Неизвестные герои

Эмиль Элькант, 2021

История завязывается на техногенной катастрофе в 2012 году, которая губит человечество. Причину же произошедшего никто не знает. Города горят, люди в панике и борются друг с другом за жизнь на уцелевших клочках земли. Часть выжившего населения земли, превращается в монстров, что яростно жаждут человеческой крови. Вдобавок к этому, на уже истощенной земле начинается третья мировая война. Три главных героя, незнакомых друг с другом, и находящихся в сотни милях друг от друга, преследуют одну цель – выживание. Несмотря на совершенно разные пути, и отрезки времени, у них прорисовывается "нить" связывающая трёх героев вместе.

Глава I. Северный ветер

Часть 1. От мира всего. 20.01.2013

Мир, что однажды возрождался из пепла и жил дальше, пытался изменить отношение к будущему и не повторять ошибок прошлого.

В наше время не придают значения такому понятию, как «война». Многие могут только описать действия. Убийство, взрывы, ранения, кровь, и, конечно же, всё это плохо, но, когда за океаном начинается заварушка, всё это «большинство» без задней мысли отпускает своих детей на бойню, создавая для пространства благих мыслей, которые перекрывают прежние суждения. Конфликт одного дня или даже недели — для них это не война.

«Всё это бред», — скажу я вам.

Войны никогда не заканчивались, они идут до сих пор. Места, где идёт борьба двух и более сторон, а между ними со свистом пуль и падающих бомб пытаются выжить обычные люди, — и есть Война. Самая настоящая.

Невинные дети. В некоторых отдельных местах на карте, где идут войны, даже они берут в руки оружие и убивают. Тем самым продолжая путь мести за одну из сторон войны или же на своей собственной стороне. Война остановлена. А у мальчика, чья мать погибла под обломками собственного дома, уничтоженного подлым снарядом, война только началась. Он горит от жажды мести. Ему нужна кровь виновного, из-за которого погибла его мать. Её уже не вернуть, как и прежнего мальчика.

Возможно, я не совсем подробно рассказал, что такое война, но наверняка донёс суть. Теперь я могу рассказать вам свою собственную историю. Я Джейкоб Браун. Я один из тех людей, что потеряли всё. И таких, как я, миллионы. Мы жаждем правды. Мы ищем виновных. Мы хотим жить. Но пока мы лишь жертвы, и по-прежнему проливается наша кровь. Кровь невинных людей.

Кстати, о крови. Стоя на морозном ветру на вершине небольшого холма посреди замёрзших земель Аляски, можно почувствовать, как кровь густеет, а кости трещат под коркой льда. В руках у меня бинокль, с помощью которого я разглядываю горизонт в надежде найти место для ночлега и убежище от жуткого холода. На боку у меня висит сумка с двумя магазинами 9-мм. патронов и несколько фаеров. На груди с противоположной стороны висела кобура с пистолетом Beretta, выручавшая меня не раз.

Я оглянулся назад. Следы почти замело снегом. Сильный ветер ускорял процесс. Метрах в двухстах от меня можно было разглядеть большую жёлтую палатку, а внутри — тёплый, пробивающийся через стенки свет, исходящий от импровизированного костра из газовой горелки и котелка. Я подумывал возвращаться назад и начал спускаться вниз по холму, как вдруг послышался едва уловимый звук вдали. Гул, доносящийся из-за горизонта, что скрывал плотный туман. Удивительно, но в такие морозы обычно небо чистое, а солнце, приближённое к горизонту, ослепляло, но здесь всё было иначе.

Я поднялся вновь на вершину холма. Одной рукой я поднял бинокль и начал вглядываться в сторону доносящегося шума, а другой рукой достал фаер из сумки. Гул становился громче и отчётливее.

— Вертушка, — прошептал я, после чего убрал бинокль и приготовился зажигать фаер.

Я не знал, что делать. Никто, наверное, не знал бы, оказавшись на моём месте. Единственное, что я знал, так это то, что нам нужно было выбираться отсюда. Здесь была только смерть. Рано или поздно мы погибли бы от голода или от холода. Шансы были невелики. Спустя какое-то время можно было отчётливо разобрать звуки лопастей, сносящие падающий снег и разгоняющие ветер. Рёв движка, звуки лопастей, гул металла — становились всё громче и громче.

Я зажёг фаер и поднял руку. Яркий свет, ослепляющий глаза, и тепло, греющее руку через перчатку. Приятное тепло фаера успокаивало. Я сунул руку в сумку и нащупал гранату, отчего я стал ещё более спокоен. В такие времена успокаивают тяжёлые карманы и убойная сила. Даже хронический трус был бы спокоен и бесстрашен. Где-то в тумане вдруг появился красный мигающий огонёк. Вертолёт был уже близко. Большой и указательный пальцы с дрожью перебирали чеку гранаты, и непонятно, от холода это или от волнения.

Я уже представлял, как мы устроим пальбу и взорвём к чертям прилетевших красных или мирно погрузимся в вертушку и улетим отсюда, как неожиданно шум резко прекратился, а красный, мигающий огонёк погас. До меня дошло лишь эхо. Я всё также стоял на холме, замёрзший и уставший. Ко всему этому я ещё и остолбенел. В голове не укладывалось, как многотонный, парящий по воздуху кусок металла мог в одно мгновение просто исчезнуть, оставив после себя лишь тишину.

Фаер в руках уже погас. Пальцы отпустили чеку. Я последний раз взглянул на горизонт и успел лишь бросить фаер перед собой, как вновь какой-то звук. Я увидел несущийся на меня столб ветра со снегом и свистом. Я попытался пригнуться, но всё тщетно. Мощной силой меня сбросило с холма, и я кубарем покатился вниз.

За такой короткий промежуток времени я повидал многое, и удивить меня было бы тяжело, но всё же у нового мира это получилось.

Как же я ошибался, думая, что замёрз окончательно. Меня не покидала мысль, что следующее, что меня ждёт, — это омертвление тканей конечностей от холода. Снег теперь был под курткой на спине, в ногах и в руках. Я отряхнулся и двинулся обратно к палатке. Где-то на полпути можно было разглядеть тени, отражавшиеся на стенках палатки. Кто-то грел чай или кофе, а кто-то — кусок хлеба. Можно было даже расслышать голоса парней в палатке.

–…Мы уже сутки бродим по этому полю, что думаете по этому поводу? — послышался голос Тодди.

–…Думаю, что идти сюда было плохой затеей, — строго ответил Джон.

–…И компас ни хрена не пашет! Куда идти-то?! — вскрикнул Саммерс. — Виктор! Ответь-ка нам всем, пожалуйста, почему из всех мест на свете ты затащил нас сюда?

Виктор промолчал, либо из-за воющего ветра я просто не расслышал его голоса.

Я подошёл и, стряхнув с себя снег, приоткрыл одну сторону полотна палатки, после, пригнувшись, вошёл внутрь.

— Мы слышали вертушку. Ты видел её? — спросил вдруг Билл, держа в руках библию.

— Нет, — ответил я, скинув с себя шапку, маску, перчатки, и принялся греться у костра, не желая вдаваться в подробности произошедшего.

Я глядел в костёр и старался не отвлекаться на остальных. Спустя какое-то время, когда разговор всё-таки продолжился, я, не отрывая взгляда от костра, начал вспоминать.

Каким же я был всё-таки глупцом! Нельзя было сюда идти. Даже плен казался не таким страшным, как то, что нас ожидало. Голод, холод и смерть, идущая по нашим следам.

Часть 2. Первый шаг. Округ Квинс. 05.10.2012, 20:27

Нью-Йорк. Если вы жили здесь или хотя бы бывали, то наверняка знаете, насколько этот город многосторонний, многолик и необычен. Он настоящий символ американской культуры. О нём поют песни, снимают фильмы и пишут книги не просто так. Город для тех, кто хочет изменить всё и приезжает сюда начать новую жизнь. Это город с особой архитектурой, с башнями из стекла и стали, символизирующими будущее, и домами из кирпича и бетона, напоминающими о прошлом.

Город с абсолютно разносторонними личностями. Здесь на одной улице можно увидеть бегущего с дипломатом клерка в сером или чёрном костюме, или разодетую в яркие цвета с фиолетовыми волосами лесбиянку. Различных фриков, ненормальных или просто «не таких, как все», можно было встретить почти на каждом углу, кроме районов, где подобных воспринимают совсем иначе.

Разные расы, афроамериканцы, выходцы из латинской Америки и Азии, Восточной Европы и России, и так далее. Всё это здесь и сейчас. Куча народу, передвигающегося по улице, словно текущая по венам кровь в огромном организме.

Я любил этот город. Для меня Нью-Йорк был местом, безграничных возможностей. Где я обрёл дружбу, любовь и дом.

Несмотря на то, каким он был в воспоминаниях, сейчас я могу сказать, что этот город — огромный муравейник с муравьями разных сортов и видов. В любой момент тебя может поглотить та самая тень города, которая скрывалась от тебя всё это время. Муравейник, где каждый сам за себя. И, несмотря на то что весь этот чёртов муравейник рушится, муравьи в нём по-прежнему заняты лишь прикармливанием своего брюха и спариванием.

Я всегда представляю себе вид Манхэттена через Ист-Ривер, в парке Гантри Плаза на окраине округа Квинс. Не то чтобы это место было лучше других, нет, не поэтому. Это одно из тех мест, где прошла моя юность, Сам округ был пропитан для меня хорошими и не очень воспоминаниями. Я любил это место. И когда мне было плохо, я всегда приходил в тот парк. Доходил к причалу и осматривал огни Манхэттена. Вывеску Longisland вечером подсвечивало три фонаря, на которые тут же слетелись мотыльки и разные насекомые. В эту пятницу я изменил себе. По дороге домой с очередной смены в порту я не стал заходить в парк, а направился в совсем другую сторону от дома — к мини-маркету «Уорена» на Стрейнуэй-стрит. Между рестораном кубинской кухни и рестораном латиноамериканской кухни. В тот день, последний для нас всех, было пасмурно, где-то на горизонте виднелись чёрные тучи, медленно надвигающиеся на нас откуда-то с востока. Внутри магазина я тут же наткнулся на толпу покупателей, что было несвойственно для этого места, ведь обычно по вечерам здесь спокойнее и тихо. Также я встретил соседку, что обычно закупалась в другом магазине, в Бруклине.

— Привет, Джейкоб! У тебя всё нормально? — сначала встретив улыбкой, а после и грустной миной, произнесла соседка.

— Привет, Джоан. День выдался не очень, — ответил лишь я.

— Что, отсюда сразу в парк? — спросила вдруг она, будто следив за мной и зная каждое моё движение, притом, что я никому не говорю о том парке.

— Не знаю. Думаю, мне лучше вернуться домой и выспаться. Это пока единственное, что сейчас я хочу.

— Слушай, так, может, зайдешь ко мне вечером? Я тебе ужин подогрею, да и взбодрю. Кофе всегда помогал. Даже в самые ужасные времена, — слегка улыбаясь, сказала Джоан.

— Я подумаю, Джоан. Ладно, я думаю, что чем раньше закончу здесь, тем раньше вернусь домой. В общем, свидимся, — произнёс я, явно поняв намёк, и, не подав виду, удалился вглубь магазина.

Идя между прилавков и взяв кое-что из продуктов, я направился к кассе, где собралась огромная очередь из уставших и недовольных людей. Очередь двигалась целую вечность. На кассе стояла женщина лет пятидесяти с очень тяжелым и пронзающим взглядом, что медленно пропускала покупки через аппарат и скатывала их в кучу вниз по «стоку», где уже один из покупателей раскладывал продукты по пакетам. Когда очередь дошла до меня, я даже не заметил, как мои покупки уже пропустили через аппарат и старая женщина с недовольным взглядом ждала, когда я начну смотреть на неё, а не на прохожих, пробегающих по тротуару вдоль дороги.

Послышался старый хриплый голос. Кассирше нужно отдать должное. Её голос будоражит. Он был похож на голос одного из антагонистов какого-нибудь фильма ужасов. Она назвала сумму, я достал карту. Она вставила её, после чего загорелся огонёк и прозвучал писк.

— Аппарат, видимо, накрылся, — сказала она, после паузы продолжив: — Подождите минуту.

К счастью для меня, за спиной у меня никого не было. Я был, наверное, единственный оставшийся в мини-маркете, если не считать одну покупательницу с маленьким мальчиком у самого дальнего прилавка, старого мужчину, который осматривал в руках бутылку пива у холодильника, и кассиршу, что продолжала глядеть мне почти в самый затылок.

На улице начался ливень. Это ещё раз доказывает, что метеослужбы города облажались. Я вновь взглянул вокруг. Лампы в магазине слегка мерцали. На улице послышался хлопок. Можно было подумать, что это гром. Разница была лишь в том, что хлопок этот был глух и одиночен, хотя эхо было ощутимо. Мой взгляд упал в сторону улицы, где, как мне показалось, закончился дождь. Со временем, пока я смотрел в сторону проезжей части, я заметил, что уличное освещение было отключено, но откуда-то проникал красный свет. Люди на улице смотрели вверх, на небо. Кто-то доставал телефоны, чтобы что-то запечатлеть. Я сделал шаг в сторону выхода. Кассирша оглянулась в мою сторону. Свет в мини-маркете начал моргать. Можно было почувствовать странное дребезжание пола. Что-то из товаров рухнуло с полки. Женщина с ребёнком и старый мужчина также смотрели в сторону выхода на улицу. Красное свечение было куда сильнее и мрачнее. Как будто всё небо стало кроваво-красным. Вдруг люди начали бежать. Кто куда. Я видел, как одна из прохожих бежала к нам. Я сделал ещё один шаг в сторону выхода, как вдруг что-то сильное, похожее на красную тучу или пламя после взрыва, врезалось в витрину мини-маркета, поглотив в свою волну бедную прохожую и всю улицу целиком. Осколки витрины полетели внутрь. Некоторые полки выбило в мою сторону. Потолок начал падать. Обломки бетона с арматурами рухнули прямо на кассу, похоронив прямо передо мной кассиршу. Я дёрнулся в конец магазина, но в эту же секунду волна огня врезалась в меня и откинула в самый конец. Я снёс туловищем одну из полок и врезался в стену. Удар был таким сильным, что казалось, как будто все кости в спине и груди разом треснули. Лицо и руки обжигало. В глазах полнейшая темнота, и тишина. Тишина была такой, что первое, о чём я подумал, так это о смерти.

Перед глазами появилась странная картинка. Я в том самом парке. В этот раз я на скамье. Передо мной огни Манхэттена. Справа от себя я вдруг чувствую чьё-то присутствие. Я краем глаза вижу девушку. Молодую и красивую. Она молчит и смотрит. Я хочу повернуться к ней, но что-то мне не даёт. После нескольких попыток послышался всё же голос:

— Отступи. Отступи, пока не поздно.

Я очнулся. По-прежнему тишина, что только изредка прерывалась звуками, будто где-то ток прошивает металл. Скрежеты и маленькие хлопки. В темноте виднелся также свет от искр. После того как я попробовал повернуть голову и подняться, звуки пропали, как и свет. Я упёрся правой рукой в пол, а другой держался за левую сторону груди. Боль была невыносимой. Я по-прежнему ничего не видел. Если бы не тот свет минутами ранее, я бы подумал, что ослеп. Когда я всё-таки поднялся, я попытался выровняться. В спине протрещали кости. Боль была, но в этот раз было даже приятно.

— Эй! Здесь кто-то есть? Есть кто живой? — послышался женский голос во тьме.

— Есть! Я здесь немного потерялся. Совсем ничего не вижу. Темень кромешная, — ответил я, пытаясь сделать несколько шагов на голос.

— Подождите! — прокричала она, и я остановился.

Через минуту я увидел небольшой жёлтый переливающийся огонёк.

— Идите на свет, — вновь послышался женский голос.

Я шёл к огоньку и спотыкался обо всё, что попадалось под ноги. Как оказалось, женщина использовала свечку, чтобы мне сигналить. Она была словно маяк в той тьме.

— Меня зовут Катрин. А как вас зовут?

— Джейкоб Браун.

Я всё продолжал идти за огоньком, что несла Катрин. Мы шли по ступенькам вниз в подвал. Послышался скрип двери, и я увидел более или менее освещённое помещение. В качестве света выжившие в подвале магазина использовали обычные свечки, и их здесь было очень много.

Как оказалось, Катрин и её сын Сэм пришли в магазин спрятаться от дождя и ждали одного из друзей, чтобы тот смог их забрать и отвезти домой. Чтобы не тратить время зря, она и её сын, выбирали продукты на выходные, так как они собирались уезжать за город, где они и её друзья хотели провести выходные на природе. Маленький мальчик Сэм, которому было 9 лет, был очень смышлёным. И то, что произошло снаружи с ними, никак его не пугало. Он лишь сильно беспокоился за маму и говорил, что приглядывает за всеми нами. Звучало угрожающе, особенно когда он доставал вилку из кармана. Катрин всячески подбадривала сына, угощая шоколадом и другими сладостями. Ей казалось, что её сын в ужасе, но на самом деле он был в полном порядке.

Также здесь был тот самый старый мужчина. Звали его Ричард. Как оказалось, этот вполне бодренький и весёлый мужичок работал здесь уборщиком по пятницам и выходным, но сегодня он решил закончить пораньше и купить немного продуктов домой. Из всех присутствующих в магазине, они пострадали меньше всего. Катрин упала на пол, закрыв собой Сэма, а полка с продуктами рядом послужила щитом для них. Старика Ричарда всё же задело. Его спиной бросило в холодильник, от чего разбился десяток пивных бутылок, но, к счастью, он отделался лишь лёгким испугом и двумя царапинами на шее. Через какое-то время, когда я вроде пришёл в себя, мы начали обсуждать произошедшее.

— Что это было? Вы видели эту волну? — спросил я, разминая плечо.

— Страшный взрыв. Теракт? — ответила Катрин.

— Думаю, всё куда сложнее, — вдруг ответил Ричард.

— В каком это смысле? — поинтересовался я.

— Это был даже не взрыв. Поверь мне лучше на слово. Это что-то куда страшнее, чем просто взрыв, — ответил он, достав свечку и поджигая её.

— Что тогда это? — спросила Катрин, но никто не смог ответить.

Ричард встал с пола и подошёл к двери в другой части комнаты, на которой висел замок.

— Нужно выйти на улицу и осмотреться, — вдруг сказал Ричард, поглядывая на замок.

— Что за этой дверью? — спросила Катрин.

— За этой дверью склад с продуктами, — ответил Ричард, оглядывая комнату.

— Мам! Часы! Они остановились! — вскрикнул Сэм, показывая свои часы.

— Тихо, милый! — начала Катрин. — Батарейка села, вот и всё.

— У меня тоже, — ответил Ричард.

— Электромагнитный импульс? — спросил я.

— Похоже на то, — ответил уверенно Ричард.

— Вы же не думаете, что это оружие массового поражения? — спросила Катрин тихо, чтобы Сэм не услышал, пока тот разглядывал свои часы.

— Пока трудно что-то сказать. Для начала я выйду наружу и осмотрюсь, — сказал я, после чего потихоньку начал подниматься по лестнице наверх.

— Отлично. Тогда найди кассиршу. У неё должен быть ключ от этой двери, — сказал Ричард, после чего принялся копаться среди барахла в подвале.

Я открыл дверь. Здесь было уже светлее. С улицы доносились выстрелы и крики. Где-то вдали. Становилось страшно. Трудно было представить, что творилось в городе. Я вступил в общий зал. Все полки были опрокинуты. Некоторые товары были раздавлены. Половина потолка мини-маркета обрушилась. С верхних этажей вниз попадала домашняя утварь. Даже чьё-то кресло оказалось внутри магазина. Я прошёл немного вперёд к кассе. Странно, но когда я уже стоял почти в центре магазина, то не обнаружил тела кассирши. Была уже высохшая кровь. Огромная лужа прямо из-под обломков, но тело отсутствовало. Лишь к выходу вели кровавые полосы. Такой тёмной, отчего у меня всё застывало внутри.

Я перелез обломки и был уже на улице. На горизонте на западе, где был остров Манхэттен, можно было увидеть полыхающие здания. Всё было почти разрушено. Из некоторых окон небоскрёбов и деловых центров, валил густой чёрный дым. Небо было затянуто темно-серыми облаками.

Я перешёл дорогу и оказался напротив небольшого магазинчика бытовой техники. Он выглядел куда лучше, чем мини-маркет. Я вошёл внутрь. Ни одного тела. Как и в магазине. И также на улице. Словно тела просто встали и ушли. Ни единой живой души. Ни единого мародёра, рыскающего среди руин. Я пробежался между полками с товарами и нашёл несколько фонариков, батарейки и, конечно, радио. Всё остальное было либо разбито, либо бесполезно.

Через мгновение я вернулся обратно к остальным. Ричард всё же вскрыл замок, используя тяжеленную трубу и лом, подперев снизу дверь, и тяжелым ударом молотком, найденным в кладовке в общем зале, снёс «личинку» с замка и затворы.

За этой дверью был огромный запас различной пищи. Единственной проблемой было то, что холодильная камера, занимающая почти половину склада, не работала из-за отсутствия электричества, и мясо в ней просто-напросто пропадает. Уже доносился даже запах сырого мяса, которое через день или даже два просто протухнет. Решение было одно: Ричард взял один из кухонных ножей и вырезал по килограмму каждому присутствующему здесь. После чего, взяв решетки или даже обычные палки, мы принялись жарить мясо прямо над газовой горелкой, которая также была найдена на складе.

— Это конец? — спросил я, держа в руках решетку и поглядывая на огонь.

— Что для тебя конец, парень? — спросил Ричард.

Я не знал, что ответить, и лишь после продолжительной паузы ответил:

— Конец всего живого?

Эта фраза звучала неуверенно.

— Для вас всё ещё впереди, — ответил он мне, проверив ножом готовность мяса.

— Я хочу во Флориду, — вдруг сказала Катрин.

— Я не думаю, что там… — хотел сказать я, но вовремя остановился, когда заметил взгляд мальчика.

Ричард снял мясо с решетки и вставил батарейки в радиоприёмник.

— Там тепло. Там море, — сказал я. — Я тоже хочу во Флориду.

Сэм улыбнулся.

Радио было включено, но на всех волнах была лишь тишина либо шипение.

— То ли радио сдохшее, то ли весь мир…молчит, — сказал Ричард.

— И сколько мы здесь будем? — спросила Катрин.

— После подобных случаев лучше переждать неделю или две, — ответил Ричард.

— На улице полыхал пожар. Весь город в огне. Где-то стрельба. Я даже не знаю, что безопаснее. Сидеть ждать, когда город догорит, включая этот магазин, или гулять по улицам в ожидании пули в лоб от мародеров и других ненормальных? — продолжил я.

— Глупо идти с женщиной и ребенком по улицам. Тем более мы не знаем даже, куда идти, — сказал Ричард, отчего мне стало даже как-то спокойнее.

Этот старик знал почти всё. В течение нескольких часов он рассказывал не то какие-то байки, не то реальные истории из своей жизни, которые очень хорошо укладывались в мыслях как у нас, так и у мальчишки.

— Дорогие граждане. Жители Нью-Йорка. Говорит вице-мэр Нью-Йорка Билл де Блазио. Наступили тяжелые времена… — вдруг прорвался знакомый голос через хриплый динамик радиоприёмника, отчего у всех застыла кровь в жилах.

— Твою же мать! — прокричал я, взяв в руки радио.

–…Мы стали свидетелями мощного техногенного взрыва, который привёл нас… — Звуки из радиоприёмника постепенно пропадали.

— Наверх! — прокричал я, после чего направился в общий зал магазина.

–…Зон эвакуации будет три. Альфа — Городской центральный парк, Манхэттен. Бета — Кротон-парк, Бронкс, и Гамма — Проспект-парк, Бруклин. Всем жителям Нью-Йорка. Прошу быть… — после чего радио затихло.

— Чтоб тебя! — прокричал я, после чего прозвучало несколько выстрелов в паре кварталов от нас.

