Сгорая дотла

Эмма Скотт, 2015

АЛЕКС Меня не случайно называли Леди Акулой: я привыкла выигрывать дела, за которые бралась. Моя жизнь была расписана по минутам. Вот только я не была готова стать заложницей в банке Лос-Анджелеса. В этом ужасном, пахнущем кровью хаосе я познакомилась с Кори. Моя интуиция сразу подсказала: этот парень с золотым сердцем никогда не бросает слова на ветер. В его темных глазах светилась нежность. Казалось, что я знаю Кори тысячу лет. Сейчас мы должны держаться вместе, чтобы выжить. Вот только влюбляться нам никак нельзя. КОРИ Моя жизнь была похожа на рутину. Обязанности перед близкими, мечты о крепкой и надежной семье. Алекс Гарднер. Что общего у меня могло быть с этой прекрасной незнакомкой из другого мира? В те три дня, что нам суждено было провести вместе, мы делились с Алекс самым сокровенным. Я узнал, что отец гордился ее успехами. И какой бы сильной она ни казалась, я испытывал страстное желание защитить Алекс. Но единственное, что я могу сделать, – это отпустить ее. У них есть лишь три дня, чтобы найти друг в друге утешение и опору, раскрыть свои самые сокровенные страхи и секреты. Но разве можно забыть человека навсегда, если уже успел пустить его в глубину своего сердца?

Глава 7

Алекс

Часы тянулись медленно. С течением времени чувство страха притупилось. Каждый из нас по очереди сообщал Амите любую крупицу информации о грабителях — а ее было не так уж много, — а также наши имена и данные, чтобы наши близкие знали, что с нами все в порядке.

Амита, в свою очередь, передала нам, что переговорщик общался с Дракулой; но не более того. Они сказали ей, что сообщать нам подробности небезопасно.

У всех отобрали часы, а в помещении, где мы сидели, не было окон, выходящих наружу. Наверное, было около девяти часов вечера. Наша первая основная потребность была удовлетворена, и наша небольшая группа начинала неловко ерзать.

— Не знаю, как вы, но я хочу есть, — сказал Гил Корман, фармацевт. — И пить.

Все дружно согласились. Даже Кэрол, хотя и не особо охотно. И мы все хотели пить. Каждый ждал, что кто-то другой решит этот вопрос.

— Ладно, — Кори начал подниматься.

Гнев вспыхнул во мне, и я схватила его, удержала, волком глядя на остальную группу.

— Тебе обязательно делать это снова? Неужели мы все забыли, что случилось в прошлый раз?

— Алекс…

— Нет, — сказала я. — Пусть кто-нибудь другой спросит о еде. Я бы спросила, но…

«Но если Фрэнки попытается что-нибудь сделать со мной, Кори захочет остановить его и в конечном итоге погибнет».

— Кто-нибудь другой. Но не Кори.

— Ой, как мило, — сказал Рой. Усмешка появилась под его рыжими усами. — Неужто настоящая любовь расцвела в разгар этой кризисной ситуации?

— Заткнись, старый болтун, — сорвалась Кэрол. — Подними свою задницу и попроси этого маленького выродка накормить нас.

— Я не буду этого делать! — хмыкнул Рой. — Я же сказал, скрипучее колесо…

— Я пойду, — сказал Кори.

— Нет, ты не пойдешь, — я вздрогнула. — Обойдемся без еды. Ожидание нас не убьет, а если ты пойдешь и спросишь, тебя могут убить.

— Никого не убьют, — сказал Кори. — Но забудьте о еде; нам нужна вода. Прошло слишком много времени.

Таня кивнула.

— Нам нужна вода, но Алекс права. Фрэнки тебе все кости пересчитает, Кори, — она с трудом сглотнула. — Я пойду.

— Нет, — сказал Гил с другой стороны комнаты. — Я… я сделаю это. Я смогу.

Мы наблюдали, как он с трудом поднялся на ноги, Кори нахмурился.

