Огненные драконы

Эми Кауфман, 2019

После роковой битвы между ледяными волками и огненными драконами Андерс и его сестра Рэйна воссоединились. Но им некогда праздновать. В Воллене наступают лютые холода: волки украли Снежный камень – артефакт, способный влиять на погоду, и теперь каждый дракон, включая Рэйну, находится в опасности. Отчаявшись, Андерс заручается поддержкой новых огнедышащих друзей. Вместе бывшие соперники должны отправиться в опасное путешествие, чтобы спасти близких. И если план не сработает, вся надежда на перемирие будет потеряна…

Глава 3

Казалось, члены Совета на время забыли о стоящих перед ними Андерсе, Лизабет, Рэйне и Эллуке. Они тихо переговаривались, некоторые спорили друг с другом. Андерс был уверен, что Лизабет думает о том же: Сигрид обязательно воспользовалась бы Снежным камнем, если бы это дало ей преимущество перед драконами, но скажи они об этом сейчас, драка начнется еще раньше. Поэтому мальчик молчал, и его подруга тоже. Сейчас главное, чтобы им разрешили побыть здесь. Сейчас надо найти способ оставаться в безопасности ему и Лизабет с Рэйной, а что делать дальше — это уже следующий шаг.

Наконец на ребят обратил внимание Торстен. Посмотрев на детей тяжелым взглядом, бородач спросил:

— На чьей стороне вы окажетесь, если начнется битва? Твой ледяной огонь, — обратился он к Андерсу, — остановил их ледяные копья и наш огонь. От твоего решения зависит все.

Все взгляды устремились на Андерса.

— Он всего лишь ребенок, — подняв руку, запротестовал Лейф. — Дети сражаться не будут.

— Если дело дойдет до битвы, защищаться придется каждому, — парировал Торстен. — А на что он способен, мы видели.

— Он прав, — подал голос гладко причесанный светловолосый мужчина с длинным носом, сидящий через несколько человек от Торстена. — Мы что, оставим их здесь и будем ждать, когда этот волк на нас нападет?

— А что, надо их вышвырнуть и пусть идут скитаться по горам? — спросил другой член Совета. — По крайней мере, здесь они у нас на виду. Запрем их, и дело с концом.

Обсуждение не утихало, люди спорили, перекрикивая друг друга. Наконец Лейф успокоил членов Совета и обратился к мальчику:

— Андерс, ты собираешься на нас напасть?

— Будет он нас предупреждать, как же, — возмущенно фыркнув, усомнилась одна из драконов.

Андерс кашлянул, прочищая горло.

— Даже не знаю, как у меня это вышло, — признался мальчик. — Это со мной впервые. В Ульфаре все знают, что я безнадежный неумеха по этой части.

В подтверждение его слов Лизабет закивала. И если раньше Андерса задело бы ее согласие с тем, что он ни на что не годен, сейчас он был только рад, что кто-то может это подтвердить. Рэйна снова сжала ладонь брата. Мальчик понимал: она еле сдерживалась, чтобы сказать то, что всегда говорила, когда он уверял, что ни на что не способен, — сестра всегда его поддерживала. Однако сейчас она прекрасно понимала, что лучше дать брату поверить в то, что он говорит.

— Ледяной огонь я высек, когда думал, что осталось только погибать, — сказал мальчик, и на него нахлынули воспоминания о том, как в середине той недавней битвы он метнул из-под лап серебряное пламя — ледяной огонь, о котором слагали легенды и который считался чем-то невозможным.

— Я не знаю, что надо делать, чтобы его высечь. И делать этого не собираюсь.

Озвучить это было важно, даже если половина драконов ему не верит. Все члены совета пристально смотрели на мальчика, кроме отца Эллуки. Тот указал на Рэйну и требовательно спросил:

— А ты что скажешь? Если ты и правда его сестра, может, тоже можешь вызывать этот ледяной огонь?

— Валериус, Лейф пытался меня учить, но я даже искру выдохнуть не могу, — ответила девочка.

Повернувшись к Рэйне, Лизабет задумчиво проговорила:

— Если Андерс не умеет высекать лед, а ты огонь, возможно, вы оба созданы, чтобы вызывать вместо этого ледяной огонь.

— Вероятно, со временем вы этому научитесь, — предположил Лейф. — Надо попробовать вас научить.

