Наташа, мы всё уронили!

Эльвира Осетина, 2021

"Вот останешься одна с кошками на старости лет", – бурчала подруга."Какие кошки, Ань, я их не заводила даже?" – смеялась я.И не поверила своим глазам, когда у себя на пороге обнаружила двух больших котов, которых пришлось взять себе на первое время, пока не найдутся хозяева. Только что-то это первое время затянулось уже… А котов никто забирать не хочет, и они скоро разгромят мне мою маленькую квартирку. А потом началось такое… такое… короче, читайте, и сами всё узнаете;)В тексте вас ждет: городское фэнтези, специфический юмор от автора, много эротических сцен (или не много, как пойдет, короче), властные (коты) красавчики – 2 штуки, ведьма – 1 штука и капелька детектива.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Проснулась я почему-то сама, без моего «любимого» рока. Да еще и диван был разложен. Спрашивается, на фига я его разложила?

Попыталась вспомнить, что было вчера, но мозг подсовывал только странный сон про двух красавчиков, сошедших с обложки глянцевого журнала «Менс хелс», которые делали мне куннилингус, а я ставила им оценки и из вредности занижала баллы. А еще про драку между котами и разбитый сервант.

— Черт! Работа!

Я вскочила и, оглянувшись вокруг, почему-то не заметила мусора на полу, да и самого серванта тоже.

Мозг на пару мгновений впал в ступор.

Я посмотрела на часы, что висели у меня на стене, и поняла, что время шесть утра.

Я мысленно выдохнула и решила собираться на работу, вышла в коридор и услышала звонок телефона. Он почему-то был у меня в сумке.

Неужели вчера забыла вытащить? Странно… обычно я его всегда перекладываю на тумбочку в комнате. В сумке я бы не услышала будильника.

Это была Анька.

Я хмыкнула и, взяв трубку, сразу же спросила:

— И с каких это пор, подруга, я нужна тебе в шесть утра?

— Ты чо там, мать, с дуба рухнула? — начала с наезда она, и в голосе ни капли иронии. — Совсем кукухой поехала?

— Воу-воу, полегче, ты чего это? — попыталась притормозить я Аньку.

— Время шесть вечера, ты где есть? — разоралась она на меня. — Я тебе с десяти утра звоню, даже домой к тебе в обед ездила, а ты дверь не открыла, я уж хотела в полицию идти заявление писать! Тут еще такое! Такое случилось…

— Это не смешно, — рассмеялась я, но время на телефоне решила проверить и зависла.

Уже и правда было шесть вечера.

— Так, ты где? — зарычала подруга. — И это… — она немного сбавила обороты. — Ты про Руслана в курсах?

— Что? — промямлила я, пытаясь понять, как умудрилась проспать до шести вечера.

— Убили его вчера, — выдохнула Анька в трубку. — К нам следователь приходил, спрашивал всех, кто с ним разговаривал вчера. Меня допрашивал.

— Как это убили? — икнула я, чувствуя, как вскипает мой мозг. — Когда?

— Да говорят, что вроде сегодня с утра, когда он на работу ехал.

— Э-э-э, авария, что ли?

— Неа, мне сказали, что на него какой-то зверь напал и разодрал в клочья. Вроде большой кошки.

— В машине? — просипела я. — Пока ехал?

— Да нет, вроде он остановился где-то на трассе, а там на него кот напал.

— Что за безумие? — пробормотала я.

— Я тоже следователю так сказала. Но он говорит, что смерть на первый взгляд выглядит так, а что там правда случилось, уже судмедэксперт расскажет. Они подозревают, что, возможно, кто-то пытается так скрыть следы убийства. И это, — Аня шумно засопела в трубку, — мне пришлось сказать, что ты его бывшая жена, что вы пять лет назад развелись. А еще что ты его вчера не видела, вышла как раз из кабинета, а он и заглянул, поэтому я не знаю, общалась и виделась ли ты с ним вчера. Ты смотри, чтобы наши с тобой показания не разнились.

— А меня тоже допрашивать будут? — спросила я, присев на тумбочку в коридоре, и пораженно уставилась в зеркало на стене во весь рост.

— Будут, — не подозревая о моих трудностях с собственным отражением, продолжила Аня, — следователь твой адрес взял, я сказала, что ты приболела. Я, собственно, всем так сказала, так что ты, подруга, давай звони Зайцеву сейчас, пока он с работы не успел уйти, и объясняйся.

— Хорошо, — прошептала я, — сейчас перезвоню. Спасибо тебе, Ань.

— Да не за что, прости, что заорала, я просто перепугалась, — покаялась подруга. — Еще и гада этого убили. Ладно, всё, чмоки-чмоки, я к тебе заеду через часик, расскажешь, что случилось.

— Ага, — пробормотала я и, отключившись, начала щупать своё лицо руками, глядя на себя в зеркало.

То, что я там видела, настолько поразило меня, что я просто не знала, как реагировать.

Одно из двух: либо я сошла с ума… либо я за одну ночь умудрилась помолодеть на двадцать лет.

Сейчас я выглядела так же, как двадцать лет назад, даже лучше. Вездесущих прыщей, от которых я до двадцати пяти не могла избавиться, не стало. А еще волосы… они тоже никогда не были настолько шикарными. Такое ощущение, будто я только что побывала у стилиста и он сотворил с моими волосами чудо. Отрастил до пояса, завил крупными локонами и покрасил в золотистый блонд.