— Это бред, — шепнул он мне. — Этот человек боится.

— А ты нет? — прошептала я в ответ. — Мне страшно. За тебя.

Уже дважды я видела, как Фрэнки наставлял свое большое уродливое оружие смерти на Кори, и оба раза я чувствовала, как что-то сжимается во мне и сдавливает так, что мне не хватает воздуха. Я не хотела, чтобы кто-либо еще сталкивался с неуравновешенностью Фрэнки, но при этом я чувствовала, что удача вот-вот отвернется от Кори.

Несмотря на это, мне было ужасно жаль Гила. Он споткнулся уже после первого шага. Кори вскочил и помог ему вернуться на место, бросив на меня строгий взгляд.

— Я пойду, — безапелляционно сказал Кори.

Я наблюдала за тем, как он приближается к двери, но Амита, которая тихонько разговаривала с полицией без перерыва, издала шипящий звук.

— Они несут пиццу, — она коснулась ухоженным пальцем своего скрытого наушника и махнула Кори, чтобы он сел.

Я облегченно вздохнула, когда он начал возвращаться ко мне, как вдруг Фрэнки открыл дверь с немного недоверчивой и нетерпеливой гримасой.

— Кто разрешил тебе встать, придурок?

Кори обернулся, подняв руки, но Фрэнки уже сбросил с плеча ремень с оружием. Этот невысокий мужчина двигался с бешеной скоростью. Он перевернул AR-15 и ударил прикладом Кори по голове, как будто пытался выломать дверь, застав Кори врасплох.

Кори пошатнулся и упал, кровь хлынула из раны, рассеченной над его правой бровью.

Сильвия закричала, и это было похоже на стартовый выстрел в гонке. Я бросилась к Кори и поймала его, не дав ему удариться головой о пол, который был ничуть не лучше бетона, покрытого ковролином. Я положила его голову себе на колени, пока Фрэнки расхаживал и плясал вокруг нас.

— О, это было так приятно. Очень приятно, — он облизнул губы и перевел взгляд на меня. — Тебе это не понравилось, не так ли, Рыжая? В чем дело? Ты не хочешь, чтобы я прикасался к твоему парню? — он схватил свой член и подергал им. — Могу вместо него прикоснуться к тебе.

— Нет… — Кори с трудом сел. — Оставь ее в покое…

— А то что? — рассмеялся Фрэнки. — Дашь мне в рожу, ублюдок?

Слава богу, Кори промолчал. Он прижал руку к глазу, но кровь сочилась у него меж пальцев. Я помогла ему вернуться на свое место у стены, надеясь, что этой ужасной сцены будет достаточно для Фрэнки.

— Вам следует следить за своим языком, молодой человек, — огрызнулась Кэрол. — И принесите мне тряпку и что-нибудь, чтобы промыть рану.

— Ага, щас, — Фрэнки фыркнул. — Сидите смирно, поросята. Ужин почти подан.

— Мне пепперони, пожалуйста, — вполголоса пробормотал Рой.

Все, включая меня, ахнули, когда Фрэнки остановился и обернулся.

— Что ты сказал?

— Н-ничего, — ответил Рой. — Просто… проголодался.

Фрэнки склонил голову. Маска монстра Франкенштейна болталась у него на голове, как колпак.

— Свиньи снаружи договорились с Драком принести вам, поросятам, пиццу. — Он навел свой AR-15 на крупного мужчину. — Как ты узнал?

Челюсть Роя задвигалась, но он не издал ни звука.

— Говори громче, толстяк! — крикнул Фрэнки.

Но Рой застыл на месте, как и все мы, и теперь этот крупный мужчина умрет. Фрэнки снял пистолет с предохранителя. Ужасный металлический звук заполнил маленькую комнату.

— Это просто совпадение, — быстро заявил Кори. — Мы все просто голодны. Как он и сказал.

Фрэнки взглянул на него широко раскрытыми глазами, и волосы у меня на затылке встали дыбом.

Слишком часто. Кори слишком часто провоцирует этого психа.

