Сияние чёрной звезды

Эльмира Шабурова, 2021

Анастасия приехала в город своего детства, чтобы сдать квартиру родителей. Ее подруга Светка решила ей помочь. Две подруги радуются возможности вырваться из житейской рутины и не подозревают, что их мир в прямом и переносном смысле вот-вот рухнет. Все вокруг гибнет и изменяется и Анастасии предстоит не только выжить в ужасе гибнущего мира, но и найти себя в пламени перерождения. На ее пути снова появляются друзья детства Максим и Сашка, они спешат на помощь той, кого в детстве называли Занозой. Троица не разлучных одноклассников готовы дать отпор пришельцам и спасти свой мир. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Саша прибежал запыхавшийся и с расширенными глазами, на губах была нервная улыбка.

— Там, в бомбоубежище уже скандал. Твоя тётка, чтоб ей икалось до конца жизни и Шпартак Сергей Иванович схлестнулись. — заявил приятель и усевшись на пороге стал перебирать пакеты с продуктами Насти. — Похоже они власть делить взялись.

— Ну Шпартак, сколько я его помню, всегда был ушлым, прожжённым делягой и теперь в маленькую, но власть, вцепится и руками, и ногами. — произнесла Настя, стряхнув с подоконника разбитое стекло и выглянув во двор. Там, у последнего подъезда собралась толпа обитателей близлежащих домов, а в ее центре стояли парочка колоритных личностей.

Тощая, с длинным носом и выжженными перекисью волосами, уложенными в лохматый пучок на макушке, женщина в ярком костюме и с газетой в руке, старательно привлекала к себе внимание. Она визгливо орала на своего собеседника, но тот ей отвечал достойно. Орал не менее противным голосом. Толстый, невысокий мужчина с залысинами и торчащими ушами, требовал от конкурентки убраться подобру-поздорову. Вокруг них народ уже начал делиться на группы. Самой большой была на стороне Шпартака, но на стороне Альбины Ивановны были самые голосистые бабы. Чуть в сторонке стояли те, кто не хотел вмешиваться в ругань двух старых и непримиримых конкурентов. У воздержавшихся похоже тоже наметился лидер и он явно уже организовывал свою группу на какие-то действия.

— Знаете, моя мама говорила, что из Альбины Ивановны вышел бы идеальный тиран. Не завидую тем, кто окажется под ее рукой. — произнесла Настя и увидев, как Сашка вытряхивает из ее дорожной сумки вещи, ринулась отнимать пакет с нижним бельем.

— Почему именно тиран? — удивился Сашка и улыбнулся увидев, как подруга детства выхватывает из его рук пакетик с красными тряпочками.

— А тут все просто. — ответил за Настю Макс, — Она же семижильная, пахать может сутки напролет, не устает и работает очень хорошо, но и от остальных требует такой же работоспособности. Никакого снисхождения, никакого понимания ситуации. Болен, устал, проблемы какие-то личные, ее не волнуют. Она пашет, и ты будь любезен пахать, как проклятый. Она все организует идеально. Добудет что нужно! Но тебе придётся заслужить все то, что у нее есть, а сделать это почти не реально. Я с ней жил, я знаю.

— Да и Шпартак не лучше, этот наоборот организует все так, что работать будут вокруг все, но не он. Все блага будут его, а ты стой в сторонке и будь благодарен малому. Он же не сволочь какая, крошки со своего стола же отдал. — добавил Сашка и посмотрел на Настю. — Одежду удобную, дорожную одень и обуйся, босая ты далеко не уйдешь.

Настя с удивлением посмотрела на свои босые ноги и пошевелила чумазыми пальцами. Она даже не заметила, что бегала по городу босиком. Обернувшись на сумки, привезенные с собой, она подошла к самой потрепанной и вытряхнула ее содержимое на диван. Там были старые футболки, джинсы и кеды. Настя взяла их на всякий случай, вдруг квартиру после квартирантов отмывать придётся, или того хуже ремонт делать. Выбрав просторные джинсы и спортивные брюки, она положила их в пакет с нижним бельем, туда же кинула две пары носков и две футболки попросторней. Кеды кинула к порогу квартиры и пошла в ванну мыть ноги.

