Я (не) буду тебе женой

Эльвира Смелик, 2022

Родители навязали мне этот брак, желая укрепить позиции в бизнесе. А я не смог отказать – слишком много они для меня сделали. Избалованная домашняя девочка, красивая капризная кукла, решившая во что бы то ни стало выйти за меня замуж, она ещё пожалеет, когда я превращу её жизнь в ад.

Глава 1

Осторожный, но достаточно отчётливый стук в дверь заставил Илану вынырнуть из нескончаемого потока раздумий, вернул в реальность. Она прекрасно знала, что он может означать, поэтому и без того частившее сердце затрепетало ещё сильнее.

— Да, — откликнулась она.

Ручка повернулась, язычок замка звонко щёлкнул, дверь приоткрылась.

— Дочка, ты готова? — поинтересовался папа, и его обычно уверенный голос сейчас немного вибрировал от волнения. — Уже пора.

Илана кивнула, поднялась со стула, расправила пышный подол платья и решительно шагнула навстречу отцу, чувствуя, как где-то глубоко внутри зарождалась дрожь, медленно усиливалась и расходилась по телу.

Нет, это был не страх — хотя и он немного тоже — а скорее возбуждение, тревожное и… радостное. Несмотря на некоторые обстоятельства, всё равно радостное.

А какое ещё может быть у девушки в день её свадьбы?

Внешне всё выглядело просто волшебно, как в самой невероятной мечте самой романтичной девочки. Не просто торжественный визит в местный ЗАГС, а выездная регистрация в загородном доме у Кирсановых, имитирующем классическую русскую усадьбу во всей её красе. Широкое парадное крыльцо, колонны с лепными капителями, подпиравшие большой балкон, основательные перила с толстыми фигуристыми балясинами, рельефные наличники вокруг окон, флигеля, мезонины.

Но, вполне возможно, это был не новодел в псевдоисторическом стиле, а действительно самая настоящая старинная усадьба, отреставрированная, умело осовремененная, комфортно обустроенная, расширенная. Ведь подобное не составляло проблем для владельцев строительной компании.

Окружавший дом огромный участок был огорожен высоким забором, но не сплошной непроницаемой стеной, а тоже легко вписывающимся в общую концепцию, сочетающим камень и литую металлическую решётку с острыми пиками наверху. А надёжную защиту от чужих любопытных глаз обеспечивали густая ухоженная зелень и далёкие расстояния. Даже на более грандиозное торжество и большее количество приглашённых места хватило бы, но с гостями решили не перебарщивать. Да и правильно.

Почти закрытое мероприятие для родственников, близких друзей и знакомых, без столпотворения и мелькания множества неизвестных лиц, без сжимающих со всех сторон пусть и роскошных стен. Синее-синее небо, ласковое солнце, яркая трава, пьянящий терпкий августовский воздух, наполненный цветочными ароматами. Расставленные на газоне стулья в белоснежных чехлах, украшенных бантами цвета пыльной розы — платья точно такого же цвета будут на подружках невесты. Невысокий подиум на фоне пышных кустов цветущей гортензии. Изящная арка, оплетённая гирляндами из живых цветов, в основном тоже роз — нежно-кремовых, сиреневых и белых. И спрятавшийся в её тени маленький столик для росписи.

Всё это Илана разглядела из окна, пока приглашённые ещё только собирались, и больше всего их интересовало не оформление площадки, а небольшой фуршет, организованный чуть в стороне. Ей тоже принесли несколько шпажек с ягодами и кусочками фруктов, но Илана к ним даже не притронулась, только выпила воды. Не потому, что хотелось, а просто пытаясь избавиться от сухости во рту и горле.

Неужели все невесты точно так же волнуются и переживают? Даже если с нетерпением ожидают предложения от своего избранника, всячески провоцируют его на это?

