Утратив вкус

Эни Силвер, 2021

Я попыталась спрятаться от модельного агентства, когда узнала страшную тайну сущности их контракта. Монастырь должен был стать моим пристанищем, где меня никто не смог бы найти. Но нашел именно он, Настоятель монашеского ордена с темным прошлым, который узнал во мне сбежавшую модель. И чем дальше я его узнавала, тем больше сомневалась в его благих намерениях. Кто же он на самом деле?

Глава 2. Франциск

Как оказалось, Франциск приехал на четыре дня. Я так и не узнала, что же за дела у него были к сестре Катарине, но, если честно, меня не особо это волновало.

Ночь прошла очень беспокойно. Казалось, что я была той же самой мышкой из лаборатории, которую уже изучали в надежде, что она раскроет им какую-то тайну.

Хотя, какая в природе может быть тайна у простой мыши?

Утро опять началось под резкий голос сестры Анны, которая повторно мне сообщила, что я проспала.

Несмотря на то, что я находилась в монастыре уже больше месяца, я никак не могла привыкнуть к подъему с рассветом.

День прошел так же,как и всегда:молитвы, завтрак, молитвы, труд, молитвы.

И вечер настал быстро. И каждый раз, когда я его видела, я ощущала его взгляд. Он прожигал мою спину и подрясник до кости.

Я находилась у входа в холл, ожидая его прихода. Уже было почти 7 вечера. В это время монахини отправлялись на покой, занимаясь своими личными вещами. И чуть позже объявлялся отбой, чтобы вставать в 5.30 утра.

Но не для меня.

Он подошел тихо, улыбнулся и поманил за собой. Затем повел к выходу из монастыря. Солнце уже начинало клониться к закату, украшая горизонт сочными красками.

Отойдя достаточно далеко, он вдруг помедлил, позволяя мне идти слева от него.

— Софи, расскажи о себе, — вдруг проронил, поглядывая на меня.

— А что вам интересно?

— Прошу, когда мы наедине, называй меня на ты.

— Ты… А что тебе интересно?

— Все. Где ты училась? Работала? Личная жизнь? — глаза блеснули, отражая заходящее солнце.

— Эм. Ну, я училась на Маркетолога в Милане. Какое-то время работала ассистентом в отделе рекламы, затем специалистом. После стала увлекаться фотографией, тогда и пришла идея стать моделью.

— Хорошо, — он сделал небольшую паузу, — Личная жизнь?

— Ну, тут немного сложнее… У меня есть несколько друзей, которые… — тут я вспомнила, что говорю с монахом и слова стали немного путаться, — Эм, в общем нет постоянного партнера.

— Понимаю. Как так вышло, что ты подписала тот контракт?

Уши покраснели от такой смены вопросов.

— Ну, я уже пару лет как занималась своими постановками. Переоборудовала свою квартиру под студио, делала креативные инсценировки, создавая себе образы. И мой Инстаграм стал довольно популярным. Друзья настаивали, чтобы я шла в бизнес, что у меня был на это талант.

— И?

— И я пошла. Это агентство как-то слишком быстро согласилось сотрудничать. На самом деле, только сейчас я понимаю, насколько быстро. — помедлила, — Они даже особо не изучили мое портфолио, а сразу предложили работу, как только я зашла.

— То есть, ты подписала контракт сразу же, как только увидела?

— Ну, в целом, да. Я пробежала его глазами, и все выглядело довольно стандартным. По контракту я должна была отработать год, участвуя во всем, что для меня организовывало руководство. Но, оказалось, что я была не единственной, кого на это поймали.

Повисло молчание, нарушаемое лишь едва слышимой трелью отдаленных птиц.

Мы шли вдоль дороги к выходу, свернув к лесу.

— А что о вас?… О тебе?

— А что обо мне? — он мягко мне улыбнулся.

— Как ты стал монахом?

— Я стараюсь не распространяться об этом, — стиснул зубы.

Ну нет.

— Ты забываешь, что я знаю, что ты смотрел мои видео, — совсем забывая о своей роли, бросила ему.

Его глаза интересно блеснули в мою сторону, рот искривился в усмешке.