Я попятился назад, отключив радио. Аккуратно зашёл за дверь — и прямиком в подвал. У нас была еда, немного лекарств и огонь. Настоящее убежище от всех бед, но оставался единственный минус — у нас не было оружия. Ножи, палки и труба с ломом могли подойти для обороны, но против тех, кто со стволами?..

Ричард подошёл к двери и попытался запереть её изнутри, но ничего не получилось, и тогда он сказал нам, чтобы мы все прятались кто куда. Катрин и Сэм спрятались в паре метров от входа на склад за большими ящиками. Я же зашел за лестницу, оставаясь в тени, откуда можно было увидеть со спины тех, кто будет спускаться. Ричард же встал за дверь склада. Все свечи были потушены, а газовая горелка выключена. Мы сидели в полнейшей тишине. Не знаю зачем, но Ричард оставил посреди комнаты радиоприёмник, и, как будто специально, включенным звуком.

Я держал в руках лом. Катрин — лишь небольшую трубу, а Ричард держал в руках кухонный нож.

Минут через пять, в полнейшей темноте, послышались шаги наверху. Можно было разобрать даже ругательства этого незнакомца. Он что-то искал. Слышно было, как упали какие-то банки. Видимо, он был недоволен ассортиментом этого магазина. Судя по звукам, он был один. Послышался скрип двери. В подвал ворвался свет фонаря. Желтый и слабый. Он спускался вниз. Несколько раз он останавливался. Мы и не знали, что думать. И вот он показался передо мной. Со спины было трудно разобрать. В его руках был какой-то пистолет. Он был одет в черный свитер с белыми пятнами на плечах и капюшоном, которым он скрывал голову. Он осветил почти весь подвал, будто чувствуя наше присутствие.

— Если тут кто-то есть, лучше вам сразу выйти и сдаться. Давайте не будем друг друга убивать, а просто я возьму кое-что и уйду, — вдруг послышался голос парня лет 30-ти.

Но в ответ тишина.

Я сделал шаг вперёд. Я был готов его ударить по затылку и, наверное, даже убить. Я не знал, что я мог, а что нет. Меня сковывал страх. Он шел к радиоприёмнику.

— Интересно…запах свечей? Радиоприёмник? Как обманка? — вдруг заявил он, после чего он резко повернулся в мою сторону.

В глаза ударил свет. В какой-то момент я думал, что умер, сразу после того как прозвучал выстрел. Я даже услышал, как вскрикнула Катрин, пытаясь сдержаться, но страх ею овладевал.

Незнакомец рухнул замертво. Глаза его потухли, а мышцы ослабли. Мозг ещё пытался подать сигнал мышцам, отчего ноги и руки время от времени дёргались.

Послышались новые шаги. Теперь их было несколько.

— Что ты творишь? Ты совсем из ума выжил? — послышался голос ещё одного незнакомца.

— Заткнись! — вскрикнул другой.

Они спустились. Я подошёл ближе. Я не знал, кто они, но мне уже было всё равно. Я мог бы быть уже мёртв, но судьба распределила иначе.

«Это мой шанс», — подумал, после чего замахнулся и попытался нанести удар.

— Сука! — вскрикнул один из них.

Одновременно со мной выскочил и Ричард, пытаясь убить хотя бы того, что с пистолетом. Прозвучал выстрел. Началась борьба. Я схватился одной рукой за того, что шёл позади. Ричард, судя по всему, получив огнестрельное ранение, всё продолжал биться. Всё это было в полной тьме, лишь иногда фонари в их руках освещали помещение, дёргаясь из стороны в сторону. Парень в красной толстовке и в капюшоне, с пистолетом толкнул Ричарда, отчего тот упал. Я ударил другого по голове, но это его не остановило. Он ударил меня с локтя, после чего я рухнул на один из ящиков.

— Вам хана, уроды! Вы трупы! — прокричал вооружённый бандит, после чего начал стрелять.

Пули врезались в ящик позади. Я бросился на ублюдка и выбил пистолет. Подобрав нож с пола, я вновь прыгнул на бандита, но, замешкавшись, получил по голове не то битой, не то бревном, после повалился прямо перед Ричардом. Парень в красном подбежал ко мне и начал бить руками по лицу. Я, спрятав голову за локтями, начал коленями быть ему то в спину, то в поясницу. Поймав момент, я схватил правой рукой бандита. Я сделал несколько ударов, после чего прозвучал ещё один выстрел, но, судя по звуку, пуля угодила в дверь склада.

— Отойди от него! Слышишь, ты? Ты чёртов сукин сын! — прокричал второй незнакомец.

Я медленно поднял руки и обернулся. В руках у него был пистолет. Его руки дрожали, а ствол смотрел на меня метрах полутора от моей головы. Я приподнялся и отошёл, так и не повернувшись полностью.

— Вали его! Что ты стоишь? Стреляй! — кричал парень в толстовке, что приподнимался с пола, явно истратив все силы в драке.

— Пожалуйста! Не стреляйте! У нас ребёнок! — вдруг вскрикнула Катрин, выйдя из укрытия, вся в слезах, продолжая держать в руках кусок трубы.

— Катрин?! — неожиданно произнёс парень с пистолетом, после чего его руки начали понемногу опускаться.

— Боб? Не может быть! — произнесла Катрин.

Парень в красном, поправляя челюсть, встал и тут же ударил меня в лицо, отчего я рухнул.

— Нет! Не убивайте его! Боб, останови это! — кричала Катрин.

Она умоляла его своими зелеными глазами. Сэм плакал, как и его мать. Ричард продолжал лежать у двери, пытаясь ровно дышать, но пуля попала прямо в грудь, пробив легкое. Он умирал. И я ничего не мог с этим поделать. Я был в гневе. Не знаю даже, на кого. На Боба и его дружка? Или на себя?

— Катрин, мы уходим. Сейчас же! Бери Сэма, вещи — и бегом наверх! — прокричал Боб, после чего убрал пистолет.

— И ты оставишь его так? Они ведь чуть нас не убили! Ты гребаный идиот! — прокричал парень в красной толстовке.

— Идиот? На твоих руках кровь четверых убитых! И я ещё идиот?! — возмущенно кричал Боб.

Незнакомец в красном ударил Боба, после чего повёл Катрин и Сэма наверх.

— Мне жаль…правда… Я не хотел, чтобы так получилось, — сказал Боб, после чего, они исчезли из виду.

Я остался один на один с уже бездыханным телом Ричарда. Я подошёл к телу Ричарда. Закрыв его глаза, я поднял с пола нож. Я оглядел комнату. Фонарь, тот самый, что был у одного из убитых, до сих пор лежал включенным. Подобрав его, я принялся собирать вещи. Забрав у убитого незнакомца рюкзак и обыскав его, я нашел несколько банок с непонятным веществом, похожим на лекарства, пару консервных банок, батарейки, патроны 9мм и, конечно же, сам ствол, который напавшие не удосужились забрать.

— Beretta. Что ещё могло быть лучше, чем этот пистолет? Разве что какая-нибудь автоматическая винтовка, — проговорил вслух я, после чего принялся дальше собирать то, что могло пригодиться.

Я не стал брать радио с собой. Лишь взял несколько кусков оставшегося приготовленного нами мяса, положив в плотный бумажный пакет, несколько батареек и все фонари.

Через час я был уже готов. Оставалось лишь выйти на улицу и выбрать место для эвакуации.

Итак, вступив на обугленную местами землю, я начал свой путь. Путь к точке Альфа. Прикинув все возможные варианты, я видел лишь один верный — это Центральный городской парк на Манхэттене. Путь туда проходил через Ed Koch Queensboro Bridge. Мост, пересекающий Ист-Ривер дважды и проходящий через остров Рузвельта. Добираться до него было долго, а в пути меня могло поджидать что угодно. У меня была идея двигаться через метро. Одна из станций располагалась рядом, откуда по ветке пешком можно было дойти до самого центрального парка. Так я и поступил. Дорога до станции была брошена. Всюду стояли машины, опаленные пламенем. В некоторых машинах сидели обугленные тела людей, что в самый обычный для них день ехали по своим делам. Также я обнаружил несколько тел людей, что, видимо, ползком пытались спрятаться от огня.

На удивление станция была почти пуста. На ней было всего несколько погибших. Их смерть был насильственной. У кого-то огнестрельное ранение, у кого-то — избиение, но попадались и тела, которые будто грузовиком переехали. Ветка была свободна. Я спустился на рельсы и отправился в сторону станции 36 street, а за ней Queensplaza, после которой шёл долгий путь по подводному тоннелю. Я шел долго. На пути было чисто. Лишь почти у самой станции 36 street мне попался один из составов. Одна его половина оставалась в туннеле, другая — уже на станции. Я поднялся по ступеням на платформу и прошёлся вдоль поезда. В воздухе еще за десяток метров до станции стоял жуткий запах. Как оказалось, это был трупный запах. Именно так. Десятки или даже сотня людей лежали на станции. Здесь, внизу, температура была ниже, чем на улице, из-за чего тела разлагались гораздо медленнее. Я делал медленные шаги. Старался не задевать их, но безуспешно. Мне казалось, что среди мертвецов лежали ещё живые люди и что в любой момент они могут схватить меня за ногу. Попросить о помощи. Ну а что я могу?

Я прошёл через всю станцию и подобрался к выходу. Сверху можно было услышать выстрелы, долгие и не прерывающиеся. Я стоял и прислушивался, как вдруг быстрые шаги нескольких человек устремились ко мне. Они явно спускались в метро. Мне ничего не оставалось, как бежать дальше по тоннелю. Станция была уже позади. Стрельба не прекращалась. Я бежал что было силы. Старался бежать так, чтобы со спины не могли увидеть свет моего фонаря. Стрельба всё ещё доносилась до меня эхом.

Становилось жарче. Было тяжело дышать. В тоннеле стоял запах гари, а в лицо бил тёплый воздух. Чем ближе я подходил к следующей станции, тем сильнее был запах и теплее воздух. Когда я был уже в нескольких десятках метров от станции, дышать было невозможно. Станция пережила пожар. Двигаясь пригнувшись, я вышел на станцию. Я не поднимался на площадку и продолжал двигаться по центру, так как здесь поезда не было. Потолок был затянут дымом. Прикрыв лицо небольшой тряпкой, сделав что-то вроде маски, я продвигался вперёд. Из-за стоящего здесь смога видимость была плохой. Я продолжал ползти, пока не послышались голоса. Неразборчивые и тяжёлые. Вслед за их голосами слышны были шипения. Вдруг струя пламени пролетела метрах в пяти от меня. Я видел, как с перрона полз человек. Он жадно глотал воздух. Его охватило огнём. Струя пламени, выпущенная неизвестным, поразила его, отчего тот прямо у меня на глазах, словно оловянный человечек, расплавился. Каким бы ужасным ни было зрелище, я продолжал ползти дальше. Те, кто сжигал его, звали «Ликвидаторами», чьей задачей являлось зачистка территории от заразы, но в этот раз на их пути оказался живой человек. На всякий случай в руках я держал заряженный пистолет. Я полз, поглядывая то вперёд, то вверх, то назад. Я хотел остаться незамеченным, и мне это удалось. Станция была позади.

Спустя примерно два часа я прошёл участок туннеля длиною в несколько километров. К счастью, мне больше не посчастливилось встретить ни «Ликвидаторов», ни военных, ни гражданских, ни даже крыс, для которых это лучшее место для размножения. Где-то в районе острова Рузвельта я напоролся на поезд, одиноко стоящий на путях. Людям, что ехали на нём, удалось выжить и даже выбраться отсюда в целости и сохранности. Об этом говорят многочисленные следы. Поезд был абсолютно пустым. Даже вещей не было.

Я выбрался на станции, что на 5 avenue. Она вся была усеяна телами. У многих были переломы и даже огнестрельные ранения. Я всё никак не верил в то, что вижу перед собой. Я поднялся наверх. Выбраться наружу было куда тяжелее. Приходилось каждый раз перелезать через тела, что были на эскалаторах, в коридорах и на турникетах.

Небо по-прежнему было затянуто страшными черными тучами. Лес городского парка выгорел дотла. Некоторые здания до сих пор горели, как и авто на дорогах. Гремели взрывы. Слышны были выстрелы и крики. Я видел несколько теней, пробежавших в сотне метров от меня. Я видел, как они падали на землю сразу после выстрелов. Я видел, как что-то большое влетает в тёмный переулок, но я не видел главного — военных. Не было военной техники для эвакуации. Среди всего хаоса я наткнулся на ещё одних выживших: Тодди Лоргарта, светловолосого парня среднего роста лет 25-и, одетого в костюм бармена, короткостриженую невысокую девушку в темно-фиолетовом свитере по имени Сьюзи Бонн и парня без сознания Кирзофа Клейна, также одетого в костюм бармена, которого нёс Тодди. Они были напротив отеля ThePiero, прячась за сгоревшей полицейской машиной. Держа в руках пистолет, лавируя между стоящими машинами, я добрался до них и остановился напротив, показывая, что меня не нужно бояться и я не опасен. Тодди показал пальцем в сторону, откуда доносились выстрелы. Я выглянул и увидел бегущих из переулка людей. Кто-то из них кричал. Вслед за бежавшими вышел какой-то парень в костюме военного. На нём был бронежилет, каска и маска, судя по всему, бронированная. Я нырнул обратно за машину, после чего прогремели выстрелы из ружья.

— Вы все сдохнете!!! — был слышен голос незнакомца.

Я взглянул ещё раз. Он стрелял по людям, бежавших от него. Странным было то, что некоторые из них, напрочь лишившись страха, нападали на вооруженного ненормального голыми руками. Его выстрелы были точны. Головы его жертв разлетались в щепки.

— А-а-а-а-а-а! Чертовы нелюди!!! — кричал он, после чего вместо выстрела прозвучал щелчок.

У чёртова сумасшедшего закончились патроны. Он бросил ружьё в бежавшего на него человека, достал топор из-за спины и начал им размахивать. Воспользовавшись моментом, я нырнул к другим выжившим.

— Чёртов психопат! — кричал Тодди.

— Бежим вглубь парка! — предложил я, но Тодди как-то косо на меня посмотрел.

— У тебя башка, парень, поехала, как и у него. Нас там ведь мигом сожрут! — парировал он, после чего я огляделся и увидел, что парень с топором уже был близко.

Он всё продолжал махать топором, но в этот раз он шёл целенаправленно на нас.

— Уёбки! Вы трупы! — кричал он.

— Валим! — крикнул я, приподнявшись и сделав несколько выстрелов.

Пули попадали ему то в жилет, то в каску и маску. Лишь единственная пуля попала ему в ногу, но, будто не чувствуя боли, он продолжал идти.

Тодди вместе с Кирзофом и Сьюзи рванули за мной. Я пропустил их и продолжал стрелять. Выстрелы по ногам приносили свои плоды — он замедлялся. В один момент он и вовсе остановился и упал на колено, но продолжал махать топором, отбиваясь от нападавших на него людей, появившихся из ниоткуда.

— Ты привлёк их внимание! Теперь мы точно трупы! — вскрикнула Сьюзи впереди и направляя нас к центру парка.

Я видел, как среди машин бежало много людей. Они все двигались в нашу сторону. Псих за спиной был повален. Те, кого я считал всё это время людьми, оказались опаснее, чем я думал. Они были похожи на людей, но у них, как и у психа, не было чувства страха, боли и слабости. Я видел, как его голова уже была в руках этих матёрых убийц. И те, кто бежал в нашу сторону, были такими же неизвестными мне прежде существами.

— Живее! Пока одержимые нас не настигли! — кричал Тодди, пытаясь нести Кирзофа.

Я подбежал к нему и помог, взяв за руку Кирзофа. Мы стали двигаться куда быстрее, чем раньше. Оглянувшись, я увидел толпы так называемых «одержимых», что, окровавленные, мчались по нашему следу.

Через десяток метров послышались выстрелы тяжелого оружия. Можно было увидеть, как выпущенные снаряды врезаются в землю и взрываются, оставляя после себя лишь пыль, грязь, воронки и куски мяса преследователей.

— Армия! Эвакуация! — кричал радостно Тодди.

Пулемётная очередь, свист пуль и истерические крики Сьюзи. Я начал махать руками в надежде, что нас не заденут обстрелом. Мы продолжали бежать. Силы были на исходе. Этот путь всего-то в 300, а может, и в 500 метров казался мне вечностью. Перед нами раскинулась на площадке колонна военной бронетехники. Пушка на танке в автоматическом режиме стреляла очередями по преследователям, отчего мы сильно оторвались. Полетел танковый снаряд, где-то на дороге прогремел взрыв. Было так громко, что уши заложило, и все остальные звуки доносились до меня тяжело и глухо.

На расстоянии в пару метров от колонны нам навстречу выбежало несколько военных в противогазах и химической защите. Солдаты взяли у нас из рук Кирзофа, после чего уже вымотанную Сьюзи мы подхватили и направились следом за солдатами.

Преследователи почти нагоняли нас, и даже тяжелое вооружение не помогало. Они наступали со всех сторон. В один момент с запада одержимые прорвались к колонне. Они были уже на крышах танков и остальной техники. Били по башням и пушкам. Я достал пистолет и начал стрелять. Пули ложились метко в район груди, но нападавшего это не останавливало. Вдруг я заметил, как военные, что несли Кирзофа, были повалены толпой, среди которой была и сама жертва. В глазах Кирзофа была ярость, они были залиты кровью, зрачки отсутствовали, а лицо бледное.

Тодди остолбенел. Я, схватив за руку Сьюзи, бросился к бронетранспортёру, откуда как раз выбегали солдаты.

— Сюда! Живо! Живо! — кричал я ещё незнакомому мне Тодди, после чего один из солдат схватил его и бросил к нам. Все втроём мы погрузились внутрь.

Пулемёт продолжал стрелять. Солдаты кидали гранаты и использовали подствольные гранатомёты. Внутрь вместе с нами запрыгнула лишь часть солдат, остальные же пали в толпе ужасных монстров, что разрывали плоть как бумагу.

Было трудно дышать. Внутри было душно. От страха мышцы сводило. Никто не понимал, что происходило вокруг. Солдаты в тяжелом обмундировании и в химзащите перебирали стволы и перезаряжали винтовки и пистолеты.

Сьюзи беспрерывно плакала, её охватил ужас. Тодди смотрел на неё и сам трясся от страха. На его лице была сумасшедшая улыбка. Он хохотал, и одновременно из его глаз лились слёзы. Меня также трясло от увиденного. Я даже не заметил, как у меня в плече оказался небольшой осколок разорвавшегося снаряда размером с небольшую пилюлю, но заточенный как лезвие бритвы. Боли не было, но кровь шла непрерывно.

Осколок пробил мою любимую спортивную куртку, которую подарил мне отец. Ту самую с двумя белыми полосами в середине вместо трёх, как у остальных курток этой же фирмы. Ту самую, которая напоминала мне о родительском доме в Принстоне. Только теперь она была уже вся в земле и в крови.

Постепенно я начинал чувствовать боль. С каждой секундой она росла.

Через несколько минут открылись задние люки бронетранспортёра и сразу же показались солдаты Армии Спасения.

На улице подул прохладный ветер. Я сделал пару шагов вперёд, подальше от транспорта, и присел на асфальт. Адреналин зашкаливал.

Тодди и Сьюзи сделали тоже самое. Подошли трое солдат и военврач. Они осмотрели сначала их, потом очередь дошла до меня. Он увидел рану в плече, после чего бойцы помогли мне подняться и отнесли меня вглубь их лагеря. Я не смотрел вокруг себя. Я опустил голову. Мне казалось, что, если я подниму голову, меня вырвет. Через минуту меня завели в палатку, где уложили на кушетку.

Вколов мне обезболивающее, военный врач начал зашивать мне рану. От врача я узнал, что эвакуация выживших проводится и всех отправляют во временную зону, откуда в дальнейшем будут вывозить гражданских за пределы города.

После того как рану зашили, меня проводили в палаточный городок, который был раскинут на огромной площади среди высоток. Я пробыл в палатке около часа, после чего вышел наружу в поисках своих новых знакомых.

Часть 3. Times Square. 29.10.2012, 09:08

Я не сразу понял, что за место это было. Только после того как я отошёл от шока, я смог разглядеть то, что было вокруг. Таймс-Сквер. Это место часто доставляло мне отдельное удовольствие своей красотой, ещё до чёртого конца света, обезумевшего населения, и войны за океаном. Откуда я узнал про войну за океаном? Тут больше неоткуда. Военные шепчутся только. Радио продолжает вещать слова вице-мэра Нью-Йорка на повторе. Остаются только местные. Местные, что смогли связаться с теми, кто за пределами города. Один банковский клерк сказал мне, что в Европу вторглись силы КНР¹, но подтверждений этому нет. Ещё один гражданский работал техником у военных, и он узнал, что эвакуацию перенесли на неопределённый срок, а также о её провале. Таймс-сквер плохо подходил под место для эвакуации, а Центральный городской парк был полон нелюдей, или, как все их кличут, «одержимых».

Безопасная зона представляла собой огромную изолированную площадь длиною в 730 метров по 7-ой авеню, начиная с 41-й западной и заканчивая 49-западной. Шириной была зона около 500 метров от 8-ой до 6-ой авеню.

Изолировали зону просто и быстро. Удивительно, но им удалось возвести стены вокруг всего за два дня. После того как мир рухнул, несколько грузовых вертушек были тут же восстановлены, бетонные плиты с людьми погружены, и началась операция в Нью-Йорке. Как оказалось, не все зоны эвакуации смогли закрепиться. Зона Бета была уничтожена на второй день. По слухам, говорят, не одержимые, а сами жители разрушили стену. Сложно даже представить, какая ярость была у тех людей, способных уничтожить стены. Что же насчёт зоны Гамма, то там армии даже не высадилась, а точнее, они даже не добрались до точки. Причину никто не знает, но неподтверждённая информация есть. Причиной могла быть банально неисправность летательной техники, после одна или, возможно, несколько вертушек попросту рухнули где-то за городом.

В день, когда я, Тодди и Сьюзи прибыли сюда, стены были не закончены. И военным приходилось бронетехникой закрывать дыры в зоне. Бой шел не прекращаясь. Изначально зона эвакуации планировалась быть куда больше, чем сейчас. Во время нападения одержимыми, Армия Спасения потеряла три единицы техники и десяток бойцов на 41-й западной улице и на 9-ой авеню, после чего пришлось сужать зону и ускорять возведение стен. Самым тяжелым было видеть это нападение на Таймс-сквер, а точнее, то, как армия отбивалась. Ведь мы все видели, что бойцы, уже теряли надежду и рассудок, убивали даже живых и здоровых людей, что пытались убежать от монстров. Мы все прекрасно понимаем, какая у всего этого есть цена. Мы прекрасно понимаем, на что приходится идти.

Со временем стало ясно, что самые активные атаки всегда происходили в промежутки между 18:00 и 22:00. В остальное время всё проходило спокойно.

Место эвакуации постепенно обрастало защитой. Палаток становилось всё больше, как и новых людей. Все они прибывали группами. Кто двигался с юга, кто с севера, иногда с запада, но никогда никого не было с востока. Оттуда происходили периодические набеги одержимых. Иногда одиночные, а иногда группами.

Все гражданские здесь были привязаны к определенному участку и делали то, что их попросит куратор. Мы работали слаженно и понимали, что военные больше способны защищать, чем что-либо строить, поэтому командование попросило нас. Сьюзи помогала в медблоке. Она видела уже столько крови в первый день нашего прибытия, а всего через день она согласилась на помощь военврачам. Чувство долга брало верх над всеми страхами. Тодди был в одной из бригад, что заделывали дыры и проходы в зону. Никому не хотелось очнуться ночью от того, что твоего соседа разрывает какой-то «закидной» одержимый. Я же был в группе обыска. Наша задача была непроста. Мы должны были разведывать обстановку в зданиях вокруг и в пределах зоны. После обыска бригада ремонтников разбирала и забирала то, что им нужно было. Все входы и выходы намертво глушили, чтобы никто и никогда не смог попасть внутрь. Почти все здания, все высотки пострадали от так называемого техногенного взрыва. Прошло уже 10 дней, а где-то всё не прекращается пожар, даже после прошедшего дождя 7 октября, который лил как из ведра, не переставая, около 17 часов, что создало некоторые проблемы, такие как затопление дорог и улиц, а также палаточного городка.

