Глава 7
И снова мертвое животное. Ещё одно. Лайя отвела взгляд и пошла дальше. Ответ на вопрос: «Что здесь случилось?» не заставит себя долго ждать, она была уверена. Селение скоро. Если оно ещё осталось, учитывая сколько отпечатков следов лап монстров вокруг.
— Мне не следовало рассказывать. Прости, — с грустью сказала Тэруми, подстраиваясь под её шаг.
— Мы те, кто есть, и этого не изменить, увы… — ответила Лайя, отводя взгляд.
— Лайя. — Тэруми осторожно коснулась плеча, останавливая. — Я не знаю, как это объяснить, но ссора с тобой пугает меня… если я вдруг потеряю тебя, если ты не захочешь со мной больше говорить… я… у меня такое чувство… что я перестану существовать.
— Не потеряешь, — тихо пробормотала Лайя, — ты мой дом…
Тэруми порывисто обняла её, стискивая в своих руках.
— Если понадобится, я отдам за тебя жизнь. Ведьмочка, ты же знаешь об этом? — прошептала танэри.
В душе у Лайи словно что-то дрогнуло. Слёзы побежали по лицу.
— Не надо за меня жизнь отдавать, я не хочу никого больше терять, — ответила она.
— Прекрати плакать, — проворчала Тэруми, — иначе я тоже запла́чу, а это то ещё зрелище. Чон не поймет. Он и так много чего не понимает…
Лайя сквозь слёзы засмеялась. Тэруми отстранилась и принялась вытирать её щеки.
— Вот так! Сильная и независимая ведьма мне больше нравится! — уже в привычной бодрой манере сказала Тэруми.
Фенрис и Чонсок, наблюдающие за этими нежностями, переглянулись и одновременно покачали головами.
— Она мне так в любви не признавалась, как ведьме, — всё-таки не сдержался воин и тихонечко проворчал.
Фенрис услышал и громко рассмеялся, невольно привлекая к себе внимание.
— Красивый он у тебя, — сказала Тэруми, залюбовавшись эльфом и толкая Лайю в бок.
— Тебе ли жаловаться? Чон тоже красивый…
— Рот не разевай! — сразу же взъелась танэри.
— А ты глаза почаще отводи от Фенриса!
Переругивания переросли в небольшую потасовку. Фенрис и Чонсок снова переглянулись. Каждый постарался сохранить невозмутимый вид, но улыбки всё равно возвращались на лицо.
***
Крики жителей доносились и до леса. Как Лайя и предполагала, монстры держали курс на селение. Она остановилась на краю леса, присматриваясь, и насчитала пять уже знакомых ей фигур. Тело сразу покрылось мурашками. Она одного чуть пережила, а здесь их пять! Пять грэгов рвали когтями жителей. Вокруг них носились, сметая всё на своем пути, какие-то неопознанные её глазу прыгучие твари и целая стая краков. Сколько их было — не сосчитать. Шансы селян выжить напрочь отсутствовали.
— Если сейчас быстро обойдем восточнее, то нас не заметят, и мы сможем безопасно пройти, — сказала Тэруми, тоже оценивая ситуацию, как безнадежную.
— Так и сделаем, — согласилась Лайя, собираясь уже идти дальше, как услышала возмущение Чонсока:
— Эти люди умрут!
— Лучше они, чем мы, — парировала ему девушка.
— Мы должны помочь им! — не сдавался Чонсок.
— Мы никому ничего не должны, тем более им! — разозлилась Лайя.
— Чон, их слишком много, это небезопасно! Пойдем, пока нас не заметили эти твари. — Тэруми потянула воина за рукав, но тот выдернул свою руку.
— С вами или без вас, но я помогу им. — Чон повязал платок на лицо, скрывая его, достал меч и поспешил на встречу к ближайшим монстрам.
Тэруми тихо ругнулась, быстро нацепила на голову шапку, платком скрыла лицо и побежала следом, на ходу доставая клинки. Лайя смотрела и не могла поверить в их глупость. Краки заметили новые жертвы и напали стаей, Фенрис был уже рядом и помогал азурам отбиваться.