— Шантаж? Как необычно для монахини.

— Мы оба знаем, что я еще не монахиня.

— Верно, все время забываю, — окинул меня взглядом, — Я примкнул к церкви около десяти лет назад. Может даже чуть больше. Я вел достаточно… Опасную жизнь. Как для меня, так и для окружающих. И однажды из-за меня кое-кто пострадал.

— Ты кого-то убил? — спросила я, практически забывая дышать от волнения.

— Не совсем. Но это случилось из-за меня. После этого я испугался. Сильно испугался. Это и заставило меня прийти в монастырь.

— Как же сильно это должно было тебя напугать, чтобы ты решился на такое… — подумала вслух.

И зря.

— Мне кажется, что ты до сих забываешь, что ты сама обучаешься монахине.

— Да, простите, — сыграли новые привычки.

— Что ты, это мне даже льстит, если честно. Приятно пообщаться с той, которая не ограничивает себя этими рамками. Этому этикету, который, на мой взгляд, немного строг. А живет, чувствует, участвует.

Я хмыкнула.

— Звучит так, что ты сожалеешь о своем выборе.

— Нисколько. Несмотря на то, что я монах, я веду довольно открытую жизнь. Я сделал многое, чтобы помочь нашему обществу, путешествуя по стране. Восстановил то, что разрушил. Однако, не все вещи уже могут вернуть былой вид.

— Да, я понимаю, — тихо проронила.

Было так приятно, вот так просто общаться с кем-то.

Забыв о рамках, забыв о молитвах, труде. Вспоминая свою прошлую жизнь, ее краски.

И тут же осознавая, как я по ней тоскую.

Франциск замедлил шаг, заметив перемены в моем поведении.

— А ты жалеешь? — тихо спросил.

— Я?.. Я не знаю. Точнее, я жалею, что я была такой наивной, подписав не контракт, а свой приговор. У них есть все: мои данные, счета, адреса, контакты. И только осознав, чего я избежала, я по-настоящему испугалась.

— Но ведь это до сих не делает тебя верующей? — проронил Франциск, разворачиваясь в сторону монастыря.

— Нет… — тихо сказала, слегка отворачиваясь к горизонту.

А закат и впрямь был прекрасен.

***

Следующий день начался с сестры Анны. Вставать хотелось еще меньше, ведь я легла совсем поздно. В предыдущий вечер я не подключалась к своему аккаунту, решив отложить.

Франциск оказался безумно интересным собеседником. В какие-то моменты, я совсем забывала, что передо мной был монах, но потом реальность накрывала меня. И все время не давала покоя мысль, что когда-то он видел мое обнаженное тело.

Я узнала о его нынешней жизни, его роли, как монаха и Настоятеля. За небольшое время сервиса он сумел получить высокий статус и уважение церковной общины по всей Италии.

Сегодня был уже третий день его пребывания в монастыре. Остальные монахини обходили его стороной, стараясь как можно меньше обращать на него внимания. Это было очень заметно.

Но не я. Я в открытую следила за ним заинтересованным взглядом при каждом его появлении. И каждый раз сталкивалась с его горящим взором.

— Глаза, сестра Мигель! Мы в присутствии мужчины и Настоятеля, — запричитала старшая сестра, напоминая про правила.

Я поспешно опустила голову, но исподлобья взглянула на него еще раз, поймав лишь усмехающийся взгляд.

Роль брата Франциска и сам он не сходились. На публике он был совершенно иным человеком. Возвышенным, учтивым, вежливым. И каким-то холодным.

Вчера же он был таким… эмоциональным, саркастичным, добрым… Таким живым. Словно я встретила того мужчину из прошлого.

7 часов настали быстро, что обозначило нашу с ним встречу у Клуатра на том же месте, что и вчера.

И я ждала этой встречи весь день. Человека, с кем я могу быть собой. С кем я могу снова говорить. Жить.

— Привет, — проронила я, улыбнувшись его приходу.

— И тебе, — тепло улыбнулся в ответ.

Было ощущение, что с его приезда прошло намного больше времени, чем пара дней. И что после нашей прогулки под звездами я знала его, как никто другой.

