Самое страстное перемирие

Энди Брок, 2019

Они встретились на прекрасном острове Крит и полюбили друг друга. Кейт скрыла от Никоса, сына хозяина небольшой таверны, что она – наследница известной американской кондитерской империи. Молодые люди были счастливы вместе, пока не вскрылась ложь. Поняв, что он не ко двору богатой семье, Никос порвал с Кейт. Прошло время, удача и упорный труд сделали бедного греческого юношу владельцем крупной международной корпорации, а богатой американке пришлось работать официанткой, чтобы спасти свой бизнес. Однажды они встретились вновь, сложные чувства охватили обоих: обида, оскорбленная гордость, стыд и, конечно же, искренняя любовь…

Глава 2

Никос смотрел на «KK Тауэрс», внушительное здание со стеклянным фасадом в центре Манхэттена. Он был удивлен, обнаружив, что штаб-квартира «Канди Кейт» все еще находится здесь. Судя по тому, что он слышал, все офисы и квартиры были сданы в аренду, даже несмотря на то, что здание по-прежнему именовалось «KK».

Построенное Берни О’Коннором здание было сверкающим символом силы и успеха империи «Канди Кейт», с ее офисами на нескольких этажах и потрясающим пентхаусом, где проживала его обожаемая семья.

Никос никогда не встречал Берни, но он, очевидно, был проницательным бизнесменом — что Никос очень уважал. Чтобы добиться такого успеха «Канди Кейт» на рынке требовались ум и смелость.

Было жаль, что он не применил те же принципы к своей личной жизни. Никос мог видеть, что Берни сделал совершенно неправильный выбор спутницы жизни.

Фиона О’Коннор была высокомерной эгоисткой. Никос мог бы списать ее поведение на последствия недавних грустных событий. В конце концов, они познакомились в то время, когда Фиона переживала недавнюю смерть мужа… Он мог бы это понять. Он мог бы даже простить ее откровенную враждебность, учитывая обстоятельства. Особенно в свете того факта, что Кейт каким-то образом забыла рассказать матери о его существовании. Но то, как она смотрела на него — с ужасом и брезгливостью одновременно, как будто он был даже хуже, чем ничего, — нанесло ему тяжелый удар.

А потом к ней присоединилась Кейт…

Никос крепко сжал зубы, проходя через вращающиеся двери в залитый светом вестибюль. Какое право он имел критиковать Берни О’Коннора за его выбор жены, когда сам совершил ту же ошибку? Он тоже влюбился в неподходящую ему женщину.

«Эффект Кейт» обрушился на Никоса, как смерч. Его золотое правило — никогда не влюбляться — было забыто.

Она была красивой, забавной, умной… не похожей ни на одну женщину, которую он когда-либо встречал раньше. Лето, которое они провели вместе в его родном городе Агиа-Лукия, было таким особенным, таким чудесным, что Никос предполагал, что их радость будет длиться вечно. И когда Кейт приняла его предложение руки и сердца, он подумал, что их будущее предрешено, их счастье совершенно.

То, что Кейт никогда не рассказывала о нем своим родителям — даже не упоминала о нем, — было первым ударом. Неудивительно, что она не хотела, чтобы он сопровождал ее в Нью-Йорк, когда ее отец заболел.

Его первые наивные мысли о том, что ей на самом деле может быть стыдно за него, вскоре превратились в непоколебимую уверенность, поскольку Кейт продолжала относиться к нему холодно. Исчезла теплая и нежная женщина, в которую он влюбился на Крите.

Их финальная ссора казалась неизбежной.

Но теперь пришло время стереть это воспоминание. Теперь все изменилось. Теперь Никос намеревался отомстить.

Консьерж за блестящим деревянным столом указал на лифт, ведущий в штаб-квартиру «Канди Кейт». После того как Никос нажал кнопку, лифт немного подумал, а затем медленно отправился вниз, казалось, что в подземелье.