К счастью, умные люди сообразили, что такой дождь на руку нам, и приготовили из всего найденного добра несколько десятков резервуаров. Уже под конец ливня резервуары были почти полны водой. Качество было сомнительное. Вскипятив, а после дополнительно профильтровав воду, она становилась кристально чистой. Что касается еды, то тут были проблемы. За 10 дней запас продуктов иссяк, а количество людей увеличивалось. Также не всем хватало мест для ночлега. Палатки или хижины собирали из подручных материалов. Ночью сжигали мусор в железных бочках, чтобы согреться. Свет на территории был. Огромную зону освещали десятки прожекторов, и то только в особые случаи, такие как, например, работы военных по зачистке или перемещение оборудования и техники. В остальное же время все использовали фонари на батарейках, если нужен был свет.

Также с каждым днём увеличивалось количество больных. У многих были подозрения на пневмонию или грипп. У кого-то начиналась лихорадка. Некоторые от полученных ранений лишались конечностей или умирали. Страшнее всего было за детей в этой зоне. Наверное, они единственные здесь, за кого шла борьба в теперь уже новом мире.

Я всё не мог забыть ту потасовку в подвале магазина. Катрин и Сэм. Где же они были? Живы ли они? Эти вопросы кружили в моей голове изо дня в день. Гуляя по городку или работая в пределах видимости гражданских, я всегда в надежде глядел на людей, чтобы увидеть среди них Катрин с Сэмом, но потом через военных я выяснил, что в лагерь они не поступали.

Ночью и так было тяжело. От холода, голода, плюс больные, которых тяжело было изолировать от остальных, а в любой момент на нас могли напасть, и неизвестно, выживем ли мы после этого. Так ко всему ещё периодически в городке кто-то погибает. В одну из таких ночей трое гражданских растерзали своих соседей по палатке, после чего продолжали нападать на остальных. Вспышку агрессии удалось остановить. Как потом выяснились, эти люди были больны, их лихорадило, их лица менялись, а кожный покров начинал разрушаться. К тому же постоянные кровотечения, а после и выпадение волос. Последняя стадия — неоправданная жестокость и полное затуманивание мыслей, что и приводило к убийствам. По этим симптомам можно было определить, обратиться ли человек в одержимого. За десять дней было выявлено три случая нападения на гражданских на территории зоны. 12 погибших плюс 8 убитых одержимых. После этого возле изолированных палаток больных всегда присутствовали несколько военных. Военврачи же были бессильны, и им оставалось лишь надеяться, что болезнь отпустит человека и им не придётся потом тащить тела в костёр. Да, всех одержимых или умерших от других болезней сжигали в костре. Для этого использовалась огромная яма у дороги, которую до конца света раскопали ремонтники.

Вечером двадцать девятого числа на территорию Таймс-сквер прибыла группа людей, которые жили на севере. Их было человек пятнадцать. Одним из них был Джон Коллни с офицерской выправкой, широкими плечами, серьёзным видом и пронзающим взглядом.

Спустя полчаса после прибытия Джона прозвучали выстрелы.

— Нападение! — кричал один солдат, пробегавший рядом с нами, голос которого был еле слышен в противогазе, натянутом на лицо.

Джон тут же побежал за солдатом в сторону поста. Звучали выстрелы, вновь гремели взрывы гранат. Вся защита держалась на бойцах Армии Спасения и её колоннах, но одержимые стали пробиваться, и нужно было принять меры. Сьюзи спряталась в медицинском фургоне, а я и Тодди устремились к посту.

На посту мы стали свидетелями яростной борьбы за жизнь на этом кусочке цивилизации. Несколько одержимых прорвались через небольшую брешь между стен. Некоторые вскарабкались на саму стену. Удивительно, но одержимые, имея в своём арсенале лишь крайнюю жестокость и сходство с людьми, умудрялись использовать друг друга в качестве опор, используя карабкающихся по стене, остальные, словно альпинисты, взбегали вверх. Конечно же, некоторые срывались вниз, но кому-то удавалось достичь своей цели и даже напасть на бойцов. Если же бойцы не справлялись, применялось тяжелое оружие. Такое оружие, как Браунинг М2, что возвышался на танковой башне и ещё на джипе. Использовать тяжелое вооружение приходилось лишь в крайнем случае по причине малого боезапаса. Никто не знал, сколько ещё будет таких набегов и надолго ли мы здесь.

Пока бойцы отбивали посты и стену от одержимых, я, несколько военных и Джон перекрывали доступ через брешь и отбивались от тех, кто проник внутрь.

Одним из главных плюсов в этом лагере было то, что военные не особо заботились о вооружении гражданских, а именно, никто тебя не обыскивал и не проверял на наличие оружия. Странно, но у меня складывалось ощущение, что я был одним из немногих, у кого вообще было какое-то оружие. Ведь когда уже с десяток одержимых проникли внутрь, гражданские лишь прятались в палатках или же в панике бежали в противоположную часть лагеря. И даже в такой момент я невольно задумывался: а нужно ли показывать найденный в той перестрелке в подвале пистолет и использовать его? Инстинкт сработал за меня. Когда на меня понёсся один из одержимых, я вынул свой пистолет и выпустил всего лишь одну пулю. Пуля легла ровно в центр головы. Мёртвое тело с обезображенным лицом рухнуло у моих ног. Я не чувствовал ничего по отношению к убитому монстру. Он уже не был человеком. Наверное, это нужно осознать, как можно скорее, иначе мораль тебя убьёт. И те мародёры в подвале мини-маркета явно осознали это раньше меня. Только вот они забыли, что это должно быть использовано лишь при убийстве подобных существ.

Джон тоже был, как и я вооружен. В его руках красовался помповый дробовик. Двумя выстрелами он положил трёх безумцев.

Через некоторое время набег одержимых подходил к концу. Брешь заделали, а одержимых становилось всё меньше. Теперь они и не успевали взбираться вверх. Бойцы их отстреливали ещё на подходе. Без погибших и раненых всё же не обошлось. Несколько одержимых проникли в лагерь и успели растерзать двух гражданских и одного солдата, что в последнюю минуту пожертвовал собой, взорвав в полумёртвом состоянии ручную гранату. После взрыва от трёх одержимых, что вцепились в бойца, остались лишь лужи и куски плоти вокруг, но от взрыва пострадали и гражданские. Один парень получил контузию. Второго же зацепило осколками. Пробили бедро и плечо. Этим вторым оказался Тодди. Его и других раненных срочно унесли в медицинский блок, где в считаные минуты сделали ему операцию, после чего у него остались лишь шрамы.

Сьюзи, что как раз была в медицинском блоке, на протяжении долгого времени находилась рядом с ним, я же помогал оставшимся собирать тела погибших. Становилось не по себе, наблюдая за тем, как тела гражданских и изуродованных одержимых сжигали в общей яме. Когда всё утихло, я стоял на посту вместе с уцелевшими солдатами и гражданскими, желающими помочь в обороне.

— Даже трудно представить, что будет дальше, — сказал вполголоса я.

На ночь на посту я не решался оставаться, так как усталость брала своё и глаза предательски закрывались. Через какое-то время я направился к себе в палатку. Там уже лежал Тодди, полностью замотанный в старые тряпки, которые заменяли бинты. Рядом с ним была Сьюзи.

— Тод, ты прости меня, что я не была рядом, когда всё началось, я так перед тобой виновата! — рыдала Сьюзи.

— Успокойся же ты! Я жив и здоров! Ты правильно сделала, что осталась в медблоке. Иначе кто бы проследил там за мной? Эти военные явно бы мне наскучили, — бодро заявлял Тодди.

Он увидел меня и тут же прервал неловкую паузу, повисшую между ним и Сьюзи.

— Ну что? Задали жару этим уродцам? — спросил меня Тодди.

— Да. Задали, — уставший и опустошённый, ответил я.

— Что ты такой кислый? Лучше ответь: какую тату мне набить, когда всё это закончится? Дракона с трупом одержимого в пасти? Или всё же Сьюзи со шприцом у моего сердца? — произнёс Тодди, постоянно поглядывая на Сьюзи, от чего та смущенно улыбнулась и закатила глаза.

— Дурак ты, — произнесла она, после чего слегка надавила на место ранения.

Ночь прошла спокойно.

На следующий день, проснувшись раньше всех, я вышел на улицу, чтобы осмотреться. На втором северном посту я увидел колонну из одного бронетранспортёра и двух танков. Их заправляли и подготавливали к вылазке. Утром, пока все спят, они собирались куда-то выдвигаться. Солдаты собирались рядом с колонной, среди них был и один офицер.

Вместе с солдатами он залез в БТР², скрывшись за люком. Колонна двинулась и выехала за пределы безопасной территории. Здесь же, на Таймс-сквер, осталось лишь несколько танков и БТР. Солдат мало, гражданских полно, спасения всё нет, а тут ещё и техника покидает зону.

На территории осталось лишь два офицера. Под таким командованьем мы долго не продержались бы. Нападение могло произойти хоть в эту минуту, хоть в следующую. Я направился обратно в палатку. Тодди и Сьюзи проснулись, после чего я им всё рассказал о покинувшей безопасную территорию колонне.

Часть 4. Побег из Нью-Йорка. 06.11.2012, 13:00

С того времени, как колонна покинула безопасную территорию, прошла почти неделя. Было начало ноября. Кругом лежал снег. Люди спасались от холода, поджигая в бочках мусор и подкидывая в них доски и сломанную мебель.

По каналам связи проходило сообщение о начале спасательной операции по вывозу людей из Нью-Йорка, но спустя несколько дней командование сообщило о её переносе.

Ещё через несколько часов связь пропала. Что происходило за пределами оборонительных стен Таймс-сквер, никто не знал.

Тодди, получивший ранения, был на ногах уже через неделю. Он бы мог и раньше встать, если бы не запрет Сьюзи. И каким бы бодрым Тодди ни был, его раны всё же напоминали о себе. Они приносили сильную боль, и это было видно, хоть он и пытался всё скрыть.

— Джон! Помоги мне! — крикнул Тодди, пытаясь сдвинуть очередной деревянный шкаф для костра.

Джон подбежал к Тодди, после чего в две пары рук они перетащили его к костру и начали разбирать. Подкинув в огонь дров, Джон и Тодди вплотную подошли к бочке.

— Джон,вот ты здесь уже неделю, а мы ведь так и не узнали, откуда и какой путь преодолел, — начал Тодди.

Джон подкинул ещё дров, после чего начал свою историю:

— Я и ещё несколько полицейских находились в участке, когда всё случилось. Прошло некоторое время, когда мы отошли от катастрофы. Участок был в плачевном состоянии. Вооружившись, мы вышли на улицу, но уже через несколько минут на нас напали.

— Кто? Те самые монстры? — спросила Сьюзи.

— Обыкновенные…люди, как нам казалось, — ответил Джон. — Тогда погибло много хороших людей. Мы смогли отбиться, но через сутки на участок вновь напали. Их было так много, что у нас просто не хватало боеприпасов и сил. Мы теряли позиции. Я видел, как те люди разрывали моих друзей. Спастись удалось не многим. Некоторым удалось покинуть участок через гаражи, мне и моему другу пришлось бежать в камеры заключённых.

— Мы все кого-то потеряли, — поддержала Сьюзи.

— Через двое суток мы выбрались и покинули участок. Мы двигались на юг, там наткнулись на центральный банк. После осмотра его мы нашли выживших. Среди них были несколько сотрудников банка и их клиенты. Они говорили о большом существе на верхних этажах, которое ворвалось к ним спустя день после катастрофы и убило почти всех. Было трудно поверить, но они говорили, что оно почти три метра ростом. Груда мышц с необычайной силой снесла впереди себя все двери, а одержимые, что перемещались стаей, проходили мимо этого места. Они будто боялись заходить внутрь. Нам удалось сбежать из банка, забрав выживших, и мы продолжили путь. К счастью для нас, то, что было на верхних этажах, не спускалось.

— Существо три метра высотой? — сказал Тодди, явно не поверив словам Джона.

— Именно. Мне начинает казаться, что одержимые уже давно не самые опасные, — продолжил Джон.

Он достал из своей дорожной сумки термос, после чего вручил его мне. Тодди же достал алюминиевые стаканы и раздал всем. Разлив горячий чай по стаканам, Джон вновь продолжил:

— Всё шло хорошо. Путь был долгим и без инцидентов, но на пути к Центральному парку мы наткнулись на спуск в метро. Там мы встретили людей. Они спускались внутрь, говоря об убежище внизу. Мы направились туда. И как оказалось, там действительно было убежище.

— Бункер? — вдруг прервал Тодди.

— Нет. Обычная станция метро, но полностью забаррикадированная от неожиданных проникновений и нападений.

— И кто построил убежище? — поинтересовался я.

— Капитан Армии Спасения Пол Таврид, — чуть задумавшись, ответил Джон.

— То есть отряд военных засел в метро? — спросила Сьюзи.

— Именно. Нас приняли внутрь, но это было ошибкой.

— Почему? — спросил я.

— Пол Таврид и его отряд были дезертирами. Я не сразу понял это, лишь когда узнал о нескольких инцидентах, произошедших ранее. Они устроили там диктатуру. Пол Таврид никого не выпускал под предлогом, что скоро начнётся «великая чистка» города и что лучший способ выжить — дождаться силы извне. Он пытался заручиться доверием людей, притворяясь доблестным воином, что обещал защитить их от внешней угрозы, взвалив на себя непосильную ношу, выставляя себя чуть ли не богом. Мы пробыли там почти две недели. Пол Таврид пытался меня убедить в его мирных целях и что-то говорил о проигранной войне. Но для меня он был преступником. К сожалению, силы наши были неравны. Арестовать его там было самоубийством для меня. К тому же на станции всех обыскали и обезоружили. Мне оставалось лишь дожидаться подходящего момента.

Джон, допив горячий чай, вытащил из небольшого чёрного пакета яблоко. Взяв ножик, он порезал его на несколько частей и раздал мне, Тодди, Сьюзи и пацану, пробегавшему рядом с нашей палаткой.

— Чудненько. Уже месяц как мир рухнул, а у кого-то яблоки ещё свежие. Вам не кажется, что это странно? — произнёс Тодди, улыбаясь и ожидая хоть какой-то реакции от остальных, но отреагировала только Сьюзи, слегка улыбнувшись.

— А что за инцидент произошёл на станции ранее? — поинтересовался я.

Джон явно хотел забыть о том, что произошло.

— За несколько дней до нашего прибытия Пол Таврид и его «группировка» расстреляли двух гражданских за их неповиновение. Ещё четверых избили до полусмерти за разговоры об этом. Когда я узнал со своими людьми об этом, то тут же отправился к Тавриду чтобы всё выяснить.

— Судя по всему, дело плохо закончилось, — констатировал Тодди.

— Жаль, что мне не выпала возможность завалить этого урода, — продолжил Джон.

Он допил чай, после чего убрал кружку в сторону.

— Передо мной поставили выбор. Либо я покидаю станцию и больше не возвращаюсь, либо наказывают всех пришедших со мной, — рассказал Джон.

— И никак иначе? — спросил я.

— Либо я ухожу, либо наказывают всех. Мне пришлось выбрать наименьшее из зол. Я ушёл, оставив всё на станции, но поклялся себе, что вернусь обратно.

— И ты выполнил свою клятву. Класс! Хотя ты же не убил этого капитана или всё же убил? — подключился Тодди.

— Я шёл по тёмным тоннелям около двадцати минут и выбрался на другую станцию. На ней было пусто и темно. К моему удивлению, выход на улицу был полностью разрушен. И всюду, на каждом углу, висели растяжки.

Обойдя их, я вышел на платформу и услышал шум, доносившейся из комнаты служебного персонала. Я подошёл медленно к двери и начал открывать её, опасаясь, что здесь может быть ловушка. Так и было. Когда я открыл дверь, я увидел тонкую нейлоновую нить, обмотанную вокруг ручки двери, а внизу — осколочную гранату. Я взглянул через небольшую щель и увидел кресло и диван, старенький телевизор и только что вскипевший чайник. Никого внутри не было. Можно было также разглядеть стальную дверь в этой комнате, куда она вела, я так и не узнал.

Осмотревшись на станции, я увидел небольшой дизельный генератор, спрятанный в подсобном помещении, и какое-то оборудование, похожее на трансформатор и аккумулятор. Генератор был тёплым. В тот момент за спиной показался человек с винтовкой в руках.

— Боец Армии Спасения? — поинтересовалась Сьюзи, допивая свой чай.

— Нет. Он был одним из тех, кого также выгнали со станции. Он мог меня пристрелить, но не сделал этого. Будь я в военной униформе, я был бы уже трупом. Он рассказал, что был избит и выгнан со станции. Он хотел вернуться назад, но не мог, так как обещали, что убьют его мать.

— Они могли? — прервал его Тодди.

— Ещё как могли. Я так и не узнал имя того паренька. Он сказал, что Пол Таврид не позволит им уйти вместе, поэтому дал выбор. Он хотел вытащить свою мать оттуда, и я решил, что могу ему помочь.

— Каким образом? — спросил я.

— У нас был план. Обезвредив все растяжки, мы собрали что-то похожее на кассетную бомбу. Эту бомбу нужно было установить в стене туннеля, что вела прямиком в место, где располагался сам капитан. Взрыв должен был унести жизнь офицера и всех его людей. Была лишь одна проблема. Мы не могли рисковать остальными жителями. Поэтому было принято решение отправиться прямо в руки капитана и подать сигнал для подрыва.

— Сигнал? Типа по рации? — удивился Тодди.

— Было множество вариантов. Я принял решение, что мой сигнал, каким бы он ни был, будет громким.

— Отпад, — произнёс Тодди, после чего подошёл ближе к Сьюзи и что-то ей нашептал, отчего она усмехнулась.

— Я вернулся и сдался капитану. Сначала меня хотели расстрелять на месте, но капитан решил, что нужно преподать урок всем. Он держал своё стадо в страхе. К счастью, парень сделал всё как надо.

— Так что произошло? — спросила Сьюзи, с нетерпением ожидая финала его истории.

— Всех гражданских спустили на рельсы. Меня поставили на платформу, связав впереди руки. Ударили и поставили на колени перед людьми. Я видел, как некоторые люди отворачивались. У некоторых был «мёртвый» взгляд.

— Властью, данной мне, спрашиваю тебя, осуждённый Джон Коллни: зачем ты вернулся сюда?

— Я вернулся, чтобы забрать этих людей, — отвечал Джон.

Капитан рассмеялся, но продолжал ходить за спиной у Джона то влево, то вправо, держа пистолет.

— И как ты бы их забрал? — спросил капитан.

— Об этом я не подумал, — ответил ему Джон, тем самым ещё сильнее рассмешив капитана и его людей, оставляя в недоумении всех согнанных в толпу гражданских.

— Ладно. Оставим мы эти детали. Перед тем как ты распрощаешься с жизнью, я готов исполнить любое твоё заветное желание, но, конечно же, в пределах разумного.

— Есть у меня одно желание. Я хочу, чтобы мне включили музыку, да по громче. Если умирать, то с музыкой на полную катушку, — сказал Джон, и Пол Таврид, направился к музыкальному центру, что стоял в противоположной стороне.

— Ну как?! Пойдёт? — спросил капитан, включив музыкальный центр, в колонках которого гремел хеви-метал.

— Нет! Давай ещё! — кричал ему Джон.

Капитан вывернул музыку на максимум.

Эхо раздавалось по всем туннелям. Только мёртвый бы не услышал музыку. Пол Таврид всё стоял у музыкального центра, делая вид, что сам играет на гитаре.

— Вот это отрыв! — крикнул капитан, после чего прогремел взрыв.

Стену позади капитана разнесло в стороны, поднялось облако дыма. Пол Таврид рухнул на бетонный пол. Рядом стоящим бойцам повезло меньше. У одного от взрыва разорвало голову, а другого продырявили осколки бетона и арматура. Стоящие возле Джона бойцы были оглушены, тем самым дав Джону момент.

Несколько секунд хватило, чтобы Джон успел со связанными руками вытащить из кобуры бойца пистолет и произвести несколько выстрелов в затылок сначала одного, потом и следующих бойцов. Некоторые из гражданских подобрали винтовки, и началась пальба. Оставшиеся бойцы продолжали отстреливаться. После двух минут ожесточённой борьбы наступила тишина. Капитал Пол Таврид всё лежал на полу лицом вниз. Он был весь крови, но продолжал дышать.

— Чёртовы ублюдки! — кричал капитан, сплёвывая сгустки крови и пытаясь приподняться, но руки предательски не слушались.

Джон подошёл к капитану и направил на него ствол.

— Парень, которого ты избил и выгнал со станции. Где его мать? — спросил тогда Джон.

Капитан, всхлипывая, засмеялся.

— Эта старая кошелка решила, что может так спокойно оскорблять меня, — продолжал смеяться капитан.

Джон смотрел на умирающего от потери крови капитана, и его взгляд упал на огромное отверстие в стене. Он пошёл к нему, после чего, перелезая через обломки, выбрался в тот самый тоннель, где была установлена бомба.

Джон осмотрел место и обнаружил останки того самого парня. Джон не знал причины случившегося. Он лишь подозревал, что парень мог ошибиться при включении взрывного устройства. Что произошло на самом деле, ему было уже не узнать.

— Жалко парня. Мать, получается, была убита капитаном? — спросил я, после того как Джон остановился.

–Этого не знаю. Люди, которые знали её, рассказывали, что капитан отправил её по одному из туннелей, ведущих в противоположную сторону от места, где был её сын. Многие слышали её крики в тоннеле, но никто не знал, что произошло. Больше в этот тоннель никто не ходил, кроме бойцов капитана, — ответил Джон.

— Вы убили капитана? — спросила Сьюзи, вытирая слезы.

— Нет. Он так и остался лежать на платформе. Он умер спустя пару минут, когда я вернулся обратно. Он и тела его товарищей так и остались там, когда мы в течение последующих минут собирали остатки вещей и покидали станцию. К счастью для нас, когда станцию мы уже покинули, на место взрыва через дыру в стене подтягивались одержимые, что в считаные минуты заполонили платформу.

— Сколько было вас, когда вы покинули станцию метро? — поинтересовалась Сьюзи.

— Около тридцати человек. По пути к безопасной зоне половина погибла. На нас напали эти одержимые. Мы ничего не смогли сделать. Успели лишь убежать.

На этом история Джона заканчивалась. Мы понимали, как было тяжело ему рассказывать об этом. Я присел на свою койку и налил себе ещё чаю, чтобы согреться, как вдруг на улице послышался гул.

— Вы это слышите? — спросил Джон.

Где-то на востоке послышался взрыв. Потом ещё и ещё. Взрывы участились. На горизонте прямо за высокими зданиями пылал огонь.

— Неужели военные прибыли в город? — спросил я.

Звук двигателей самолёта. Он был довольно сильным.

Подняв головы, все увидели, как в небе на большой высоте летят неизвестные большие самолёты. Вдруг на низкой высоте пролетели истребители неизвестных нам войск.

Появился ЗРК³, стоявший раньше на северном посту Таймс-сквер. Солдаты в спешке куда-то бежали. Прозвучала сирена. В этот же момент ЗРК выпустил несколько ракет в воздух. Один из тех самолётов, что летел на большой высоте, был подбит.

— Зачистка, — тихим голосом произнёс Джон и не мог оторвать взгляд от неба.

Я побежал к офицеру, но его нигде не было. Рядом пробегал солдат и крикнул:

— Спрячьтесь и не высовывайтесь! — после чего он побежал обратно к ЗРК.

— Где старший офицер? — крикнул я ему вслед, но он уже скрылся за ракетным комплексом. Бегая глазами, осматриваясь вокруг, я пытался найти офицера. Через некоторое время он показался у палаток. Подбежав к нему, он тут же начал отдавать команды. Прервав его, я задал вопрос:

— Кто это? Чьи это самолёты?