— Думаешь она в норме? — шепотом спросил Сашка. — На крыше она была как эта, куку.

— На крыше и я чуть куку не стал. — признался Максим. — Эта серебристая пыль почему-то меня чуть в дурку не сослала.

— А я нормально. — гордо произнес Сашка, и положил пакет с вещами Насти в спортивную сумку. Туда же полетел нож, завернутый в кухонное полотенце, и тушёнка с макаронами. — Тяжеловата получается для Настьки.

— Я понесу, она пусть по сторонам смотрит. Она всегда глазастая была, если что предупредит. — произнес Макс и увидев, как девушка выходит из ванной комнаты, схватил сумку и добавил, — Я внизу подожду, поспешите, а то неизвестно какие еще катаклизмы нас ожидают.

Он вышел в подъезд и закрыв за собой дверь, спустился на площадку ниже и прижался лбом к холодной стенке. Появление Насти в его жизни, делало его слабым. Он путался в эмоциях и никак не мог решить, как он все-таки к ней относится. А Максим не любил путаницы в своих мыслях и решениях. Он давно привык к тому, что он точно знает, что хочет и куда движется его жизнь. А теперь как быть? В городе происходит не пойми что, а тут еще и Настя ворвалась в его жизнь. Максим заставил себя отлепиться от прохладной стены и посмотрел в окно подъезда. Небо стало совсем мрачным, но при этом возникало ощущение, что на улице становится значительно теплее. Тряхнув головой, он прогнал из нее воспоминания давно минувших лет и быстро спустился вниз. На первом этаже приоткрылась дверь и в подъезд выглянул Боря, местный алкаш.

— Слышь, как там тебя, Лумумбы сын, что творится то? — испугано спросил он и увидев ярость в глазах Максима, тут же захлопнул дверь и уже из-за двери заорал. — Учти у меня тут топор.

— Вот им и зарубись, пьянь подзаборная. — ответил Макс и вышел на улицу. Воздух был тяжёлым, предгрозовым и тучи уже начали собираться на небе. Надвигалась большая непогода, в воздухе ощущалось какое-то напряжение и Максиму это очень не понравилось. Если начнутся ливни, их мастерскую может затопить, район, где он купил себе небольшую мастерскую и надстроил себе жилье, находилась в низине и парням пришлось покупать помпу для откачки воды. Весной и летом, в особо сильные грозы и если зарядят долгие дожди, вокруг мастерской случалась Венеция. Перейти к мастерской пешком было нереально, а на машине не все рисковали. После первых таких дождей парни поняли почему хозяин так спешил избавиться от проблемной мастерской. Им пришлось копать канаву для водоотвода к ближайшему ливневому стоку, а потом еще и откачивать особо большие лужи.

Дверь подъезда открылась и из нее вышел Сашка с рюкзаком и с сумкой, набитой продуктами из его холодильника. Девушка была одета в спортивный костюм черного цвета и в кеды, на голове была повязана черная бандана с белыми черепами. А в руке она держала кочергу, где она ее взяла Максим не знал, но подумал, что для самообороны вполне сгодится. Все-таки Настя была девушкой симпатичной, а в такие непонятные времена уроды всякие быстро начинают наглеть.

Резкие крики и звуки драки заставили их посмотреть в сторону все еще ругающихся тётки Алы и Шпартака. Максим криво улыбнулся, бабы и их соперники перешли от слов к делу и похоже разнимать их никто не собирался. Максим пожелал своей тётке удачи, и повернул к подворотне, через которую можно выйти на соседнюю улицу и пройдя мимо магазина Копейка, пройти мимо садика к тропке через пустырь. Там пять минут пешей прогулки до промзоны и через склады тепло водоканала, пройдя через поселок само застройщиков и через цыганский поселок, можно попасть в его с Сашкой мастерскую. Парни поставили Настю так, чтоб она была в центре их маленькой группки и при этом могла видеть, что происходит вокруг. Она с детства была наблюдательной и каким-то седьмым чувством предсказывала приближение неприятностей. Только благодаря ей, они спокойно лазили по стройкам и по промзоне и ни разу не были пойманы.