Он решил не объявлять о своем прибытии. Он предпочел рискнуть, а не дать Кейт возможность исчезнуть или приготовить красивую ложь. По его опыту, элемент неожиданности всегда работал в его пользу.

Офис «Канди Кейт» находился в конце длинного коридора, его название было написано на средней панели полупрозрачной двери. После единственного резкого стука Никос вошел в помещение.

Помещение было маленьким, мрачным и пустым. Шорох подсказал, что в нем кто-то есть. Никос посмотрел туда, откуда доносился звук, и увидел еще одну комнату размером не больше, чем шкаф.

— Привет! — Никос повысил голос, так как человек, очевидно, не слышал его. — Я ищу Кейт О’Коннор. — Оу, вижу, что нашел ее.

— Никос!

Когда она наконец повернулась к нему лицом, Никос увидел тревогу в ее больших зеленых глазах, увидел, как ее лицо побледнело.

Никос откровенно уставился на нее, игнорируя правила приличия.

Кейт была одета полностью в черное, на ее лице не было макияжа, темные волосы были коротко острижены так, что открывали уши. Никос буквально почувствовал, как эти волосы будут ощущаться под его кончиками пальцев. Она выглядела элегантной, хрупкой, красивой.

— Что тебе нужно? — Ее голос был тихим и слабым. — Почему ты здесь?

— Ты как будто не рада мне, Кейт. После всех этих лет не очень-то радушно ты меня встречаешь!

— Я тебя не встречаю. — Ее голова запрокинулась, слова рассыпались, как осколки стекла.

— Нет. Конечно нет. Какая глупость с моей стороны.

С насмешливым взглядом он прошел в офис. После минутного колебания он подошел к стулу, взял стопку бумаг с сиденья и, держа их в руке, ждал, пока Кейт протиснется с другой стороны стола.

— Не будешь против, если я сяду?

Он помахал ей бумагами, и Кейт забрала их обратно. Никос сел, вытянув ноги и скрестив их.

— Итак, скажи мне, Кейт, как ты поживаешь?

Кейт бросила на него свирепый взгляд.

— Я уверена, что ты пришел сюда не для того, чтобы спросить о моем благополучии. Повторяю, Никос, что тебе нужно?

— Было бы неплохо выпить чашку кофе, раз уж ты спрашиваешь.

— Что ты хотел, когда пришел сюда без приглашения? — Она задыхалась от волнения и гнева.

— Я имею привычку появляться без приглашения. Ты уже должна была к этому привыкнуть. Так как насчет того кофе? Черный, один кусок сахара для меня. Но я надеюсь, ты это помнишь.

Кейт заколебалась, вид у нее был такой, будто она скорее сварит его заживо, чем сделает ему чашку кофе. Но затем, очевидно решив, что это не стоило лишних разговоров, положила бумаги на стол и подошла к кофеварке в углу комнаты.

Пока Кейт передавала Никосу чашку, он намеренно дотронулся до ее руки.

— Итак, это теперь единственные помещения империи «Канди Кейт»?

— Да, все верно.

Кейт вернулась за стол, неохотно села и скрестила руки на груди. На ней был черный джемпер в рубчик с круглым вырезом, и Никос видел, что она похудела.

— Этот офис вполне подходит.

— Уверен. Учитывая состояние империи «Канди Кейт» на данный момент, я полагаю, ты могла бы управлять ею из телефонной будки. В конце концов, сколько места тебе нужно, чтобы обанкротиться?

— «Канди Кейт» не обанкротится! — Кейт мгновенно вскочила, сверкнув зелеными глазами.

— Нет? Ну, это не то, что я слышал.

— Нет, ты не ослышался.

Кейт вскинула голову, отвернувшись от него.

В течение недель, которые они провели вместе, он поставил перед собой задачу исследовать каждый восхитительный дюйм ее тела пальцами, губами, языком. Занятие любовью с Кейт было наиболее эротичным опытом в его жизни — общим чудом, которым ни один из них не смог насытиться.