Офицер взглянул на меня и мрачным голосом ответил:

–Русские.

Я побежал к себе в палатку, но там уже никого не было. Вокруг поднялась паника, бежать было некуда. Начав искать место, где можно было спрятаться, я наткнулся на Джона. Он сидел у стены заброшенного кафе. Он сказал, что Сьюзи и Тодди в БТР. Он стоял на южном посту, а в небе летали истребители. Началась бомбёжка. Упасть они могли хоть куда. Хоть на голову.

Первая бомба попала прямо в палатки. Мощный взрыв унёс несколько человеческих жизней. Последующие взрывы превращали нашу безопасную территорию в общую могилу.

Большое здание, что разделяло основную дорогу и держало на себе телевизионные экраны, рвануло. Ракета, выпущенная одним из пролетавших истребителей, попала прямо в центр здания. После чего верхнее основание здания обрушилось. Танк, что стоял прямо у этого здания, и несколько военных были похоронены под обломками. В спешке я направился к БТР, стараясь не попасть под бомбовый удар. Крупные бомбардировщики уже пролетели дальше, но истребители всё с большим натиском продолжали обстреливать нас. ЗРК уже подбил нескольких истребителей.

БТР тронулся на северный блокпост. Я прятался за всем, что могло меня защитить. Взрывы гремели в десятках метров от меня. Одного из солдат убило осколками после взрыва прямо рядом со мной. Позади меня двинулся с места танк. Он направлялся по следам бронетранспортёра. Солдаты пытались прятаться за образовавшейся колонной, как вдруг одна из ракет попала прямо в башню танка, подкинув её вверх. БТР вдруг остановился, изнутри валил дым. Справа от меня я увидел Джона, который решил подобраться к бронетранспортёру ближе. Подобрав у покойного солдата подгоревшую винтовку М16, он стал приближаться ко мне. Подобравшись к бронетранспортёру, я открыл люк, откуда сразу же столбом повалил дым. Внутри сидели гражданские, включая Тодди и Сьюзи. Вытащив всех наружу, мы потащили их подальше оттуда. Тодди и Сьюзи были без сознания, надышавшись едким дымом. Я пытался привести их в чувство, но всё без толку. Взрывы продолжали греметь, осколки падали прямо нам на головы. Джон взял Тодда и положил его на плечи, неся в безопасное место, вслед за ним я схватил Сьюзи. Среди всего хаоса были слышны голоса. Они молили о помощи.

Никого из военных офицеров не осталось, теперь нужно было всё брать в свои руки. По голосу Джон вышел на своего напарника, с которым он пережил атаку на участок. Его звали Джошуа Лукас. Он мне напоминал больше офисного клерка, чем копа. У него было худое лицо и очки с тонкой чёрной оправой, с неширокими стёклами. Он был старше Джона всего года на три, но в свои тридцать восемь он был похож больше на пятидесятилетнего генерала.

С ним было трое военных. Слышно было, как ЗРК всё стоял и выпускал последние ракеты в воздух. Спрятавшись все вместе и ближе к стене, мы ждали, когда прекратится бомбёжка. У ЗРК закончились боеприпасы, и солдаты в ужасе начали разбегаться и прятаться кто где мог. На противоположной части дороги находились ещё двое солдат. Я стал кричать им, но из-за постоянной стрельбы они ничего не слышали. Передав Сьюзи в руки одного из гражданских, я побежал к ним и пытался привлечь их внимание. Спрятавшись за обломком здания, я продолжал их зазывать. Заметив меня, они начали по-быстрому перебираться ко мне. Когда они были уже возле меня, то я им показал место, где мы находились. Когда они ушли, я сидел в укрытии и оглядываться вокруг, и начал искать выживших людей. Повторно осмотревшись вокруг, я заметил лежавшую на асфальте женщину. Приблизившись к ней, я перевернул её на спину. Эту женщину звали Элизабет Дойл. Она была санитаром в том самом фургоне, где мне зашивали рану. У неё было тяжёлое ранение прямо в шею. Достав из кармана старый платок, я начал перекрывать ей рану. Я мог потерять её в любую секунду. Позади появился человек, испугав меня своим неожиданным появлением. После выяснилось, что это был один из врачей городской центральной больницы Нью-Йорка Брэд Питерсон. Взяв её, мы потащили Элизабет в безопасное место. Там на точке сбора Брэд и привёл её в чувство. Когда мы вернулись к остальным, Тодди уже приходил в себя, но Сьюзи так и не проснулась. Она погибла.

— Поражение дыхательных путей. Она задохнулась едким дымом, — констатировал Питерсон.

Тодди оплакивал её почти весь вечер, держа её на руках. Они были почти с самого детства знакомы. Каждый раз, когда я оказывался рядом с ними, они вечно болтали о былых временах. О своих детских глупостях. Вот они, лучшие друзья до конца жизни. Когда стемнело, он отнёс её к остальным погибшим.

Через несколько часов в городе вновь наступила тишина и небо снова окрасилось цветом пламени. На Таймс-сквер слышались стоны людей, мольбы о помощи и крики от невыносимой боли. Нужно было вытаскивать людей из-под обломков и просто выносить их в безопасное место. Разделившись по всей зоне эвакуации, мы начали поиски. Нам удалось спасти около тринадцати человек, из них только пятеро гражданских. Когда живых больше не обнаружили, я стал искать остатки провианта, боеприпасов и оружия. Уже темнело, и появлялась опасность попасть в окружение одержимых в самый неожиданный момент.

Через полчаса мы покинули Таймс-сквер. Как сообщил один из выживших военных, перед атакой авиации к нам направлялась военная колонна для эвакуации. Её подбили восточнее от Центрального парка. Мы надеялись, что найдём уцелевшую технику и покинем город.

Весь город был в руинах. В воздухе висела пыль от обрушившихся зданий. Дышать было невозможно. Дороги были сильно повреждены, в некоторых местах они просто ушли под землю. Где-то неподалёку слышна была стрельба. Возможно, русские войска были уже в городе. До колонны оставалось несколько кварталов. Пару раз по дороге нам встречались тела сотни мёртвых одержимых, попавших под обстрел с воздуха. Спустя некоторое время мы добрались до подбитой военной колонны. Почти вся техника была уничтожена, кроме одного военного грузовика. Людей внутри не было, а в грузовой части лежали ящики и коробки. Позже тела военных Армии Спасения мы нашли недалеко от самого грузовика. Ключи от грузовика были в замке зажигания. Джон сел за руль и завёл авто. Топлива могло хватить, чтобы покинуть город. Погрузив всех людей в грузовик, мы направились к выезду из города.

С одной стороны — русские, с другой — одержимые, заполонившие город. Так и приходилось маневрировать среди всего этого хаоса. Через час нам удалось выбраться из города. Ещё через некоторое время город остался позади. Когда мы были в ста пятидесяти милях от города, прогремел ядерный взрыв. Вдали поднялось грибовидное облако. Нью-Йорк был стёрт с лица земли.

Ночью мы остановились на дороге. Разбив лагерь, мы стали собираться у костра. Мы сидели и обдумывали маршрут. Один из военных, Билл Дрейк, знал место, где находился самый большой штаб Армии Спасения в Канаде. Это была Оттава, столица Канады. Это место могло обеспечить безопасность, и Билл почему-то был уверен, что это наш единственный шанс. Обсудив всё, мы окончательно решили направиться в Оттаву.

Сержант-майор Билл Дрейк был, наверное, самым молодым из всех встречавшихся мне солдат в Армии Спасения. Мы мало знали о его прошлом и о нём самом. Но, несмотря на его молодость и сложившиеся обстоятельства, при которых ему приходится тянуть группу беженцев и отряд бойцов, справлялся со всем уверенно. Он имел чёткое понимание происходящего вокруг. Имел стратегическое мышление. Он мало говорил с кем-либо. Даже некоторым своим бойцам он мог просто не отвечать. Игнорируя, лишь потому, что к нему обращались не по делу.

Утром по дороге в столицу на пути нам встретился небольшой город Олбани⁴. Осмотрев его окрестности, мы обнаружили мёртвые тела людей. Они лежали на главной дороге, ведущей в центр города. Осмотрев их, наш врач Брэд Питерсон сделал заключение, что смерть наступила от обезвоживания.

Грузовик мы оставили на парковке супермаркета, после чего, образовав три группы, направились вглубь города. Первая группа осталась с транспортом, занималась поиском еды и воды и параллельно охраняла сам транспорт от возможного появления мародёров и одержимых. Вторая группа во главе с Джоном направилась к полицейскому участку в надежде найти выживших и запастись оружием и боеприпасами. Третья группа, в которую входил я, во главе с Биллом, направилась к городской больнице. Внутри всё также встречались тела погибших.

Спустя несколько часов мы собрали всё лекарство, что смогли найти. Вернувшись, мы встретились с остальными. Группа Джона смогла найти оружейную и забрала только её часть. Джон также говорил о найденных телах. В магазине было полно еды, но все бутылки от воды, что приходилось находить, были пусты. Тодди и несколько гражданских опустошили склад. После сбора у транспорта Джон отозвал Билла и бойцов в сторону, я же стоял в нескольких метрах от них и разговаривал с Тодди.

— Тодди, я знаю, как вы были близки с ней. Хочу просто сказать, что она не заслужила так погибнуть. Только не так. Я искренне тебе соболезную. Она жива, пока ты будешь помнить её, — начал я, но Тодди отреагировал холодно на мои слова.

— Слушай, Джейкоб. Я тебе благодарен, конечно, но прошу, оставь меня в покое, и давай уже доберёмся до этой чёртовой Канады! С её чертовыми елями и клёном! — заявил Тодди, после чего подошёл Билл и группа бойцов.

— Так. Слушайте. Есть ещё одно дело, которое нужно будет сделать. Все остаются здесь. За вами присмотрят несколько наших бойцов. Мы отправляемся к гольф-клубу на Вулферт-авеню. Там замечена странная…активность, — объявил Билл.

— Что, если русские прибудут сюда? — вдруг возразил один из выживших, что подняло в группе беженцев панику.

— Мы вернёмся через полчаса! Не позже! — отвечал разгневанному народу Билл, после чего небольшой группой бойцов они двинулись на запад.

Через двадцать минут на западе послышалась стрельба.

— Твою же мать, — вдруг произнёс Тодди, что вглядывался в горизонт.

— Думаешь, наши палят? — спросил его я.

— Наши, — ответил один из бойцов, — только наши винтовки так «щелкают».

— И по кому же они стреляют? — спросил вновь выживший.

— Похоже, что не по русским, — ответил боец, смотря в оптику своей винтовки.

Спустя пару секунд стрельба прекратилась.

— Видно их? — спросил я у бойца, всё продолжавшего наблюдать за горизонтом.

— Да. Идут, — ответил он, после чего тяжело вздохнул. — Сейчас бы чего-нибудь попить.

Когда прошло десять минут, Джон, Билл и остальные бойцы вернулись назад, но уже без одного солдата. По их словам, то, что они обнаружили, не поддавалось никакому объяснению. Они говорили о полупрозрачной сфере, что перемещалась по полю для гольфа, осушая искусственные пруды. Размером она была с небольшой грузовичок. Наблюдая за странной аномалией, группа бойцов принялась отходить, как вдруг один из бойцов начал себя плохо чувствовать. Он начал загибаться от сильной боли в теле. Его пытались поднять, но, когда они приблизились к нему, сфера, что болталась по полям, рванула к ним. Мощной энергетической волной их откинуло назад. Когда они встали, они начали стрелять. Пули прошивали сферу насквозь, а она всё продолжала парить в воздухе. В какой-то момент они увидели, как из тела их бойца вытягиваются все жизненные «соки». Смесь крови, воды и жировых отложений втягивалась в эту сферу. Группе ничего не оставалось, как отступить. К счастью для военных, да и для гражданских, странная аномалия осталась там же, где и боец, не думая даже преследовать своих гостей, а лишь продолжая выкачивать все соки из погибшего. В жутком состоянии все погрузились в машину, после чего мы продолжили путь, оставив «высохший» город позади. Один из бойцов был сильно подавлен. Он не отзывался на слова Билла или кого-то другого. Погибший боец был его другом. Тяжело наблюдать, когда кто-то теряет близких ему людей. Я не знал, как нужно было вести себя в таких ситуациях.

Уже на выезде из города, в пару километрах пути, мы наткнулись на заправку, но, как оказалось, и здесь было пусто. Примерно за сто миль до Оттавы мы вновь остановились.

— Почему остановились?! — вдруг крикнул водителю Джон.

— Впереди одержимый, — ответил ему Билл. — Кое-что проверим.

— И что? Для этого мы остановились? — спросил один из выживших.

Он вышел наружу и сделал несколько шагов к одержимому, что был в ста метрах от нас у дороги.

— Сейчас посмотрим, что вы умеете, — произнёс Билл, после чего, держа винтовку наготове, и начал медленно идти в сторону одинокого бродящего одержимого.

— Что он делает? Ему реально нечем заняться? — спросил вдруг Тодди, выходя из грузовика.

— Понятия не имею, — ответил я, лишь продолжая наблюдать за действиями Билла.

Билл подходил всё ближе. Одержимый шёл ему навстречу, но не нападал.

— Он его не видит? — спросил один из выживших, что вышел на улицу и закурил сигарету.

Прозвучали первые выстрелы, и одержимый бросился на Билла. После чего первые пули его винтовки пробили насквозь обе ноги одержимого, и он рухнул, но продолжал ползти. Когда он был уже в метре от цели, Билл сделал ещё несколько выстрелов по рукам, отчего тот мог лишь разорванными конечностями рыть землю.

— Добей его уже! — прокричала одна из женщин, показавшись за моей спиной.

Билл взялся за рваную куртку одержимого и потащил ближе к нам.

— Судя по всему, у этих тварей ограниченный обзор. Боли они не чувствуют, так что если убивать, то сразу в голову…

— Билл. Кажись, он помер, — вдруг обратился один из солдат.

Наш взгляд упал на одержимого. Билл обернулся и, подойдя чуть ближе, пнул мёртвое тело ногой.

— И правда, — ответил Билл. — Кровью истёк, падаль.

Тело с переломанными конечностям утопало в снегу и крови. Она была тёмной и гуще, чем обычная.

— Теперь-то можно ехать? — спросил вдруг всё тот же выживший, что докуривал сигарету.

Все двинулись к транспорту, как вдруг послышался шум реактивных двигателей. На горизонте появились истребители. Они летели в направлении Платсберга⁵ — небольшого городка, находящегося примерно в ста сорока милях до Оттавы.

— Вперёд, пока нас не заметили, — сказал Билл, после чего запрыгнул обратно в грузовой отсек, и транспорт двинулся.

Через несколько километров мы ещё пару раз останавливались на заправочных станциях. Топлива было не так много, но некоторые из солдат проверили на практике предположение Билла, а также испытали реакцию одержимых на свет и шумы. Шум двигателя их не привлекал на достаточном расстоянии, но будь то выстрел или взрыв, они незамедлительно реагировали. К сожалению, их реакция на свет была сильнее, чем у человека, отчего в тёмное время суток приходилось отключать фары, чтобы не привлекать блуждающих в округе одержимых. Подобный фактор сильно влиял на нашу скорость, отчего поездка длилась будто вечность.

Часть 5. Напролом. 06.11.2012 — 07.11.2012

Как все мы и ожидали, город Платсберг был в руинах. От дороги, ведущей в город, осталось лишь одно название. Русские, целенаправленно или нет, разбомбили шоссе, не оставив камня на камне. Придорожные заправки и какие-либо постройки были разрушены. Лишь горький чёрный дым над городом. Нам пришлось вернуться на две или три мили обратно. После, свернув с шоссе, мы съехали на второстепенную дорогу, откуда спустя несколько часов выбрались на небольшой тихий городок, что, судя по всему, пережил весь тот ужас, царящий в крупных городах. Даннемора⁶. Уцелевшие дома. Почти чистые улицы. Кроме, наверное, нескольких мест, где явно была настоящая бойня. Причём бойня среди русских и, наверное, гражданских. Подбитая лёгкая техника русских в виде трёх внедорожников и десяток бойцов. Мы остановились в центре, где прошла бойня.

Билл, осмотрев место, определил, что стрельба велась в трёх направлениях, указывая на три стоящих дома по сторонам. Мы осмотрелись и не нашли ничего, кроме гильз и следов грязи от обуви. Джон добавил, что среди гражданских лиц был лишь один погибший. И его тело, скорее всего, унесли с собой, судя по следам крови возле крыльца одного из домов. По гильзам Джон и Билл определили, что отбивающиеся стреляли из пистолетов калибра 44, из помповых дробовиков с калибром 20, а также был один стреляющий с крыши дома со снайперской винтовкой с калибром 308. Осмотрев тела, помимо отсутствия у убитых оружия и брони, я обнаружил странные вырезы на коже.

У нескольких убитых на ладонях можно было разглядеть глубокие порезы в виде буквы «А». Этот символ был схож с тем, что используют анархисты. Джон осмотрел транспорт. Внутри были лишь пустые сумки и несколько противогазов. Аккумуляторы были сняты. Где-то на соседней с нами улице мы услышали стрельбу. Билл отдал приказ вернуться всем в машину, после чего, запустив двигатель, мы ринулись дальше, пересекая перекрёсток, на котором можно было разглядеть что-то вроде баррикады, которую ещё не достроили. Я смотрел назад, и моментами мне казалось, будто в лесных снежных массивах прятались тени.

— Такое ощущение, что мы что-то упускаем, — сказал Джон, глядя на лесной массив.

Грузовик начал тормозить, и сворачивать. Теперь в другом ракурсе, перед нами возвышались высокие стены, идущие вдоль дороги.

— Тюрьма, — произнёс тихо Лукас, после чего прозвучало эхо выстрела, а следом и сама пуля, что врезалась, судя по всему, в металлический диск колеса.

Грузовик вовсе свернул с дороги. Послышались ещё одиночные выстрелы. Грузовик петлял из стороны в сторону.

— Что там, Билл?! — кричал Джон в окно, ведущее в кабину водителя.

— Из тюрьмы стреляют! Из винтовки 308 калибра! — кричал Билл, продолжая петлять по дороге, опасаясь пробития колеса от выстрела.

Джон достал пистолет, пригнувшись и спрятавшись за бортом, стрелял в сторону снайперской башни, где можно было разглядеть проблеск оптики. Как ни странно, но стрельба на подавление прошла успешно, так как на какое-то время по нам перестали стрелять. Мы свернули на улицу, ведущую подальше от тюрьмы. Послышалась тюремная сирена.

Мы ещё не знали, но в этот момент из главных ворот тюрьмы выехало два полицейских пикапа, в которых сидели вооруженные преступники.

Мы ехали очень медленно по сравнению с преследователями. Билл принял решение свернуть на другую дорогу по Хью-Херрон и ехать вглубь лесного массива. Там спустя некоторое время мы вышли на небольшой участок с огромным домом. Справа от участка была ещё одна дорога. Свернув, мы проехали примерно тысячу футов и оказались у небольшого дикого пруда. Билл въехал в лесной массив, после чего все вышли наружу.

— Кто это? Почему они стреляли? Что нам теперь делать?! — кричали в ужасе люди.

— Вы завели нас в тупик! Они найдут нас! Вы нас погубили! — кричал один из толпы.

— Граждане! Успокойтесь! Вам лучше помолчать и послушать нас, — сказал Билл.

Билл оглядел пруд и лесной массив вокруг. Он подошёл к пруду и, постояв рядом несколько секунд, продолжил:

— Так. Всех гражданских попрошу перейти на ту сторону пруда. С вами будут Джон и Лукас. Я и остальные мои ребята займём позиции вокруг грузовика.

Билл жестами указал бойцам на одно из деревьев и небольшие массивы кустов со скалистыми булыжниками.

Один солдат, словно настоящий скалолаз, используя ремень, обхватив дерево, начал карабкаться вверх. Несколько бойцов расположились по периметру. Ещё боец и Джон, заминировали тропу, идущую по другой стороне от дороги, с помощью лески и ручной гранаты.

Где-то на основной дороге можно было услышать несущийся транспорт. Они не повернули к пруду, а начали с обхода того самого большого дома у дороги. В запасе было ещё несколько минут. Время и погода играли нам на руку. Идущий снег покрыл все следы, которые мы оставили после себя.

Я вместе с гражданскими был за прудом. Я просился в оборону, но Билл решил, что лучше мне побыть рядом с остальными. Думаю, он помнил, что у меня было оружие, и надеялся, что я не стану стрелять раньше времени.

В доме прозвучал грохот. Битые стёкла и громкий смех, что донёсся до нас лишь эхом. Они продолжили вновь поиски. В этот раз они решили заехать к пруду и осмотреться. Не думаю, что они ожидали увидеть здесь кого-либо.

Один пикап встал лицевой стороной к пруду. Второй же, судя по всему, продолжил путь по главной дороге, надеясь всё же нагнать нас, если мы поехали дальше.

Из кабины пикапа вышло три человека. Ещё четверо в грузовом отсеке пикапа. В руках у них были помповые дробовики Ремингтон, а за поясницей — «магнумы».

Они вышли и не проронили ни слова, словно прислушиваясь. Один из них, явно имеющий больший авторитет перед остальными, оглядывал лесной массив и медленно подходил к пруду. На нём была клетчатая красная рубаха с завёрнутыми рукавами, а поверх неё — бронежилет надсмотрщика. На голове также красовалась кепка надзирателя с аббревиатурой тюрьмы. Через какое-то время он взглянул на землю. Даже среди выпавшего снега можно было разглядеть следы протектора грузовика.

— Попались красавцы, — произнёс он, после чего потянулся к рации.

Прозвучал выстрел. Пуля проделала дыру в виске и пробила рацию. Потом прозвучало ещё несколько выстрелов. Точно по мишеням, без единого промаха, пули пробили головы бандитов, отчего те и среагировать не успели. Все бандиты лежали в холодном снегу с вытекающей тёплой кровью.

Билл, весь покрытый снегом, медленно вышел из укрытия. Он подошёл поближе после чего подал знак остальным. Все вышли из укрытия и подошли к нему.

— Теперь все в грузовик. Времени мало, — произнёс спокойно он, после чего, собрав бойцов, он подошёл к пикапу.

Мы погрузились в грузовик, где в гробовой тишине сидели ещё несколько минут. Билл со своим отрядом заминировал пикап и тела убитых. Всё оружие с патронами было собрано. Билл снял последнюю растяжку на тропе и положил ручную гранату с выдернутой чекой под тело бандита в красной рубашке. Он сел за руль, запустил мотор, не включая фары, и медленно начал выезжать в сторону дороги. Через какое-то время мы вновь вернулись на основной дорогу. На повороте мы услышали взрыв. Ловушки сработали, и второй экипаж с бандитами, может, и не погиб, но наверняка отбил желание преследовать нас.

Уже стемнело, и с выключенными фарами, медленно передвигаясь, мы тронулись в сторону канадского городка Корнуолла⁷, что находился прямо за рекой Флёв Сен-Лоран. Пересечь эту реку — значит пересечь границу Канады с США. От Корнуолла до Оттавы оставалось всего шестьдесят миль.

Грузовик ускорился. Теперь, когда одной проблемой вдруг стало меньше, часть людей легла спать. Билл и не думал останавливаться. Чем ближе мы были к городу, тем больше у него решимости было закончить этот путь.

Я глядел в темноту, что оставалась позади, и всё никак не мог выбросить из головы то, что мой родной дом был атакован, а потом и вовсе стёрт с лица земли. Что же было с Катрин и её сыном? Покинули ли они город?

Время подходило к утру. Уже начинало светать. Я открыл глаза. Некоторые всё ещё дремали. Сном это было трудно назвать, учитывая, что мы все сидели в борту крытого грузовика, а на улице была низкая температура. Грузовик остановился. Боец открыл окно, и Билл отдал команду на выход всем своим бойцам.

Бойцы выпрыгнули, после чего мы слышали лишь отдалённые голоса. Через пару минут один из бойцов подошёл к нам и жестом указал нам выходить.