— Так ты хочешь их оставить? — вскинув руки, возмутился Торстен, не понимая, как Лейф на такое способен.

— Выгнать их мы не можем, — просто ответил Драклейд. — Они или погибнут от лап волков, если вернутся обратно, или умрут сами по дороге. Но и здесь дети вечными пленниками не останутся. Мы так не поступаем.

Андерс еще как был уверен, что именно так они и поступают, и тут же вспыхнувший спор подтвердил его догадки.

— Голосование! — громко возвестил Валериус, отец Эллуки. — Довольно обсуждений, давайте голосовать.

Сидящие за столом одобрительно загудели, и Андерс понял, что ситуация складывается не в их пользу. Не важно, что скажет Лейф — большинство членов Совета драконов настроены против них.

Валериус, решивший, что голосование нужно провести здесь и сейчас, начал объяснять:

— Те из вас, кто…

— Заявляю право… — прервал его Лейф.

— Поднимите руку те, кто… — попытался еще раз начать голосование Валериус.

— Валериус! — резко окликнул его Лейф, только сейчас повысив голос. Все, пораженные, замолкли, и глава Совета продолжил спокойно: — Властью, данной мне избравшим меня народом, я, Драклейд и глава Финсколя, объявляю волков Андерса и Лизабет финсколарами и наделяю их покровительством Финсколя.

Совет взорвался гвалтом криков.

— Что такое Финсколь? — шепотом спросил Андерс у Рэйны, пока драконы ругались.

— Это особая школа для одаренных драконов, — прошептала она в ответ. — Ей управляет сам Драклейд, он же отбирает учеников, которые будут там заниматься. Если ты в его школе, никто не может тебя выгнать или запереть.

— Как же так, Лейф? — возмутился Валериус. — Ведь они же волки, нельзя их…

— Не просто волки, а волки, которые привели к нам свою стаю, — напомнил Торстен, за чьими словами последовал одобрительный гул.

— Их — в Финсколь? — удивленно произнесла девушка с собранными в небрежный пучок волосами. Было похоже, что она и сидящий рядом с ней юноша единственные, кто поддерживает Лейфа.

— Вы с Майлстемом недавно выпустились из Финсколя, а значит, два места освободилось. Их займут Андерс и Лизабет. Это решаю я единолично, и решение принято, — заключил Лейф.

— Но, Лейф, честь стать учениками Финсколя принадлежит только драконам, — еще раз попытался возразить отец Эллуки.

— Вообще-то, эта честь принадлежит тому, кого выберет Лейф, — снова заговорила стоящая рядом с Рэйной Эллука.

— Эллука, хватит! — рявкнул на дочь Валериус. Та ответила строптивым взглядом.

— Твоя дочь права, — сказал Лейф. — И сегодня мой выбор пал на Андерса и Лизабет.

— По крайней мере, так они будут под присмотром, — высказал свое мнение Майлстем, каштановые волосы которого, в отличие от небрежно собранных волос его соседки, были коротко пострижены. Кожа юноши была чуть темнее, чем у нее, а выражение лица серьезное, а не смешливое. Кроме того, он носил очки в тонкой проволочной оправе, через которые и взирал сейчас на детей.

— Под присмотром? — возмущенно повторил Валериус. — Мы даже не знаем, что это за существа.

В знак согласия с Валериусом Торстен с силой ударил огромным кулаком по столу, ропот в рядах драконов усилился. Андерсу Совет драконов чем-то напомнил птичью стаю, виденную им как-то на пристани: как только один затевал шум, остальные тут же бурно подхватывали.

— Конечно, вы будете на его стороне, — сказала Майлстему сидящая рядом с Торстеном женщина. — До прошлого года Лейф был вашим учителем.

— Да, и он научил нас думать самостоятельно, — резко ответил Майлстем. — Мы с Сафирой задаем больше вопросов, чем вы, и, в отличие от вас, открыты новому, чего Совету драконов так не достает. Поэтому нас и выбрали — молодые драконы понимают, что это важно, даже если не понимаете вы.

Начавший разворачиваться спор прервал Лейф:

— Однако обо всем этом предлагаю поговорить в другой раз. Сейчас есть более важные темы для обсуждения. Андерс, Лизабет и Рэйна, пожалуйста, не покидайте Дракхэлм без разрешения. Сегодня я буду занят подготовкой к празднованию равноденствия, поэтому занятий не будет, а завтра утром жду вас в классе.