— Врешь, — сказал Фрэнки. — Скажи мне, как ты узнал о пицце, пока я не расшиб тебе башку. На этот раз по-настоящему.

Время, казалось, остановилось. Воздух в комнате испарился. Я попыталась вздохнуть, но не смогла, когда реальность стала очевидна: если Кори скажет правду, Амита может умереть, а если будет молчать, то терпение Фрэнки по отношению к нему подойдет к своему окончательному, мрачному концу.

Кори молчал.

Пальцы Фрэнки дернулись над спусковой скобой, но он выглядел растерянным, неуверенным. Я молилась, чтобы Дракула велел им никого не убивать… и чтобы у него было достаточно влияния, чтобы Фрэнки не посмел его ослушаться.

Затем в дверях появился Оборотень, и все мы, включая Фрэнки, вздохнули с облегчением.

Глаза Оборотня, метнувшись, остановились на Кори и его ране.

— Что теперь? Этот парень выделывается?

Фрэнки кивнул.

— Ублюдок что-то знает, но не говорит. Они все знают. Этот парень доставал меня с самого начала. Может, прикончить его прямо сейчас, как думаешь?

— Прекрати нести чушь, Фрэнки, — прошипел Оборотень. — Нам сейчас только мертвого заложника не хватало. Еда уже здесь. Пошли.

Фрэнки поплелся к двери, как будто подчиняясь Оборотню. Но остановился и ткнул пальцем в Кори.

— Только дай мне повод. Еще раз…

Дверь захлопнулась, и восемь человек одновременно вздохнули с облегчением.

— О чем, черт возьми, ты думал? — Кэрол кипела от злости на Роя.

— Я просто… я… — Рой с несчастным видом покачал головой.

Кэрол раздраженно махнула на него рукой и подползла, чтобы осмотреть лоб Кори.

— Чудная ссадина. Я не уверена, нет ли у тебя сотрясения мозга. Тебя тошнит? Нет? Только не засыпай. По крайней мере сейчас. Тебе нужно наложить швы. Минимум десять. Он неплохо тебя ударил. Надо остановить кровотечение.

— Вот, — Рой достал из кармана пиджака шелковый носовой платок с монограммой.

Таня передала его Сильвии, а она, в свою очередь, передала его мне.

— Мне жаль, — пробормотал Рой.

Кэрол выхватила платок у меня из рук и осторожно приложила на рану Кори.

— Еще бы. Этот парень спас твою задницу, — она перевела свой бледно-голубой взгляд на Амиту. — И твою.

— Батарея села, — Амита вынула наушник из уха и положила руку на плечо Кори, взглянув на него благодарным, пристыженным взглядом. — Кэрол права. Я хотела вступиться, сказать Фрэнки, что это я… но не могла ни двигаться, ни говорить, ни даже дышать. Мне жаль. Прости и спасибо.

Ревность, словно голод, скрутила меня изнутри от того, как Амита посмотрела на Кори, и я отвела взгляд.

— Забудь, все в порядке, — сказал Кори. — Какие новости? Оборотень, похоже, нервничает. Кажется у них все пошло не по плану.

— Да, но это плохо для нас, — Амита взглянула на дверь, прежде чем продолжить. — Дракула пытался договориться о безопасном выходе. Похоже, у него был план, но S.W.A.T. его обломал. Короче, они не договорились. Диспетчер не стал вдаваться в подробности. Дракула понимает, что вляпался по уши, и единственный выход — использовать нас.

— Ч-что это значит? — спросил Гил. — Использовать нас?

— Это как обмен фишками, — ответила Амита ровным, звучным голосом со слабым акцентом. — Он освободил кого-то из другой комнаты. Так мы получили пиццу. Теперь главный сержант хочет, чтобы он освободил больше людей, а Дракула настаивает, чтобы ему предоставили транспорт. Полиция, конечно, тянет время. Диспетчер пытался предупредить меня. Нам надо быть осторожнее, — она посмотрела на каждого из нас большими темными глазами. — Если Дракула не получит того, что хочет, он покажет полиции, что настроен серьезно.