Настя крутила головой, она видела покосившиеся бараки со сползающей на одну сторону крышей, видела людей, шедших по одному и группами в разных направлениях. У всех вид был встревоженный, но пока еще не доведенный до безумного испуга. Те, кто был на выезде из города, конечно, по рассказывали всем, кто готов был слушать о произошедшем, но одно дело видеть, а другое слышать. Поэтому пока люди еще не прятались, они просто объединялись по компаниям и семьями, пытаясь решить, как выбраться из города. Пару раз друзья видели, как из дворов выруливали машины с лодками на крышах и один раз пара мужичков, бежавших к реке, они несли над головами уже надутую лодку. У них за спинами были рюкзаки и ружья. Похоже они придумали, как выбраться из города, но Максим сомневался, что у мужиков получится. Лёд в этом году сошел поздно, и уровень воды в реке был очень высоким, а значить на изгибе реки, за городом, вновь образовались водовороты. Сразу за небольшим островком и там сейчас лучше по реке не плавать, особенно на легкой надувной лодке.

Пройдя мимо садика и выйдя к пустырю Настя замерла и схватив Сашку за воротник, заставила его остановиться. На пустыре происходило что-то странное, пожухлая трава, устилающая пустырь, слегка шевелилась, а над ней парило какое-то марево.

— Туда идти нельзя. — тихо произнесла она и вздрогнула, марево от ее тихого голоса вспыхнуло черным и красным, став похожим на силуэты людей. Под травой тоже зашевелилось активнее и на поверхность вылез небольшой отросток похожий на вьюн, или даже на лиану, покрытую тонкими мелкими листиками.

— Это…, как это? — изумленно спросил Сашка, когда призрачные тени метнулись к нам, но не сумели покинуть границы пустыря, они яростно орали на нас, пытались дотянуться, но не смогли, да и мы их не слышали.

— Мы пойдем другим путем! — заявил Максим.

— Через Светкин двор я не пойду. — тут же заявила Настя и оба друга посмотрели на нее.

— Может все-таки объяснишь, почему ты перестала ходить той дорогой? Что в ней такого особенного? — спросил Макс.

— Не люблю там быть и все тут, не могу объяснить, но я лучше хорошего кругаля дам, но через Светкин двор не пойду. — ответила Настя и развернувшись пошла назад.

— Тогда только через школу. — произнес Сашка, он не удивился тому, что Настя отказалась идти через двор еще одной одноклассницы, она его избегала с шестого класса.

— Только аккуратно, с той стороны тоже, кажется, гудело. — напомнил Максим.

Они вышли на проспект Вернадского и повернули на Сутормина, улицы города опустели, народ затаился в ожидание дальнейших событий и в городе повисла зловещая тишина. Тучи на небе уже были свинцово серыми, они, казалось, клубились и бурлили, набирая силу для мощной грозы и Максим очень хотел поскорее укрыться в своей мастерской. У него было стойкое ощущение, что дождь будет таким же, как и весь сегодняшний день.

— Слушай, а где все менты? — спросил Сашка, когда они прошли мимо большой, синей, железной двери, над которой было написано"Участковый отдел полиции №6", а чуть ниже кто-то, совсем недавно, написал:"Все козлы, а менты самые главные из них".

— Они тоже люди и их к такому не готовили. — произнесла Настя.

— По домам разбежались скорее всего, или в главке собрались. — предположил Максим и показал на женщину в окне третьего этажа нового дома, она явно пыталась привлечь их внимание, но при этом молча.

Подойдя к дому Максим, посмотрел на зареванное лицо тридцатипятилетней Софии Игоревны Захаровой и улыбнулся ей. Та прижала палец к губам и бросила вниз скомканный листок бумаги.

