Детектив, бариста и призраки

Эльчи Тэмир (2024)

Наиль не только бывший попаданец в магический мир, но и аватар дракона.Теперь он видит призраков и с этим что-то надо делать! Мало этого: он влюбился в детектива Белову и не может пройти мимо ее расследования.

Глава 4 Сложности в работе натурщиком

— Товарищ полковник, нашли тело Квакина!

— Кого?

— Пропавшего коллеги Кротова.

— Подробности?

— Замерзшее тело найдено в его квартире, на балконе. Череп пробит. Время смерти — предположительно ноябрь. Жил одиноко, собирался уехать в отпуск, поэтому его никто не хватился. Из квартиры вынесены ценные вещи, но следов взлома двери нет.

— Соседи ничего не видели и не слышали, конечно же?

— Соседка рядом — полуглухая старуха с кошками. Квартира напротив сдается. Ищем тех, кто проживал там в день убийства. По неподтвержденным данным — наркоманы.

— Вымогали у потерпевшего денег на дозу, поругались, подрались, убили, бежали?

— Возможный вариант, товарищ полковник, прорабатываем и эту версию. Кротов тоже валит на наркоманов, но он явно чего-то скрывает.

— Есть подозрения?

— Да. Следов взлома нет, значит, убитый открыл дверь сам, и убийцу знал. Подозреваю Кротова.

— Так он же и заявил о пропаже человека? Замучила совесть? У него был мотив?

— Похоже на бытовуху: выпили, поспорили, ударил по голове, вытащил на балкон, ушел, после пьянки ничего не помнит.

— Ясно, Белова. Работайте.

* * *

Наиль спешил на собеседование в художественную школу. Но не художником, натурщиком. Просто для подработки. Ему было бы легче найти работу танцором (даже с Марго созванивался), но личные ощущения говорили, что не надо, не сейчас, чуть попозже. А деньги на аренду квартиры нужны были сейчас.

У него уже имелся опыт позирования. Друг Олег рисовал его часто в прошлом году, и Наиль знал, что у художников это прям проблема найти «натуру». Поэтому Наиль просто прошерстил сайты художественных школ и студий и напросился на встречу. В четырех местах отказали сразу, двое даже не открыли чат с сообщением, трое назначили встречу.

Эта художественная школа располагалась недалеко от клуба Марго. Наиль чуть не передумал сменить цель поездки. Странное ощущение: тело одновременно хотело танцевать в клубе и точно с такой же силой отказывалось выходить на сцену. Что бы это значило? Танцевать, но не работать? Может зайти просто потусить? Ага, да, можно. Что ж если работа натурщиком обломится, то он обязательно зайдет в клуб просто потанцевать.

Одноэтажное старинное здание с высокими окнами и замысловатыми переплетами, колонны и вензеля в стиле арт-нуво. Симпатично и атмосферно.

Он нашел нужный кабинет и, постучав, сразу заглянул.

— Здравствуйте, я по объявлению, — сказал он с улыбкой классу девушек-художниц и их преподавателю — пожилому мужчине сильно кого-то напоминающего. «М-м-м, Мусоргский? С портрета Репина». Встопорщенная борода, красноватый нос, перекошенный сюртук. Однако умные глаза и мимика перебили первое впечатление. «Нос мог покраснеть из-за аллергии какой-то или просто насморк, чего сразу в пьяницы записывать?».

— А ты хто? — удивленно спросил мужчина, скорее всего, тот самый Иван Яковлевич, с которым и договорено было о встрече.

— Эльчин.

Преподаватель подошел ближе и удивленно спросил:

— Ты русский?

— Эм-м… это проблема? — не понял Наиль.

— А. Нет. Просто имя азиатское. Я ожидал увидеть другой типаж.

— Я наполовину монгол, — сказал Наиль неуверенно. В детстве в этом не сомневался. Правда в том, что отец вырос в детдоме и своих родителей не знает. Да, был азиатской наружности, но вот монгол ли? Может татарин или якут или китаец… Да кто угодно!

— Д-да? — препод водрузил на нос очки с замотанной изолентой дужкой и вгляделся. Наиль охотно продемонстрировал: фас, три четверти, профиль. — Действительно, — хмыкнул наниматель. — Что-то угадывается в скулах, разрезе глаз и оттенок кожи… Но моя версия — кореец.

— Д-да? — удивился Наиль, невзначай повторив вопрос Ивана Яковлевича.

— Уверен процентов на семьдесят. Это неудивительно, ведь монголы и корейцы очень близкие нации, дружат, так сказать, семьями, — пустился в исторические различия преподаватель живописи.

Наиль вежливого выслушал монолог на три минуты (что поделать у препода профдеформация нести ученикам знания) скосил глаза на девушек, улыбнулся, подмигнул синеглазке. Потом понял, что длинноволосая рядом с синеглазкой — не девушка. И был среди художников еще один (если судить по обуви сорок пятого размера), кто-то, спрятавшись за мольбертом, кажется, спал сидя.

— Так я вам подхожу? — спросил Наиль, вклиниваясь в паузу, когда препод перешел на историю, вспоминая, в каком году Монголия обрела независимость от Китая.

— Это надо посмотреть, — на тон холоднее сказал Иван Яковлевич. Мужчина не успел развить свою тираду о том, что много желающих заработать и при этом ничего не делать, а вот работать с полной отдачей почти никого… Как Наиль скинул куртку и толстовку. Под веселый гомон художниц и свист длинноволосого он стянул футболку.

— Гимнаст? — спросил препод и без спроса полез щупать фактуру бицепса.