Я выпрыгнул первым из грузовика и увидел часть города Корнуолла. Он был в руинах. Над городом повис чёрный дым. В центре бушевал пожар. По словам Билла, на острове Корнуолл была настоящая бойня. Остров был усеян трупами. Передовое вооружение. Зенитные и ракетные комплексы, сотни солдат, лагеря беженцев — всё это было уничтожено. Некоторые гражданские предположили, что и техногенный взрыв был работой нападавших.

Также сразу после второго моста, пересекающего реку Флёв Сен-Лоран, перед нами показался блокпост. Он был полуразрушен. Вокруг были погибшие бойцы Армии Спасения, что были последним препятствием, через которую должны были пройти русские. Осмотрев место, Билл сделал заключение, что погибли бойцы не от русских, а от удара в спину со стороны города. На это указывали следы крови и положение тел погибших.

Друг Джона, Лукас, потянулся к одному из лежащих тел чтобы обыскать. В доли секунды тело умершего военного рвануло прямо перед нами. Джону один из осколков порезал лицо от виска к подбородку, а Лукас погиб прямо на руках у нашего врача Питерсона. Джону позже помогли, обработав и зашив рану.

Когда Джон очнулся, первым делом он спросил о Лукасе. Мы ничего не смогли сказать Джону. Мы промолчали, но Джон понял, что потерял хорошего друга и товарища. Он слегка приподнялся и вновь рухнул на землю, упиравшись в колесо грузовика. Опустив голову, он ушёл в себя. Мы пытались его успокоить, но Джон и сам мог справиться со своими внутренними демонами, что начинали грызть его изнутри.

Спустя час мы приняли решение остановиться здесь на блокпосте. Билл заметно волновался. Тем временем в городе виднелись огненные вспышки, и доносились звуки стрельбы.

Джон, собравшись с мыслями, отправился к телу Лукаса, пока остальные сидели у костра.

— Прости меня, друг. Я говорил тебе всегда, что однажды наступит момент, когда я смогу подставить своё плечо и защитить тебя.

Джон прикоснулся к уже охладевшей руке Джошуа Лукаса.

— Ты опередил меня, друг. Это я виновен в произошедшем, — произнёс Джон, после чего накрыл простынёй тело своего друга и вернулся к костру, который развёл Тодди.

Мы провели у костра двенадцать часов, после чего, погрузившись вновь в транспорт, мы отправились в путь.

По дороге стали встречаться разбитые колонны бронетехники русских военных. На обочине через милю встретилась подбитая вертушка Армии Спасения, которая успела полностью сгореть.

Множество убитых военных. Также на подъезде к городу мы наткнулись на брошенный фургон, принадлежавший канадскому телевиденью.

На трассе, что шла в Оттаву, собралось огромное количество машин. Путь был закрыт, поэтому нужно было искать другую дорогу.

Температура воздуха опустилась ниже десяти градусов по Цельсию. Пошёл хлопьями снег. На западе послышался мощный взрыв. Выпрыгнув из кабины и посмотрев на восток, я увидел огненное грибовидное облако, такое, как и в Нью-Йорке.

Билл выбежал вперёд всех.

— Нет, этого не может быть! — прокричал в голос Билл, держась за голову и медленно опускаясь на землю.

Мы подошли к нему и попытались поднять, но он не мог смириться с мыслью, что город был уничтожен.

— Быстрее в машину! — крикнул боец, запрыгнув в кабину за руль.

Забрав Билла и прыгнув в грузовик, мы тронулись в сторону Монреаля.

Часть 6. Монреальское чудище. 09.11.2012

Прошло двое с лишним суток. Снег всё продолжал хоронить дорогу перед нами, скрывая тёмные воронки от бомб и снарядов белой простынёй. На всём пути мы видели лишь леса, руины маленьких городов и раскиданные обломки военных и гражданских самолётов. Среди руин мёртвого города мы наткнулись на огромную хвостовую часть самолёта. На киле⁸ красовалась ярко-красная символика русских. Можно было заметить разбитые ящики с консервными банками, вокруг которых уже лаялась стая псов. Грузовик остановился, и из кабины вышел Билл, выстрелив очередь в воздух, отчего стая в страхе разбежалась. Билл осмотрел всё вокруг. Как оказалось, это были вовсе не консервные банки, а противопехотные мины. Псы же разрывали среди обломков останки погибшего гражданского.

Через пару миль от упавшего русского бомбардировщика, мы прибыли в Монреаль⁹, и первым делом мы занялись поисками места, где мы могли обороняться от заражённых, мародёров и, если придётся, от русских. Вариантов было множество. Станции метро, городские объекты, такие как школы, больницы, полицейские участки и даже аэропорт, но первое место, которое, по мнению Билла, можно было занять, находилось на улице «двух народов» на пересечении улиц Альма и Бельшас вблизи старой транспортной станции, что была сожжена дотла в первые дни катастрофы. Это место представляло собой соединение трёх многоэтажных зданий, образовав таким образом закрытый периметр внутри двора. Было только два входа внутрь — с севера и юга. Жилые дома такого типа были построены пять лет назад. Одно здание сильнее пострадало после катастрофы. Сгорев почти дотла, оставив лишь бетонную конструкцию. Чтобы занять и укрепить наши позиции, ушло несколько дней. Грузовиком мы перекрыли северный вход. Южный же вход имел железные ворота. Пришлось их немного укрепить досками, чтобы перекрыть обзор снаружи. Также пришлось закрыть вход в сгоревшее здание, заколотить окна и завалить тяжёлой мебелью подвал. Также имелась подземная парковка, но доступ к ней был закрыт. Нижний этаж после пожара обвалился и накрыл выход во двор.

Когда этот двор стал нашим оплотом, можно было задуматься и о еде и воде. Нам требовались силы, и собранный в Олбани провиант был уже на исходе. Билл и Джон говорили о том, что нужно было собрать группу из пяти человек и направиться на запад. Я решил вступить в эту группу и помочь. Тодди же не решился покидать лагерь, взял оружие и встал на стражу основных ворот.

Ближайший крупный магазин находился в трёх милях от лагеря. Билл взял командование на себя и повёл нас с наступлением рассвета. Мы вышли в южные ворота и направились на запад. Первой же преградой стало обрушенное жилое здание у дороги. Нам пришлось сделать небольшой крюк через соседние дворы.

Снова выйдя на главную дорогу, мы наткнулись на маленький бар, расположенный на первом этаже жилого здания.

— Зайдём? — спросил я.

Билл, осмотревшись вокруг и убедившись, что путь свободен, подал сигнал, и мы вышли к бару. Окна бара были выбиты, как и входная дверь. Мы вошли внутрь и почуяли резкий запах спирта. Весь пол был засыпан разбитыми бутылками спиртного. Аккуратно пробираясь между осколками, я зашёл за барную стойку. В тёмном углу я нашёл заряженный Магнум.44.

Покопавшись в ящиках, я нашёл полную коробку патронов и бутылку виски в бумажной коробке. Положив бутылку в рюкзак и спрятав пистолет во внутреннем кармане зимней куртки, я двинулся за остальной группой. Джон вышел вперёд к двери, предположительно ведущей к складу.

— Растяжка, — вдруг произнёс Джон, после чего все на рефлексе остановились.

Джон достал нож и оборвал леску. Открыв широко дверь, мы вошли внутрь. Местами стали замечать следы крови. По следам мы вышли в самый конец склада, где стояла не тронутая выпивка. В тёмном углу склада, мы обнаружили тело ещё живого канадского военного. Джон опустил оружие и подошёл к нему ближе. В его руках была граната с выдернутой чекой.

— Я думал, эти чёртовы русские пришли, — вдруг сказал он, вставляя чеку обратно.

Осмотрев его, можно было заметить, как кровь стекала из-под бронежилета на пол.

— У нас был с ними уговор, — тяжело произнося каждое слово, сказал канадский боец.

— Уговор? О чём ты? — начал Билл.

— Да, в это трудно поверить, но у нас был уговор с русскими. Они начали атаку на Штаты, после чего наше командование заключило сделку с русскими, — выплёвывая кровь, продолжал он.

Билл присел рядом с раненым бойцом и начал снимать бронежилет.

— Я уже почти что труп. Лучше оставь свою аптечку, — почти задыхаясь, говорил он, придерживал рукой крестик с распятым Иисусом, что висел на шее, но Билла это не остановило.

— Что была за сделка? — спросил умирающего бойца я.

— Мы не суём свой нос — и они нас не трогают. Вот и весь уговор. — Улыбнулся он, после чего достал из кармашка фотографию.

— Это моя жена. — Боец показал фотографию Биллу, после чего с его лица сползла улыбка.

— Моя жена погибла пять лет назад в автокатастрофе, — начал Билл.

— В каком-то смысле тебе повезло. Моя жена погибла на третий день катастрофы. Жуткое было зрелище. — После чего глаза канадского бойца мёртво застыли на фотографии.

Билл прощупал пульс.

— Он умер. Видно его господь, ему решил не помогать, — произнёс холодно Билл, после чего, еще немного побыв с ним, встал, развернулся и ушёл к выходу.

Я подобрал лежащий рядом с ним рюкзак и винтовку. Когда мы вышли оттуда, прихватив несколько бутылок спиртного, вдали улицы послышался жуткий крик.

— Господи! Помогите! — кричал неизвестный, бежавший по центральной улице в сторону обрушившегося здания.

— Быстро! К нему! — прокричал Билл.

Мы вышли на главную дорогу и, держась у края, ближе к зданиям, выдвинулись навстречу. Билл подал знак, после чего мы остановились. Бежавший к нам парень всё продолжал звать на помощь. Позади него вдруг показалось существо ростом почти в три метра. Массивное туловище, руки и ноги. Голова росла будто сразу из туловища. При большом весе оно развивало такую скорость, что практически нагоняло свою жертву.

— Твою мать! — вдруг послышался голос Джона.

— Вот тебе и тварь под три метра ростом, — произнёс вполголоса я.

Билл выставил винтовку, уперев её в плечо, прицелился и сделал выстрел. Пуля с бешеной скоростью врезается в голову здоровяка, но лишь содрала с неё толстенную кожу.

— Огонь! — прокричал Билл.

После чего я, Джон, Билл и бойцы открыли огонь из всех орудий. Выстрел за выстрелом, пуля за пулей врезались в противника. Незнакомец всё продолжал бежать, его отделяло двадцать метров от громилы. Ни одна пуля не брала это существо.

— Да сколько можно?! — послышался голос бойца, что выстрелял весь магазин и начал перезаряжаться.

В какой-то момент пуля всё же ранила охотника, после чего тот упал на одно колено. Он остановился, смотря в сторону незнакомца, что был уже загнан в угол. За спиной можно было увидеть какую-то аппаратуру с торчащими резиновыми трубками.

— Убейте его! Я прошу вас! — кричал в панике незнакомец.

Перезарядив оружие, я вновь прицелился в голову здоровяка. Его взгляд упал на нас. Билл, зарядив своё оружие, уже хотел выстрелить, как вдруг послышался тяжёлый хриплый голос:

— Джеральд Кроус…

— Какого?.. — произнёс Джон, остолбенев от услышанного.

— Оно что, ещё и разговаривает? — удивлённо произнёс один из бойцов.

Поднявшись на обе ноги, громила просто развернулся и ушёл. В этот момент незнакомец рухнул на землю, пытаясь отдышаться. Когда громила исчез в руинах улиц Монреаля, мы подбежали к человеку и оказали ему первую помощь. Он был серьёзно вымотан. На руках и ногах были сильные ушибы и порезы.

— Как тебя зовут, парень? — спросил его Джон.

— Рико Саммерс, — представился он, пытаясь подняться.

— Откуда ты взялся? — продолжил уже Билл.

— Я оператор канадского телеканала. Мы направлялись из Вашингтона в Монреаль с видеоматериалом, и уже неподалёку отсюда наш фургон сломался, ну а потом случилась катастрофа. Нам повезло, что мы чудом выжили. Мы пешком дошли до городской мэрии и находились там некоторое время, пока на нас не напали мародёры. Моя коллега погибла в огне. Эти уроды подожгли мэрию! — разъяренно проговорил вдруг Саммерс.

Он поднялся, после чего продолжил:

— Да я неделю брожу в этом городе и видел всякое! Но это!.. Откуда оно вообще взялось?

— Хороший вопрос, но мы не знаем ответа, — произнёс Билл, закидывая за спину винтовку.

— Где были после мэрии? — спросил один из бойцов.

— Я жил в заброшенном многоквартирном доме. Мои баррикады не один сумасшедший не смог прорвать, а этот здоровяк появился и за минуту всё уничтожил. Я успел выпрыгнуть в окно второго этажа. К счастью, я подстраховался.

— И как же? — поинтересовался я.

— Подкатил фургон заранее. Как только я оказался внизу, я услышал сильный топот на втором этаже. Когда я был уже на дороге, оно вынесло стену и рухнуло вниз, раздавив кабину фургона! Ещё немного — и я бы погиб!

Спустя некоторое время мы отправились дальше в путь. После нескольких недолгих часов ходьбы мы наткнулись на гипермаркет. Осмотрев его, можно было предположить, что все подходы к нему забаррикадированы. Задняя часть территории, где находился погрузочный двор, была закрыта стоящим поперёк грузовым прицепом. Единственный вход был по лестнице, стоящей в упор к забору. Поднявшись, первым делом показался сам грузовик. У него не было колёс и дверей. Спрыгнув внутрь двора, мы прошли ко входу в гипермаркет. Открыв служебную дверь, внутрь зашёл Билл. Боец Билла остался у выхода, сторожа его, но не пропадая из вида. Билл открыл двери в зал гипермаркета, где находился отдел техники. Весь отдел был пуст. Можно было заметить, что некоторые стеллажи были разобраны. Окна помещений были заколочены различными досками из разных видов дерева, найденных в отделе строительных материалов.

В продуктовом отделе дела обстояли лучше. Все полки были пусты, но это если смотреть со стороны основного входа. В глубине отдела можно было найти большую кладовку, где обычно хранились различные химикаты, но, заглянув внутрь, мы обнаружили забитые мясными и рыбными консервами полки. Различные консервы с фруктами и овощами. Литровые и трёхлитровые бутыли с чистой питьевой водой.

–Дверь была даже не заперта, — проговорил шёпотом я.

— Возьмём только самое необходимое, — сказал Джон, после чего, взяв несколько бутылок и консервов, закинул в рюкзак и возвратился к выходу.

Каждый взял понемногу с того склада. Было странно, что никто не охранял его. В отделе мебели мы услышали странный шум.

— Думаешь это хозяин склада? — проговорил я, но меня проигнорировали.

— Эй! Есть кто-нибудь? — вдруг крикнул Билл и держа винтовку наготове.

Но никто в ответ не отозвался.

— Ладно. Уходим, — произнёс Билл, после чего все направились к выходу.

Боец, что остался у выхода, всё продолжал сторожить, покуривая сигарету. Всей группой мы перелезли через ворота и направились обратно в лагерь. Лестницу, что также стояла у стены гипермаркета, мы опрокинули.

Уже через несколько минут ходьбы по засыпанной снегом дороге я оглянулся, чтобы убедиться, что за нами никого нет.

— Не может быть, — успел я лишь прошептать, как остальная группа обернулась.

У того гипермаркета стоял тот самый бугай, что преследовал Саммерса, и кое-как передвигаясь из-за полученного в ногу ранения.

Часть 7. Иной. 06.11.2012

В то время, когда я и группа выживших бежали из Нью-Йорка и в Оттаве ещё не прогремел ядерный взрыв, где-то глубоко под землёй в центре столицы Канады одна-единственная женщина всё пыталась бороться с новой опухолью человечества.

Она бродила по лаборатории станции и обдумывала возможные варианты спасения. Спасения не своей жизни, а спасения мира.

Оливия знала, что снаружи она погибнет, не протянув и дня.

Она привычно зашла в кабинет и, достав с полки недавно прочтённую от корки до корки книгу, открыла её. Внутри лежали какие-то листы с размазанными чернилами. Она вынула один из них и понесла в тёмный коридор, откуда она пошла вновь в лабораторию. Её рука дрожала. Она боялась чего-то, но шла медленно, поправляя очки и разглядывая свои записи, в спешке оставленные несколько дней назад.

В лаборатории послышались удары.

— Прошу тебя, успокойся, — просила она, подойдя к столу в лаборатории и даже не подняв голову.

Удары продолжились вновь. В этот раз Оливия сердитым взглядом посмотрела в сторону исходящего шума. Её глаза говорили: «Не стоит больше так делать», — отчего наступала тишина в лаборатории.

Она включила горелку и поставила на неё небольшую колбу с синей жидкостью. В тот момент, когда жидкость в колбе закипела, она готовым шприцом с алым, как кровь веществом, выдавила всё содержимое в колбу. Она выключила горелку, сняв колбу, подошла к другому концу стола и перелила содержимое в другие колбы небольшой ёмкости, после чего продолжила работу с бумагами. Сменив перчатки, она вынула из холодильника пакет. Вскрыв пакет специальными ножницами, она вынула с помощью пинцета образец ткани. Этот образец она рассмотрела под микроскопом, после чего, разделив его на несколько частей, поместила маленький кусок в ёмкость с красным веществом. Использовав микроскоп, она рассмотрела тщательно кусок ткани.

— Нет. Так не пойдёт, — вдруг она произнесла вполголоса, и послышался вновь шум в тёмной стороне лаборатории.

— Я для тебя стараюсь, — подняв голову, поправляя маску на лице, произнесла она.

Оливия повторила подобную процедуру ещё десяток раз. Каждый раз занимал у неё по пять минут. Иногда прерываясь, она садилась у своего стола, снимая перчатки и маску. После она рассматривала какие-то документы на компьютере.

— Тебе повезло, мой друг. Кажется, я нашла решение, — сказала Оливия, после чего встала и направилась к небольшому холодильнику, достав оттуда несколько пакетов с неизвестным содержимым.

Она потратила почти месяц после катастрофы, чтобы найти решение. Ей оставалось совсем немного.

— Последняя попытка, — произнесла она спустя десять часов, как пришла в лабораторию.

Она смешивала различные вещества с помощью специального оборудования. Использовала шприц с тонкой иглой, чтобы ввести препарат в кусочек человеческой ткани. Рассматривала химическую реакцию под микроскопом.

— Ура! — прокричала Оливия на всю лабораторию, чуть не выронив из рук блокнот с ручкой.

Она взяла шприц и набрала уже бесцветное вещество в шприц побольше. Дойдя до стены, она открыла небольшой щиток и подала питание на освещение в остальной части лаборатории. В центре этого огромного помещения показалась большая прозрачная капсула с человекоподобным существом внутри. Он был больших габаритов. Его кожа была серая, как и у образца ткани. Трёхслойное бронированное стекло с армированной решеткой разделяло монстра и Оливию. Громила пробовал пошевелиться, но стальные оковы на руках и ногах не позволяли ему этого сделать. Она подошла к небольшому пульту и, включив питание, принялась перебирать предложенные компьютером функции.

— Вот это мне и нужно, — произнесла она вполголоса, чтобы не услышал громила.

В тот момент, когда она нажала несколько кнопок на пульте, из аппаратуры появился специальный прибор. Она взяла шприц и просунула его вовнутрь.

Громила начал осматриваться вокруг, пытаясь выбраться из оков и достать до вмонтированного в его спину механического аппарата, что доставлял напрямую в кровеносную систему испытуемого препараты по трубкам. Громила начал дёргаться. Можно было подумать, что он боялся боли, но это было не так. Отсутствие человеческих нервных окончаний и изменение в строении головного мозга привели к полному исключению страха и боли.

— Ну же, Оливия. Сработало? — вдруг обратилась сама к себе она, стоя у капсулы.

Громила был спокоен. Не проявлял никакой агрессии. Оливия нажала вновь несколько кнопок на пульте, после чего в капсуле началась откачка воздуха. На приборах появился график.

— Ты боишься? — произнесла она. — Ты боишься!

Громила бросил свой взгляд на Оливию.

— Ты меня слышишь? — обратилась она, после чего отменила последнюю операцию.

На протяжении почти суток следующего дня Оливия работала в лаборатории. Постоянно что-то готовила. Перебирала различные аппараты. Рассматривала графики и брала анализы у громилы.

— Как же я устала, — произнесла Оливия, после чего, бросив все бумаги, рухнула в своё кресло.

— Оливия, — вдруг прозвучал тяжёлый и кое-как слышный из капсулы голос.

Оливия поднялась с кресла и взглянула в сторону громилы. Она не могла поверить своим ушам. Её охватил шок. Она побледнела.

«Неужели получилось?» — подумала она.

— Оливия? — обратился вновь громила.

— Ты понимаешь меня? — обратилась она.

— Понимаю, — спустя долгую паузу ответил громила.

— Как тебя зовут?

Но в ответ он лишь огляделся.

— Ты знаешь меня?

— Ты Оливия.

— Знаешь моё имя?

— Ты…сказала…Оливия, — произнёс громила, после чего она вернулась к рабочему месту и достала диктофон.

— Запись 424, пациент №677. После использования припарата, разработанного мною, Оливией Дрейк, к подопытному вернулся голос. Он способен разговаривать. Я не знаю, насколько он может быть опасен сейчас. Единственное, что я могу сказать сейчас, это то, что он может говорить и думать.

Оливия уже закончила запись и с помощью диктофона и компьютера перенесла заметки в общий архив станции.

— Оливия, — послышался вновь голос громилы.

Она подошла медленно к нему и, не сказав ничего, прислонила руку к капсуле.

— Как меня зовут? — продолжил он, когда Оливия подошла близко.

— Ты бывший сотрудник информационного отдела станции «Оттава» Джеральд Кроус.

— Это имя мне незнакомо.

— Я могла бы рассказать тебе о твоём прошлом, сразу…

— Оливия, — прервал вдруг он.

Она стояла, озадаченно глядя на него.

— Выпусти меня, — произнёс вновь громила, не отрывая от двери взгляд.

— Это исключено…

— Помоги, — тяжелым голосом сказал он, опустив голову и всматриваясь в свои ноги.

Оливия ещё долго работала в лаборатории, получая результаты своих исследований. Спустя некоторое время она всё же решилась помочь громиле, отключив оковы рук, дав ему чуть больше свободы, чем нужно. Некоторое время Оливия ещё использовала тот же препарат, продолжая вести записи и рассматривая графики, с каждым разом находя для себя всё больше работы. Спустя ещё пару дней Оливия отключила оковы на ногах. Теперь громила мог сидеть в капсуле.

— Ты не против, если я буду называть тебя по имени? Ты всё же человек, и поэтому…—не успела закончить она, как громила прервал её.

— Как я сюда попал? — спросил он.

— М-м-м, ты попал сюда…я даже не знаю, как тебе рассказать, — пыталась подобрать слова Оливия.

Громила повернул голову в сторону выхода. Он явно желал покинуть это место.

— Мы работали здесь над передовыми технологиями, способными изменить мир. К сожалению, по вине некоторых из нас мир оказался на грани уничтожения. Через две недели после катастрофы по всему миру начались вспышки аномалий. Одна из таких вспышек была и на этой станции. Ты попал под воздействие такой аномалии и превратился в монст… то есть в того, кем ты стал. Я поклялась, что исправлю всё и приведу тебя в порядок, Джеральд, — сказала Оливия.

— Оливия. Расскажи. Кто я? — обратился громила.

— Ты? — не ожидала такого вопроса Оливия, но, немного замешкавшись, всё же ответила: — Джеральд. Ты самый надежный, самый добрый, самый умный человек, которого я встречала. Ты единственный, кто верил в меня, когда я появилась здесь. Ты был со мной всегда, и в горе, и в радости…

Оливия и подопытный ещё много разговаривали. Она рассказывала ему о нём, о себе, о поверхности и о том, что было раньше. Она раскрывала ему о мире, которого он пока не видел, и мире, о котором он забыл.

Ей хотелось подавить в нём агрессию, которая временами проявлялась в разговоре, а также в некоторых действиях. Из-за подобного случая громила смог добраться до одной из трубок, по которой подавался Пирацетам¹⁰.

