Этот разрушительный элемент

Эмили Сувада, 2020

Катарина лишилась всего: собственного тела и долгожданной свободы. Девушка оказалась заперта в ловушке подсознания, сбежать из которой невозможно. Столкнувшись с темной частью своей личности, Катарина понимает, что нынешняя владелица ее тела способна уничтожить этот мир. Она должна предупредить все человечество: лекарство, обещавшее подарить людям бессмертие, таит в себе смертельную опасность. Однако у нее осталось несколько часов, после чего личность Катарины будет уничтожена.

Глава 9

Цзюнь Бэй

Крики в атриуме становятся громче. Я отступаю от Коула и шагаю через лабораторию к зияющей дыре в бетонной стене. Оттуда прекрасно видно переполненный людьми парк. Я высовываю голову и смотрю вниз. Люди, кто хромая, а кто ползая, стараются убраться оттуда подальше, прячутся между рядами коек. Их одежда в крови, но трудно понять, она появилась от свежих или старых ран, полученных от одичалых в пещерах. Кажется, люди убегают от человека со светлыми волосами, собранными в конский хвост, и зеленоватым оттенком кожи. Это Хлорофилл. Один из работников гидропонных теплиц. Я как-то общалась с ним. Он показался мне дружелюбным и немного застенчивым, а теперь его лицо искажает оскал.

— О нет, — шепчу я.

Коул подбегает ко мне, а его глаза становятся черными. В атриуме у ног Хлорофилла лежит окровавленная женщина. Она борется с ним, пытаясь вырваться из его хватки, но юноша крепко удерживает ее за волосы. В его второй руке, до локтя залитой кровью, блестит нож. Мой желудок сжимается, когда он подтаскивает женщину ближе и вонзает лезвие ей в бок.

— Нет, нет, — прижимая руку ко рту и пятясь назад, выдыхаю я.

Раненая женщина все еще пытается вырваться, несмотря на торчащий из ее ребер нож. Юноша прокручивает лезвие, вырывая из ее горла еще один пронзительный крик. Бедняжку убивают прямо у меня на глазах, и именно мой код за считаные секунды превратил Хлорофилла в монстра. Но у меня еще есть шанс спасти женщину.

— Мне надо идти.

Я поворачиваюсь и бегу к двери.

— Подожди, Цзюнь Бэй! — кричит мне вслед Коул, но я не останавливаюсь.

Врезавшись плечом в стальную дверь лаборатории, я распахиваю ее и выбираюсь на лестничную площадку. После нападения «Картакса» в бетоне виднеются дыры от пуль, а ступени усеивают гильзы. Я хватаюсь за металлические перила и сбегаю вниз, стараясь при этом не упасть. Запнувшись, я пролетаю несколько ступеней, но все же умудряюсь восстановить равновесие. Мышцы дрожат от усталости, но у меня еще достаточно сил, чтобы бежать. Мне необходимо добраться до этой женщины прежде, чем она умрет.

— Цзюнь Бэй, подожди! — позади раздается грохот шагов Коула.

— Останься в лаборатории! — сквозь сбившееся дыхание выдавливаю я.

Я несусь по лестнице, чтобы как можно быстрее оказаться на нижней площадке, от которой тянется тропинка в парк. Быстро пролистав файлы в манжете, я нахожу алгоритм генетического сканирования, чтобы как можно быстрее запустить его, когда приближусь к женщине. Судя по ее травмам, у меня есть всего несколько минут, пока она не истечет кровью. Спасение Клары не дало мне протестировать «Панацею», но сейчас у меня появилась еще одна возможность это сделать, и я не могу ее упустить.

Спрыгнув с последней ступени, я несусь к парку под звуки хрустящего под ногами гравия.

— У тебя даже нет оружия! — кричит Коул.

А у него есть хотя бы винтовка, которая от бега хлопает по его бедру.

— Не вмешивайся! — отвечаю я.

Атриум сотрясают крики паникующей толпы. Меня в плечо толкает женщина, поддерживающая под руку хромающего мужчину. Я приостанавливаюсь, чтобы отыскать раненую женщину или одичавшего юношу с ножом, но никого не вижу.

— Цзюнь Бэй! — вновь громко окликает Коул наполненным яростью голосом.