— К-как? — спросил Гил.

— Мы здесь в качестве валюты, — сказал Рой с прежней бравадой. — Заложник гуляет, а мы едим. Освободят еще одного — мы получим немного воды. Так копы получают то, чего хотят. Но как вы думаете, что произойдет, если группа монстров чего-то захочет, а копы этого не сделают? Мы пешки, которыми можно пожертвовать.

Тяжесть его слов легла на меня, сдавив сильнее, когда Амита кивнула. Наступила тишина, а затем вернулся Фрэнки и небрежно бросил обычную пиццу с сыром и упаковку бутылок с водой в центр пола. Он выглядел унылым и усталым, совсем не похожим на того дерганого, нервного ублюдка, каким был всего несколько минут назад.

— Жрите, поросята, — он вытер нос рукавом и, шаркая, вышел.

«Он уже более спокоен», — подумала я, гадая, хорошо это для нас или плохо. Все схватились за бутылки с водой, но никто не двинулся с места, чтобы взять кусочек пиццы.

— Давайте, ребята, — сказал Кори. — Ешьте.

— А ты? — спросила Кэрол. — Тебя тошнит?

— Я подожду пива, — Кори криво улыбнулся.

Это помогло немного расслабиться, и мы один за другим потянулись за кусочками едва теплой пиццы.

Все начали болтать. Гил и Рой через всю комнату разговаривали о перспективах акций одной фармацевтической компании; Сильвия и Таня тихо беседовали в углу, Амита с сосредоточенным видом обсуждала с Кэрол профессию медика — оказалось, Амита училась в медицинской школе.

— Как ты себя чувствуешь на самом деле? — спросила я Кори.

— Я в порядке. Думаю, кровотечение уменьшилось. Но болит до смерти, врать не стану.

— Что я могу сделать для тебя?

— Поговори со мной, — сказал он. — Помоги мне отвлечься.

— Хорошо, но не засыпай на мне.

— Тогда постарайся заинтересовать меня.

Я закатила глаза, хотя втайне все внутри меня трепетало.

— Я сделаю все, что в моих силах. Хотя я не знаю, о чем можно поговорить двум банковским заложникам.

— Да о чем угодно, — сказал Кори. — Давай начнем с начала. Что там было до всего этого дерьма, когда мы встретились? Конверты, что выпали у тебя из рук? Они выглядели довольно необычно. День рождения?

— Эм, нет, — я внезапно почувствовала тяжесть в животе. Больше никакого трепета. — Это приглашения на вечеринку по случаю помолвки. Моей и моего жениха.

— Ого, — Кори напряженно улыбнулся одними губами. — И когда наступит знаменательный день?

— В январе.

— Это хорошо, — он отвернулся и кивнул. — Да, это хорошо.

Руки Кори свисали с согнутых коленей. Кольца не было.

«Монстры, возможно, забрали его».

— А ты? Ты женат?

— Нет, — сказал он. — Не женат. Но у меня есть маленькая дочь — Кэлли. Ей семь.

— Правда? — я откинулась на спинку стула, переваривая информацию.

Это многое объясняло. Так вот откуда в нем столько доброты, природного великодушия. Бездонный колодец любви к своему ребенку. Но меня это испугало. Случись с ним здесь что, его маленькая дочь может остаться сиротой. От этой мысли у меня по спине пробежали мурашки.

— Тут мощный кондиционер, — сказал он, заметив, что я вздрогнула. — Дать тебе мою куртку?

— Нет, спасибо. Говоришь, ты не женат?

— Ах, да. Мать Кэлли, Джорджия, не из тех, кто создает семью.

— А ты из тех?

— Думаю, да. Я бы женился.

— Редко в наше время можно услышать такое от молодых людей.