"Только не шумите, за дверью какая-то слизистая пакость. Реагирует на шум. Она сожрала мою свекровь и собаку. Я скину веревку, первой спустится мой сын и дочка, а потом уже я, подстрахуйте нас." — прочитал шепотом Максим и подняв голову махнул рукой, мол скидывай веревку, поможем.

София исчезла из виду на минуту и потом в окно вылетела переплетенная из трех толстых нитей шпагата в одну, толстая веревка, с узлом через каждый метр.

— И где только взяла? — спросил Сашка.

— Она же учительница труда. — напомнила Настя, — Я ее помню, мы школу заканчивали, а она как раз в школу пришла. Она макраме плетет шикарное, вот веревки, навыки плетения и пригодились.

В окне появился мальчишка лет десяти и спокойно спустился на землю, он выглядел собранным, спокойным и спустившись молча протянул руку парням.

— Спасибо. — едва слышно произнес он и посмотрел на верх. — Любка давай к нам.

Из окна вылезла девочка лет семи, бледная, перепуганная, но в веревку вцепилась уверенно и без слез и криков аккуратно, медленно спустилась до второго этажа, а потом она что-то увидела в окне напротив нее и заорав отпустила веревку и рухнула вниз. Максим успел ее подхватить, и они оба упали на асфальт. Настя услышала, как Макс падая на спину стукнулся головой, и она невольно бросилась ему поднимать. У того глаза разъехались в разные стороны от удара, но Максим тряхнул головой и сам сел по-прежнему прижимая к себе перепуганную девочку.

— Там монстры, там монстры… — шептала девочка, прижавшись к груди своего спасителя, а брат погладил ее по голове и пытался успокоить.

В окне третьего этажа София уже перекинула ногу через подоконник, когда раздался треск, и женщина в ужасе чуть не вывалилась в окно, отпустив веревку, но в последнюю секунду успела ухватиться за веревку и повисла под окном. Она замерла и явно не могла пошевелиться от страха, глаза ее были плотно закрыты, и она часто дышала.

В окне появилось нечто червеобразное, слизистое и полупрозрачное, оно поползло вверх по внешней стене и заползло в окно четвертого этажа, не обращая внимание на торчавшие из рамы острые осколки стекла.

— Мам, спускайся, — пискнул мальчишка и София, вздрогнув, посмотрела на нас. — Оно ушло, спускайся…

Женщина растерянно посмотрела на подоконник, под которым она висела, на своих детей и с трудом совладав с собой начала медленно спускаться. Настя и Саша помогли ей разжать побелевшие от напряжения пальцы и женщина, посмотрев на Настю кивнула, шмыгнула носом и разревелась, опустившись на асфальт. Дети кинулись к ней и попытались успокоить. Но видимо долго сдерживаемый страх все-таки прорвался, и София все больше и больше погружалась в истерику. Её сын замер на минуту, потом прикусил губу, нахмурился и вдруг отвесил матери звонкую пощечину. Та вздрогнула, всхлипнула и удивленно уставилась на сына. Она не сразу узнала его и когда поняла, что происходит, то прижала его к себе и зашептала:

— Прости Максимка, прости, я так больше не буду, я все сделаю чтоб мы были в порядке. Прости.

— Мам, пойдем к папе, пойдем, он же наверняка нас ждет. — попросила бледная Люба и София, встав на ноги и отряхнув испачканные джинсы и поправив футболку кивнула. Она застегнула куртку и взяла детей за руки.

— Вы куда идти собираетесь? — спросил Сашка.

— В пожарную часть номер три. — ответила София.

— Через пустырь не ходите, там что-то непонятное, не лучше этого слизня. — предупредила Настя. — Лучше обойдите. Мы через школу пойдем.

— Нет, мы с вами не можем. Нам в другую сторону, но спасибо, что предупредили. — решительно ответил маленький Максим и серьезно, как взрослый добавил. — Если что мы всегда будем в пожарке, обращайтесь, я не забуду, что вы мою Любку спасли.