Мы в тишине отправились в сторону леса, к небольшому озеру.

Вдруг я усмехнулась.

— Что-то смешное?

— Нет, просто… Очень забавно видеть, как ты иначе ведёшь себя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, днем ты Настоятель, такой святой и требовательный, а вечером… — запнулась.

Почувствовала такой же крепкий заинтересованный взгляд.

— Вечером ты словно из обычного мира. Из моего мира.

— Хм, — улыбнулся он, поправляя рясу, — Знаешь… Я никому бы это раньше не сказал, да и не смог бвн сказать. Но… я и вправду чувствую себя собой. У меня не было такого чувства уже очень давно.

Хмыкнула, польщенная.

— И видимо обнаженные девушки на сайте создают какие-то иные чувства, — в общении с ним было настолько комфортно, что я уже позволяла себе такие комментарии.

— Видимо тебя это задело, — засмеялся, — Хотя бы так я не забываю, как выглядит женское тело. Поверь, жизнь монаха очень одинока. И так я могу чувствовать то, что когда-то ощущал.

— Если честно, то… Мне абсолютно не понятно, как вы можете это выдержать. Я имею в виду, давая обет целомудрия.

— Мне тоже, — он грустно улыбнулся.

Мы остановились почти вплотную у озера, в то время, как закат вновь успел раскрасить небо.

— Как ты держишься? — повернулась я к нему, заглядывая в глаза.

Его дыхание становилось тяжелее.

— Я должен. Но это невыносимо…

Он вдруг замолчал и словно подумал вслух.

— Особенно рядом с тобой.

Я сглотнула. По спине пробежал холодок.

— Эм… Почему?

— Ты заставляешь меня почувствовать себя… живым.

— Но разве ты не живешь, пока ты монах?

Усмехнулся.

–Живу. Но очень сложно не думать о прошлом после того, что я видел. И я явно не ожидал встретить ту девушку с сайта здесь.

— Я бы даже не подумала, что смогу услышать что-то подобное от монаха, — прошептала, делая к нему легкий шаг, как в тумане.

— Я тоже, — пауза, в которой его глаза затуманивались, — Софи…

В его глазах шла многолетняя борьба. Борьба его статуса и проснувшегося мужчины из прошлого. Но мой взгляд заставлял его сдаваться.

— Я не могу себя сдержать. Пожалуйста помоги мне сделать это.

Если бы на моем месте была бы настоящая монахиня, то так бы оно и было. Но его взгляд, опьяненный моим присутствием, вконец меня сломал.

— Не могу, — прошептала я.

И притянулась к нему, прикасаясь к губам. Таким нежным губам.

Франциск принял поцелуй, впитывая его, но через мгновение уже испуганно отстраняясь.

— Франциск, я… — попыталась как-то оправдаться заплетающимся языком.

— Меня зовут Ник, — прошептал он переключившимся взглядом, перестав быть тем, кого я видела сегодня утром.

Он резко притянул меня обеими руками, впиваясь в мои губы. Его аромат напоминал мне сосновые иголки, остро колющие лицо. Ту страсть, которую я чувствовала, я никогда не ощущала в мужчине до этого момента.

Моя свободная рука стянула полуапостольник, дав рассыпаться каштановым волосам по спине до талии.

Ник все еще держал меня одной рукой за талию, а вторая уже запуталась в моих кудрях. Его губы вновь изучали запретный плод, который он так любил когда-то вкушать.

— Ты такая красивая, Софи… Я так хочу… — его слова пропали в моих губах, явно требуя больше.

Требуя меня всю.

И уже через секунду он отстранился, отходя на безопасное расстояние.

В его глазах промелькнула паника, сразу же сменившийся холодностью.

Той, что была свойственна брату Франциску.

Он тяжело выдохнул, всматриваясь в то, что натворил, и грубо кинул, пытаясь отдышаться.

— Сестра Мигель, приведите себя в подобающий вид. И пройдите в свою комнату, отбой уже прозвучал. Я больше не буду нуждаться в вашей компании.

И тут же резко устремился прочь, оставляя меня темноте.

Глава 3. Борьба

Прошло 57 дней.