Еще накануне вечером Андерс был убежден в том, что на каждый праздник равноденствия драконы приносят человеческие жертвы, для чего крадут детей из Холбарда. Думал, что и Рэйну украли для этого. А теперь выходит, их праздники самые обычные, а детей забирали, дабы спасти их, потому что от невозможности превратиться в драконов они могли умереть.

«Ну что ж, одной проблемой из девятисот семидесяти трех меньше, такими темпами наше спасение не за горами», — подковырнул внутренний голос Андерса, но он заставил его умолкнуть сразу, как только Лейф разрешил им идти.

* * *

Дети молча вышли из зала, и пока дверь за ними не закрылась, никто не проронил ни слова. Когда они оказались в коридоре, первой заговорила Эллука:

— Смотрите-ка, все обошлось так, как никто не ожидал: вас и не выгнали, и не заперли.

— А что? — удивился Андерс, повернув лицо к девочке. — Ты считаешь, нас могли…

— Ни за что, — поспешно ответила Рэйна, — насчет этого не волнуйся. Они, конечно, пытались, но мы же им все объяснили. Лейф прав — того, кому не доверяешь, лучше держать на виду.

— Ага, здорово, — пробормотал Андерс, и вновь пошел за Рэйной по коридору.

— В общем-то, дела у нас идут неплохо, — высказалась Лизабет. — Ведь пока Лейф на нашей стороне, мы в безопасности, верно?

— Должно быть, так, — подтвердила Эллука. — Но у остальных нет причин вам верить, и это понятно. Все же голос Лейфа — это один против двадцати пяти.

Продолжая идти, Андерс размышлял о нависшей над ними угрозе, не сбрасывая со счетов шанс остаться в Дракхэлме. Теперь у них появилось немного времени, или лучше сказать, это время для них выиграл Лейф.

Быть может, в дальнейшем у них получится завоевать доверие драконов и уберечь от опасности стаю. Не исключено, что решение кроется в способности Андерса вызывать ледяной огонь. Если у него получится снова, не станет ли это гарантией того, что ни драконы, ни волки не станут нападать друг на друга? Получат ли они с Рэйной в этом случае безопасное место для жизни? Эти мысли мальчик решил оставить на потом.

— Куда мы идем? — спросил он, когда троица свернула за угол.

— В сады, там нас должны ждать Миккель и его друг Тео.

Андерса так и подмывало спросить, но он не знал, как это лучше сделать.

— Эллука, — начал он несмело, поравнявшись с девочкой и стараясь не отставать. — Не ожидал, что ты… Спасибо, что заступилась за нас.

Он услышал, как в его интонации прозвучал немой вопрос: «Почему ты за нас заступилась?»

— Ты же брат Рэйны, — просто ответила девочка, не обратив внимания на обращенную к ней благодарность. — Если бы они тебя выгнали или держали взаперти, она точно выкинула бы какую-нибудь глупость, и тогда мне пришлось бы в это вмешаться, а у меня есть дела поважнее, чем носиться с ее планами.

При этих словах Андерс невольно улыбнулся, а Рэйна легонько пихнула Эллуку локтем в бок. Накануне он размышлял о том, не подружилась ли сестра, так же как он, с кем-то, пока они были в разлуке. Глядя на идущих бок о бок девочек, ответ он уже знал. Внешне подруги были совсем разные. У Рэйны смуглая кожа теплого оттенка и кудрявые черные волосы, так и норовящие выпутаться из заплетенных кос. Эллука была на голову выше, светловолосая, с румянцем на светлой коже, и ни один локон не выбивался из тщательно заплетенных кос, висящих вдоль шеи. Плечи у нее были широкие, и в целом девочка выглядела крупнее, тяжелее и сильнее Рэйны. Ровная линия рта — единственное внешнее сходство между ними.

Если Эллука, зная склонность Рэйны к построению безрассудных планов, все равно ее поддерживала, значит, ответ на вопрос Андерса был положительный: сестре точно удалось завести по крайней мере одного настоящего друга.

Мальчик надеялся, что он тоже найдет здесь друзей. Как-то же они с Рэйной справлялись с жизнью в Холбарде, прячась по чердакам и самостоятельно находя себе пропитание и обогрев. И в Ульфаре Андерс прижиться сумел, а Рэйна обустроилась здесь. Так что теперь, когда они снова вместе, как-нибудь приживутся и тут.