В один день, когда Оливия работала над препаратами для своих подопытных, громила под воздействием вспышки ярости умудрился ударить по капсуле с такой силой, что появилась маленькая трещина. Громила продолжал бить некоторое время в эту трещину, после чего капсула окончательно разбилась. Оторвав трубки от себя, он принялся гнуть и крошить армированную решетку, что была прокинута поверх капсулы.

Оливии повезло, что она находилась на уровень выше лаборатории. Узнав о случившемся благодаря сигнализации, она вернулась. Капсула была разбита, а пациент сбежал. Она направилась в охранный сектор и, используя камеры, смогла разглядеть в коридорах станции громилу, что двигался к ней. Перед ней стоял выбор: открыть ворота и освободить громилу либо запустить протокол блокировки и остаться один на один с монстром, который может найти её и убить, погубив все разработки и оставив мир без надежды на будущее.

Она открыла основную дверь и подала звуковой сигнал. Громила, услышав звук сигнала и открывающихся основных ворот, побежал наружу. Преодолев несколько уровней станции, громила выбежал на улицу. Оливия со слезами на глазах закрыла ворота.

Она могла лишь надеяться, что громила излечится до конца. Оливия не торопясь вернулась в лабораторию и продолжила работать над другими проектами.

— Ещё столько работы, — произнесла она, достав пачку бумаг и бросив на свой стол, принявшись их изучать.

Часть 8. День больших потерь. 09.11.2012, 17:29

Уже начинало темнеть, когда мы подходили к лагерю. Я был рад тому, что нам удалось найти достаточно еды и воды, чтобы продержаться в лагере, но радость моя была не долгой, когда я обнаружил следы крови на снегу у открытых ворот в лагерь. Мы вошли в арку жилого дома. В полной боеготовности мы приближались ко двору. Осмотрев всё вокруг, мы не обнаружили ни одного одержимого. Нашли несколько убитых во дворе. Куда пропал Тодди и жив ли он, нам предстояло узнать. Мы не знали, кто напал на лагерь, пока не нашли тела нескольких убитых одержимых уже внутри здания.

У северного входа можно было обнаружить следы, уходящие под грузовик, что блокировал путь во двор.

Мы группой зашли в жилое здание. Всюду перевёрнутая мебель. Мы подходили к одной из дверей, что была вся в крови.

— Заперто, — сказал Билл, после чего одним ударом ноги он вынес дверь вовнутрь.

— Тихо. Слышите? — неожиданно прошептал один из военных.

Я оглянулся в сторону шкафа у стены и подошёл к нему. Джон приготовил оружие и прицелился. Я был уже в метре от шкафа. Я протянул руку и взялся за холодную ручку дверцы. Слегка приподняв вторую руку с пистолетом и прицелившись, я начинаю медленно открывать дверцу шкафа.

— Пожалуйста…помогите, — послышался тихий слышимый женский голос.

Я открыл дверцу полностью, и из шкафа вывалилась девушка. Это была Элизабет Дойл, помощница доктора Питерсона в лагере. У неё был сильный жар. Ей удалось рассказать нам о произошедшей бойне. Отчего выстраивалась полная картина.

«Сразу после того как вы отправились за провиантом, в лагере вспыхнула болезнь.

Всё началось с доктора Питерсона. Симптомы были схожи с геморрагической лихорадкой¹¹. К основным симптомам добавлялось облысение, серая и сухая кожа. Он говорил мне, что я должна буду отгородить его от остальных. Осмотрев его полностью, я не обнаружила ни одного укуса, который мог привести к заражению. Доктор говорил, что не контактировал ни с кем, кроме меня и ещё двух людей, что были куда здоровее всех остальных. Питерсона я разместила в доме, в одной из квартир. Оставив его у стены в одной из комнат, я дала ему немного горячего чая и последние лекарства. Он взял чай, но отказался принимать лекарства.

— Лучше оставь их. Тем людям, кто здоров. Дай им немного. Для профилактики, — произнёс он.

Я была крайне удивлена его словами, но всё же я его послушала.

— Пойми меня правильно, Элизабет, — произнёс он, — эта лихорадка убьёт меня, даже если я приму лекарство. Мы оба знаем, к чему всё идет.

Он ещё немного продержаться, но после последней фразы он выдохся и стал просто игнорировать меня и пялиться в стену.

Я ушла, оставив его там. Выйдя во двор, я натолкнулась на женщину. В её глазах был гнев. Они были дико красными. В первые же секунды я поняла, что она стала одной из них. Одной из одержимых. Она набросилась на меня и пыталась укусить. Один из больных понял, что она была одержима, и шёл за ней. И когда она пыталась меня убить, он вовремя вмешался, ударив её большим армейским ножом прямо в спину, но её это не останавливало. Ещё больше разгневавшись, она ещё сильнее впала в ярость и укусила меня в плечо. Боль была ужасной. Я нашла силы оттолкнуть её, но сама же и упала прямо на спину. Она развернулась и прыгнула в сторону больного, что пытался меня спасти. Она вцепилась ему прямо в лицо. Так сильно, что бедняга попросту не смог ничего сделать. Он мог лишь громко стонать отболи. Она не прекращала грызть его лицо, а в её спине продолжал торчать нож. Я поднялась и вырвала его у неё из спины. Замахнувшись, я воткнула нож ей прямо в затылок. Она умерла, но её челюсти так и продолжали сжиматься на лице больного. Люди во дворе, видя всё это, запаниковали. Кто-то из больных даже смог встать, но это был плохой знак. Я учуяла ярость людей. Будто я убила их сородича. И действительно, эти люди почуяли кровь своего и начали нападать.

Начался страшный хаос. Настоящая мясорубка была в этом небольшом дворе.

В какие-то мгновения одержимые окружили меня. Ещё бы немного — и меня бы растерзали. Мне удалось убить ещё одного, но от этого они становились ещё свирепее. Я забежала обратно в дом и направилась к Питерсону.

На половине пути я встретила его. Он сильно изменился. Кожа покрылась серой коркой. Выпали волосы и покраснели глаза. Он стал одержимым, это было понятно сразу.

Он попытался меня схватить, но я смогла увернуться от него, воткнув нож в туловище. Я стала чувствовать себя хуже, плечо немного побаливало. Через некоторое время я и вовсе перестала чувствовать боль. От этого мне было не лучше, а наоборот. Головная боль, помутнение, в глазах что-то давит.

Я успела забежать в комнату и запереть дверь изнутри, а толпа одержимых всё собиралась у входа, пытаясь пробраться внутрь, стуча ногами и руками.

Меня накрывало лихорадкой. Я начала бредить. Словно за дверью всё те же живые люди. Просто они хотят успокоить меня. Сделать чуточку лучше мне. Но они продолжали ломиться. Я спряталась здесь в надежде, что вы спасете меня, но, боюсь, мне уже не помочь».

Спустя десять минут Элизабет умерла у меня на руках.

Часть 9. От мира всего — 2. 20.01.2013

Прошло несколько часов, а снаружи не прекращалась сильная метель.

Саммерс достал из рюкзака небольшой термос и начал разливать напиток.

— Кофе будете, парни? — спросил Саммерс, с радостной улыбкой на лице.

И так было понятно: кофе для нас был настоящим дефицитом, как и шоколад. Хотя сейчас любые продукты были для нас дефицитом.

Я достал из кармана найденную мной пачку сигарет. Не знаю, зачем я её подобрал. Ведь я бросил это дело года два назад.

— Джейкоб! У тебя что, всё время лежали сигареты? — неожиданно заговорил Билл.

— Да. Нашёл их ещё в обломках самолёта, — ответил я, после протянув пачку сигарет Биллу.

— «Черри Бигл»! — Загорелся от счастья Билл.

Сигареты были очень качественными. Аромат был, конечно, так себе, но могу поспорить: если бы я был курильщиком, то отдал бы последний патрон за затяжку.

Билл достал из пачки сигарету, взял зажигалку и подкурил уже мятую и заляпанную в грязи сигару.

— Вот это да. Последний раз я курил ещё в Монреале, пока сестра не видела, — произнёс Билл.

— Извини, может, мне не стоит тебя об этом спрашивать, но всё же: ты знаешь, где твоя сестра? — спросил Саммерс.

— Ты не волнуйся, моя сестра в безопасном месте, она ещё десять таких катастроф может пережить.

— Она что, где-то в бункере?

— На одной из станций.

Билл докурил сигарету и положил бычок в наполовину пустую пачку сигарет.

— Как и станция «Белое поле»? — спросил я Билла, попивая крепко заваренный кофе и переглянувшись с Сайком.

— Незнаю, — ответил Билл. — Она отличный биолог. Раньше работала в одной крупной компании в Вашингтоне. Спустя несколько лет ей предложили работу в Оттаве.

— Оттава? Ты хочешь сказать… — сказал я.

— Да. Моя сестра пережила ядерный удар. Хочется в это верить. Я молюсь за неё каждый день.

— И чем там занималась она? Что сестра твоя делала там? — подключился Джон.

— Она никому не рассказывала. Государственная тайна.

— Как звали твою сестру? — неожиданно после долгого молчания спросил Виктор.

— Оливия, — каким-то печальным голосом произнёс Билл, заметив строгий взгляд Сайка.

— Я уверен, Билл: твоя сестра жива и здорова. — глядел в душу Сайк.

Допив кофе, я убрал кружку в рюкзак и достал карту. Виктор взглянул на меня, и показательно поправил повязку на глазу.

— Джейкоб, скольких людей ты убил? — обратился он ко мне.

— Не знаю, а ты? Много ты убил?

— Очень много. Ты и представить не можешь, — вдруг ответил он.

— Думаю, тут нечем гордиться. Тебе не говорили, что ты идиот? — сказал Тодди.

Виктор, взглянув на него, вновь поправил повязку и ответил:

— Говорили, и не раз.

Он поглядел в мою сторону, как будто хотел ко мне обратиться, но переключился на Билла.

— Билл, скажи мне: ты веришь в бога?

— Верю, — лишь ответил Билл с полной серьёзностью.

— И в ад веришь? — продолжал Виктор.

— Мы и так прошли через ад и крутимся на этом вертеле.

— Как говорится, в окопе нет атеистов, — сказал Сайк.

Джон всё это время наблюдал молча за Сайком. К нему и так было мало доверия, но после того как Виктор убил того солдата, возникала куча вопросов. Кем же он был на самом деле?

Часть 10. Снежные бури. 09.11.2012

Прошло около часа после нашего возвращения в лагерь, а точнее, в его руины. Обойдя территорию и собрав остатки еды, воды и лекарств, осмотрев тела убитых, мы нашли немного оружия и патронов. Я не был сторонником мародёрства, и вряд ли есть среди нас те, кто проявляет к этому интерес, но нам приходится этим заниматься, чтобы выжить. Также прихватили немного одежды, которую нашли ещё впервые дни пребывания здесь. Тела погибших мы отнесли внутрь. Разложив убитых в комнатах, мы аккуратно накрыли их различными тряпками, простынями и одеялами. Через несколько минут мы выдвинулись к центру города.

Нашей целью была городская больница. О том, что там, возможно, располагалась группа военных, говорил сам Билл, но идти туда было опасно, так как несколько военизированных колонн уже пробовали приблизиться к больнице и были уничтожены российской авиацией и одержимыми. Но прошло время — и авиация русских затихла. Теперь нужно было опасаться их солдат, что прятались в тёмных углах города, и всё тех же одержимых, что рвут каждого при встрече, не чувствуя ни страха, ни боли.

Уже через час пути по Монреалю мы встретили группу людей, идущих в нашу сторону. Замедлившись, мы приближались к перекрёстку, откуда до больницы оставалось совсем немного, как вдруг послышался женский голос:

— Эй! Помогите! Пожалуйста!

Ту женщину звали Светлана. Она была родом из Украины. Она покинула свой дом с целью заработка в Америке. Работала швеёй на одной из фабрик Монреаля. Проработала лишь полгода, после чего пятого октября произошла катастрофа. Вместе с другими выжившими она добралась до полицейского участка. В её группе было мало людей. Пятеро человек. Единственным мужчиной и защитником дам был Джеймс. Работал охранником на швейной фабрике. Ему было около шестидесяти лет. Удивительно, что он смог выжить, да ещё и привести группу из женщин так глубоко в город. Все мы двигались в одном направлении. Джеймс хотел попасть в больницу, где находилась его внучка Кларисса, дамы хотели лишь выжить и шли туда, куда и Джеймс. Спустя милю пройденного пути мы наткнулись на разведывательный отряд российских военных. Их было около двадцати человек. Все были тяжело вооружены.

Один из бойцов отличался от остальных. На плече, держа лишь одной рукой, он нёс тяжёлый противотанковый пулемёт. Имея и так внушительные габариты, боец был снаряжен экзоскелетом.

Послышались голоса русских, переговаривающихся между собой.

— Что они говорят? — спросил Билл у Светланы в тот момент, когда те пересекали улицу спокойно и непринуждённо.

Или же они были слишком самоуверенны.

— Они говорят о вокзале. Говорят, о потере разведывательного отряда в том районе, — переводила Светлана.

Билл понимал, что, начав перестрелку с отрядом, он мог погубить всех, включая и безоружных женщин, но он опасался того, что они свернут с пути и направятся к нам. Если бы это произошло, нас бы обнаружили.

— Мне кажется или нас заметили? — вдруг произнёс Саммерс.

Так оно и было. Один из бойцов, идущий впереди, остановился. Его взгляд устремился в нашу сторону.

— Господи. Нет-нет-нет, — в панике шептала одна из женщин.

— Успокойтесь. Пригнулись, — сказал Джеймс, и все женщины тут же прижались к земле и замолкли.

Солдат русских подошёл практически в упор. Ему оставалось примерно метров пять до нас. Неожиданно он остановился, опустил оружие и снял маску. Показалось молодое лицо. Парень лет двадцати с лишним. Смотрел прямо в мои глаза. Он продолжал смотреть. Долго и внимательно.

— Ты чего завис, Коршун? — крикнул на русском один из солдат в отряде, заметив парнишку.

— Показалось, товарищ старшина! — вскрикнул он ему в ответ, сунул руку в карман и достал сигарету, после чего подкурил и медленно удалился.

Я остолбенел. На какое-то время мне показалось, что я не дышу и сердце вовсе замерло.

— Парень молодец, — прошептал Джеймс.

— Нам повезло, — сказал я.

— Они говорили про наступление? — спросил Джон, переглядываясь иногда со Светланой и при этом не спуская взгляда с противника.

— Они ничего не говорили об этом, — ответила она.

Когда русские ушли, мы решили добраться до городской больницы, а оттуда двинуть на вокзал, если окажется, что больница уничтожена.

Дорога была тяжёлой. Началась снежная буря. Видимость упала, но, по предположению Билла, мы находились примерно в паре кварталов от больницы. По пути мы встречали множество погибших. Как и солдат Армии Спасения, так и солдат русских. Между уцелевшими домами на высоте нескольких этажей повис российский боевой вертолёт. Он будто застрял в паутине, сплетённой огромным пауком.

— Это электрокабели? — вдруг произнёс Джеймс, устремивший свой взгляд наверх.

Пройдя под вертолётом, мы понимали, что это, скорее всего, ещё одна аномальная зона, возникшая после катастрофы. Сплёл эту ловушку паук или нет, мы так и не узнаем. И не очень хотелось.

Резкий запах гари слегка перебивал вонь гниющих трупов одержимых, что лежат на этой улице, наверное, уже несколько недель. Лишь холод сдерживал частично процесс гниения. В тёплое время года здесь было бы невозможно идти без противогаза.

Сквозь облака стали проходить лучи света. Хороший знак того, что скоро мы вновь увидим чистое небо. Хотя бы на денёк. Снег перестал идти, но ветер от этого не уменьшился. На одной из улиц мы вышли во дворы и сократили путь через городской парковочный комплекс. Нам нужно было просто войти внутрь, и на втором этаже выбраться через окно на крышу небольшого магазинчика у дороги. От него было рукой подать до больницы. Обходить по дороге пришлось бы долго, учитывая, что большинство зданий вблизи дорог были обрушены, а на некоторых участках уцелевших улиц ошивались толпы одержимых, поджидающих своих жертв.

Все были на пределе. Неудивительно, ведь мы столько видели за такой короткий промежуток времени. Войдя в парковочный комплекс, Джеймс сильно насторожился, в отличие от других. Оглядевшись вокруг, ничего подозрительного мы не обнаружили. Было тихо и спокойно, будто хаос обошёл это место, но не мародёры. Несколько машин обокрали. Битые стёкла, открытые двери, багажники и капоты. Джеймс сделал шаг вперёд, как вдруг прозвучал удар по стеклу. Кто-то на втором этаже продолжал копаться в брошенных автомобилях.

— Эти мародёры всех монстров сейчас привлекут, — вдруг произнесла одна из женщин на плохом английском.

Джеймс пошёл вперёд на второй этаж, за ним я и Билл. Остальные остались позади. Он аккуратно выглянул из-за автомобиля и осмотрел этаж. Через три десятка метров было то самое окно, через которое мы бы вышли на крышу.

— Кто там, Джеймс? — спросил я в надежде, что он видит кого-нибудь.

Джеймс резко вскочил и, выставив перед собой ствол, выпрыгнул к мародёру. Я успел лишь выглянуть, как вдруг прозвучал выстрел. Тело парнишки, который грабил авто, откинуло на метр назад. Он рухнул на землю, ударившись головой о рядом стоящую машину. Джеймс подбежал к нему и был готов выстрелить ещё раз, но в этот раз в голову. Джон выбежал и ударил с ноги Джеймса, да так, что он чуть не рухнул рядом с убитым. Я подобрал с пола оружие, что уронил Джеймс, и осторожно подошёл к пареньку. На нём был спортивный костюм фиолетового цвета с ярко-зелёными полосками. Капюшон и маска скрывали личность убитого. На спине рюкзак средних размеров.

— Какого чёрта, Джеймс, ты творишь?! — кричал Билл.

— Сейчас тут со всей округи набегут эти твари! — заявил Джон и был прав, ведь в эту же секунду можно было услышать, как целая стая рвётся к нам, пересекая улицу.

Я пытался не обращать внимания на крики у себя за спиной и подошёл к убитому вплотную. Пульс у него отсутствовал. Дыхание тоже. Я проверил карманы и нашёл изношенный Кольт. Глаза убитого были мне уж очень знакомы. Я снял маску с его лица и был удивлён. Убитым был тот самый Боб, что со своим дружком убил Ричарда в подвале магазина и забрал Катрин с её сыном.

— Простите меня, но тут либо ты, либо тебя, — произнёс Джеймс с присущей старику мудростью.

— Уходим! Они уже поднимаются! — кричал Билл, после чего мы бросились к выходу.

Оставив тело Боба на парковке, мы спустились на крышу магазина, и, воспользовавшись пожарной лестницей, оказались на дороге, откуда уже виднелась больница. Все одержимые с улицы, были уже на парковке.

Часть 11. Дух лазарета. 09.11.2012

После того как мы вышли из-за дворов рядом с многоуровневой парковкой, мы практически сразу оказались перед городской центральной больницей.

Высокая восьмиэтажная поликлиника. Большая территория вокруг. Рядом какая-то стройка. Скорее всего, новое отделение должны были построить уже в следующем году.

Мы не прекращали двигаться. Всё шли к центральному входу. Оружие мы держали наготове. Двигались аккуратно, переходя из укрытия в укрытие. Я перебегал из-за угла остановки у дороги к перевёрнутому авто, как вдруг на третьем этаже показалась чья-то фигура. Прозвучал еле слышимый выстрел, и передо мной в мелкие осколки разлетелась стоящая на колесе перевернутого авто пустая бутылка из-под виски. Тот, кто стрелял, был метким и мог незамедлительно продырявить мне башку, но он не сделал этого.

— Лучше уходите! Иначе вы трупы! — кричал незнакомец, стрелявший в нас.

И я был уверен, что мы будем трупами, если продолжим идти к клинике. Не хватало, чтобы этот Джеймс ещё пушкой начал размахивать.

— Мы не хотим причинить вам зло! — крикнул я, немного выглядывая из-за укрытия.

— Говорит боец Армии Спасения Билл Дрейк. Мы ведём этих людей в убежище! — кричал из укрытия Билл.

— Мы ищем убежище! Всего на ночь, и после мы уйдём! — подключилась уже Светлана.

— Военных здесь нет. Боюсь, вам придётся уйти! Я больше повторять не буду! — незнакомец стал свирепеть и даже выстрелил.

Если бы он целился, то попал бы в Рико, но вместо него продырявил дорожный знак.

Нам нужно было где-то остановиться. Ночь на улице мы бы не протянули.

— Эй! Я всё понимаю, но нам и вправду нужна помощь! — пытался договориться с ним уже я.

Не успел я закончить, как незнакомец вновь выстрелил. Куда в этот раз он попал, я не видел.

— Хватит, эй! Слушай! У вас ведь есть среди выживших некая Катрин?! У неё есть сын! Сэм! Его зовут Сэм! — продолжил кричать незнакомцу в больнице, надеясь, что после этого нас хотя бы впустят внутрь.

Наступила тишина.

— Назови себя! — был слышен крик уже другого незнакомца.

— Меня зовут Джейкоб! Я знаю её! Она из Нью-Йорка!

Вновь наступила пауза. Я встал из-за укрытия с поднятыми руками, надеялся, что те, кто стрелял, не прикончат меня или кого-то из нас, и принялся подходить ко входу.

— Сколько людей с тобой, Джейкоб? — послышался вопрос незнакомца с ружьём.

— Нас не слишком-то и много! — крикнул я и всё ближе подходил к входу.

Остальные тоже вышли из укрытия. С осторожностью шли прямо за мной.

— Вас и не мало! Заходите, только быстрее! — прокричал незнакомец, после чего исчез.

Мы подобрались ко входу. Главные двери открылись со скрежетом. Навстречу нам вышла группа канадских полицейских. Скорее всего, они охраняли больницу с тех пор как всё начался хаос. Они не отбирали у нас оружие, но дали понять, что лучше зачехлить его и не трогать. Обстановка была накалённой. Они смотрели на Билла и его бойцов с тихой ненавистью.

Мы были внутри. Первый этаж был в плачевном состоянии. Как уверял меня один из сопровождающих нас внутрь, это куда лучше, чем остальные этажи.

Их было около двадцати человек. Часть их была пациентами больницы. Большинство не могли даже самостоятельно передвигаться.

— Дедушка! — вдруг прокричала девчонка семнадцати лет.

Джеймс выбежал вперёд и подхватил прыгнувшую на него Клариссу.

Главным в больнице был Эрик Вудксон — канадский полицейский с неприятным характером. Для всех он капитан, но для Джона, человека, работавшего в полиции Нью-Йорка почти всю свою жизнь, он был одним из тех, кто пошёл служить в полицию не окружающих, а скорее из-за медалей и повышения в звании.

Эрик был не очень рад нашему появлению, если учитывать то, что среди нас было трое бойцов Армии Спасения. Всему причина — колонна военных, что прибыла сюда много дней назад для эвакуации. Они забрали лишь часть. Были и обещания прибыть вновь и вывести оставшихся, но этого так и не случилось. Даже после того, как группа из нескольких военных и гражданских покинула больницу и отправилась в сторону городского вокзала, где должны были находиться силы военных.

И Эрика можно было понять. Он, недолго думая, взял нас с собой в зал охраны, откуда ведётся видеонаблюдение за больницей. Благодаря генератору, стоящему у них в тихой уютной курилке, где весь выхлоп уходит через дыру в крыше, у них было питание на трёх этажах. В охранной комнате нас встретил паренёк, работающий регулировщиком в полиции. Без лишних слов он включает вид с камер верхних этажей.

— То, что вы увидите, не поддаётся никакому объяснению, — сказал Эрик и показал на один из экранов.

Мы увидели нечто необычное. В воздухе можно было увидеть странное искажение, что перемещалось по коридорам верхних этажей, толкая разбросанный по коридору брошенные тележки-каталки и другое медицинское оборудование.

— Оно сейчас взаперти. Не может спуститься ниже пятого этажа, — произнёс Эрик.

— Это ведь не то, что я думаю, правда? — спросил Тодди.

