Глава 8.
Никакие золотые горы, обещанные Одинцовым, мне не нужны были. Интуиции доверял, потому и противился любым увещеваниям этого типа. И даже Афанасьев не смог повлиять, хотя отчаянно пытался.
Обычно я старался прислушиваться к оппонентам, шел навстречу, если действительно видел, что человек не просто балабол и готов играть честно, но сейчас, кажется, был не тот случай.
И Одинцов, видя мой отказ, старался держать хорошую мину при плохой игре, что выходило у него отвратительно.
Он едва зубами не скрипел, услышав мое уверенное «нет». Не ожидал, считал я поддамся на хитрые уловки, только я давно вышел из того возраста, чтобы верить и вестись на обещания, помня, что бесплатный сыр в мышеловке только.
Конечно, отказав ему, я терял тоже не мало, но… сделало бы меня счастливым богатство, доставшееся сомнительным способом? Вряд ли. А вот головной боли точно бы прибавилось.
А я сейчас, кажется, не был готов к такому. Мне достаточно проблем и дома, еще не хватало, чтобы органы присели на хвост или налоговики.
На обратном пути доложил Егору, поделившись впечатлениями. Как и ожидалось, приятель согласился с моими доводами, он тоже жил не первый день, понимал, к чему могло все привести и если начали бы тонуть, то ко дну пошли бы оба.
Я был приверженцем того, что лучше остаться со своим, чем погнаться за двумя зайцами, а в итоге растерять все.
Однако слова Одинцова еще долго вертелись в голове и переключиться не выходило.
Оттого, наверное, домой я заявился чуть позднее обычного, к тому же задумчивый и отстраненный. Долго сидел в тачке во дворе. Выходить не торопился, гонял мысли, смотрел на ночное небо сквозь стекло авто. Оно казалось низким, словно, выйдя на улицу, я тут же зацеплю макушкой облака.
Ветерок трепал листья, день выдал теплым и воздух не успел еще остыть. Не хотелось идти в дом, ноги вели в другую сторону. И, подавшись соблазну, я обошел территорию, словно растворяясь в этой тишине.
Совсем уже и забыл, каково это… отдыхать. Быть наедине с собой.
В доме было темно, лишь в спальне горел свет. Я видел силуэт Айзы, которая расхаживала по комнате, с кем-то общаясь по телефону.
Надя, видимо, уже спала, но я все равно, оказавшись в доме, на цыпочках прошел в ее спальню. Приоткрыл аккуратно дверь, боясь разбудить малышку.
К счастью, она сладко спала, обнимая розового зайца.
Полюбовавшись немного крохой, я также осторожно вышел.
Стянул галстук, снял пиджак, оставив это на кресле и присел на диван в гостиной.
Не знаю, почему не торопился к жене. Видимо, предугадывал, что встреча закончится вновь взаимными упреками, а я так чертовски от них устал.
— Прекрасно, что ты вообще явился! — голос жены послышался сверху.
Я поднял голову, взглянув на Айзу.
В белом пеньюаре она стояла на втором этаже, уперев руки в бока.
На лице ее читалось недовольство мной, ситуацией и, похоже, нашей жизнью в последние недели.
— Я был на работе! — спокойно произнес, не собираясь ругаться.
— Ты постоянно там! — снова разочарование в ее голосе. — Скинул на меня все дела…
— Дела? — усмехнулся я. — Какие? Айза, у тебя по дому куча помощников. Кухарка, прислуга, садовник.
— И ребенок! — добавила она раздраженно.
— Что ребенок? Ты мать!
— А ты отец. Мог бы и помочь?
— Что я должен сделать? Забросить бизнес или, может, взять малышку с собой в офис? — от непонимания начинал заводиться, чувствуя, как кровь приливала к лицу и внутри все закипало.
— Отличная идея, Демин! Возьми! Или найду новую няньку, черт тебя дери!
— Ты не можешь потерпеть, пока выйдет наша? Ребенку нужна мать!
— Да, конечно! Ребенку плевать, лишь бы кормили и сопли подтирали. Она еще ничего все равно не понимает.
— У меня больше нет сил, — готов был взреветь, как дикий зверь, — заметь, я даже уже не стараюсь тебя понять, точнее, причину. Что это? Послеродовая депрессия, которая затянулась?
— Да я устала от быта. Я хочу выходить в свет, красиво одеваться, общаться с людьми не о подгузниках! — всплеснула Айза руками. — Ты обещал, что когда родиться ребенок, будешь помогать!
— Я и делаю, — выпалил, но тут же взял себя в руки, постарался, по крайней мере, — ладно. Я устал, пойду ложиться.
— Иди! — заявила она нервно. — Я тоже пойду… развлекаться!
— Что? — не поверил ушам.
В смысле? Пойдет она на ночь глядя куда?!
Айза, похоже, задалась целью — вывести меня из себя и пока в этом благополучно преуспевала.
— Что слышал, Демин! Ты развлекся? Теперь настала моя очередь. Или ты забыл, что вскоре прием? Мы приглашены. Так напомню, на кону немалые деньги и я собираюсь крупно вложиться с твоей помощью.
— Черт, – прошипел, действительно припоминая, что банкет был на горизонте.
Совершенно вылетело из головы, а теперь злился еще и на это. Как все не вовремя, точно назло.
— Мне надо привести себя в порядок. Хочу блистать! Ко мне сейчас приедет швея и маникюрщица. Я ведь не смогла попасть к ним днем из-за девчонки.
— Из-за нашей дочери, — поправил я жену.
— Да плевать. Не смогла! — отмахнулась она, принявшись спускаться. — Если разревется ночью, встань и проверь. Я буду занята.
— Хорошо, — кивнул я, направляясь в комнату.
Душ и сон. Вот и все, что мне было необходимо сейчас. Только места себе не находил, что-то внутри не желало успокаиваться. Я будто предчувствовал перемены и не мог быть уверен, что они будут приятными.
Еще этот проклятый прием. Терпеть подобные мероприятия не мог, считая пустой тратой времени. Куча народа, пресса, которая едва на голову лезла ради снимков, к тому же уйма лиц, которых я недолюбливал и, скорее всего, это было взаимно.
До появления дочери я легко переключался с рабочих на личные вопросы, а сейчас словно заклинило. Не выходило отодвинуть все в сторону, сосредоточившись на делах. Я постоянно возвращался к семье, понимая, что лодка, кажется, шла упрямо ко дну и, наверное, требовалось спасать все. Только вот, как оказалось, это нужно было мне одному…
