Тайна серебристого лимузина

Энид Блайтон, 1955

Знаменитая пятёрка намерена провести это лето вместе, но в их планы внезапно вторгается присутствие на вилле чужой девочки. Друзьям предстоит опекать её, а это их вовсе не радует. Но тут выясняется, что маленькую американку хотят взять в заложницы, чтобы выведать научные секреты её отца, известного учёного-изобретателя. Как предотвратить злостное похищение?! Энид Блайтон – из детских авторов самая читаемая в мире. Её книги переведены на 90 языков и давно стали классикой. В творческом багаже английской писательницы более 800 произведений. Их суммарный тираж превышает 500 миллионов экземпляров.

Глава 2

Ночное посещение

Через две минуты пятёрка уже снова была на пляже, и Джулиан принялся распаковывать корзинку. В ней лежали аккуратно завёрнутые бутерброды, пачки печенья, шоколадки. В отдельном мешке обнаружились спелые сливы, а ещё две бутылки лимонада.

— Домашний! — обрадовался Джулиан. — И совсем ледяной. А это что? Фруктовый торт! Надо же, целый фруктовый торт! Ух как нам повезло!

«Гав», — одобрительно подтвердил Тимми и засунул нос в корзинку понюхать.

Там, в обёрточной бумаге, лежали собачьи галеты и косточка, а ещё горшочек с паштетом.

Джордж развернула бумагу.

— Это я для тебя сложила, Тимми! — объявила она. — Так что скажи «спасибо».

Тимми принялся так пылко облизывать свою хозяйку, что она запросила пощады.

— Джу, брось полотенце! — взмолилась она. — Тимми мне всё лицо обслюнявил. Уходи, Тимми, хватит уже твоих благодарностей! Уходи, говорю! Как я намажу тебе галеты паштетом, если ты то и дело суёшь нос в горшок?

— Ты совсем избаловала Тимми, — заметила Энн. — Ладно, ладно, не смотри так свирепо, Джордж! Я знаю, его стоит баловать. Тимми, отойди подальше со своей косточкой — она вонючая!

Скоро они уже поглощали бутерброды с сардинками и помидорами, а потом — с салатом и яйцом. А после этого взялись за фруктовый торт и лимонад.

— Не понимаю, зачем люди вообще едят за столом, если можно устроить пикник, — заметил Дик. — Только представьте дядю, тётю и этих двух учёных, которые в такой-то день сидят в закрытом помещении и поглощают что-то горячее. Фу!

— А мне понравился этот большой американец, — вставила Джордж.

— Ага! И мы все знаем почему, — съязвил Дик. — Он принял тебя за мальчика. Ты когда-нибудь это перерастёшь, Джордж?

— Тимми сейчас пирог стянет! — ахнула Энн. — Джордж, живее, отгони его!

После обеда они растянулись на песочке, и Джулиан начал рассказывать длиннющую историю о том, какую шутку они с Диком сыграли однажды с классным руководителем. Он страшно обиделся, когда в нужном месте не зазвучал смех, и даже сел, чтобы разобраться почему.

— Все спят! — произнёс он с отвращением.

А потом склонил голову набок — Тимми же насторожил уши. До них долетел громкий рёв.

— Это американец заводит свою машину — да, Тим? — определил Джулиан.

Мальчик встал и увидел, как огромный автомобиль мчится прочь по прибрежной дороге.

День был таким жарким, что хотелось одного — лениться. И сегодня, когда пятёрка снова была вместе, друзья ничего не имели против. Вот позже им захочется строить самые разные планы, но первый день в Киррине как раз очень годился для того, чтобы вспомнить прошлое, подразнить Тимми, заново «прочувствовать» что к чему, — так это всё называл Дик.

Дик с Джулианом провели месяц за границей, а Энн уезжала в лагерь, после чего дома у неё гостила подруга. Джордж сидела в Киррине одна, и теперь пятёрка была страшно рада новой встрече — да ещё на целых три летние недели! К тому же в Киррине, у моря, с его прекрасным пляжем, отличным катанием на лодках и замечательным островком на другом конце бухты.