— Черт! Черт! Черт! — ругалась Лайя, но уже бежала на подмогу.
Одним точным движением она всадила кинжалы в глотку крага, который собирался напасть на воина. Чонсок обернулся и кивком головы поблагодарил её за спасение. Лайя пинком оттолкнула тело монстра, вынимая своё оружие.
— Если Фенрис или Тэруми погибнут из-за селян, я убью тебя, Чон! Ты слышишь?
— Договорились, — серьезно ответил ей азур.
Лайя нашла глазами Фенриса. Вокруг него было слишком много существ. Она зарычала от злости и бросила метательный нож. Краг с пробитой головой упал на землю, так и не достав Фенриса. А дальше всё превратилось в один сплошной танец смерти. Лайя сбилась со счета, скольких монстров ранила и скольких смогла убить, вот только меньше их не становилось.
Грэги не обращали на сражающихся внимание, доедая кого-то в стороне. Лайя с ужасом думала, что будет, когда в бой включатся и они. Она уже совсем выдохлась и несколько раз пропустила атаки, получив когтями по ногам. Царапины были неглубокие, но пекли и отвлекали. Понимание, что физической силой такое количество тварей не одолеть, заглушало страх открытого колдовства. Какая разница увидят селяне или нет, что она ведьма? Если она ничего не придумает, то умрут все.
— Фенрис! — закричала она. — Не давай им добраться до меня!
Эльф стал прорубаться ближе к Лайе. Она воспользовалась передышкой и постаралась отключиться от битвы. Заклинание, которое хотела применить, было недавно изученным, темным. Уверенности, что оно сработает, особо не было, но других вариантов выжить Лайя не видела. А цена?.. Некогда о ней думать…
Тихие слова заклинания тонули в криках и призывах помощи. Смерть и боль была благодатной почвой для темной магии. Трудностей с призывом не возникло. Тьма послушно заклубилась у её ног, а потом рассредоточилась, образуя ровный круг вокруг ведьмы. Контур невидимого человеческому глазу круга загорелся и погас, и лишь Лайя видела, что адское пламя, которое она сотворила, не ушло, оно ждало жертву. Нечисть это тоже видела и обходила круг стороной.
Лайя захохотала. Такая молодец! Круг сделала. Себя обезопасила. А дальше что? Все остальные вне его, включая монстров! То, что существа тьмы видят темные заклинания, она и не подумала. Приступ безумного веселья быстро угас, сменяясь сосредоточенностью. Должно быть что-то, что заманит монстров сюда. Она перебрала в уме все выученные заклинания и вспомнила. Тогда заклинание призыва казалось ей глупым. К чему привлекать нечисть к себе? Да и сам ритуал ей не понравился. Но всё равно выучила, уверенная, что этим точно не воспользуется. И вот…
Она провела лезвием по ладони, рассекая её. Кровь закапала на землю. Лайя сжала руку в кулак и подняла над головой, зачитывая заклинание. Монстры внезапно прекратили атаки, на секунду замирая, а потом, как завороженные, направились к ней. Поддерживать сразу два заклинания: круг пламени и призыв — было очень сложно, но она стояла, держась из последних сил.
Азуры и Фенрис быстро сориентировались и стали рубить тварей, которые сейчас послушно шли к девушке. Те монстры, которые добирались до круга, загорались и падали на землю замертво, наполняя пространство запахом сожжённой плоти.
Когда темных существ больше не осталось, Лайя опустила руку и прекратила действие круга. Да и сил совсем не осталось: ни магических, ни физических. Если снова придётся кого-то спасать, то она уже не сможет ничего сделать. Она устало осела на землю. Фенрис перешагнул через тела и помог Лайе встать. Она обернулась и поискала глазами азуров. Выглядели целыми.
Едва ощутимое, но такое назойливое присутствие чужой силы тянуло её куда-то в сторону, туда, где лежала груда тел монстров.
— Ты чувствуешь это? — тихо спросила Лайя у Фенриса.