Он проклинал ее, когда вернулся на Крит после того, как его практически выгнали из ее дома. Когда одной мысли о ней ему было достаточно, чтобы его кровь закипала. Он проклинал ее все прошедшие годы, когда он так и не смог насладиться сексом ни с одной из своих новых подружек. Он постоянно сравнивал каждую с Кейт.

И он все еще проклинал ее сейчас.

— Значит, с «Канди Кейт» все в порядке? Сообщения о том, что продажи упали, твои поставщики угрожают судебными исками, твоим сотрудникам не платят… То есть все это неверно?

— В любом случае это сильно преувеличено.

— Это правда? — продолжил Никос. — То есть то, что цены на твои акции резко упали, тоже ничего не значит? Твои акционеры счастливы, что не получили дивидендов за последние двенадцать месяцев и увидели, как их вложения упали до гроша?

— Вообще-то цены на акции в последнее время значительно выросли. Доверие к бренду восстанавливается.

— В самом деле?

Кейт прикусила губу.

— Ну, в любом случае это не твое дело. На самом деле я бы хотела, чтобы ты ушел. Немедленно.

Она сделала несколько шагов к двери, чтобы выпроводить его, но Никос двигался гораздо быстрее. Он преградил ей путь, встав перед ней у двери.

— Ну, вот здесь ты ошибаешься. Это моя забота. Или, по крайней мере, очень скоро станет моей заботой.

— Что ты имеешь в виду? — Кейт застыла на месте.

— Я уверен, что ты сможешь понять это сама, Кейт, — улыбнулся ей Никос. — Ты умная девушка.

— Ты?.. — Она потянула за мочку уха. — Ты имеешь в виду, что это ты скупаешь акции?

Он уперся рукой о дверной косяк. Он не собирался отвечать. Он заставлял ее мучиться в догадках.

— Но почему? Зачем тебе такое делать?

— Потому что я думаю, что «Канди Кейт» — интересное предложение. — Он небрежно скользнул рукой по дверному косяку. — При правильном управлении, я уверен, оно окажется хорошей инвестицией.

— Почему ты так решил?

Никос коротко рассмеялся.

— Неудивительно, что твой бизнес находится в таком жутком положении, если ты совершенно не веришь в него.

— Я очень верю в «Канди Кейт», будь спокоен. Я не верю тебе.

— Ах да, конечно. Я почти забыл.

— Но я не забыла.

Он видел, что Кейт постепенно обретает уверенность в себе.

— И я подумал, что ты была бы благодарна, если бы нашла инвестора. Даже такого, как я.

— Ты за моей спиной купил акции «Канди Кейт» по очень низкой цене с намерением поглотить компанию. Ты сам сказал — это враждебное поглощение.

— Это не обязательно должно быть враждебным поглощением. — Понизив голос, Никос внимательно посмотрел на нее. — На самом деле, если задумаемся над этим вопросом, я подозреваю, что мы могли бы сделать его действительно очень дружелюбным.

— В твоих снах, Никос! Если ты думаешь, что я когда-нибудь снова смогу сойтись с тобой в любом качестве, то ты сильно ошибаешься.

Она отошла от двери и села за свой стол.

— Что ж, мы подумаем об этом, не так ли? — Он подошел к столу и сел напротив нее. — И раз уж ты затронула тему снов, то да, я признаю это: ты довольно часто снилась мне.

Он согнул пальцы, чтобы осмотреть свои ухоженные ногти.

— Все эти долгие, одинокие ночи в пустой постели, в которых одни воспоминания составляли мне компанию… — Он поднял глаза, пронзив взглядом Кейт, и увидел глубокий румянец, пятнами пылающий на ее щеках. — Может, у тебя было то же самое?

— Уходи! — Снова вскочив, Кейт указала на дверь.

— Нет, — резко ответил Никос, его голос звучал жестко, и все следы флирта исчезли. — Я никуда не пойду, Кейт. Нет, пока ты не услышишь то, что я хочу сказать.

— И что дает тебе право указывать мне, что делать?