Как всегда, первые пару дней они провели, будто во сне, а потом начали планировать разные вещи.

— Ещё раз сплаваем на остров, — предложил Дик. — Мы там сто лет не были.

— Поедем на рыбалку в Омаровую бухту, — добавил Джулиан.

— Осмотрим пещеры на утёсах, — присоединилась к ним Джордж. — Я собиралась туда на каникулах, но одной как-то неинтересно.

На третий день — они как раз закончили заправлять постели — зазвонил телефон.

— Я возьму! — крикнул Джулиан тётушке и снял трубку.

На том конце раздался настойчивый голос:

— Кто это? А, Джулиан — ты ведь племянник Квентина, да? Слушай, скажи своему дяде, что я сегодня к ночи приеду — вот именно, к ночи. Скажи, что поздненько. Пусть меня ждёт. Это важно.

— А вы не хотите сами с ним поговорить? — удивился Джулиан. — Я его позову, если вы…

Но трубка умолкла. Джулиана это озадачило. Говоривший даже не представился — впрочем, Джулиан и так узнал его голос. Тот большой жизнерадостный американец, который приезжал к дяде пару дней назад! Что же случилось? И почему он так взволнован?

Он пошёл искать дядюшку, но в кабинете его не оказалось. Вместо этого нашлась тётушка.

— Тётя Фанни, — обратился к ней Джулиан, — мне кажется, что звонил этот большой американец — тот, который пару дней назад был тут к ланчу. Попросил меня передать дяде Квентину, что сегодня приедет к нам — причём поздно — и чтобы дядя не ложился и дождался его, потому что это очень важно.

— Ах ты, господи! — всполошилась тётя. — Так он, наверное, и на ночь останется? Но у нас сейчас нет ни одной свободной спальни!

— Этого он не сказал, тётя Фанни, — ответил Джулиан. — Простите, что не выяснил никаких подробностей, но, как только я сказал, что позову дядю Квентина, он тут же повесил трубку — прямо в середине фразы.

— Ну и загадка! — поразилась тётя Фанни. — Очень некстати. Где я его размещу, если он решит остаться? И наверняка с рёвом прикатит в полночь на этом своём лимузине. Надеюсь, ничего такого не случилось с той работой, которой твой дядя занимался в последнее время. Я знаю, что она просто ужасно важная.

— Может, дядя знает телефон этого американца, перезвонит ему и выяснит что к чему? — попытался помочь ей Джулиан. — А где сам дядя?

— Кажется, пошёл на почту, — ответила тётя. — Когда вернётся, я ему всё передам.

Джулиан рассказал о таинственном телефонном звонке остальным. Дик обрадовался.

— Я так и не успел толком рассмотреть его здоровенную машину, — признался он. — Так что, пожалуй, подожду, пока американец не приедет, не буду ложиться спать, а потом выберусь из дома и погляжу на неё. Спорим, там на приборной панели куча разных инструментов!

Дядю Квентина, судя по всему, телефонный звонок изумил не меньше, чем остальных, — но в том, что не удалось выяснить никаких подробностей, он считал виноватым Джулиана.

— И чего ему понадобилось?! — негодовал дядя. Можно подумать, Джулиан обязан был это знать. — Мы с ним ещё вчера обо всём договорились. Обо всём! У каждого из нас троих свой объём работы. Причём моя, как выяснилось, наименее важная, а самая важная — у него. Он увёз все документы, вряд ли что-то забыл. Притащится сюда посреди ночи — только этого не хватало!

Никто из детей, за исключением Дика, не собирался дожидаться приезда американца. Дик включил ночник у кровати, взял книгу и стал читать. Он знал, что, если не заставлять себя бодрствовать, то уснёт и тогда уж никакой шум его не разбудит.

Читая, он вслушивался, не загудит ли мотор машины. Одиннадцать часов — а вот и полночь пробило. До его слуха донеслись двенадцать ударов больших напольных часов в прихожей. Дядя Квентин точно не обрадуется столь позднему визиту.