Ночи заметно стали длиннее, а листья опали, согревая собой землю. Ноябрь начался тоскливо, серо. Единственное, что хоть как-то отвлекало, так это монастырские хлопоты.

Ник исчез. Последний раз я видела его еще тогда, в темнеющем лесу, шагающим прочь. Утром его уже не было. Сестра Анна ответила, что ему срочно понадобилось отправиться на юг Италии по политическим делам.

И, если до этого я чувствовала себя здесь лишней, то его отсутствие только обострило это.

Мое единственное напоминание, что я еще жива. Что я — это до сих пор я, а не кто-то, спрятанный под этими одеяниями. Кто-то, кто неосознанно взял на себя пожизненную ношу служения Богу.

Но это не было моей судьбой. Я искренне пыталась себя убедить, что меня ждет что-то другое. Что я смогу накопить денег за разрыв контракта и освободиться.

Однако, совсем недавно меня посетила страшная мысль. Что если, пока я прячусь здесь, агентство сможет приписать дополнительную сумму за простой их активов, то есть меня, который должен был приносить в это время их прибыль? И эта сумма могла вырасти в десятки раз!

57 дней, как я слежу за пополнением своего счета на сайте.

Пока что я принимала лишь адекватные запросы зрителей, наблюдавших за мной. Обычно они просили раздеться, эротично двигаться, ласкать свое тело. Но мне не хотелось принимать такие, как например покрыть свою кожу какой-то субстанцией, использовать неестественные предметы, делать себе больно. На самом деле, иногда запрашивали довольно странные вещи.

Пока что на счету было всего несколько тысяч. А это было ничтожно мало. Руки опускались, поэтому уже более недели я не была онлайн.

57 дней, как я думала о нем. И понимание, что я никогда не смогу быть с мужчиной, пока я здесь, пугало меня еще больше, чем само модельное агентство.

Мои дни становились все мрачнее, и каждая общая молитва стучала по моему отчаянию, словно молоток судьи.

Однако время делало свое дело.

Несколько монахинь все же со мной заговорили. И я была удивлена, что я думала о них как-то стереотипно. Что все они фанатики, не видящие ничего, кроме своей веры.

А ведь каждая имела свою историю, почему она оказались там, где мы все были. И каждая старалась исправить свою жизнь, пойдя на самые крайние, по моему мнению, меры.

Мне начало казаться, что эта рутина начала меня поглощать. Все больше. И больше. И чем дальше, тем больше эти стены принимали мою депрессию. Мою боль.

До этого утра.

***

— Сестра Мэри, у нас все готово для зимы? — услышала я строгий голос где-то вдали.

— Да, сестра Катарина. Я все перепроверила.

— Славно.

Я посмотрела на замутненный взгляд Мэри, начиная беспокоиться.

— Сестра Мэри, с тобой все впорядке? — озвучила я свои опасения.

— А? Да… неважно себя чувствую.

— Мы помолимся за твое здоровье, сестра, — проронила участливо Клавдия.

Эти две женщины были старше меня лет на десять — пятнадцать. Но именно они были первыми, которые приняли меня в круг.

— Может все таки сходишь в лазарет? Видно же, что ты еле стоишь на ногах, — пыталась я ее вразумить.

— Не стоит волноваться, прошу. Если такова Его воля, то мне станет лучше.

Я тихо хмыкнула. Иногда очевидные вещи отвергались, как что-то противоестественное. Это были нечастые случаи, которые искренне меня бесили в монахинях.

— Время ужина, — услышала я высокий голос со стороны трапезной.

И тяжело выдохнула, машинально разворачиваясь в нужную сторону.

Опять фасоль. Это была самая популярная здесь еда, иногда сочетающаяся с другими овощами, молочными продуктами и яйцами.

Вилка лениво скребла дно тарелки, пока припозднившиеся сестры присаживались на свои места.

Я подняла глаза, ожидая увидеть луну из верхнего противоположного окна.

И увидела его.

Настоятеля Франциска.

Ника.

Вилка громко упала, зазвенев на весь зал. Часть монахинь косо взглянули на меня, продолжая свой ужин в молчании.