Парни пожали руку мальчишке, и София с детьми пошли вниз по дороге.

Настя почувствовала холодок между лопаток, ей показалось, что за ними наблюдают и посмотрела на крышу нависающего над ними дома, там мелькнула какая-то рослая фигура и исчезла.

— Пошли отсюда, мало ли какая еще пакость из окон вылезет, чего-то же испугалась девочка. — произнесла она и повернула к школе.

Огромное круглое здание школы было видно с перекрестка. Его строили как больницу и изначально прозвали “пончиком”. Кольцо в пять этажей построили в тот год, когда в городе не осталось поликлиники. Старое барочное сооружение, которое построили в шестидесятые годы, как временную меру, так и оставалось поликлиникой вплоть до конца девяностых годов и однажды ночью крыша в ней не выдержала тяжести снега и обрушилась внутрь. Было решено строить новую больницу, но, когда здание было достроено в город приехала какая-то комиссия и большие начальники от министерства образования увидели в каком состоянии находятся школы. Они все были двухэтажными деревяшками с прогнившими полами и сквозящими окнами. Здание больницы было переделано под школу, а больницу сделали из недавно построенного жилого дома. Ни медики, ни пациенты от такого новшества не были в восторге, но зато дети всего города учились в одной большой, шикарной школе.

Настя посмотрела на выцветшее и облупившееся здание и вздохнула, она не заходила в него с последнего звонка в одиннадцатом классе. На выпускной она не осталась и с мамой уехала в столицу. Поступить в институт ей удалось, но не в тот в который она хотела и теперь ни капли об этом не жалела. Но школа у нее по-прежнему ассоциировалась с болью утраты. Отец Максима работал завхозом в школе, отец Насти работал учителем физики. Его тело нашли у ступенек школы, его положили поверх тела матери Максима крест-накрест и пронзили обоих прутом арматуры. Тогда много слухов ходило об отношениях между двумя семьями, но никто не знал, что мать Максима пришла на встречу с отцом Насти, чтобы попросить его придержать при себе дочь и отстать от ее сына.

Настя тряхнула головой и украдкой посмотрела на Макса, тот видимо тоже вспомнил тот день, потому что был бледен и выглядел жутко злым. Только Сашка, стоя на обочине дороги смотрел на погасшие светофоры и чесал в затылке.

— А чего мы стоим? Боимся, что гаишники заругают, или чего? — спросил он и показал на брошенную полицейскую машину. — Может в ней, что полезное есть.

— Там дверцы, одна вырвана с мясом, вторую кажется кто-то жевал. Не думаю, что стоит к ней подходить. — прошептала Настя и пристально посмотрела под машину. — Господи, там по моемому тело, обглоданное!

— Пошли отсюда! — решительно произнес Максим и сделав шаг вперед, тут же сделал шаг назад и потянул друзей к крыльцу нотариальной конторы и затолкал обоих за крыльцо под укрытия ящика для сдачи в переработку батареек и люминесцентных ламп.

Из-за поворота, по дороге двигалась странная процессия, с песнями похожими на гимны, шли мужчины в белых одеждах и с цепями вместо поясов. Они, завывая свою песню, шли склонив головы и ничего не замечали. Над группой мужчин в полутора метрах над землей парил то ли парень, то ли девушка в воздушных, белых одеждах. Оно было удивительно красивым и казалось бесполым, большие сияющие глаза осматривали пространство вокруг, и оно красивым голосом, тихо что-то напевало. Даже его голос то был мужским, то женским.

Настя, завороженная зрелищем, не заметила, как Саша и Максим замерли и начали гримасничать. Она была поглощена зрелищем, она утопала в красоте песни, она погружалась в спокойствие и радужное настроение, она почти обрела счастье. Когда с крыши музыкальной школы, метнулось что-то черное и сбило певца в белом и заставило проскользить по грязному асфальту. При этом асфальт под ним становился абсолютно чистым и как будто новым. Чёрный сгусток обвил певца и тот на миг замер, а потом Насте пришлось закрыть глаза ладонью, из певца вырвался яркий свет и черный сгусток рассыпался пылью. Певец встал на ноги и посмотрел на толпу сопровождавших его мужчин. Ни один не поднял голову, ни один не прекратил петь.