Никос хотел бы ей сказать. Он мог придумать множество причин, по которым она должна поступить именно так, как он сказал.

Он глубоко вздохнул.

— Скажем так, это пойдет тебе на пользу.

— Я очень в этом сомневаюсь. Просто скажи все, что хочешь сказать, а потом уходи.

Никос, не торопясь, откинулся на спинку стула.

— Ты можешь знать или не знать, но с тех пор, как мы в последний раз встретились, моя судьба несколько изменилась. Теперь я очень богатый человек.

— И что ты хочешь этим сказать? — Кейт впилась в него взглядом. — Если ты пришел сюда, чтобы похвастаться своим богатством, Никос, тогда сэкономь кислород. Мне это неинтересно.

Никос замолчал на секунду, пытаясь не обращать внимания на ее презрительное замечание.

— К счастью для тебя, я готов вложить часть своего состояния, чтобы спасти твой бизнес.

— Но, к твоему несчастью, я бы не согласилась с твоей кандидатурой в качестве инвестора, — молниеносно парировала она.

— В самом деле, Кейт? Ты уверена в этом?

— Я так и сказала.

— Интересно, на какого инвестора ты согласилась бы? — Никос прищурился, делая вид, что задумался. — На человека, который мог бы убедить тебя не обращать внимания на плачевное состояние бизнеса в обмен на другие, более личные услуги?

— На что ты намекаешь? — Задыхаясь от ярости, Кейт снова вскочила. — Как ты смеешь?

Ее рука взлетела, чтобы дать ему пощечину, но Никос с легкостью перехватил ее, встал и прижал ее к своей груди, так что Кейт была вынуждена опереться на стол.

— Насилие — это не ответ, Кейт, ты должна это знать.

— Тогда забери свои слова назад!

От ее порывистого дыхания ее грудная клетка вздымалась, подчеркивая декольте, к которому взгляд Никоса был прикован против его воли.

— Как ты посмел сказать такое?

— Потому что я видел тебя вчера вечером, Кейт.

Он почувствовал, как ее рука обмякла под его хваткой.

— Ты видел меня?

— Да!

— Что ж, что бы ты ни подумал, ты ошибаешься. Это была просто официантка, вот и все.

— Что это за работа официанткой, требующая сидеть на коленях у банкиров? Предполагаю, что ты делала это не для собственного сексуального удовлетворения. Кстати, светлый парик мне понравился.

— Мне не нужно объяснять тебе, почему я поступаю так или иначе. — Кейт отважно боролась, чтобы вернуть себе достоинство. — Если тебе доставляет какое-то извращенное удовольствие представлять, как я буду заниматься сексом с незнакомцем за деньги, пожалуйста, я не против.

— Мне это не доставляет удовольствия, Кейт. Как раз наоборот.

Она внимательно изучала его лицо.

— Почему, Никос? Почему это тебя беспокоит? Почему тебе не все равно, что я делаю?

Она смеялась над ним! Никос выругался про себя.

— В конце концов, мы больше ничего не значим друг для друга. — Кейт надавила сильнее. — Мы можем встречаться, с кем хотим, и делать все, что хотим.

— И это то, что ты хочешь, не так ли? — Его охватил гнев. — Чтобы никто не мешал тебе продавать свое тело по самой высокой цене? Всем, кто готов платить, чтобы ты могла подольше поддерживать свой провальный бизнес?

Он увидел, как она вздрогнула.

— А что, если это так? Какое тебе дело до этого?

Никос не позволит себе взорваться.

Обойдя стол, он встал перед ней, расправив плечи и тяжело дыша.

— Мне невыносимо стыдно оттого, что моя невеста ведет себя таким откровенно распутным образом. Я этого не допущу.

— Ты что-то забыл. — Кейт быстро моргнула, не отводя от него глаз. — Я больше не твоя невеста. Вот уже три года я не твоя невеста!

— И поэтому я здесь. Чтобы исправить это.

— Что?

— Мы собираемся снова обручиться, Кейт. На этот раз мы поженимся.