Додумать эту мысль Андерс не успел. Рэйна распахнула перед ним какую-то дверь, и мальчик очутился в море сверкающей зелени.

Открывшийся перед ним вид заставил его подумать, что он все еще спит в комнате для гостей, а все произошедшее за утро — сон.

Перед ним протянулась длинная пещера, откуда открывался вид на черно-белые горные вершины, возвышающиеся вдалеке. Но внимание мальчика привлекло не это. Внутри пещеры под ногами росла зеленая сочная трава, а стены и потолок были увиты растениями так, что не осталось ни сантиметра просвета. Больше всего было папоротника, длинные листья которого слабо покачивались на ветру, и плотных кустов с блестящими, сбившимися вместе темно-зелеными листьями, в промежутках робко выглядывали маленькие фиолетовые цветочки. Здесь было тепло, как в летний день, и так же светло.

Там, где пещера выходила на горы, Андерс завидел рыжеволосого Миккеля, стоявшего с каким-то мальчиком, наверное, это и был Тео. Он походил на Викторию светло-коричневой кожей и собранными в хвост шелковистыми черными волосами. При воспоминании о друзьях Андерс почувствовал укор совести. Внешне худощавый, Тео был словно сгусток энергии — пока ребята разговаривали, он подпрыгивал на носках.

— Красотища тут, правда? — улыбаясь, спросила Рэйна брата, пока Эллука направлялась к стоящим поодаль мальчикам. — Это изобретение наполовину механическое, а наполовину — артефакт. Теплый воздух из глубины горы сюда гонят насосы-артефакты, а вокруг растений — маленькие резиновые трубки, они доставляют воду, а там у входа — зеркала, они усиливают свет. Все это — работа одного известного дракона.

— Не все. Если здесь есть артефакты, значит, без помощи волков не обошлось, — сказала Лизабет.

Рэйна на это лишь повела плечами. Они все подошли к Миккелю и Тео.

— Ну что, уже были на Совете? — спросил Миккель.

— Только вышли, — ответила Эллука.

Вытерев пот со лба, Миккель представил ребят друг другу:

— Андерс, Лизабет — это Тео, дракон, похищенный драконами, как видите — цел и невредим.

Тео вынул руку из кармана и слегка помахал ладонью в знак приветствия.

— Страшно было, когда тебя похитили? — спросил Андерс у Тео и мысленно содрогнулся. Хотя что тут спрашивать, конечно, было страшно. Но, возможно, чтобы не обидеть стоявших тут же драконов, Тео ответил весело:

— Чуть от страха не помер. Точно не знаю, но мне кажется, что матушка моя понимала, что происходит. Когда драконы меня забирали, она так смотрела… что-то такое было в ее глазах, будто она поняла, зачем прилетели те драконы, будто знала что-то о нашей семье или подозревала. К тому же тогда у нас загорелся сарай, и это ее отвлекло.

— Так значит, это ваш дом загорелся тогда? — удивленно вскинув брови, спросил Андерс. — В прошлое равноденствие? Ох, и наделал же этот пожар переполоха, весь город только об этом и говорил.

— Это мы немного оплошали, — тут же сказал Миккель.

— Да, это у них случайно вышло, — подтвердил Тео. — Но все остались целы, драконы за этим проследили.

— Ничего себе оплошность, чуть весь город не спалили, — не удержалась от комментария Лизабет.

— А Миккель, — вступила в разговор Рэйна с той настойчивостью, которую она проявляла, когда хотела сменить тему разговора, и делала это, совершенно не тушуясь, — изучает историю и знает про этот сад все.

Получив возможность уйти от неприятной темы, Миккель тут же начал рассказывать об истории сада с той же самой увлеченностью, которую Андерс не раз замечал у Лизабет, когда той попадала в руки интересная книжка.

— Его придумала дракон по имени Флика, — повернувшись в сторону растений, начал свой рассказ Миккель. — Саду лет пятьсот, а то и больше. В нем есть что-то изобретенное, что-то работает на артефактах, а что-то… плод гениальности. Говорят, у автора был особый дар понимать, что нужно растениям, и она ухаживала за ними так умело, что они шли в рост в самых неблагоприятных местах.

