Принцесса Занзибара. Женщины при дворе султана Сеида Саида

Эмилия Руэте

Остров Занзибар, захваченный оманским султаном Сеидом Саидом, в XIX веке переживал эпоху подъема. В нескольких дворцах султана в окружении многочисленной челяди росли почти сорок принцев и принцесс. Дочь султана Салама бинт-Саид рассказывает в этой книге о своем радостном детстве и о том, как после смерти отца она, пережив череду дворцовых переворотов, вышла замуж за немецкого коммерсанта и перешла в христианство под именем Эмилии Руэте. Принцесса удивительно точно воссоздает систему отношений в гареме, излагает свои взгляды на положение восточной женщины, разъясняет все тонкости восточного этикета.

Глава 2

Бет-иль-Ваторо

Вера мусульман в предопределение. — Подарки при отъезде. — Короткая поездка на государственном катере. — Бет-иль-Ваторо. — Арабская мебель и украшения арабских домов. — Тоска по прежнему дому. — Бойцовые петухи Маджида. — Достижения амазонки. — Устные и письменные сообщения. — Высокомерие Хадуджи.

В конечном счете эти перемены не были легкими для моей матери. Она была очень привязана к Бет-иль-Мтони, потому что провела в нем большую часть своей жизни. Кроме того, она не любила ничего нового. Но — как она позже сказала мне — мысль, что она, возможно, будет в силах чем-то помочь детям подруги, оказалась сильнее личных склонностей. Как только стало известно, что она решила переехать, со всех сторон зазвучало жалобно: «Джилфидан (это было имя моей дорогой матери), разве ваше сердце закрыто для нас, что вы покидаете нас навсегда?» — «Ах, мои друзья, — отвечала она. — Я покидаю вас не по своей воле, мой отъезд был предопределен свыше». Нет сомнения, что некоторые читатели мысленно посмотрят на меня с жалостью или пожмут плечами из-за того, что я говорю «предопределено». Возможно, эти люди до сих пор закрывали свои глаза и уши перед волей Бога, отвергая проявления Его Божественного присутствия в мире и давая все на полную волю случая. Нужно, конечно, отметить, что я родилась в мусульманской вере и в ней была воспитана. Более того, я рассказываю об арабской жизни и об арабской семье, где — если это настоящая арабская семья — были совершенно неизвестны две вещи: слово «шанс» и материализм. Мусульманин признает Бога не только своим создателем и хранителем, но и ясно осознает, что Господь присутствует везде; он верит, что всеми делами, большими и малыми, должна править не его собственная воля, а воля Господа.

Несколько дней были потрачены на приготовления, а потом мы ждали возвращения Маджида, который должен был сам руководить нашим переездом. Я особенно жалела, что расстаюсь с тремя товарищами по играм — двумя из своих сестер и одним из братьев, которые были почти одного со мной возраста. С другой стороны, я очень радовалась, что прощаюсь с нашей новой суровой учительницей. Из-за нашего будущего отъезда наши комнаты были похожи на большой пчелиный улей. Все приносили нам — каждый соответственно обстоятельствам своей жизни и силе привязанности к нам — приносили нам прощальные подарки: там это очень популярный обычай. Ничто не заставит араба оставить уезжающего друга без подарка, каким бы мелким ни был тот дар, который он способен преподнести. Я вспоминаю один случай в этом роде. Однажды — я тогда была совсем маленькой девочкой — мы побывали на плантации и собирались возвращаться на лодках домой, в Бет-иль-Мтони. Вдруг я почувствовала, что кто-то слегка дернул меня за рукав, повернулась и увидела маленькую старую негритянку. Она подала мне что-то, завернутое в листья банана, и сказала: «Это вам, хозяйка, в честь вашего отъезда. Это первый созревший плод с моего поля». Я быстро развернула листья и обнаружила внутри только что сорванный початок кукурузы. Я не знала эту старую негритянку, но позже мне стало известно, что она долгое время была любимицей моей матери.

Конец ознакомительного фрагмента.