— Бесполезные создания! — возмущено пропел певец, и посмотрела на нотариальную контору и только тут Настя поняла, что Сашка и Максим тоже начали напевать песню — гимн. Они стояли на коленях и тихонько напевали незнакомую песню, на незнакомом языке.

Настя тряхнула за плечо Максима, потом Сашу, но они только громче запели. Головы их были склонены и глаза закрыты.

— Выходите дети мои. — пропел певец и Максим с Сашкой с трудом поднявшись на ноги, пошли к певцу. Настя попыталась их остановить, но парни ее просто не замечали.

— Стойте болваны, — рявкнула на друзей Настя и ударив Макса под колено заставила его упасть, он снова стукнулся головой, но теперь уже лбом и неожиданно пришел в себя. Сашке Настя уже целенаправленно стукнула по затылку кочергой и тот охнув обернулся, взгляд у друга был осмысленным и в нем читалось изумление.

— Чё,` замер? — спросила Настя у Сашки и показала на певца, — К нему в рабы захотел?

— А чё, вообще происходит! — возмущенно спросил Макс притрагиваясь к шишке на лбу и не зная на кого злиться. Он испытал неимоверную волну счастья и вообще был в шаге от рая и вдруг боль, и он уже на бренной земле, в компании непонятной личности.

— Я хотел одарить вас вечным счастьем! Я хотел, чтоб вы окунулись в вечное блаженство! — запело оно и указав на Настю просто сказало ворчливо, — А вот эта женщина вам закрыла дорогу в рай!!!

— Терпеть не могу, когда мне указывают в каком блаженстве и в каком раю мне следует жить! — зло ответила Настя, похлопывая кочергой по ладони.

— А драться то зачем? — спросил Сашка.

— Подумай и сам поймёшь. — прошипела Настя другу на ухо и пошла на певуна. — Скажите ка любезный, ты вообще кто? Откуда сюда припёрся и не по твоей ли вине погибла моя подруга?

— Я, Светило-Лучезарное сияние блаженства! — торжественно пропело в ответ оно и снова воспарило над своими подданными, те запели громче, и Настя увидела, как замотал головой Макс, пытаясь отогнать очарование песни. Сашка меньше получил по голове и потому, ему было труднее сопротивляться, и Настя решила, что пора принимать меры. В ней забурлило горе утраты подруги, смешалось со страхом перед непонятными событиями и на свет вырвалось нечто до сего мига ей не ведомое. Настя ринулась на склонивших головы мужчин и начала лупить их по головам кочергой. После пятого оглушенного мужчины, Светило-Лучезарное существо сфальшивило, перейдя на возмущенный визг и неожиданно все его подчиненные подняли головы и стали растерянно оглядываться.

— Ты что натворила безумная!!! — визгливо спросило оно и опустившись на землю ринулось к Насте. — Ты…, ты, ты тварь, ты, что сделала? Ты хоть знаешь, как трудно стать Богом без преданной паствы? Как я буду с остальными сражаться без своих истово верующих?

— Твои проблемы, не мои! — зло ответила Настя. Накатившая на нее решимость уже схлынула, и она немного испугалась того, как на нее смотрело это существо.

Певун прищурил глаза, оглядел Настю с ног до головы, потерло подбородок в раздумьях и вдруг ехидно улыбнулось.

— Я все поняло! Ты достигла того возраста, когда самки теряют надежду на счастье и не могут допустить, чтоб были счастливы самцы. Что ж, я могу это исправить! Внимание все!!! Начнем все с начала!