— На западном побережье есть водопад, который носит ее имя, — вставила Эллука. — Как-то мы летали туда с моим отцом и Лейфом, а еще нам рассказывали про нее в школе. Каких только растений там нет, и говорят, что давным-давно там была ее мастерская.

— А что вообще вы проходите в этой школе? — спросила Лизабет. — На собрании говорили про Финсколь, это ведь что-то вроде школы?

— Вы что, будете учиться в Финсколе? — удивился Миккель, а Тео, похоже, обрадовался.

В знак подтверждения Эллука кивнула и объяснила:

— Сначала Совет хотел проголосовать, и тогда их или выгнали бы, или заперли. Но в последнюю секунду Лейф заявил, что принимает их в Финсколь. Пока что так.

— Тысяча драконов! — пробормотал Тео. — Навряд ли они согласились на это так уж легко.

— Да, было непросто, — подтвердила Эллука и, повернувшись к волкам, сказала: — Теперь нас в школе двенадцать, считая вас двоих. Рэйна, Тео, Миккель и я тоже учимся в Финсколе у Лейфа.

— У драконов школы не такие большие, как Академия Ульфара, — пояснила Рэйна. — В основном драконов учат их родители дома, и лишь некоторые посещают небольшие школы, если их туда примут. Обычно в школу идут те, кто проявил себя в чем-то выше среднего. Финсколем всегда управляет Драклейд. Сафира и Майлстем, которых вы видели на Совете драконов, окончили Финсколь в прошлом году. В Совет они попали, потому что за них проголосовали наши молодые драконы. Учеников Финсколя отбирает лично глава Совета драконов, и никто не вправе ему в этом перечить. Попасть в Финсколь означает, что ты займешь в жизни достойное место.

Во рту у Андерса пересохло. Занимать достойное место ему и в голову не приходило, он лишь хотел найти спокойный уголок и жить-поживать, что возможно, лишь когда тебя никто знать не знает.

— В Финсколе каждый выбирает сам, что будет изучать, — продолжала объяснять Рэйна. — И попадают туда по разным причинам. Меня Лейф выбрал, потому что я сказала, что быстро соображаю, потом мне надо будет выбрать, что изучать, но пока что я учусь читать и писать.

— Я изучаю рассказывание историй, — поделилась Эллука. — В историях сила. Благодаря историям люди учатся, меняют взгляды, история может рассмешить или вызвать слезы, воскресить воспоминания или предать забвению. Так что я учусь рассказывать истории и изучаю все, какие могу.

— А я окунулся в науку — историю, — с усмешкой сказал Миккель. — И там тоже полно всего для изучения.

— Я — исследователь, — добавил Тео. — Учусь пару месяцев, а уже узнал целую тьму всего. Тут такая неразбериха с записями, так что есть чем заняться. Например, Миккель и Эллука даже не знают, в какое время жила Флика, и выяснить это не так-то просто. Валериус, отец Эллуки, занимается составлением архива и все время тратит на приведение в порядок записей о заседаниях Совета драконов, которые проходят сейчас. Моя задача — разобраться с тем, как лучше сохранить записи, а точнее, понять, о каких событиях у нас уже есть записи, а о каких нет. После окончания Последней великой битвы драконы переехали в другое место, и с тех пор архивные записи так и лежат в беспорядке. Целые комнаты заставлены записями и артефактами, где можно найти что угодно.

Все эти ученые дела хорошо подошли бы Лизабет, Андерс же от упоминания о них едва не лишился чувств. С чтением и письмом он справлялся кое-как, и каждый урок в Ульфаре давался мальчику с большим трудом. Что ему делать среди одаренных учеников? Его тут же раскусят. Хотя, возможно, Лейф знал, что Андерс не подходит для его школы, и принял его туда только для того, чтобы обезопасить на время. Что касалось Рэйны, та вполне могла учиться в школе для одаренных, ведь недаром Лейф заметил, какая она смышленая и находчивая, постоянно у нее наготове какие-то планы и идеи. С Рэйной дело иметь приятно, с ней не пропадешь, а вот от него, Андерса, только и жди, что вляпаешься в неприятности.

И все же сейчас он был благодарен судьбе за то, что обрел безопасное убежище, да еще какое. Может, если он хочет защитить себя и своих близких и научиться вызывать этот ледяной огонь, ему и стоит начать учиться в Финсколе.

Было заметно, что молодые драконы — по крайней мере Эллука, Миккель и Тео — были не против, чтобы Андерс и Лизабет остались в Дракхэлме, хоть и восприняли эту идею слегка настороженно.