Ему не следовало идти за мной без оружия и в одежде «Картакса». Но у меня нет времени спорить с ним. Раненая женщина недолго протянет. Возможно, всего несколько секунд. Я обвожу взглядом парк и, наткнувшись на Хлорофилла, прикрываю лицо, чтобы уберечь пострадавшую щеку, а затем бросаюсь в толпу.

Но пробраться вперед оказывается так же сложно, как противостоять буре. Люди слишком напуганы, они не уходят с дороги, и все мои попытки увернуться оказываются бесполезными. Меня со всех сторон пихают руками, локтями и плечами, а от удара по повязке на щеке меня пронзает такая боль, что перехватывает дыхание.

— Слева, — доносится до меня окрик Коула.

Я послушно поворачиваю в указанную сторону, стараясь пробраться сквозь толпу к блондину. Но до него еще метров шесть. Раненая женщина пока жива и даже борется с ним, но между нами слишком много людей, и мне вряд ли удастся добраться до нее вовремя. Оглянувшись на Коула, я достаю пистолет из кобуры. А затем поднимаю ствол вверх и стреляю в воздух. Люди тут же падают на землю, стараясь укрыться от пуль. Теперь у меня есть возможность, переступая через них, добраться до истекающей кровью женщины. Я ускоряю шаг, чувствуя, как горят легкие, а перед глазами все расплывается. Но не успеваю я преодолеть и половины пути, как Хлорофилл выдергивает нож из тела женщины и заносит руку для следующего удара.

Время замедляется. Нож плавно приближается к ее груди, а свет, кажется, еще ярче выделяет густую алую кровь, капающую с рубашки женщины. Следующая рана станет для нее смертельной. Но я не позволю этому одичавшему юноше убить ее на моих глазах. Времени на раздумья не остается. И мне на ум приходит только один способ ее спасти.

Я впиваюсь взглядом в Хлорофилла и отправляю «Косу» на его панель.

Код врезается в него, словно пуля. Его взгляд застывает, глаза закатываются, а ноги подкашиваются. Я ожидаю неизбежного приступа вины за то, что нарушила данное Рузу обещание и что отняла еще одну жизнь. Но вместо этого меня накрывает новой волной адреналина. А вслед за ней приходит ощущение собственного могущества. Я перепрыгиваю через съежившуюся парочку и несусь к истекающей кровью женщине.

— Держись, — падая рядом с ней на колени, прошу я.

Розовые полосы женщины усеяны хрустальными бусинками. А розовые глаза закрываются. Мне приходится взламывать ее панель, потому что нет времени спрашивать разрешение на доступ. Я запускаю генетическое сканирование, необходимое, чтобы протестировать «Панацею», и молюсь, чтобы оно закончилось до того, как женщина умрет. На ее боку виднеется несколько ран, а губы посинели, но если мне удастся остановить кровотечение и поддерживать сердцебиение, то она вполне протянет еще несколько минут.

А затем я позволю ей умереть, чтобы наконец-то получить необходимые данные. Нужно лишь лечить ее не так тщательно, как это произошло с женой Матрицы.

— Сейчас помогу, — опускаясь рядом со мной на колени, говорит Коул.

Он достает из кармана исцеляющую сыворотку и выливает ей на раны на боку. Женщина выгибает спину и хватает ртом воздух, а ее глаза вновь закатываются. Данные с ее панели проносятся перед моими глазами. Алгоритм сообщает, что сканирование завершено лишь на половину, но жизненные показатели падают. Я посылаю армию нанитов, чтобы они остановили кровотечение, но ее сердцебиение замедляется. Я ее теряю.

— Ей нужен физраствор! — оглянувшись на людей, кричу я.

Вокруг нас просто горы медикаментов. Кто-то должен мне помочь сохранить ей жизнь. Но ее жизненные показатели снижаются, а тело обмякает.

— Ну, кто-нибудь, пожалуйста! Мне нужна капельница!

— Цзюнь Бэй, — зовет Коул.

— Где, черт побери, Руз? — выпаливаю я.

Осталось всего десять процентов до окончания сканирования. Я отправляю еще одну волну нанитов в вены женщины, пытаясь выиграть хоть немного времени.

— Цзюнь Бэй, — вновь зовет Коул.

Его голос звучит тихо и успокаивающе, но я не обращаю на него внимания.

Женщина в последний раз вздрагивает, ее глаза затуманиваются, и она умирает.

— Слишком поздно, — осторожно говорит Коул.