Возможно, наоборот, они наконец-то начинали чувствовать себя спокойно и удовлетворённо, раз происходило именно то, к чему они всеми силами стремились. А Илана…

Конечно, она тоже представляла, что когда-нибудь выйдет замуж и какой будет свадьба. Только думала, что подобное случится немного позже. Ей всего двадцать два, и она…

Если честно, у неё до сих пор не сложилось каких-то определённых планов на будущее, она ведь только-только закончила учиться и её вполне устраивало настоящее. Наверное, поэтому родители и решили всё за неё, посчитав слишком пассивной и инфантильной. А она всегда прислушивалась к их наставлениям и советам, прекрасно зная, насколько сильно они её любят, заботятся о ней и желают для неё самого лучшего. Так, может, они правы?

Разве ей на самом деле не хотелось замуж? Именно за него. За того, кто дожидался её сейчас под той самой увитой розами аркой. Разве она согласилась только потому, что это оказалось выгодно для семейного дела, благодаря которому она и прожила двадцать два года в достатке и благополучии, а не в надежде на непременное «долго и счастливо» с тем, кто ей по-настоящему понравился? А Глеб ей понравился, да — с первой встречи, с первого взгляда.

— Ты просто невероятная красавица, доченька, — произнёс папа, при этом его глаза подозрительно поблёскивали. Он несколько раз моргнул, и на ресницах повисла крошечная прозрачная капелька.

— Ну ты чего, пап, — Илана вскинула руку, осторожно смахнула слезинку, заодно погладила мягкую чуть шершавую щёку. — Всё хорошо, — заверила как можно убеждённей.

— Конечно, — согласился он. — Но всё равно волнительно. Моя маленькая девочка выходит замуж. — Улыбнулся с теплотой и нежностью. — Ну что, идём?

Он согнул руку, подставил Илане локоть. Та ухватилась за него. Коленки тоже немного ослабли, поэтому столь надёжная опора ей в любом случае не помешала бы. И лишь бы папа не почувствовал, как она дрожала, а то разволновался бы ещё сильнее.

Внизу, возле входных дверей их поджидала Лариса из свадебного агентства, которая и занималась организацией торжества, а теперь контролировала, всё ли идёт согласно сценарию. Она окинула невесту внимательным оценивающим взглядом и вдруг воскликнула:

— Подождите! Фата! — потом подскочила к Илане, опустила ей на лицо откинутую назад короткую переднюю часть, ещё раз оценивающе оглядела, заключила: — Теперь отлично! — И собственноручно распахнула дверные створки.

В холл ворвалась мелодия. Илана слышала её раньше, пока они спускались со второго этажа, но тогда мелодия звучала приглушённо и не оказывала никакого действия. А тут — стала громкой, наполнила пространство, прогнала волну мурашек по спине и рукам.

Это была не стандартная запись марша Мендельсона, а живая музыка. Позже должна подъехать ещё и группа, не самая суперпопулярная, хотя и вполне известная, но для самой церемонии ничего не было лучше торжественной классики в исполнении струнного квартета благородных инструментов — две скрипки, альт и виолончель.

Илана вздохнула украдкой.

— Осторожно на ступеньках, — вдогонку бросила Лариса. — Не торопитесь. Сейчас всё обязательно случится.

— Держись крепче, — шёпотом предупредил папа, свободной рукой ласково пожал дочкину ладонь, в которой она держала маленький аккуратный розовый букет.

Илана улыбнулась в ответ, в очередной раз демонстрируя, что с ней всё в порядке, но на всякий случай и правда посильнее стиснула папин локоть.

— Встречайте самую красивую, самую нежную невесту! — прогремел усиленный микрофоном воодушевлённый возглас ведущего. — В сопровождении её папы.

Гости, как по команде, обернулись и теперь внимательно наблюдали за каждым их шагом, а у края ковровой дорожки уже поджидала похожая на прелестную куколку малышка в пышном длинном платьице всё того же нежного оттенка пыльной розы — с корзинкой, наполненной цветочными лепестками. Она огромными восторженными глазами смотрела на невесту и, похоже, совсем забыла, зачем находится здесь. Но её тихонько окликнули по имени.

Малышка вопросительно глянула на зовущего, но так и не поняла, чего от неё хотели, пока несколько человек не указали ей на корзинку и не изобразили, как раскидывают что-то невидимое. Тогда и она опомнилась, спохватилась и торопливо засеменила между рядами стульев, зачерпывая маленькой ручонкой лепестки и сея их перед собой.