Что касается Лизабет, сейчас ее беспокойство и тревога отступили прочь перед восторженным желанием изучить место, в которое она попала. Андерс же, несмотря на то, что все как-то уладилось, не мог забыть покидавших поле боя одноклассников и то недовольство, с которым члены Совета драконов смотрели на него и Лизабет — волков, оказавшихся на их территории. Не грозит ли им здесь опасность? Что будет, если Сигрид воспользуется Снежным камнем?

Несколько недель Андерс только и думал, что о спасении сестры: сначала строил планы, как ему попасть в Ульфар, а потом — как добраться до нее самой. О том, что будет после того, как они попадут в Дракхэлм, он даже не задумывался, и вот перед ним новая задача — обрести здесь дом. Сейчас главное — вести себя тихо, постараться узнать об этом месте как можно больше и надеяться, что, вопреки всему, какой-нибудь выход найдется.

Они с сестрой всегда как-то выкарабкивались, справятся и на этот раз.

* * *

На праздник равноденствия Андерса и Лизабет не позвали. Это было важнейшее событие для драконов и волков. В равноденствие день и ночь становятся равными по длине, и максимальное воздействие обретают магические силы природы — те самые, которые позволяют волкам высекать ледяные копья, а драконам изрыгать пламя, и делают возможным превращение.

Лизабет рассказала Андерсу, что волки празднуют равноденствие в тишине, погружаясь в размышления. Драконы же известны своими шумными празднествами.

Лейф решил, что Андерсу и Лизабет лучше на это время остаться в своей комнате: многие драконы до сих пор не доверяли этим, пусть и защищавшим их в битве, но все же волкам. Лизабет расстроилась — еще бы, упустить такую возможность и не увидеть эту интересную сторону жизни драконов, но Андерс был совершенно не против там не появляться. Лейф прав — лучше держаться неприметно.

Когда наступило время ужина, в комнате волков появились Рэйна и Эллука, неся полные тарелки праздничной еды: там были сдобренная чилой тушеная рыба, с гарниром в виде поблескивающего маслянистого горошка, оранжевой и желтой моркови, и лежащие поверх овощей темно-коричневые ломти хлеба. Вдобавок к этому Рэйна принесла два ярко-желтых воздушных сметанных кекса, щедро политых апельсиновой глазурью.

У Эллуки в волосах появились красные ленты, а косы Рэйны… исчезли. Она отрезала волосы, и теперь они едва доставали до плеч, а кудри свободно развевались, не стянутые, как раньше, заколками или косами.

— Ну как, нравится? — спросила она у брата, тряхнув волосами, чтобы он получше оценил новую прическу. — Это Эллука предложила, когда мы собирались на праздник.

— Мне… — Андерс не знал, что сказать. — Красиво, — похвалил он, не думая.

Однако в душе мальчика промелькнуло какое-то странное ощущение, он толком не понял какое. С отрезанными волосами, в этой драконьей одежде Рэйна очень изменилась внешне, даже если лицо осталось прежним, каким он знал его все эти годы. Эллука предложила, и она вот так легко согласилась?

— А где драконы берут продукты? — спросила Лизабет, уже увлеченно поедая принесенный ужин. — Здесь, в горах, этого точно не вырастишь.

— Мы меняемся, — ответила Эллука, усаживаясь на край кровати Лизабет. — Конечно, люди, с которыми мы ведем обмен, не знают, что мы драконы. Еще у нас есть собственные фермы. В основном их держат дети, чьи родители были драконами, но сами они превращаться не захотели. Они живут далеко от гор, но связи с родственниками терять не хотят. Фермы есть в Апленде, овец выращивают и отправляют по морю из портов Тайлерда и Алчера. Апельсины растут в оранжереях рядом с портом в Баэрноре на юго-западе. Как и мы, они живут так, как им нравится.

Андерс пытался есть помедленнее, наслаждаясь каждым кусочком, но он был так голоден, что сдерживаться оказалось непросто, и ел он довольно торопливо. Возможно, голод связан с тем, что на высекание ледяного огня ушло много сил, и мальчик до сих пор их не восполнил. Глядя на аппетит брата, Рэйна улыбнулась и, отломив от своего кекса половину, положила на его тарелку.

— А что, Совет драконов длится целый день? — спросила Лизабет.