— Мне почти тридцать. Не так уж и молод, — он пожал плечами. — Я не знаю. Мне нравится мысль прожить с одним человеком всю жизнь. Помогать друг другу в достижении целей… завести детей… помочь им достичь их целей. По-моему, это очень важно.

— Но Джорджия так не считала? — как только слова слетели с моих уст, я пожалела о сказанном. — Прости. Это очень навязчиво с моей стороны, это не мое дело.

— Я сам поднял эту тему, — Кори натянуто улыбнулся. — Итак, отвечаю на твой вопрос. Нет, Джорджия так не считала. Она не в восторге от моего рода деятельности.

— А что не так со… строительством, верно? Подмастерьем.

— Да, строительство. Лично я считаю, что в этом нет ничего плохого. Это то дело, которое мне нравится. То, что у меня хорошо получается. Но Джорджия всегда говорила, что я слишком умен для этого. Как будто в этом нет ничего большего, кроме как весь день забивать гвозди размером два на четыре. Она хотела, чтобы я поступил в колледж, получил «настоящую» работу, но я думаю, что это чушь собачья. Строительство — это мой семейный бизнес, и было время, когда дела у нас шли хорошо. Но Джорджия все равно была недовольна.

На его лице отразилась боль, но вряд ли это было из-за раны на голове.

— В любом случае это из-за денег, — продолжил он. — Для Джорджии все сводится к деньгам. То есть я не зарабатываю достаточно, чтобы она чувствовала себя нормально, будучи связанной со мной семейными узами.

Мою ногу слегка свело судорогой, и я прислонилась к стене. Кори заметил это и, наверное, подумал, что мне неловко.

— Извини, — сказал он. — Кажется, разговор приобрел слишком личный характер.

— Нет, все в порядке…

— Тебе повезло. У тебя нет такой проблемы.

— Какой проблемы? — я замерла.

— Тебе не нужно беспокоиться о деньгах, — он увидел мое оскорбленное выражение лица. — Что? Это не субъективное суждение…

— Мне есть о чем беспокоиться. Я работаю как проклятая ради того, что имею, как и Дрю.

— Я и не отрицаю. Но… — мягко сказал Кори, подняв руки.

— Если ты пытаешься намекнуть, что это меня не напрягает…

— Я ни на что не намекаю, — пробормотал он. — Многие люди работают как проклятые, и все равно они под «напряжением». Всегда есть что-то большее, вроде огромного мешка с камнями, который ты должен продолжать нести, несмотря ни на что. Не важно, устал ты или болен, или твой чертов грузовик сломался… — он приложил салфетку ко лбу. — Прости. Я устал. Иногда я просто… устаю.

Я изучающе посмотрела на Кори. На его переносицу вернулись тревожные морщинки, которые были там перед началом ограбления. Как бы меня ни задели его высказывания, глупо с моей стороны воспринимать их в штыки. В конце концов, Кори — обычный мужчина, с которым мы только сегодня познакомились, несмотря на ощущение, что мы сидим в этой комнате уже тысячу лет.

«Я просто испытала стресс от сложившейся ситуации. Это заставляет нас всех объединиться. Для выживания».

— Эй, — я толкнула его локтем в плечо. — Расскажи мне о Кэлли. Ты сказал, ей семь лет? Во… втором классе?

— Да.

— Ей нравится школа?

— Да. Она хорошо учится. Любит сочинять истории, — он рассмеялся, все его тело расслабилось, лицо снова стало потрясающе красивым, когда он заговорил о своей дочери. — Она написала одну историю о ребенке-супергерое, который летает и раздает еду бездомным. Вот такая суперсила: кормить бездомных.

— У нее большое сердце, — сказала я.

— Да, это так, — вымолвил он. — А ты? Вы с женихом планируете детей?

Я снова поежилась. Я пыталась убедить себя в том, что это просто твердый пол.

— Эм, нет. Не планируем. Мы пришли к выводу, что слишком заняты работой. Это было бы несправедливо. По отношению к ребенку.

— Серьезно? — он моргнул.

— Да, серьезно. Прости, если обидела тебя этим.