Илана вступила на дорожку и только тогда посмотрела не на гостей, не на милую девчушку, не на отца, не на бабушку, расположившуюся в первом ряду, и даже не на сидящую рядом с ней маму, время от времени подносящую салфетку к глазам, чтобы поймать непослушные слезинки, а прямо вперёд — на подиум, на арку, на нарядную регистраторшу в длинном сиреневом платье, застывшую с микрофоном в руках. И на своего жениха в строгом тёмном костюме, украшенном аккуратной розовой бутоньеркой, и контрастирующей с ним белоснежно сияющей рубашке.

Всё это ему безумно шло, хотя по-прежнему Илана не назвала бы его потрясающе красивым. Зато он был таким как надо — по её мнению — и сейчас, и в их самую первую встречу.

А встретились они… на одном из этих пафосных мероприятий, которые Илана обычно избегала. В последнее время родители и сами звали её туда чисто для проформы, прекрасно понимая, что она всё равно откажется. Если для них присутствие на подобных встречах являлось непременной составляющей деловой жизни, её это не особо касалось. По крайней мере пока. Она же не специалист налаживать партнёрские связи. А о том, что будет потом, необязательно думать прямо сейчас.

Илана вообще с трудом представляла, кому могут на самом деле искренне, а не вынужденно нравиться все эти официальные приёмы, скучные бизнес-вечера и даже будто бы семейные торжества вроде дня рождения или новогодней вечеринки, в действительности устраиваемые, чтобы произвести впечатление на других.

Одно дело пойти к подруге, школьной или университетской, с которой действительно связывало нечто общее, а тут… сплошная наигранность и формальность. Да и знакомые не Иланины, а в основном мамины и папины, а она тут просто для комплекта. Потому что так принято. Но в этот раз родители упрямо настаивали на своём, не слушая разумные доводы дочери:

— Мам, ну что я там буду делать? Мило улыбаться? Вести разговоры ни о чём с людьми, которых не знаю и которые мне совершенно неинтересны? Это так важно?

— Представь, важно, — многозначительно и даже чуть наставительно возразила мама. — Думаю, даже ты, далёкая от политики и экономики, прекрасно понимаешь, насколько сейчас сложные времена. И чтобы удержаться на плаву, дальше работать успешно и получать доход, а не только терять, при этом сохранив репутацию, требуется гораздо больше усилий, чем раньше. И особые меры тоже требуются. — Сейчас она походила на преподавательницу, чуть раздражённо, но всё же весьма терпеливо объясняющую прописные истины упрямому и не слишком дальновидному ученику. — Вот и приходится объединяться, потому что вместе проще выжить. А Кирсановы — надёжные партнёры и весьма порядочные. Не подставят, не кинут. И с нашей стороны это будет неуважением, если ты не явишься просто из-за того, что тебе, видите ли, не хочется, когда они ожидают нас всех.

— И зачем же я им? — Илана недоумённо хмыкнула и развела руками. — Со мной же бессмысленно обсуждать дела. Я всё равно не особо в курсе.

— Никто и не собирается их с тобой обсуждать, — заверила мама. — Но почему бы просто не познакомиться? Обычная вежливость. А ты у нас единственный ребёнок, и люди считают тебя нашей деловой преемницей.

— Угу, — кивнула Илана, но тут же выдала самокритично, хоть и без капли раскаяния: — Но, пообщавшись со мной, они тут же поймут, как сильно ошибались.

В ответ мама чуть нахмурила брови, воскликнула с упрёком:

— Лана, неужели это так сложно — пойти с нами на приём? Почему мне уже почти час приходится тебя уговаривать? Я требую чего-то запредельного? Невыполнимого? Тебе так сложно ради нас с папой посетить безобидное развлекательное мероприятие?

Ну не сложно. Никакого желания, но действительно ничуть не сложно, тем более, если для родителей это почему-то оказалось невероятно важно. И пришлось согласиться.

— Хорошо, — старательно и чётко выговорила Илана и пообещала: — Я пойду.