— Да, — подтвердила Эллука. — Пока двадцать пять человек о чем-то договорятся, целый день и проходит, учитывая, что выслушать надо всех.

— И правда, — вмешалась в разговор Рэйна, — каждый дракон считает своим долгом сказать, что он думает. Вот и длятся эти собрания целую вечность.

— Ведь знают, что Снежный камень украли, может, он уже в руках у предводителей волков, но все равно не торопятся, — посетовала Эллука. — Сейчас они пытаются догадаться, что на уме у дамы Фурстульф.

Андерс и Лизабет переглянулись. До сих пор они никому не сказали, что Лизабет — дочь Сигрид, и Андерс почувствовал укол совести. Он сам пришел в ярость, когда узнал, что подруга скрывала это от него. Однако, с другой стороны, незачем давать драконам лишний повод усомниться в них. Теперь он начал понимать, почему Лизабет лгала и не говорила, чья она дочь.

— На что похож ваш праздник? — поспешно спросил Андерс, увидев, что Эллука заметила, как переглянулись они с Лизабет.

Рэйна и Эллука посмотрели друг на друга. Первая приподняла брови, а вторая засмеялась.

— Хотите посмотреть? — предложила Эллука. — Есть одно тайное местечко, откуда видно главный зал, и никто про это не узнает. Я там подслушиваю иногда, чтобы узнать, когда уже отец закончит бесконечные обсуждения. Только никому ни слова.

— Никому, — пообещал Андерс, а Лизабет усмехнулась.

Через пять минут дети доели ужин и уже шли по коридорам Дракхэлма. Они свернули в какую-то боковую дверь и поднялись по вырубленной в скале и продуваемой сквозняком узкой лестнице. Даже двенадцатилетние ребята протискивались по ней с трудом, так что сложно представить, как бы по ней поднялся взрослый.

Наверху лестницы был небольшой уступ. Места там было так мало, что им четверым пришлось бы сгрудиться, как стае волчат, устраивающихся на ночевку — тесно-тесно, наваливаясь друг на друга.

— Сначала я, — прошептала Эллука. — Я больше вас всех, раздавлю еще ненароком, — улыбаясь, пояснила она. — Потом пусть идет Андерс, он тоже крупный.

Она проползла к закутку, за ней последовал Андерс, потом примостились Рэйна и Лизабет. Через закрытую решеткой дыру в стене был виден главный зал.

— Они думают, что это вентиляционное отверстие, — пояснила Эллука.

— Надеюсь, — пробормотала Рэйна, устраиваясь поудобнее. Она случайно толкнула Андерса локтем в спину и невнятно прошептала извинение.

Но мальчик не обратил на толчок никакого внимания. Он во все глаза смотрел на открывшуюся внизу картину. Огромные двойные двери были распахнуты, и через них виднелось вдалеке темное звездное небо. На полу главного зала горел костер, а на столе для заседаний стояли музыканты и играли изо всех сил, кто на гитаре, кто на скрипке, кто на барабанах.

Все драконы были в человеческом обличье, некоторые танцевали вокруг костра, другие, собравшись в группки, разговаривали, ели и пили. В зале царило какое-то ярое неистовство, казалось, страх драконов перед возможным нападением волков и тем, что враги воспользуются Снежным камнем, сделал их празднество еще громче и оживленнее. Почему-то Андерсу показалось, что собравшиеся внизу кричали, пели и танцевали в бешеном исступлении, чтобы отогнать этот страх.

Чем-то их праздник напомнил Андерсу виденные много лет назад на улицах Холбарда танцы. С другой стороны, обстановка была совсем иная — видневшиеся вдалеке горы, много красного в одежде, что в городе встретишь нечасто.

И все же мальчик увидел, что, подобно тому как волки живут стаей, так и драконы там, внизу, тоже были друг другу не чужие. Здесь был их дом, и вместе они составляли семью, о чем красноречиво заявляло это неистовое празднество и то, как дружно все держались за руки.

Андерс с грустью вспомнил о Холбарде, об Ульфаре, где его товарищи наверняка все еще залечивали раны. Как бы он хотел сказать им, что вовсе не желал, чтобы все так получилось. Единственное, чего он хотел, — найти безопасное место для себя и Рэйны. Получится ли у него стать частью дружной семьи танцующих внизу драконов, он не знал, но очень на это надеялся.