен, что Роберт вряд ли одобрил бы то, что сейчас делает дед. И даже считаю, что он тогда был прав.

— Избавляясь от улик?

— Помягче, Рена… Думаю, он действовал в интересах девочки. Ее мать умерла, и я сомневаюсь, что моя мама приняла бы ее тогда в семью.

— Это верно. — Глаза Серены сверкали от гнева. — С чего же ты взял, что она отнесется к ней по-другому сейчас?

— Думаю, ты права, — вздохнув, честно ответил Доминик. — Но это ведь не ей решать, не так ли? Это решение твоего отца.

— Я считаю все происходящее просто отвратительным. Даже не знаю, как я сдержалась, когда эта невоспитанная девчонка отказалась поверить мне. Она даже не представляет, что ей предлагают.

— Возможно, ей все равно. Так ты все-таки убедила ее?

— Не знаю. Может, она и задумалась, но меня это абсолютно не волнует. Она оказалась не такой, какой я ее себе представляла.

— Потому что она похожа на женщин Дюбуа? — осведомился он проницательно.

Серена бросила на него взгляд, полный негодования:

— Конечно, ты сразу же предположил это. Ты ведь мужчина. Мужчины всегда были без ума от женщин Дюбуа. По крайней мере, ходили такие слухи, — со вздохом добавила она. — Ладно. Я просто немного завидую. Но она совсем не похожа на Роберта.

— Совсем не похожа?

— Ну, что-то в ней от него есть: нос, губы и рост.

— Но она темнокожая?

— Нет, — нехотя отозвалась Серена. — Она просто… очень красивая. Стройная и смуглая. Настоящая красотка. Совсем как ее мать.

Доминик не смог сдержать улыбку:

— Неудивительно, что ты ее невзлюбила.

— Она вела себя просто возмутительно. Как будто сделала одолжение, что согласилась выслушать меня.

— Неужели? — удивился Доминик. — Но ее можно понять: она тебя совсем не знает. Наверное, подумала, что ты хочешь ее обмануть.

— Она действительно верит, что Новаки были ее родителями.

— Полагаю, что так оно и было, — пожал плечами Доминик. — По крайней мере, единственными родителями, которых она знала. Последние двадцать с лишним лет она думала, что у нее больше нет никаких родственников.

— Двадцать два года, — придирчиво заметила Серена. — Думаю, тебе было лет семь-восемь, когда она родилась. Но неужели у нее ни разу не возникло ни тени сомнения?

— Обычно дети верят тому, что им говорят родители, — ответил Доминик. — Пока не поймают их на лжи. Ведь Новакам тоже было нелегко.

— Они не бедствовали, — съязвила Серена. — По рассказам отца, Роберт дал им огромную сумму денег, чтобы они могли вывезти девочку в Англию и выдавать там за свою дочь.

— Я говорю не о финансовых проблемах, — сухо заметил Доминик.

Но Серена не слушала его.

— Новаки до этого собирались покинуть страну, так что деньги оказались как нельзя кстати, — скривилась она. — Думаю, то, что Селеста умерла при родах, помогло Роберту избежать последствий своих поступков.

Доминик понял, что спорить с теткой бесполезно. Серена считала, что и Новаки, и ее брат Роберт получили то, чего хотели, и не собиралась менять точку зрения.

Он сомневался, что его отец готов с легкостью отказаться от собственного ребенка, своей плоти и крови, даже ради благополучия брака. Несмотря на любовь, которую испытывал к законной супруге, он наверняка не раз сожалел о содеянном.

— Ладно, дорогой мой, теперь все в твоих руках. — В голосе Серены сквозила злоба. — Я сделала все, что было в моих силах, но очевидно, этого оказалось недостаточно. Будем надеяться, у тебя все получится гораздо лучше.