Певец воспарил ввысь метров на пять и запел удивительно нежную песню на мягком, гортанном языке и все, кого сумела освободить Надежда снова замерли и опустили голову, даже Макс и Саша уже начали медленно склонять головы и нашептывать слова песни. На Настю очарование песни почти не действовало, она лишь со злостью смотрела на певца в небе. Он все выше и выше подымался в небо, воздевая руки в верх и неожиданно в него ударила молния. Настя подумала, что всё, отлетался певец, но тому молния лишь пощекотала кожу, а вся ее энергия обрушилась на девушку.

Насте не было больно, она только чувствовала, как постепенно меняется ее тело, как напрягается от избытка энергии кожа, как идут волнами мышцы и как в ее крови вспыхивают безудержным ураганом гормоны наполняя тело давно забытым пламенем. Настя рухнула на колени и посмотрела на свои руки, они становились моложе.

— Ну вот, теперь ты такая какой и должна быть. — довольно пропел певец, опускаясь рядом с девушкой и погладил ее по волосам. Те быстро удлинились и коснулись асфальта.

Настя посмотрела на певца и тихо спросила:

— Ты, что со мной сотворил?

— Тебе снова шестнадцать лет, ты молода, красива и у тебя впереди море счастья. Поверь, тебе понравится в моем райском блаженстве. Давай я тебе спою мою любимую песню, и ты все поймешь сама.

— Ох и зря ты это сделал! — усмехнувшись ответила ему Настя, — Я взрослая еще была сдержанной, я взрослая пользовалась мозгами, а я шестнадцатилетняя была без башенной и думала гормонами, а не мозгами!!!

Настя резко встала, и певец испугался, увидев в глазах юной девушки огонь безумной радости и предвкушение драки. А Настя уже поддалась бурлящим в ее крови гормонам и выплеснула на певца весь накопившийся за этот день стресс. Она лупила его кочергой так, как будто пытался вытрясти из него душу. Певец ничего не мог сделать, от Насти исходила такая сильная волна счастья, от вытворяемого ею безобразия, что он просто не мог ей противопоставить свою силу. Неожиданно раздался свист, и он отвлек на секунду девушку, певец отскочил от нее, едва волоча ноги и тут с крыши на него обрушилось два темных сгустка и обволокли его полностью. Певец пискнул и исчез полностью, поглощенный темными сгустками, а они, выполнив свое дело рассыпались пылью. Настя подняла голову и посмотрела на крышу дома, с которого на нее смотрел тот самый Кощей, что вошел в их город сквозь барьер, убивший Свету. Настя нашла себе врага, и их взгляды обещали друг другу только смерть.

— Мы еще пообщаемся! — крикнул Кощей и ушел.

— Обязательно пообщаемся. — согласилась Настя и посмотрела на своих одноклассников. Они, как и остальные мужчины сидели на земле и никак не могли сосредоточиться на происходящем. Их как будто выдернули из приятного сна, и они никак не могли понять, что было явью, а что сном.

Многие очнувшиеся явно были недовольны тем, что их разбудили и они посмотрели на освободившуюся их от блаженного забытья с ненавистью. Некоторые стали разматывать цепи, заменявшие им пояса.

— Упс, — пискнула Настя, понимая, что её сейчас будут бить, она перевела взгляд на одноклассников и увидела изумленно раскрытые глаза парней.

— Это…, как это? — снова спросил Сашка.

— Не понял, у меня, что сотрясение мозга? Ты сколько раз ударила меня по голове? — возмущенно спросил Макс.

— Я тебя вообще не била по голове! — обиженно надув губки, ответила ему Настя и показала на тех, кто уже поднялся на ноги. Ее спасало от побоев только то, что координация движений у очнувшихся была нарушена и они не твёрдо стояли на ногах.

— Пошли отсюда, потом с тобой разберемся. — решительно предложил Макс и с трудом поднявшись добавил, — кочергу на всякий случай, мне отдай.

— Неа, это мое личное оружие, и не надейся. — ответила девушка и пошла через дорогу, но не к школе, а к супермаркету. — Я есть хочу, пошли перекусим чего-нибудь?