Он ответил недоумением во взгляде. Лайя озадаченно поджала губы, гадая, почему Фенрис не слышит магию, и решила откликнуться на зов. Тьма в её крови радостно встрепенулась, вынуждая идти быстрее. Под настороженными и изумленными взглядами своих спутников, Лайя стала отодвигать тушу монстра. Фенрис молча поспешил помочь.
— Ты что-то потеряла? — недоуменно спросила Тэруми.
Лайя цыкнула на неё, не желая отвлекаться, и продолжила оттягивать тушу монстра. Когда земля оголилась, выставляя залитое кровью нутро, Лайя присела и пальцами стала счищать верхний слой почвы. Азуры в ужасе уставились на неё — настолько жутко это выглядело. Фенрис присел и стал помогать. Его пальцы первыми наткнулись на камень. Он извлек его и протянул на ладони Лайе.
— Это то, о чем я думаю? — прошептал он.
Лайя очистила от земли поверхность камня, от которого и исходила та энергия, и стала рассматривать нанесенные черточки темного заклинания.
— Это заклинание призыва, — зашептала Лайя, — такого же, как я произнесла, чтобы заманить монстров в круг. Только в десятки раз сильнее.
— Кто-то в этом селении обидел темную ведьму? — предположила Тэруми.
— Из-за этого камня монстры пришли сюда? — уточнил для себя Чонсок.
— Скорее всего, — ответила сразу на два вопроса Лайя.
— Уничтожить сможешь? — спросил Фенрис у неё.
— Ещё не знаю, — задумчиво отозвалась Лайя и спрятала камень к себе в сумку.
— Ты собралась унести камень, на который идут монстры, с собой?! — пораженно воскликнула Тэруми.
— Не оставлять же его здесь, — устало проговорила Лайя. — Иначе какой смысл было спасать людей.
Чонсок благодарно ей кивнул.
— Заключение заклинания в постороннем предмете — сильно, и след не оставляет, — проговорил сам себе Фенрис, размышляя.
— Завидуешь? — поддела его Тэруми.
Он не стал комментировать.
— Маги так не могут? — тихо поинтересовалась у него Лайя.
— Нет. По крайней мере, ни разу не слышал о подобном.
Постепенно жители вышли из своих укрытий. Стоны раненых заглушили крики уцелевших. Люди оплакивали погибших. Лайя шла и чувствовала всепоглощающую ненависть по отношению к себе. Если бы она была сейчас одна, то ей никакая магия не помогла бы. Её просто бы растерзали. Силы, которые покинули её ещё после сражения, теперь подтачивала и всеобщая обстановка скорби и гнева.
— Ведьма, за что ты наслала на нас этих тварей?! — кричал и выл одновременно какой-то мужчина, обнимая тело истерзанной жены.
— Разве этому отродью нужны причины, чтобы творить зло?! — закричал ещё один селянин, угрожая ей кулаком.
Фенрис крепче перехватил талию Лайи, помогая ей идти вдоль живого коридора людей, которые плакали и кричали, щедро посыпая её проклятиями. Синие глаза внимательно следили, чтобы порывы чужих душ не зашли дальше криков.
Были и те, что шарахались при виде ведьмы и хватались за амулеты, некоторые читали молитвы, прося у Создателя защиты.
— Я так понимаю, отдохнуть нам здесь точно не дадут, — тихо сказала Тэруми, обводя глазами происходившее безумие.
Лайя усмехнулась от иронии. Ещё недавно она хотела уйти из леса, чтобы увидеть людей, и вот снова бежит в лес подальше от ещё большего зла.
— Будь ты проклята, — закричал кто-то сзади.
— Да проклята я, проклята, успокойся уже, — устало проговорила Лайя, желая уже наконец-то остаться одной.
Интуиция приказала обернуться, что Лайя и сделала. На неё с вилами бежал селянин. Нужно увернуться или сказать Фенрису… Но сил не было. Она равнодушно смотрела на приближение незамысловатого оружия. В чем-то она даже понимала этого селянина. Жажда покарать «виновного» помогает на какое-то время унять боль потери. Вот только любимого человека это всё равно не вернёт. Но селянин об этом сейчас не узнает. Правда откроется ему позже, вместе с отчаянием безвозвратности.