— Нет. Это не призрак. Это что-то другое, — произнёс Билл, стоя чуть позади Джона.

— Какого чёрта? — неожиданно произнёс Саммерс, стоявший рядом со мной.

Существо что перемещалось по коридорам, иногда вплотную подбиралась к камерам видеонаблюдения, из-за чего начинались сильные помехи, а после и вовсе изображение пропало.

— И так каждый день, — проговорил Эрик.

— Что произошло с людьми на этом этаже? — спросил я.

— И как оно попало сюда? — подхватил вопрос Билл.

— Первыми погибли несколько солдат, что прибыли сюда для эвакуации. Всех забрать они не смогли, но часть солдат осталась, чтобы охранять нас. Потом уже и остальные ушли. Я вывел оставшихся на этом этаже людей. После чего мы заблокировали выход, но оно пробралось на верхние этажи, — рассказал Эрик и показал на один из мониторов шестого этажа.

— Давно ждёте военных? — спросил Билл у Эрика.

— Уже и не вспомнишь. Думаю, что достаточно долго. Одна часть солдат, что нас охраняла, отправилась за топливом и едой, но они так и не вернулись. Через пару дней посреди ночи нас покинули остальные солдаты.

— Ублюдки, сбежать в такое время равно измене! — произнёс Билл.

Наши взгляды вновь устремились на мониторы.

От убитых в коридорах и палатах остались лишь мелкие куски разлагающейся плоти и лужи крови, будто на этаже всех пропустили через мясорубку.

Мы видели столько смертей. Видели, как людей разрывают одержимые. Были там, где снаряды, падающие с неба, оставляли воронки в земле, бросая кровавую пыль в воздух, но такое мы видели впервые.

— После такого я бы тут точно не остался, — прервал недолгую тишину Рико.

— Мы бы ушли, да вот только русские отряды всё рядом ошиваются. С больными и ранеными далеко не уйдешь, — ответил ему один из полицейских.

— Такое и увидеть трудно, да и убить наверняка нельзя, — вдруг заметил Билл.

Эрик отключил камеры, после чего мы все вышли из охранной комнаты.

— Слушайте. Я так понял, вы шли сюда переждать. Куда вы намереваетесь идти потом? — обратился к нашей группе Эрик.

— Мы движемся на вокзал, — ответил Билл, выйдя вперёд всех, показывая, что он ведёт нашу группу.

Эрик был серьёзен.

— Мы тоже собираемся двигаться на вокзал, — скрестив руки, произнёс он.

— Дело в том, что нам будет нужна ваша помощь, — подключился один из канадских полицейских, что вечно крутился рядом с Эриком.

— У нас здесь люди, не способные самостоятельно перемещаться. Нам известно, что на вокзале есть военные, и они смогут эвакуировать этих людей. Сами они, видимо, забыли о нас, — сказал Эрик, после чего, пройдясь по коридору, остановился у выхода из больницы.

Он смотрел через открытую дверь в сторону улицы и пытался что-нибудь разглядеть через вновь начавшуюся снежную бурю.

— Ну так что? Поможет доблестная Армия Спасения? — произнёс он, продолжая смотреть в сторону выхода, лишь наполовину повернувшись к нам.

— Поможем, — произнёс Билл, после чего отправился в неизвестном направлении по коридору с одним из своих бойцов, оставив другого на выходе с нашей группой.

Все остальные стояли на первом этаже, ожидая, что скажет Билл, а я прошёлся по коридору к нескольким палатам в больнице.

— Джейкоб? Тебя ведь так зовут? — Показался за спиной парень чуть старше меня.

— Да, это я.

— Ты говорил, что знаешь Катрин и её сына, — обратился вновь он в тот момент, пока я оглядывался в тёмном коридоре.

— Да, я знаком с ней и её сыном. Она была в Нью-Йорке в одном небольшом магазине. После катастрофы мы некоторое время прятались в подвале с ещё одним выжившим, но после они покинули меня.

— Она прибыла полторы недели назад, за некоторое время до того, как мы потеряли верхние этажи. С ней было ещё два человека, Боб и Карл, — произнёс последние имена так, будто он тоже знал, какие они на самом деле были.

Спустя несколько минут незнакомец сопроводил меня к палате, где расположилась Катрин и её сын. Я подошёл к двери палаты и постучал в неё. Дверь открылась, и появилась Катрин. Она смотрела через небольшую щелочку.

— Джейкоб? — удивлённо произнесла она.

— Привет, Катрин, — поприветствовав её, я вошёл к ней палату.

После показался Сэм. Испуганный и неуверенный в себе мальчишка. Не тот, что был тогда в том магазине, каким я его запомнил.

— Здравствуйте, — поздоровался он, прячась за кроватью и немного выглядывая.

Поприветствовав его, я подошёл к Катрин. Она взяла Сэма за руку и произнесла:

— Сэм, сходи, пожалуйста, к мистеру Фаули и попроси у него немного воды.

Сэм направился к выходу и выбежал в коридор, закрыв за собой дверь.

— Мне очень жаль, что так получилось, — начала она.

— Не беспокойся. Я рад, что ты здесь.

— Боб на самом деле очень хороший. Его друг, Карл, тоже хороший человек. Я знаю его с самого детства.

— Он и его друг убили двух человек. Бог знает, сколько они убили, пока шли к тому магазину.

— Я понимаю тебя, Джейкоб, но просто прости их. Они знают, что сотворили, и жалеют об этом. По крайней мере Боб жалел.

Мне незачем было их прощать, и я просто вспомнил лицо Боба, что умер от рук Джеймса.

— Мы шли сюда с востока. Прошли на городскую многоуровневую парковку. На втором её этаже один из нашей группы услышал шум. Он поднялся и без предупреждения выстрелил. Только потом я узнал, что это был Боб, — тяжело сообщал я ей печальную новость.

Она расплакалась, но продолжала стоять передо мной, пряча своё лицо за чёрными длинными волосами. Она подошла ко мне ближе и положила голову мне на грудь.

— Он умер сразу? — вдруг послышался сквозь плач её голос.

— Да. Прости меня, Катрин, — пытался успокоить её я, но всё было безуспешно.

Только потом я узнал, что она была двоюродной сестрой Боба, а Карл был его лучшим другом с детства. Я не мог больше находиться рядом с ней, пока она плакала, и, распрощавшись, я вышел в коридор больницы, закрыв дверь в палату. Прибежал Сэм. Я открыл ему дверь, после чего он с бутылкой воды вбежал в палату.

— Джейкоб! — послышался вдруг голос Билла в коридоре.

Я прошёлся чуть дальше и увидел Билла и остальных.

— Здесь Тодди, — продолжил он, после чего мы двинулись к выходу.

Тодди был ослаблен и весь в крови. Он шёл медленно, со спущенной головой.

— Он, случайно, не из этих? — вдруг произнёс Джеймс, держа оружие перед собой.

— Вряд ли, — вдруг произнёс Эрик. — Эти твари не ходят здесь. Не знаю почему, но они чертовски боятся этого места.

— Также, как и случай в центральном банке, — подключился Джон.

— С банком? — переспросил Билл.

— Охренеть. Эти твари — словно животные. Боятся охотников посильнее, — заключил Джон.

— Я встречу его, — произнёс я, после чего подошёл к выходу, и один из копов выставил ружьё передо мной.

— Пускай идёт, — ответил холодно Эрик.

Я отпер дверь и выбрался на улицу, выбежав ему навстречу.

Завидев меня, он выпрямился и замедлился. В его глазах видел пустоту. Он не был одержим, но и в порядке он не был. Впустив его внутрь, первым же делом мы положили его в одну из палат на кушетку.

— Эй, парень! Куда ты, чёрт возьми, пропал? — спросил его я, но он продолжал молчать.

Один из врачей осмотрел его и ничего не нашёл. Лишь небольшие раны на запястьях и несколько синяков.

— Откуда столько крови, твою мать? — вдруг спросил Рико.

Тодди всё продолжал лежать и молчать. Врач вколол ему успокоительное, после чего Тодди отключился на несколько часов.

— Сильно же вашего друга потрепало. Из такого шока не просто выйти, — произнёс Эрик, поглядывая на Тодди, держа руку на кобуре, словно опасаясь худшего.

Мы собрались в общем зале с остальными, решив обсудить план отхода к вокзалу.

— Дело дрянь, — произнёс Билл, достав винтовку и положив её перед собой.

— Других вариантов нет. Вместе у нас больше шансов, — продолжил после него Джон.

Я посмотрел на Эрика, стоящего у дверей и слушающего наш разговор. Рико уже хотел ответить Джону, но я его прервал:

— Выкрутимся. Надеюсь.

Часть 12. Дыхание. 11.11.2012

Тодди пришёл в себя лишь на второй день прибытия. К этому времени нам удалось многое увидеть за пределами больницы. Как и говорил Эрик и остальные местные, стаи одержимых держались подальше от нас. До границы, которую они не переходили, было около двухсот метров. Каждый раз, когда где-то вдали была слышна стрельба или взрывы, одержимые тут же бросались прочь внутрь улиц, пытаясь найти источники шума. У нас появился шанс выбраться из больницы и отправиться с остальными к вокзалу, но на подготовку к этому затрачивалось много времени, поэтому в очередной вечер мы решили поговорить с Тодди, чтобы он рассказал о случившемся с ним.

— Сразу после того как несколько выживших в лагере перевоплотились в монстров и напали на остальных, я, двое гражданских и трое военных…начали уходить. Когда мы вышли на дорогу, то попробовали запереть ворота, но небольшая группа одержимых не позволила это сделать, силой выбив их, повалив двоих бойцов. Остальной группой мы направились по восточной улице мимо сгоревшей транспортной станции. Нам удавалось некоторое время отрываться от одержимых, что занимались телами убитых, пока нам навстречу не попалась целая мигрирующая стая, идущая в нашем направлении. Сотня блуждающих тварей пересекала улицу за улицей. Я с остальными выжившими бросился в переулок между развалинами двух жилых домов. Выбравшись на соседнюю улицу, мы попали в тупик. Обрушенные дома с обеих сторон перекрывали путь к отступлению. Позади уже были слышны хрипы одержимых, добравшихся до переулка. Завидев нас, вся мигрирующая стая бросилась вслед. Впереди было уцелевшее здание, к которому мы направились. Дверь была заперта, а окна заколочены.

— Ломай к чёрту эту дверь! — кричал в панике один из выживших.

Боец, сделав шаг назад, нажал на курок, после чего очередь пуль разнесла замочную скважину. От удара ногой, дверь распахнулась. Забежав внутрь, мы принялись закрывать дверь, подпирая её дубовым шкафом. Стая продолжала прорываться. Доски на окнах трещали, дубовый шкаф то и дело сдвигался с места.

— Эй вы! Живо сюда! — Вдруг показался незнакомец за нашими спинами, в спортивной толстовке с капюшоном и с пистолетом в руках.

Недолго думая, мы бросились к нему. Незнакомец открыл небольшой люк вниз, что вёл в подвальное помещение здания.

Запрыгнув внутрь, незнакомец запер за собой люк. Было темно и тихо внизу. Свет включился, после чего на фоне длинного бетонного коридора показался всё тот же незнакомец и наш спаситель — молодой парень лет двадцати семи с тёмной щетиной и слегка прищуренным левым глазом.

— Вам чудом повезло…убежать, друзья мои, — произнёс он протянутым голосом. — Если бы не я, вы бы погибли.

— И мы вам благодарны, — ответил я, осматриваясь вокруг.

Над нами были проложены трубы и кабельные линии, что вели в обе стороны коридора.

— Что это за место? — спросил единственный выживший боец.

— Это…моё убежище. Оно было построено моим отцом во времена холодной войны между вашим народом и народом, что сейчас хозяйничает на наших землях. Вы ведь американцы? — обратился незнакомец.

— Да. Мы из Нью-Йорка, — ответил один из выживших.

— Как вас зовут? — спросил я.

Он оглянулся, после чего снял капюшон, частично скрывавший его лицо.

— Меня зовут Мейсон, — представился он, спрятав пистолет под толстовку.

— Рядовой Джеймс Фишер. Это Тодди, Бен, Ричард и Абигейл, — ответил боец.

— Приятно познакомиться, — произнёс он, после чего указал рукой за наши спины. — Нам туда.

Мы группой прошли вперёд. Мейсон открыл дверь, и нам показалась его комната. Она выглядела довольно прилично для подвала. Чистые стены, покрытые белой краской, ухоженная мебель. Мейсон был похож больше на сумасшедшего, чем на обычного гражданского.

— Вы можете отдохнуть здесь, пока стая не разбежится, — произнёс Мейсон, указывая на эту и на комнату напротив, — только кому-то придётся спать вместе.

— Что-нибудь придумаем, — ответил Джеймс, оглядывая комнаты.

— Если подождёте, я мог бы приготовить для вас что-нибудь. Вы не против этого? — спросил Мейсон.

— Я бы слона съела, — подключилась Абигейл.

— Ну, вот и славно. Пока отдыхайте, а я скоро вас позову, — ответил он, после чего направился в конец коридора, оставив группу позади.

— Странный он тип, — вдруг прошептал Ричард.

— Странный — не то слово. Слишком он доброжелательный, — добавил Бен.

— Канадцы все такие доброжелательные…он ведь канадец? — обратилась Абигейл, но никто ей не ответил.

— Так. Переждём часа два и вернёмся в лагерь. Думаю, Дрейк и остальные вернутся к этому времени обратно в лагерь, — сказал Джеймс.

— Думаешь? А если стая их встретит? — спросил я.

— В любом случае нужно обратно. Другого пути нет, — ответил рядовой.

— Господа! Пока я занимаюсь готовкой, не хотите ли вы осмотреться? — Вдруг появился в конце коридора Мейсон.

— Не помешало бы, — ответил ему рядовой.

Группа шла по длинному коридору и осматривала комнаты по сторонам коридора.

— Что в том конце коридора? — обратился Джеймс, повернувшись к Мейсону спиной и указывая назад.

— Там генератор. Мне приходится частенько его чинить. Среди вас, случайно, нет механика? — спросил Мейсон.

— К сожалению, нет, — ответил я.

— Это прискорбно, — сказал Мейсон, после чего открыл дверь в одну из комнат.

Перед группой открылся вид на детскую комнату, прибранную и сияющую яркими голубыми и розовыми красками.

— У вас есть дети? — спросила Абигейл, работавшая в прошлой жизни воспитательницей в детском саду и радовавшаяся тому факту, что ещё остались где-то дети и в безопасности.

— Да, конечно…то есть были раньше. В новом мире новые правила, и…

— Соболезнуем, — прервал я несчастного Мейсона.

— Не стоит, мой юный друг, — улыбнувшись, произнёс Мейсон.

Он прикрыл слегка дверь, после чего прошёл дальше, где были ещё комнаты, но Мейсон их не показал, а лишь сказал о том, что если появится желание у кого-то остаться, то они могут занять эти комнаты.

— Что за этой дверью? — вдруг спросил Джеймс, глядя в левый коридор, в конце которого показалась стальная дверь.

— Это выход наружу…был выходом, пока бомба не завалила тоннель, ведущий на улицу, — ответил неуверенно Мейсон.

Группа прошла в правый коридор, в конце которого было ещё помещение, но уже больше.

— Вот это моя кухня, — заявил Мейсон. — Вы пока присаживайтесь, мне ещё нужно немного времени — и блюдо будет готово.

— Очень вкусно пахнет, — произнёс Ричард, явно подобрев, почуяв запах готового мяса и аромат специй.

— О, это моё фирменное блюдо! Я уверен — вам очень понравится! — заявил Мейсон, после чего подошёл к плите, на которой стояла небольшая кастрюля, и, немного размешав, погасил огонь.

Поставив кастрюлю в центре стола, Мейсон принялся раскладывать всё по тарелкам. Запах мяса, картофеля и грибов пробудил сильнейший аппетит в группе выживших.

— Я, пожалуй, обойдусь, — сказал грустно Мейсон, заглядывая в уже пустую кастрюлю.

— Возьмите. — Вдруг оттолкнул от себя тарелку рядовой Джеймс, пристально наблюдая за Мейсоном.

— Нет, что вы! Угощайтесь! — произнёс Мейсон, после чего отошёл от стола и отправился к умывальнику, куда поставил кастрюлю.

Джеймс отвернулся и взглянул на выход, после чего пересекся взглядом с остальными.

— Попробуйте, это очень вкусно. Я давно так не ела, — произнесла Абигейл, после чего к столу подошёл Мейсон.

— Вы не хотите? — немного сердито произнёс он, после чего из комнаты напротив кухни донёсся странный шум.

Будто зазвонили цепи.

— Нет, спасибо, а что это за… — не успел закончить Джеймс, как вдруг Бен уткнулся лицом в тарелку, а следом и остальные. Я, как и остальные, начал отключаться.

— Какого хрена? — успел проговорить рядовой, как вдруг Мейсон вытащил пистолет и выстрелил в бойца.

Я пытался встать, но от подмешанной в пищу отравы рухнул на пол.

Наступила тишина. Мне показалось, что всё это был сон. Я оглядывался и видел свою квартиру. В окно бил яркий солнечный свет. Послышался играющий громко музыкальный проигрыватель. Всюду снег, а на фоне играет рождественская песня Jingle Bells, исполненная детским хором. Я подошёл к проигрывателю, как вдруг вместе с песней услышал мычание. Звон металла и треск стекла. Сладкий сон перешёл в страшную реальность.

Глаза мои открылись. Я был пристёгнут наручниками к столу в центре комнаты. Ножки стола были намертво прикручены к полу. Рядом со мной я увидел остальных из группы. Бен и Абигейл ещё спали. Я оглянулся и увидел тёмную и холодную комнату. Над головой висела лампа, а слева было слышно чьё-то тихое дыхание. В помещении было ниже нуля, об этом говорил пар, который выдыхали я, Бен и Абигейл. Куда исчез Ричард и рядовой Джеймс, было неясно. Лишь спустя минуту я замечаю два маленьких силуэта у тёмной стены. Кто-то стоял и наблюдал.

— Мейсон? — спросил я, но в ответ послышался лишь звук металлической цепи.

— Вы проголодались, дети? — вдруг показался Мейсон у двери.

— Что ты творишь? — спросил его я, пытаясь в панике вырваться из наручников.

— У меня для вас подарок. Я немного рано с этим, но разве я не могу порадовать своих малышей? — продолжал Мейсон, игнорируя меня.

Я остолбенел. На фоне всё ещё играла рождественская песня. Только теперь она звучала зловеще и ненормально.

Из тени вдруг показались двое детей. Их кожа была серой и сухой, с многочисленными трещинами и кровью в них. Красные глаза и кровь на детских ртах ещё больше вгоняли меня в ступор.

— Держите, мои милые, — произнёс Мейсон, кинув детямдва отрубленных запястья и две стопы.

Я продолжал наблюдать за происходящим. Мои руки пытались вырваться из наручников, а я сам застыл и не отрывал взгляда от детей.

— Клара, Михаил, — произнёс Мейсон, — я вас так люблю.

Дети, а точнее, то, что от них осталось, — два чудовища — пожирали человеческие останки. Я оглядел себя и увидел, что весь в крови. От страха я не чувствовал боли. И не понимал, ранен я или нет.

— На этой неделе Ричард, на следующей будут остальные, — проговорил вполголоса Мейсон, присев на корточки и наблюдая за своими ручными монстрами, к шеям которых были пристёгнуты оковы, не позволяющие вырваться и напасть на своего «создателя».

— Маньяк, — послышался голос Бена, что очнулся минутой раньше.

— Маньяк? — вдруг среагировал Мейсон. — Это мои дети!

Он поднялся.

— Дети! Не слушайте их! Они больны и не понимают, что говорят полную чушь! — прокричал Мейсон, от чего маленькие монстры дёрнулись в его сторону, будто захотев напасть.

Мейсон подошёл к Бену, после чего достал кухонный нож и одним ударом проткнул ему шею. Кровь брызнула на меня и Абигейл. Она очнулась примерно через минуту после Бена и, увидев, что происходит. Крики, плач и попытки выбраться лишь раздражали психопата Мейсона, отчего он подошёл к Абигейл и, используя всё тот же нож, проткнул ей плечо.

— Это мой дом, и не нужно мне тут пугать моих детишек, — произнёс злобно Мейсон, продолжая вращать и вонзать глубже нож в плечо, отчего Абигейл кричала и даже моментами отключалась от причинённой боли.

— Вы думали, что в безопасности? Вы думали отобрать потом мой дом? И думали, что приведёте своих дружков? Думали забрать моих детей? — продолжал Мейсон.

Я пытался вырваться, но тщетно. На запястьях образовались кровавые раны. Боли не было, был лишь страх.

— Вы все плохие люди. Думали, что сможете просто так уйти? Вы вообще способны думать? — произнёс Мейсон, вытаскивая нож из плеча Абигейл и показывая им на меня.

— Я не люблю есть людское мясо. Оно больное. Оно отравленное, но других возможностей нет. Мой дом — мои правила, — произнёс Мейсон, после чего встал и подошёл к охладевшему телу Бена.

Он приподнял тело Бена и положил его на стол. Руки Бена пристегнул к специальному креплению. Мейсон подошёл к железному шкафу и достал топор. Он сделал шаг вперёд, после чего замахнулся и нанёс резкий удар, что отрубило умершему сразу обе руки по локти. Когда тело с отрубленными руками рухнуло, Мейсон продолжал бить тело топором, пока не получилось кровавое месиво. После чего, воспользовавшись мешками, всё упаковал и бросил потом в морозильник, что стоял тут же рядом со шкафом.

— Тодди? Абигейл? Вы боитесь? Вы желаете жить? — спросил Мейсон, после чего окровавленными руками дотронулся моего лица.

— Тобой я займусь на следующей недельке, — заявил Мейсон, после чего, убрал топор, и снова взялся за нож.

Он обошёл стол, встав лицом ко мне и спиной к выходу. Вдруг я увидел приоткрывающуюся дверь. В коридоре было темно, но я смог разглядеть рядового Джеймса. Он вошёл в комнату и крался так медленно, как мог, к Мейсону. Я всё смотрел и ждал. Желал увидеть, как умрёт Мейсон. Я ждал спасения.

— Я возьму от тебя кусочек на пробу, ты не против? — обратился психопат, опускаясь на корточки и подходя ближе к Абигейл, что сидела рядом.

Абигейл молчала. Ей хотелось всё закончить. Вернуться обратно домой. Она плакала. Единственное, что ей оставалось, это молиться.

— Всего один, хорошо? — снова обратился Мейсон, после чего он истошно закричал.

Тело Мейсона рухнуло, но ненадолго. Он тут же вскочил и бросился на Джеймса. В спине Мейсона торчал нож, вошедший по рукоять. Психопат с ножом в спине против бойца, левая кисть которого отсутствовала и кровоточила, а в груди была пуля, что чудом не задела лёгкие и сердце.

Мейсон был не опытным бойцом, поэтому первые его атаки были отбиты Джеймсом. Он схватился за молоток для отбивки мяса, лежавший на столе у выхода, и несколькими ударами отбросил психопата, разбив ему передние зубы и нос. Понимая, что драка проиграна, Мейсон попытался достать пистолет, но боец, вовремя среагировав, бросился на него. Теперь они кувыркались на полу, пытаясь друг друга придушить, порезать, застрелить и даже покусать. Прозвучал выстрел. Я увидел, как голова Абигейл опустилась, а с её лба стекала кровь. Потом ещё несколько выстрелов. Потолок был в крови. Пули прошли насквозь. Лицо Джеймса застыло. В этот момент могло показаться, что битва проиграна, но оказалось, что в момент драки солдат использовал нож, проткнув маньяку сердце. Мейсон отодвинул тело погибшего, после чего раненым пополз к своим детям, что всё это время пытались перегрызть цепи.

— Клара…Михаил… — послышался хриплый голос несчастного отца и страшного маньяка.