— Нет, я просто… — его лицо было непроницаемым. — Ничего.

— Ты тоже считаешь, что женщина является неполноценной, если у нее нет детей?

— Нет, вовсе нет, — Кори повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. — Есть дети или нет, это не делает женщину менее женственной или значимой, — он подвинулся, склонив голову набок, как будто изучал меня. — Но ты… это удивило меня, вот и все. Я представил тебя матерью. Однажды, — его ухмылка вернулась. — Из меня вышел бы ужасный присяжный заседатель, да?

«Нет, ты бы прекрасно справился», — проскользнула мысль.

— Прости, что разозлилась на тебя, — вздохнув, промолвила я.

— Дважды.

Его кривая улыбка рассмешила меня, и я толкнула его локтем в плечо:

— Дважды.

— Ты определенно любишь спорить, да?

— Это входит в мои должностные обязанности, — сказала я. — Если у меня все еще будет работа, когда я выйду отсюда.

— В смысле?

— Помнишь, я говорила, что суд присяжных рассматривает очень важное дело? Самое важное дело за всю мою карьеру?

Кори кивнул.

— Они не изолированы. Без сомнения, они уже слышали о моей ситуации, и если адвокат защиты хоть немного хорош в своем деле, — а я знаю, что он хорош, — он попросит судью пересмотреть вердикт присяжных. Он будет утверждать, что присяжные, возможно, слишком сочувствуют мне и их решение продиктовано жалостью.

— Ты думаешь, он поступил бы так?

— Так поступила бы я.

— Значит, если ты проиграешь это дело, или если вердикт присяжных будет пересмотрен, или что-то подобное, — ты потеряешь свою работу?

— Не совсем, — я вздохнула. — Это просто станет препятствием на пути к моему карьерному росту. Я надеюсь стать партнером в фирме, в которой работаю, и победа в этом судебном процессе — мой козырь.

— Ну, — Кори нахмурил брови.

— Я имею в виду, что мне пришлось бы начинать все с начала, практически с чистого листа, — быстро проговорила я. — У меня будет уйма работы, и мне придется оттеснять другие потенциальные иски, и…

«И почему я оправдываюсь перед ним за свою работу?»

Тихий голос прошептал в ответ: «Потому что для Кори “тяжелая работа” означает выживание. Для тебя это “заключение партнерства”».

Я откашлялась.

— Короче, у тебя будет много лишней работы, — кивнул он. Тревожная морщинка снова появилась у него на лице.

— А ты? — спросила я. — У тебя будут проблемы из-за отсутствия на работе? Если да, то у тебя есть неопровержимое алиби, — я одарила его улыбкой, на которую он не ответил.

— Да, и новый шрам в качестве доказательства, — мрачно сказал он. — Для подрядчика, на которого я работаю, все будет по-прежнему. Заставить его заплатить мне — все равно что вырвать зуб, и это даже хотя бы за меньшее количество часов, чем я на самом деле отработал.

Он вздохнул и повертел в руках окровавленной тряпкой.

— Главная проблема с моим домовладельцем. Он берет арендную плату только наличными или банковскими чеками. Стал жертвой недобросовестных жильцов. Поэтому я и пришел в этот банк. Мой босс тянул до последней чертовой минуты, чтобы заплатить мне, соответственно я сразу же попытался обналичить чек, чтобы оплатить аренду. Но из-за того, что я застрял здесь, я пропущу платеж. Я почти уверен, что меня выселят из квартиры к тому времени, как мы выберемся отсюда.

— Твой домовладелец может так поступить? Даже зная ситуацию? — потрясенно спросила я.

— О да. Он такой. Но это еще не самое худшее.

— Нет?

Он искоса взглянул на меня, словно решая, можно ли мне довериться.

— Джорджия хочет переехать в Ситку, — выдохнул он.

— Ситка… Аляска?