Наиль передернулся от щекотки:

— Танцор, — потом вспомнил физподготовку и самооборону от Петровича и добавил: — И немножко спортсмен.

— Ага-ага, — задумался препод надолго, не убирая между тем пальцев с чужого плеча. Наиль посмотрел вопросительно на синеглазку, спрашивая взглядом: «Это нормально или мне лучше сразу смыться?». Она весело улыбнулась и показала кулачки в жесте «держись, мужик, я за тебя болею».

— Ага, — отмер препод, смутившись, убрал свои пальцы и даже сцепил их в замок за спиной, прошелся по классу. — Уверен, что Казимир будет счастлив поработать с тобой…

— Сам Малевич? — пошутил Наиль.

— Сам Рябинович, — хохотнул препод (друга художника действительно звали так Казимир Рябинович и шутки по этому поводу не кончались, как и не кончались очереди на заказ картин) и тут же загрустил. — Но он в отъезде. В Ялте.

— Так я вам подхожу? — спросил Наиль в третий раз так и сумев понять: берут на работу или нет?

— Школа платит сто рублей, — честно сказал Иван Яковлевич, заранее прощаясь с натурой. Такие натуры бесплатно работать не будут. А жаль. Классу как раз не хватает порисовать вот таких фактурных, когда и скелет виден и мышцы проработаны и гибкость дает множество вариантов поз.

— В час? — с надеждой спросил Наиль, удивляясь расценкам. Так он на аренду квартиру долго не заработает.

— За сессию, — обломал его препод.

— То есть бесплатно, — подвел итог Наиль, комкая в руках футболку. Надевать не спешил, потому что видел уже жадные глаза художников и сосредоточенное чирканье по бумаге. Он чуть довернул плечо к свету, принимая более интересный ракурс.

— За идею, — поправил Иван Яковлевич грустно. — И любви к искусству. В частных студиях платят больше, — поморщился, но все же сообщил скорбную правду о финансовом положении дел государственной школы.

— Ясно, — кивнул Наиль. — Может бартер?

— К-как? — уцепился за шанс Иван Яковлевич.

— Я поработаю здесь за идею, а вы протежируете меня у частников?

— Гениально, — просиял препод. — Побудь здесь, — сказал он, вытягивая его за руку в центр композиции, то есть поближе к натюрморту, состоящему из горшка и тыквы. — Я договорюсь с директрисой, — преподаватель выбежал из класса, на ходу приглаживая бороду.

Длинноволосый парень ревниво подколол:

— А ты зубастенький. Тебе палец в рот не клади.

— Куда деваться. Не я такой, жизнь такая, — миролюбиво пожал плечами Наиль, а сам подумал: «Зачем вообще это извращение: класть свои пальцы в чей-то рот? М-мерзость». — Он передернул плечами, улыбнулся блондинке. Потом повернулся боком к синеглазке, подчиняясь ее жесту.

— Девушка есть? — спросила брюнетка.

— Будет, — честно ответил Наиль. — Заплачу за аренду хаты — будет и девушка, — он подмигнул синеглазке.

Она показала кулак с оттопыренным пальцем:

— Отвали, я лесби.

— Понял, — хмыкнул Наиль, не поверив про ориентацию, но поняв, что ловить ему тут нечего. Однако сразу не сдался, а развернулся к ней спиной и сделал вывод вслух: — Значит, с тобой просто хаты недостаточно… Мерседес или БМВ?

— Танк, — пробасил полный парень, который спал за мольбертом и проснулся на слове «лесби». — Что я пропустил?

— Пухлый, ты пропустил всё! — хохотнула синеглазка.

— Ого, какая натура! Это я не зря сегодня пришел, — сказал Пухлый, с шумом срывая с мольберта лист с недорисованным горшком и прикрепляя новый. — Вот не зря я столько тянул с дипломным проектом. Блондин, ты мой.

Ожидаемо, что от девушек посыпались шуточки и подколки. Наиль лишь улыбнулся и промолчал, его эти подколки совсем не трогали, потому что были лишь шутками и не несли угрозы.

Как бы случайно выяснилось, что синеглазку зовут Света, длинноволосого Ярик, темноглазую блондинку Милена, а брюнетку Катя.

За полчаса художники с Наилем успели обсудить любимый кофе и кафешки, а также препода. Вкратце: преподаватель живописи и рисунка Иван Яковлевич был разведен, без детей, конфликтовал с Союзом художников за свои права и гулял вечерами с таксой по парку.

Иван Яковлевич вернулся с кипой мятых бумажек в руке.

— Вот заполнить и в кадры. Завтра в семь.

— Спасибо, так я пошел?

— Мы не дорисовали! — почти хором взвыли художники.

Преподаватель растерялся:

— Но за сегодня ему никто не заплатит…

— Донат! — предложила Света и первая бросила десятку в горшок.

Наиль растерянно смотрел, как предмет натюрморта скупо пополнился еще рублей на сорок мелочью. Неприятно было ловить это ощущение, будто побирается, стоя в метро.

Ярик же демонстративно сложил руки на груди, отказываясь платить за зубастую натуру.

— У меня только карточка, — уныло признался Пухлый. Очевидно и на карточке было около нуля.

— Девчата… и юноши, давайте бартер? — предложил Наиль, сбрасывая неприятные ощущения. Художники — люди молодые, студенты, и не все из них имели подработку. А те, кто подрабатывал, естественно, спускали всю наличность на краски и прочие развлечения.

Вместе они договорились, что художники будут постить свои рисунки с натурой Эльчина и указывать его группу, тем самым раскручивая натурщика и помогая найти более платежеспособных заказчиков.