Дик зевнул, снова перевернул страницу. Половина первого. Час ночи. Тут ему показалось, что снизу раздался какой-то шум, он открыл дверь спальни. Да — дядя Квентин прошёл в свой кабинет. Оттуда доносился его голос.

«Бедная тётя Фанни тоже, наверное, не ложилась, — подумал Дик. — Я слышу их голоса. А я того и гляди усну прямо над книгой. Выйду-ка я в сад, подышу свежим воздухом. Глядишь, и сон пройдёт».

Он набросил халат и тихо спустился с лестницы. Откинул засов садовой двери, выскользнул наружу. Немного постоял, прислушиваясь и гадая, каково это — различить рёв американской машины в ночной тишине.

Однако вместо этого он услышал на дороге шорох велосипедных шин. Интересно, кому взбрело в голову ездить на велосипеде посреди ночи? Уж не деревенскому ли полицейскому?

Дик стоял в темноте и ждал. На велосипеде сидел мужчина. Дик различил его силуэт — большую чёрную тень на фоне звёздной ночи. К огромному удивлению, мальчик услышал, что велосипедист слез; потом зашуршала живая изгородь — туда забросили велосипед.

А потом кто-то бесшумно прошёл по садовой дорожке к окну кабинета. Только там во всём доме горел свет. Дик услышал стук в окно, и оно тихо отворилось. В оконном проёме показалась дядина голова.

— Кто там? — спросил он полушёпотом. — Ты, Элбур?

Судя по всему, это он и был. Дик понял, что перед ним — рослый американец, приезжавший к дяде два дня назад.

— Я сейчас открою дверь, — сказала тётя, но Элбур уже перекинул ногу через подоконник.

Вконец озадаченный, Дик отправился в постель.

Вот ведь странно! Зачем американцу являться тайком среди ночи, да ещё на велосипеде, а не на машине? Мальчик заснул, всё ещё недоумевая.

Он так и не узнал, уехал американец или тётя Фанни постелила ему на кушетке внизу. Когда мальчик наутро проснулся, то даже не смог точно сказать, уж не приснилось ли ему всё это.

Спустившись к завтраку, Дик сразу же задал вопрос тёте:

— А тот человек, который звонил, приехал вчера?

Тётя кивнула.

— Только об этом ни слова. Никто не должен знать. Он уже уехал.

— Что-то важное? — спросил Дик. — Джулиану, когда он ответил на звонок, показалось, что да.

— Важное, — подтвердила тётя Фанни. — Но не в том смысле, в каком ты думаешь. Не спрашивай пока ничего, Дик. И к дяде не приставай. Он нынче с утра не в духе.

«Значит, что-то не ладится с его новой работой», — подумал Дик и пошёл предупредить ребят.

— Звучит занятно, — заметил Джулиан. — Интересно, что там приключилось?

К дяде Квентину они старались не лезть. Слышали, как он громко жалуется жене на что-то, как с грохотом опускает крышку письменного стола — он так всегда делал в плохом настроении; впрочем, вскоре он погрузился в работу.

Через некоторое время прибежала Энн, явно чем-то возбуждённая.

— Джордж! Я из нашей с тобой спальни, и знаешь, что я там видела? Тётя Фанни поставила в углу раскладную кровать — застелила её и даже одеяло положила! Там теперь ужасно тесно стало.

— Похоже, кто-то ещё едет погостить, — догадался Дик. — Причём девочка. Или женщина. Ага, наверное, гувернантка — она будет воспитывать вас, Энн и Джордж, чтобы вы вели себя, как подобает юным леди.

— Дурака не изображай, — огрызнулась Джордж, удивлённая и раздосадованная. — Пойду спрошу у мамы, что происходит. Не позволю я никого к нам подселять. Не позволю — и точка!

Она повернулась, чтобы уйти, но тут внизу открылась дверь кабинета, и её отец заорал на всю прихожую, призывая мать:

— Фанни! Скажи детям, что мне нужно с ними поговорить. Пусть придут ко мне в кабинет — и НЕМЕДЛЕННО!

— Ой, он, кажется, он очень сердится. Что мы такое натворили? — испуганно пролепетала Энн.