— Та самая. Если у меня не будет достаточно хороших условий проживания для Кэлли, когда она приедет ко мне, судья, который занимается нашими делами по опеке, вероятно, позволит Джорджии переехать туда. У нее есть тетя в Ситке и соответственно дополнительная помощь в воспитании Кэлли.

— Я так понимаю, ты туда не хочешь.

— Это последнее, чего я хочу. Ни солнца, ни пляжа. Более того, там нет никаких строительных работ. Не то что в Лос-Анджелесе. И мой отец находится здесь в доме престарелых. У него болезнь Альцгеймера, и он уже мало что помнит, но я не хочу его бросать.

— Но если Джорджия переедет на Аляску, ты тоже переедешь?

— Конечно. Ради Кэлли, — Кори печально улыбнулся. — Так что да, группа монстров не могла выбрать худшего дня для своего дурацкого ограбления. Либо я выбрал не тот банк.

На мгновение я замерла, обдумывая его историю и чувствуя, как она проникает мне в душу. Несколько часов назад я была в шикарном ресторане с друзьями, которых я едва терпела, — не считая Лайлы, — обсуждала свой второй дом в Санта-Монике и ела салат за 28 долларов. Кори тем временем спешил в банк, чтобы заплатить арендную плату, пока его не выселили из квартиры, беспокоясь о потере опеки над своим ребенком.

— Боже мой, — сказала я спустя мгновение. — Ты, должно быть, думаешь, что я монстр.

— Что? Почему? — он быстро поднял глаза.

— Наверное, ты думаешь, что я избалованная, эгоистичная стерва.

— Я не считаю тебя избалованной…

— Нет? — я обвила колени руками. Нелепый бриллиант поцарапал ладонь. Мне хотелось швырнуть его через всю комнату. — Я тут ною о своем суде…

— Эй, — мягко сказал он. — У всех есть проблемы, так ведь?

Я подняла на него глаза, и на несколько мгновений конференц-зал и другие заложники исчезли. Ни уродливое люминесцентное освещение, ни рана над глазом не могли испортить красоту Кори и нежность, с которой он смотрел на меня.

— Я бы хотела… — начала я, и мне пришлось сглотнуть, прежде чем продолжить. — Я бы хотела как-нибудь помочь тебе.

— Ты уже помогла, — он улыбнулся своей кривой, очаровательной улыбкой.

Боже, что это? Он был так близко, что я видела мелкие морщинки на его пухлых губах, и мне стало интересно, каково это — прикоснуться к этим губам, почувствовать, как они накрывают мои, и забыть об этой страшной, ужасной ситуации на несколько драгоценных мгновений…

Рой засопел во сне, и мы отпрянули друг от друга. Я оторвала взгляд от Кори и огляделась. Голова Роя склонилась к его груди, и он громко храпел. Остальные тоже спали или дремали, несмотря на постоянный яркий свет ламп.

— Думаю, мне тоже нужно немного поспать, — сказала я. — У меня глаза слипаются.

«Или я просто не могу воздерживаться от неуместных мыслей о тебе».

Мне нужно было поспать, чтобы спастись от Кори, от его беспощадного, манящего присутствия. Мне нужно было установить некую дистанцию между нами, а это единственный способ, которым я могла воспользоваться в этом банке. Я вспомнила, что Кэрол говорила о его ране. Будь у него сотрясение мозга, сон мог бы быть для него опасным.

— Тебе нужно какое-то время бодрствовать, — сказала я ему. — Приказ доктора Кэрол. Разбуди меня примерно через час, и мы поменяемся местами. Договорились?

— Я хорошо себя чувствую.

— И ты говоришь, что это я люблю спорить, — я фыркнула.

— Хорошо, — рассмеялся он. — Договорились, — он указал на свое плечо, приглашая положить голову, если я захочу. — Располагайся.

Я поколебалась. Вот только такой дистанции между нами мне сейчас и не хватает.

— Спасибо, — прошептала я и прижалась щекой к грубой джинсовой ткани его куртки. И несмотря на опасность, на пугающие обстоятельства, я заснула в считаные секунды.