Его взгляд упал на меня, после чего так и застыл. До его тела было почти два метра. Я подвинулся и, потянувшись, зацепился ногами за руку Мейсона. После некоторого усилия, тело его сдвинулось ближе ко мне. Потом ещё усилие и ещё. Когда труп Мейсона лежал под столом, я лёг животом на пол и обеими руками смог нащупать ключи от наручников и достать их. Освободившись, я первым делом взял пистолет, лежавший рядом с телом Джеймса. Проверил патроны, подошёл к телу психопата и произвёл три выстрела, при этом даже не моргнув, когда кровь маньяка брызнула мне в лицо. Сделав шаг вперёд и встав в метре от двух детей, я выставил перед собой пистолет и произвёл два выстрела. Тела двух монстров в оковах, рухнули замертво. Выбравшись из комнаты, я вышел в кухню, а в центре её стоял длинный стол, на котором лежал труп Ричарда. У него не было двух стоп, правой кисти и головы. Я осмотрел кухню, после чего, выбросив там же пистолет, весь в крови и в шоке направился по коридору к выходу. Поднявшись по лестнице к люку, я прислушался. Сверху тишина. Стая ушла. Я открыл люк и выбрался на улицу. Теперь мне оставалось лишь вернуться в лагерь».

Путь Тодди был прост и безмятежен. Всю дорогу ему мешал лишь холодный ветер. Спустя почти два часа Тодди вышел на улицу, где располагалась монреальская больница. И уже через мгновение он был внутри.

— Страх, что я испытывал тогда, то, что будто парализовало меня в те часы, было одним из ужасных моментов в моей жизни. Я никогда не смогу забыть тот день. Каждую ночь я буду переживать этот страх. Снова и снова, — произнёс Тодди.

Он приподнялся и прошёлся по комнате. Теперь он был уже другим человеком. Его голос, походка и даже взгляд. Всё изменилось. Даже смерть Сьюзи не оставила такой глубокий след в сознании Тодди. Нам оставалось надеяться, что с ним всё будет хорошо.

Часть 13. Холод. 12.11.2012

— Слушай, Билл, а как давно была основана Армия Спасения?

— Пять лет назад. Шестого августа, в Вашингтоне.

— И давно ты служишь? — обратился Джон, лёжа на матрасе, постелив прямо в коридоре на втором этаже.

— Я служил в Ираке, когда была основана Армия Спасения. Спустя два года я вернулся домой, а потом решился вступить в их ряды.

— Почему я не слышал о ней? — спросил я, почёсывая лицо от раздражения после бритья в холодной воде.

— Неудивительно. Об этой организации знали только в правительстве. Её создали для подобных случаев.

— Таких, как сейчас? — спросил Джон.

— Да. Для таких, как сейчас.

— Такие угрозы, как вторжение русских? — уточнил Саммерс.

— Думаю…что да, — ответил Билл, поглядывая на потолок.

— Я бы сейчас не отказался от бутылки виски, — вдруг послышался голос Тодди, что сидел у холодной стены, но Билл будто не услышал его.

— Вы слышали шум наверху? — встревоженно спросил Билл.

— Да, а что? — ответил ему Джон.

— Не к добру это. Словно оно на третий этаж спустилось, — продолжил Билл.

— Если бы оно спустилось, мы были бы уже в курсе. Там два человека за камерами следят, — успокаивал я Билла.

— Слушай, я пойду проверю охранников. Не уснули они там, случаем? — вызвался Джон и направился к охране.

— Эй, Билл. Из разговоров твоих людей я слышал про некий поезд, что эвакуирует всех на север, — подключился вновь Саммерс.

— Бронепоезд. «Странник» ещё его называют. Очень продвинутая вещь. Он был сооружён ещё за два года до всего этого.

— По какому маршруту он двигается? — Поднялся я с пола и уселся удобнее на матрасе.

— Он пересекает всю страну. От Монреаля и Оттавы до Принс-Руперта¹² и Кордовы¹³, — отвечал Билл, тоже поднимаясь, — но про город Кордову можно забыть. Железную дорогу там уже полностью разбомбили.

— Скажи, а как получилось, что русские смогли преодолеть такой путь к нам? И за такой короткий срок?

— Понятия не имею. Когда всё началось, я подумать не мог, что такое произойдёт, — отвечал Билл.

— Мне кажется, они подготовились. Может, это они всё устроили, — вдруг заявил Саммерс, удобно устроившись на матрасе.

— Утроили конец света? — спросил Тодди.

— Почему нет? Сбросили сверхбомбу — и давай вторгаться к нам, — продолжил фантазировать Саммерс.

— Это была не бомба, — заявил один из бойцов Билла. — Я не знаю, что это было, но я уверен, что это всё не бомба. Здесь что-то пострашнее бомбы.

— Брось чушь нести, — возразил я Саммерсу.

— Почему сразу чушь? Кто его знает? — спросил Саммерс.

— Я слышал, что русские вторглись в Европу, — произнёс Тодди.

— Погоди, то есть они и в Европе были? Вот дела! — Вскочил Саммерс.

— Я тоже слышал, но только про китайцев, — добавил я.

— Вот оно как, — закончил на этом Билл, после чего налил из термоса в кружку кофе.

Он протянул термос мне. Я взял его и налил себе немного, после чего передал дальше.

— Слушай, Билл. Я всё понимаю, но тебе не кажется, что далеко мы не уйдём на этом бронепоезде? Получается, одна лишь организация борется с русскими, которые были будто готовы ко всему, и в придачу к этому канадские войска договариваются не вмешиваться.

— Отчасти ты прав, — произнёс Билл, после чего в коридоре появился Джон.

— Эй! Есть проблемы, — вдруг сказал он.

Мы направились в охранную. Ни на одном из мониторов никого не было, но неожиданно появился неизвестный человек на шестом этаже.

— Какого хрена? Кто это и что он там делает? — возник вопрос у Билла.

— Твою мать! Как он там оказался? — появился за спинами Тодди.

— Все двери заперты на замок. Никто не мог проникнуть туда, — сообщил один из бойцов Билла, что пришли вслед за нами.

Человек в кадре явно был спокоен. Странно было ещё то, что того призрака нигде не было видно. Мы долго наблюдали за странным типом. Он бродил по верхним этажам, будто что-то искал. Он был одет в халат врача. Когда пришёл Эрик и остальные, они сильно удивились увиденному на мониторах.

— Странно. Я его не знаю, — вдруг произнёс Эрик, наблюдая за мониторами, — хотя он очень похож на одного типа…но он давно покинул больницу.

Время подходило к утру. Как и планировали, мы решили уходить. Путь был недолгим до вокзала, но нужно было хорошенько собраться. Пока одни собирались, я продолжал следить за мониторами в охранном зале. Я не отрывал взгляда. Прошло несколько часов с того времени, как его обнаружили там. Я смотрел не отрываясь. Он всё бродил и постоянно так вертел головой, будто что-то искал. И тут я начал замечать кое-что. В моих руках был пистолет. Заряженный. В полной боевой готовности, а дуло прямо у моего виска.

Я испугался. Много чего нового повидал, но как вдруг заметил, что я в шаге от того, чтобы мозги себе вынести, так чуть не наложил в штаны. Я кое-как опустил руку. Будто она и не моя вовсе. Я весь вспотел. Я не отрывал взгляда от ствола. Поставив на предохранитель пистолет, я убрал его за пояс. И вернув взгляд на экраны, я увидел жуткий кадр. Все камеры были с сильными помехами. Ничего не было видно, но вот на одном из экранов был тот тип. Его лицо было прямо перед камерой. Он смотрел мне в глаза. Не отрывал от меня взгляд, даже когда я начал слегка перемещаться по комнате. Он улыбался. Жутко улыбался. И всё продолжал смотреть на меня через камеру. За спиной послышались шаги.

— Джейкоб, мы уходим. Пошли, — прозвучал голос Тодди.

— Тодди! Смотри на экран. Что ты видишь?

— Ничего, — удивлённо произнёс Тодди. — Парень всё бродит по верхним этажам.

Я оглянулся вновь на монитор, но этот ублюдок всё продолжал стоять на том же месте и смотреть.

— Тодди.

— Ну что? — недовольно спросил он.

— Зови Вудксона, — заявил я.

— Зачем он тебе? — спросил Тодди.

— Прошу, Тодди! Притащи его сюда! — вскрикнул я.

Камеры все потухли. Это был полнейший бред. И Эрик понимал всю ситуацию. Я был не первый, кто начал сходить с ума.

— Ты уже третий. Предыдущие погибли, долго наблюдая за верхними этажами. Они дежурили по отдельности. Один повесился в одной из заброшенных палат. Другой порезал вены, но ты ещё жив, и это уже что-то. После двух случаев суицида по понятным обстоятельствам мы начали ставить следить за мониторами по два человека.

— Почему ты не рассказал сразу?

— Зачем ты вообще остался тут? — задал встречный вопрос Эрик.

— Понятия не имею. Господи, у меня голова кругом.

— Слушай, я рад, что ты крепкий парень, но давай чеши отсюда. Завтра выдвигаемся, — произнёс Эрик, выключив мониторы.

В первой половине дня Эрик стоял у выхода, где уже была его группа в полной готовности. Через несколько минут я тоже собрался и был готов выдвигаться. Когда все пациенты больницы были собраны, мы отправились в путь. Двери больницы открылись, внутрь ворвался холодный ветер.

Часть 14. Квартал воспоминаний. 13.11.2012

За последний месяц мы видели много жутких и странных, необъяснимых словами вещей. Одержимых, болтающихся по городам стаями. Крупные, трёхметровые гиганты, странная аномалия в Олбани, что убила всех жителей. И существо в больнице, способное убить лишь взглядом через монитор. Но то, на что мы наткнулись по пути из больницы на вокзал, было самым необычным и загадочным для нас. Огромная аномалия возникла на нашем пути. Необъяснимая, как и в случае со сферой в Олбани, только масштабы побольше. Её границы были размыты. Заметить её гораздо труднее, чем сферу. Особенно когда на улице начинается сильная метель. Попасть в неё — то же, что и угодить в капкан, откуда выбраться можно, только перегрызая конечность.

После того как попадаешь внутрь, ты поначалу не замечаешь никаких изменений. Всё остаётся как прежде. Те же разбитые после катастрофы улицы, пока ещё свежие тела погибших и даже вмёрзшие в землю старые мёртвые тела. Те же тропы и следы зверей и одержимых. Стрельба, иногда доносящаяся до нас. Но всё это меркнет спустя пару десятков метров. Ты плавно переходишь будто в яркий и тёплый сон. Причём ты теряешь из виду окружающих тебя людей. Первая мысль, посещающая тебя, не то, куда все делись, а то, может ли быть что-то ещё прекраснее увиденного.

Моё тело и разум были перенесены в прошлое. Я был дома. Старый телевизор, по которому крутили детские программы. Родители, бегающие по дому и готовящиеся к встрече с родственниками, а я сижу на полу. Мне всего семь лет. Я вижу кузена, что входит в комнату. Майк Сэлоу. Он старше меня лет на шесть, но уже тогда был слишком высок для своих лет. Я не замечал, каким он был, но эти воспоминания были будто свежими, такими же, как и вчера. Он был напыщенным и привык шутить надо мной и унижать меня. Он сунул мне в руку кухонный нож, я считал, что это игра, но родителям это не понравилось, и я был наказан.

«Чёртов Сэлоу! — подумал я, начиная приходить в ярость. — Как я этого не замечал?!»

Я подошёл к кузену весь в слезах, чтобы ему всё высказать, а он ударил меня со словами:

— Не будь нытиком!

Через какое-то мгновение я сидел за столом. Мне шестнадцать. Вместе со мной мой брат и моя сводная сестра. Чуть дальше я вижу мать и отца. Ещё рядом сидят люди. Тёти, дяди, кузены и остальные дальние родственники, которых я не видел уже долгие годы.

— Передай, милая, мне ещё немного маминой чудной запеканки, — произнесла тётя, обращаясь к своей сестре.

Она передала ей большую тарелку, стоящую рядом со мной, даже не заметив, что я собирался положить себе порцию.

«Всё сделает, чтобы удивить всех», — подумал я и тут начал замечать некоторые странности.

Эти запахи. Резкие и мерзкие. Я принюхался к еде, и запах шёл от супа в кастрюле. Я подвинул к себе хлеб. Принюхавшись, я почуял резкий трупный запах, похожий и на другие запахи за этим столом.

— Мерзость! — воскликнул я, ощутив неприятный взгляд матери.

Вдруг все за столом замолчали.

— Ты говоришь не по сценарию, — после недолгой паузы ответила мать.

— Сценарию? Какому ещё сценарию? — спросил я, оглядываясь вокруг.

Мой взгляд упал на семейные фотографии, что стояли на небольшом столике у окна. Приглядевшись, я увидел лишь размытое изображение.

— Почему фотографии размыты? — спросил вновь я, глядя на растерянных гостей и испуганных родителей.

— Они все в порядке, сынок. Продолжай есть и вспоминай, — вдруг проговорил отец.

— Что я должен вспоминать? — обратился я к отцу.

Он лишь сердито посмотрел на меня и взял со стола вилку

— Милый, наш сын играет не по правилам, — вдруг произнесла мать.

— Кто вы такие? — вдруг включилась в разговор тётя.

— И ты туда же?! — вдруг воскликнул отец.

— Что мы должны делать? — спросил его я, понимая, что здесь что-то неладное.

— Вы должны есть спокойно, а потом отец расскажет вам одну новость, — ответила мать, поглядев на отца.

— Я не буду есть, — заявил я, бросив столовые приборы перед собой.

— Не хочешь — и не надо. Тогда я расскажу всё прямо сейчас, — произнёс отец, положив ложку на стол, но продолжая держать в другой руке вилку, будто опасаясь, что на него нападут.

Все, как и я, продолжали смотреть на отца.

— Что здесь, вашу мать, происходит?! — вдруг начала нервничать тётя.

Она попыталась встать, но не смогла.

— Закрой свою пасть! Мы вспоминаем! — вдруг яростно прокричала мать. Её голос резко стал высоким.

— Мы с матерью решили развестись, — произнёс отец, после чего посмотрел на меня, как будто ожидая от меня реакции.

И тут я наконец начал понимать. Это всё было нереально. Это уже всё было, но не так. Я должен был встать и опрокинуть тарелку, но я сидел. Я должен был убежать из дома, но я всё ещё был здесь. Словно я переместился в прошлое и мог всё исправить.

— Пользуйся своей властью. Я знаю, ты хочешь всё изменить. Я знаю, что ты хочешь, чтобы всё было по-другому. Я знаю, что ты любишь нас, сынок, — вдруг произнесла мать, напоминая мне сущего дьявола, вселившегося в тело хрупкой женщины.

— Не сопротивляйся, — проговорил отец тем же тоном, что и мать.

— Вы ненастоящие! — вдруг прокричала тётя, встав из-за стола и опрокинув стул.

— Ах ты дрянь! — прокричала диким голосом мать, после чего отец схватил тётю за волосы и ткнул её лицом в стол.

— Ты всё испортила! Испортила! — кричал дьявольским голосом отец, после чего воткнул вилку ей прямо в висок.

Я вскочил из-за стола, после чего ярко пронеслась вспышка. На секунду я увидел реальность. Я видел всё тот же стол. Вокруг снег. Странная комната без потолка. Солнечный свет пробирался через плотные облака, освещая стол в центре. Вокруг него я видел Тодди, Эрика, Билла, некоторых пациентов из больницы. Видел, как Эрик воткнул что-то вроде спицы в голову девушки, что была тогда в больнице. После двух секунд реальности всё исчезло, переместив меня в мои воспоминания.

В этот раз я лежал на полу возле стола, а рядом со мной сидел отец, весь в крови и держа в руках нож.

— Никто не должен вернуться обратно. Никто, — произнёс он, замахнувшись ножом, после чего сидевший неподалёку брат бросился на отца и повалил его рядом со мной.

Я, словно прикованный, лежал на полу и пытался встать. Брат выхватил нож, после чего воткнул его прямо в глазницу отца, отчего тот начал дёргаться, а после умер.

Я зажмурился и пытался привести свой разум в порядок. В голове и в ушах зазвенело. Я открыл медленно глаза, после чего вновь увидел ту обгоревшую комнату с огромной дырой на потолке. Повернувшись, я увидел Билла, сидевшего прямо на Эрике. В его левом глазу торчал армейский нож. Билл продолжал сидеть на убитом около минуты, находясь в полном ступоре. Я приподнялся и увидел ту девушку со спицей в голове. Рядом сидел Джон. Он держал обеими руками голову и, приподнявшись, опирался на стену. С другой стороны, сидела Светлана и остальные. Тодди был с другого конца стола. Он тоже вскочил из-за стола и бросился к двери позади него, но упал.

— Что, мать вашу, тут произошло? — спросил вдруг Билл, очнувшись, продолжая держать в руке нож, что также ещё был воткнут в Эрика.

— Уходим отсюда! Быстро! — прокричал Джон, после чего петляющей походкой подошёл к Тодди.

Он нагнулся и приподнял Тодди, но тот был не в состоянии идти.

Ко всему бардаку, бушующему в наших головах, прибавился и тот факт, что на столе лежало тело одного из одержимых. Его тело было разорвано. На руках и ногах — заметные укусы. Тело вскрыто, а в голове торчал кусок арматуры.

Через какое-то время мы вышли на улицу. Всё происходило на четвертом этаже здания, что было всего в двадцати минутах от больницы.

— Я видел семью. Дом. Чёрт бы вас побрал! Я был дома! — заявил я, кое-как ковыляя за Джоном, что шёл впереди, держа Тодди.

— Я видел сослуживцев, — ответил Билл, идя рядом со мной и держа под руку Светлану, что закрывала рукой глаза.

— Мои дети. Мои милые дети, — шептала она и плакала.

— Чёрт возьми, а что за тело было на столе? — вдруг спросил один из пациентов, после упав на колени и начав блевать.

— Мы что его ели? — спросил я, отчего сам рухнул неподалеку, начав совать пальцы в рот и вызывая рвоту.

— Где остальные? — спросил Тодди, очнувшись и держась за плечо Джона.

Мы осмотрели ещё раз квартал, что погорел во время катастрофы, и так и не нашли никого, пока не выбрались на соседнюю улицу, где нам явно становилось лучше. В небольшом разрушенном магазине мы встретили большую группу, в которой были практически все из больницы, а также среди них был Саммерс, Джеймс со своей внучкой и Катрин с сыном.

— Что произошло? Где вы все были? — спросил Саммерс.

— Спроси что-нибудь проще, — ответил ему я.

— Как мы разделились? — спросил Джон у группы канадских полицейских.

— Мы встретили стаю. Они все бежали в нашу сторону. Нам пришлось разделиться и бежать кто куда.

— Что-то я не помню нихрена, — заявил Билл, пытаясь отойти от случившегося.

— Где Эрик? И где Мария? — спросил вдруг один из полицейских.

Билл оглянулся, и его взгляд пересёкся с моим.

— Одержимые настигли, — заявил Джон.

— Вот твари! — вскрикнул полицейский, пнув стул, что одиноко лежал в продуктовом магазине.

— Но вы… — вдруг хотела рассказать правду Светлана, но вовремя остановилась, осознав, какие могут быть последствия.

— У вас есть потери? — спросил Билл у другой группы.

— Три человека. Двоих мы нашли. Мёртвыми. Последнего нигде нет. Думаю, его мы уже не найдём, — ответил полицейский, указывая в сторону леса, что был заметен на горизонте среди руин города, — он направился туда.

— До вокзала далеко? — спросил Джеймс, взяв Светлану под руку, помогая ей не упасть.

— Думаю, впереди часа два или три, — ответил Билл, после чего, собравшись с мыслями и силами, мы двинулись вперёд.

Через несколько метров наш путь проходил по полуразрушенной улице с различными магазинами. Билл остановился у книжного.

— Единственное не разворованное место, — заявил он. — книги теперь используют только для розжига.

Он подошёл на шаг ближе к лежащим в снегу книгам, наклонился и подобрал что-то. Когда он разогнулся, я увидел в его руках библию. В этот момент я понял, что Билл обрёл для себя веру. Веру в бога.

Часть 15. «Странник». 13.11.2012

Ужасная аномалия и поликлиника с её неизвестным обитателем были далеко позади. Вдали можно было увидеть начало промышленной территории, где располагался один из лагерей Армии Спасения, а также поезд, что должен был эвакуировать остатки населения. В пути мы были несколько часов. Проблемы создавали развалины города после авиаудара. Дороги засыпаны снегом. Приходилось с трудом двигаться. Тяжелее всего было тем, кто шёл впереди, — им нужно было прокладывать новые пути, а также пациентам с различными болезнями и травмами. Остальные лишь двигались по следам, прикрывая спину. Билл несколько раз натыкался на след русских солдат, а также стаи одержимых.

Проходя через дворы в жилой зоне, мы подбирались к одному из торговых центров со стороны небольшой площади, расположенной рядом. Мы были уже близко, когда увидели две группы солдат с одной и другой стороны улицы. Единственным различием между группами был язык, на котором вёлся диалог. Одна группа говорила на ломаном русском с иногда проскакивающей китайской речью, и другая — просто на русском.

С обеих сторон вышли в центр два офицера.

В их встрече было что-то любопытное. Они говорили на повышенных тонах, и, если судить по их жестам, русские были чем-то разочарованы и проявляли агрессию по отношению к своим союзникам. От этого места до вокзала оставалась пара кварталов. Встретив их, можно было предположить, что они готовятся к атаке на место эвакуации.

— Нужно пройти мимо них. Если они попадут на вокзал раньше нашего прибытия, то быть беде, — сказал Билл.

— Как мы пройдём, умник? — возразил один из канадских полицейских.

— Слушай, мы должны пройти мимо. Обходить их займёт много времени. Воевать сейчас с ними — чистое самоубийство, — парировал Билл.

— Ну, так давай придумаем что-нибудь, — подключился Тодди.

— Что тут думать? Они сейчас сами уйдут, а там мы продолжим путь. Обгоним их — и на вокзал, — предложил Рико.

— Ну, так давайте… — не успел я договорить, как прозвучал выстрел.

Российский офицер застрелил китайского военачальника, а после и вся их группа полегла на площадке.

Причина такого поступка остаётся загадкой. Русские даже оружие не стали забирать, а лишь собрали вещи и ушли. Группа направилась в противоположную от вокзала сторону.

Улучив момент, наша группа ринулась через ту площадь. Кое-какое оружие мы подобрали, чтобы никто беззащитным в нашей группе не остался. Пробегая мимо павшей китайской группы, я пересёкся взглядом с одним из убитых. Он был уже практически мёртв. Ему оставались лишь какие-то мгновения. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда. Он что-то протянул. Что-то похожее на амулет, но я его не взял. Он умолял меня взглядом взять его, но я не решился. Он сделал последний вздох и после умер. Теперь было уже поздно. Позади площадь — впереди вокзал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Китайская Народная Республика

2

Бронетранспортёр.

3

ЗРК — зенитно-ракетный комплекс.

4

О́лбани — город на северо-востоке США, столица штата Нью-Йорк и округа Олбани.

5

Пла́тсберг — город в округе Клинтон в штате Нью-Йорк, США, на западном берегу пограничного с Канадой протяжённого озера Шамплейн.

6

Город в округе Клинтон, Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки.

7

Корнуолл — город в округе Стормонт, Дандас и Гленгарри канадской провинции Онтарио.

8

Киль — часть оперения летательного аппарата.

9

Самый крупный город в провинции Квебек и второй по величине город в Канаде.

10

^{Препарат непосредственно воздействует на головной мозг. Улучшает когнитивные (познавательные) процессы, такие как способность к обучению, память, внимание, а также повышает умственную работоспособность}

11

Мышиная лихорадка — острое вирусное природно-очаговое заболевание, для которого характерно появление лихорадки, общей интоксикации организма и своеобразное поражение почек. Проявление симптомов, таких как кровоизлияние глаз, тошнота и рвота, носовые кровотечения и другие.

12

Принс-Руперт — портовый город в провинции Британская Колумбия, Канада, а также наземно-, воздушно — и водно-транспортный узел северного побережья провинции.

13

Кордова — населённый пункт в штате Аляска, США. Расположен рядом с устьем реки Коппер, на юго-восточном берегу бухты Орка.