Меч Чонсока отразил атаку, а потом мощный удар по лицу нападавшего откинул того далеко назад. Чонсок снял платок с лица, обвел властным взглядом затихших жителей, направил на них меч.
— Ещё одно высказывание в её сторону, ещё один косой взгляд, и я лично завершу ваши жалкие жизни.
Рослая, крупная фигура воина произвела на них неизгладимое впечатление. Исходившая от него ярость чувствовалась на расстоянии, связываться с ним никто не захотел. Все в ужасе замолчали, боясь поднять глаза.
Лайя, Фенрис, Чонсок и Тэруми снова пришли в движение, собираясь пройти селение насквозь и снова скрыться в лесу.
— Не стоило показывать своё лицо, — тихо заметила танэри.
— Прятаться перед врагом не собираюсь, — жестко ответил он.
— Чон, я привыкла, не нужно было… — начало было Лайя.
— Нужно, — отрезал Чонсок.
— И ты бы исполнил угрозу? — не удержалась от вопроса она.
— Я даровал им жизнь, когда привел помощь, но могу и забрать. Если они не в состоянии отличить помощь от вреда, то и жить им незачем.
Тон, каким он сказал это, не оставлял сомнений в искренности. Лайя перевела недоуменный взгляд на Тэруми. Та вздохнула и качнула головой, словно утверждая, что и это тоже Чон.
Они услышали тихий голос:
— Госпожа…
Лайя удивлённо обернулась. Её звала женщина. Беглый осмотр принёс неутешительный вывод: рваная рана на животе не оставляла шансов выжить. Рядом с ней сидел и горько плакал юноша лет четырнадцати, держа её за руку. Первый порыв помочь утонул в болезненном осознании, что это не принесет результата. Но Лайя всё равно присела рядом. Она очень хотела оправдаться, хотела, чтобы женщина поняла, чтобы простила…
— Прости меня, — тихо сказала Лайя, чувствуя, как по щеке скатывается слеза, — я не могу тебе помочь, твоя рана слишком серьезная, а у меня совсем не осталось сил. А мои зелья… они бесполезны.
От её слов юноша завыл ещё тоскливее. Он прижал голову матери к себе, стал целовать её волосы. Женщина слабеющей рукой отодвинула сына и дотронулась до Лайи, прося наклониться.
— Нет, госпожа, — прошептала она, — я прошу не за себя. Спасите моего сына. У него магический дар. Когда Инквизиция придёт сюда, то заберёт его и запрёт в Башне. Прошу, уведите его, спрячьте.
— Мы сами в бегах, с нами он будет в опасности, — ответила ей Лайя.
— Тогда просто доведите до ближайшего города. Дайте ему шанс на нормальную жизнь. Жители деревни уже знают кто он, они не оставят его в живых. Прошу…
Лайя не знала, как поступить. Она посмотрела в поисках поддержки на Фенриса.
— Мы поможем, обещаю, — сказал эльф.
— Спасибо, — женщина облегчённо выдохнула и улыбнулась сыну. — Уходи с ними. Я буду присматривать за тобой сверху, и у тебя всё будет хорошо. — Она сняла с пальца обручальное кольцо и положила ему в руку. — Отдай отцу. Я люблю тебя, иди, тебе пора…
— Нет, мам… я не могу… — он снова прижался к ней.
Лицо женщины исказила душевная и физическая му́ка.
Лайя достала из сумки пузырек и протянула его женщине.
— Ты просто заснешь, — сказала она ей.
Женщина благодарно кивнула и выпила, а после её глаза устало закрылись, выдох облегчения сорвался с губ и замер. Парень вскочил, не желая знать, спит она или уже умерла. Желание оставить самого дорогого человека в памяти живым гнало его вперёд.
— Пойдемте, я выведу вас из селения коротким путем, — деловито сказал он, быстро размазывая слёзы по щекам.
Они вышли из селения впятером. Никто не осмелился больше им мешать.