Но он ошибается. Задержав дыхание и замерев, я прокручиваю показания приборов перед глазами. Женщина умерла — ее сердце остановилось, а органы перестают работать, — но генетическое сканирование закончилось за долю секунды до этого.

И я наконец-то получила необходимые данные.

Коул тянется к моему плечу, но я уворачиваюсь. Все мои мысли сейчас сосредоточены на показаниях с панели женщины, «Панацея» не сработала, когда она умерла, поэтому необходимо найти ошибку в коде. Вот только он оказывается совсем не таким, как я ожидала. Это не опечатка и не ошибка в логике алгоритма. Похоже, недостающая часть кода связана с генетическими исследованиями, на которых основывалась «Панацея». Я не помню, как писала ее, но знаю, что для создания кода использовала данные экспериментов Лаклана. И сейчас в ней отсутствуют данные ДНК Леобена.

— Нет, — шепчу я.

— Ты сделала все, что могла, — успокаивает Коул.

Он пытается меня утешить, хотя и не понимает истинной причины моего расстройства. Ведь у меня никак не получится исправить этот глюк самостоятельно. Мне нужна помощь Леобена или Лаклана, чтобы закончить «Панацею». Я не могу спасти эту женщину. Я никого не могу спасти.

И впустую потратила три недели на исследования.

— Разойдитесь! — разносится по атриуму чей-то крик.

И через мгновение сквозь толпу проталкивается Руз.

Его глаза расширяются, когда он подходит к нам.

— Что, черт возьми, здесь происходит, Цзюнь Бэй?

— Я не смогла ее спасти, — говорю я.

Мои руки полностью залиты кровью. А тело сковало опустошение. Все это время, пока я денно и нощно пыталась понять, как исправить «Панацею», на самом деле тратила его впустую.

Руз втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, а затем обводит взглядом толпу.

— Нужно перекрыть границу и тоннели, ведущие в город. А еще выставить патрули у контрольно-пропускных пунктов, у границы из остротрава. Остальным предлагаю разойтись по домам. Но будьте начеку, пока мы не выясним, что происходит. Это уже третий человек за сегодня, который превратился в одичалого на моих глазах. И вряд ли на этом все закончится. — Повернувшись к Коулу, Руз щурится: — Да ты же чертов агент «Картакса».

— А еще один из тех, кто защищал город во время введения протокола «Всемирного потопа», — добавляю я. — Он пришел сюда из-за одичалых. Подобное происходит повсюду. И вызвано… вызвано глюком в «Панацее».

На лице Руза отражается испуг, когда он переводит взгляд на мертвую женщину, лежащую на земле.

В воздухе раздаются шокированные голоса людей, собравшихся вокруг нас.

— Я не могу исправить код сама, — опустив глаза, признаюсь я. — И руководство «Картакса» хочет, чтобы мы помогли им в этом. Возможно, это наш единственный выход.

Коул встает и нервно оглядывает толпу. Его темная одежда и рога на груди так явно говорят, что он наш враг, словно над ним сияет неоновая вывеска. Хотя еще несколько дней назад он получил пулю, пока защищал этот город.

— «Картакс» приглашает вас поработать с их командой в научно-исследовательском центре, — говорит он. — И все, кого вы выберете, не станут там пленниками. Вместе мы планируем исправить код, который творит подобное с людьми. «Картакс» отправляет туда Лаклана Агатту и своих лучших ученых. У вас будет лучшее оборудование и все, что вам потребуется для исследований.

Толпа молчит. А Руз смотрит на меня с высоты своего роста. Его лицо с серебристыми линиями электрических схем ничего не выражает, но я чувствую исходящее от него разочарование, и оно намного сильнее, чем я ожидала. Он всегда говорил, что для него главное защитить город, а теперь оказалось, что единственный способ это сделать — объединиться с нашими врагами. Не удивлюсь, если он сейчас прикажет вышвырнуть меня из Энтропии.

Но он этого не делает. Я вижу, что юноша пришел к какому-то решению, и мои плечи опускаются от облегчения.

— «Картакс» забрал множество наших лучших кодировщиков во время проведения протокола «Всемирного потопа», — повернувшись к Коулу, говорит Руз. — Я хочу, чтобы их тоже отправили в центр, а затем отпустили домой, если мы найдем решение проблемы.

— Хорошо, — ответил Коул.

— Также нам нужны гарантии, что никто не станет препятствовать нашим людям, если они захотят уехать, — продолжает Руз. — Мы не любим, когда нас ограничивают в передвижении.