А я… Я видела его мрачное лицо. Его взгляд, который так отчаянно искал со мной связи. Все тело горело, по вискам стал стекать пот. По спине побежали мелкие мурашки.

Долгих десять минут я не могла поднять столовый прибор. Аппетит пропал, воздуха не хватало.

А он вновь гипнотизировал меня, также, как и я, не притрагиваясь к еде.

Хотелось вновь услышать его голос…

Когда зал опустел, я вышла, направляясь к выходу. На то же место, где мы когда-то встречались. В это время мало кто выходил наружу, погода была слишком пакостной.

Но мне нужно было остудить свой пыл. Затушить его.

— Ты промокнешь, — услышала я сбоку его голос, также вышедший под дождь.

— Зачем ты вернулся? — с порогу бросила я, с ненавистью вглядываясь в его лицо.

— У меня дела к Аббатисе, — сухо отвечал, позволяя мою дерзость.

— Почему ты бросил меня ТАМ? — отчаянно вглядывалась в его глаза.

— Софи… Я не мог.

— Точно ли у тебя дела к Аббатисе, или ты просто хочешь посмотреть, как я страдаю?

Его взгляд потемнел, свободная рука затащила меня внутрь, прижимая к стене. Его ладони оперлись о стену в миллиметрах от моих плеч, пытаясь держать физическую дистанцию.

— Софи, ты даже не представляешь, как мне было сложно эти полтора месяца! — прорычал, — За все одиннадцать лет это — самая страшная мука, которую я мог только испытать!

Злость и притяжение к нему слепили меня. Его лицо было так близко, что я вновь почувствовала запах сосен.

— Ты заставил меня вспомнить, какого это было, когда я жила там. ТЫ настоял на этих встречах, не я! И после этого ты исчез!

— Я… я не хотел. Все должно было быть иначе, — я увидела в его взгляде его настоящего.

— КАК иначе?

— Я не знаю… Ты уже больше недели не появлялась на сайте и… мне не хватало тебя.

Щеки загорелись, осознавая, что он и не останавливался.

— Ты продолжал смотреть? — прошептала я, то ли в шоке, то ли в бешенстве.

— Я… Софи… Я не мог тебя не видеть.

— Нахрена только ты приехал?! Зачем вообще появился в моей жизни? — почти прокричала в отчаянии, вырываясь. Шквал эмоций стерли абсолютно все рамки моего приличного поведения.

В ответ лишь молчание.

Он бросил меня, ссылаясь на свое положение и святость. Но в то же время он продолжал подключаться, противореча себе.

И сейчас я в нем видела Ника. Отчаянного, потерянного, испуганного. Такого же, как и я.

Я глубоко вздохнула, уже успокаиваясь.

— Брат Франциск, вы оказали мне большую честь своим присутствием. А сейчас мне нужно на покой, завтра много дел, — натянула я маску. Моя очередь оставить его в темной глуши монастыря.

***

Я боялась идти на завтрак. Сестра Анна изрядно удивилась, застав меня в бодрствовании еще до того, как она зашла в мою комнату.

Он все еще был здесь. Я ощущала его желание заговорить со мной, но не могла вновь его подпустить. Что бы между нами ни случилось, он был ответственен перед своими клятвами. А меня волновало лишь то, что он в любой момент мог меня вновь оттолкнуть.

На общей молитве он уступил свое место сестре Катарине, предпочитая это утро остаться в молчании.

Франциск выглядел неважно, под глазами были темные круги, белки покрасневшими, а волосы — неопрятными.

Он занял место рядом со мной с невозмутимым видом. Явно стараясь показать, что оно было выбрано случайно.

И я слышала его тяжелое дыхание, ощущала его тепло. Но я старалась вести себя по уставу, не поднимая не него взгляда.

Подавая примерное поведение.

Звуки вокруг меня смешивались, и я слышала лишь то, как сильно билось мое сердце.

Тук-тук. Тук-тук.

Ритм отдавал в уши, перед глазами появились темные мушки. Я не могла находиться с ним так близко. Вот так вот.

И выбежала из церквушки, спотыкаясь о выступающие камни.

Прочь от него.