— Я лично проконтролирую это, — говорит Коул. — «Картакс» готов согласиться практически на любую просьбу, в пределах разумного, конечно. Мы в отчаянии.

Руз медленно обводит взглядом тела, лежащие на усыпанной пеплом земле парка, а затем поднимает голову и оглядывает толпу.

— Я злюсь на «Картакс» не меньше вас, но мы не сможем справиться с новой угрозой в одиночку, как и ждать, пока они это исправят. Поэтому принимаю их предложение и сегодня вечером отправлюсь на встречу с «Картаксом», чтобы все обсудить. Я буду рад любому, кто захочет присоединиться ко мне, но и не стану осуждать, если вы откажетесь. «Картакс» все еще наш враг, и мне непросто просить вас садиться с ними за один стол.

— А вдруг они сами сделали это? — кричит кто-то. — Вдруг это просто их новый план атаки?..

Я поднимаюсь на ноги.

— Тогда они пожалеют, что пригласили меня в одну из своих лабораторий. Мне это нравится не больше, чем вам, но, кажется, у нас не остается другого выбора. Судя по данным «Картакса», к городу направляется целая орда одичалых, и я не собираюсь ждать, пока еще больше жителей пострадает от этого.

Толпа начинает шуметь. Некоторые все еще сомневаются в наших словах, но некоторые, похоже, нам верят.

— Не стоит тянуть до завтра, — объявляет Руз. — Если вы хотите отправиться с нами, будьте готовы через два часа. Сейчас дорога каждая минута.

Он в последний раз бросает на меня проницательный, разочарованный взгляд, а затем скрывается в толпе, направляясь к коридорам, ведущим к тоннелям.

Я вытираю окровавленные руки о рубашку, провожая его взглядом. Меня радует, что Руз принял предложение «Картакса», но нужно быть готовым к тому, что они обернутся против нас. Если нам удастся исправить вакцину, они могут забрать ее полностью себе. И даже не дадут нам воспользоваться ей, чтобы остановить одичалых в Энтропии. Да, мне не справиться без помощи Лаклана, но это не означает, что я готова рисковать оказаться в одной из камер «Картакса».

И раз нам нужен лишь Лаклан, то мы просто должны забрать его.

Не знаю, понравится ли Рузу идея превратить эту встречу в похищение человека, но остальные точно поддержат меня. Большинство людей в этом городе порадуются возможности навредить «Картаксу» всеми доступными способами. Мы полетим в исследовательский центр, а потом нападем на них. Так мы вытащим своих людей и захватим Лаклана. А затем сами будем контролировать вакцину, как и должно было быть с самого начала.

Я пробираюсь сквозь галдящую толпу, и Коул тут же следует за мной. Он берет меня за руку и, притянув к себе, шепчет на ухо:

— Ты приняла верное решение.

— Знаю, — отвечаю я, продолжая строить планы по поводу того, что нужно сделать.

Нам понадобится помощь. Да, у наших людей есть оружие, но оно не настолько мощное, чтобы организовать подобную атаку. К тому же все должно пройти тихо. Если в «Картаксе» узнают, что мы планируем напасть на них, то тут же откажутся от своего предложения. Так что нельзя, чтобы Коул что-то заподозрил.

Когда мы добираемся до основания лестницы, ведущей в лабораторию, и начинаем подниматься по ступеням, Коул продолжает удерживать мою руку. Его большой палец выписывает круги на моей коже, а на лице отражается тень сомнения. Он вновь смотрит на меня своим проницательным взглядом тайного агента. Я же стараюсь выглядеть как можно более непринужденно и утихомирить бурлящую во мне энергию.

— Ты в порядке? — прищурившись на мгновение, спрашивает он.

— Все хорошо, — говорю я. — Просто нужно сделать слишком много дел, прежде чем мы улетим отсюда.

Несколько мгновений он изучает мое лицо, а затем кивает:

— Я сообщу в «Картакс», что ты приняла приглашение.

Он отступает на шаг, и его ладонь выскальзывает из моей руки.

Я поворачиваюсь и, сжав руки, чтобы скрыть дрожь, продолжаю подниматься по лестнице. Он почти раскусил меня… почти.

Если бы Коул знал, что я запланировала сделать, когда мы доберемся до «Картакса», то никогда бы не пустил меня туда.