Я встала и, приблизившись, к зеркалу поняла, что мои ресницы почернели и стали очень пышными и завитыми, как будто я их нарастила, брови тоже сильно потемнели, цвет глаз стал насыщенным голубым. И губы… таких пухлых и ярких губ у меня никогда не было. Как будто я вчера на всё лицо татуаж сделала. Я опустила глаза ниже и поняла, что моя грудь… нет, не выросла, но, по крайней мере, опять стояла, а не висела. Да и само тело. Я покрутилась вокруг своей оси и поняла, что до сих пор сплю.

Фитнесом я никогда не увлекалась, а сейчас на моем теле была чуть ли не каждая мышца проработана. И выглядело это всё очень сексуально.

Отвлек меня от созерцания себя любимой мобильник. Это был начальник.

Я тут же взяла трубку и начала утробно кашлять.

— Крылова, ты чего там? — строго спросил Иван Алексеевич. — Серьезно заболела, что ли?

— Угу, — опять прокашляла я. — Температура под сорок, еле глаза открыла.

— О как, ладно, понял, надо было сразу позвонить, — недовольно пробрюзжал Алексеич.

— Я как до телефона добралась, так сразу же, — опять прокашляла я.

— Ладно, — шумно выдохнул он. — Выздоравливай там.

— Спасибо, извините.

Какое-то время я продолжала пялиться в зеркало и рассматривать себя, пока не заметила еще кое-что. Это были татуировки на моих предплечьях — браслеты золотого и черного цвета.

Всё это выглядело красиво, но… когда я успела сделать татушки?

Я пошла на кухню, споткнулась о кошачьи чашки и пробормотала себе под нос:

— Надо еще котов покормить…

И только в этот момент сообразила, что их нигде нет.

Я быстро рванула в комнату и поняла, что коты действительно куда-то пропали, причем оба. Я на всякий случай обшарила всю квартиру, попутно одевшись в свою любимую пижаму и заколов непокорные пряди, которые так и лезли в глаза. Но двух пушистиков не нашла. И серванта с мусором, кстати, тоже.

Я решила пока не истерить и пойти принять душ — может, мозг немного прочистится, и думать получится лучше.

Под душем провела довольно много времени, но скорее просто тупила, чем пыталась размышлять о насущных проблемах.

Выйдя из ванной, поняла, что проблема номер один так и не решилась, а именно: в зеркало на меня всё еще смотрела моя помолодевшая и посетившая стилиста копия.

Выключив фен, услышала звонок в дверь и стук такой громкий, будто её кто-то выломать пытается.

В глазок увидела разъяренную подругу. Открыла, и брюнетистый ураган чуть не снес меня с ног.

Анька кинулась мне на шею и начала одновременно ругать и выговаривать, какая я безответственная, и при этом еще и громко рыдать.

А затем, когда она отцепилась от меня, слезы у подруги высохли в одно мгновение, и она громко присвистнула, вновь становясь нормальной:

— Это кто же тебя так, мать, а?

— Что именно? — на всякий случай решила уточнить я.

— Ты дурой-то не прикидывайся, в зеркало себя не видела, что ли? — зло сверкнула своими глазищами Анька.

— Я видела, — осторожно сказала я. — Только я не уверена, что то, что я увидела, соответствует действительности. Поэтому и хочу услышать твою версию. Вдруг я и правда с катушек слетела?

— Хотела бы я так же с катушек слететь, — пробормотала подруга, рассматривая меня, как девятое чудо света. — Ты помолодела лет на двадцать, еще и, похоже, в салон красоты наведалась? Колись, кому душу продала? Дай адресок, тоже сбегаю к этому кудеснику. — Но она тут же недовольно скривилась. — Хотя подозреваю, что мою душу дьявол не возьмет, еще и приплатит, небось, за то, чтобы отвалила. Они же только невинные забирают.

— Аня, — вздохнула я, еле сдерживая улыбку, умеет подруга развеселить даже в самой непростой ситуации, — давай на кухне посидим, я постараюсь тебе всё рассказать.

— Пошли, — кивнула она, снимая обувь и вешая куртку на вешалку, — я тут конфетки с коньяком взяла, отметим продажу твоей души.

— Пойдем, — хмыкнула я.

— А это еще что? Когда живность успела себе завести? — проходя мимо кошачьих мисок, сразу же притормозила подруга.

— Вот об этом я и хочу тебе рассказать, — тяжко вздохнула я, — садись, сейчас на стол накидаю чего-нибудь, потом всё расскажу.

— Давай я тебе помогу, а то любопытство сожрет меня с потрохами, пока ты с едой разберешься. Командуй.

В четыре руки мы накрыли на стол, уселись, достали по конфетке из коробки и «чокнулись» ими.

— Вздрогнем, — произнесла первый тост Аня, и я, повторив её слова, съела конфетку и запила её чаем.

Эту традицию мы с Анькой завели лет десять назад, как раз когда только-только дружить начали. Так до сих пор её и придерживаемся.

Медленно по пунктам я начала рассказывать, что со мной произошло за эти несколько дней, с тех пор, как я нашла котов, и до сегодняшнего Аниного звонка мне по телефону.

— М-да… — пробормотала подруга, качая головой. — Вот так котики-обормотики. Может, чего покрепче есть? А то, боюсь, конфетки мне не помогут всю эту белиберду в голове разложить по полочкам.

— Угу, — вздохнула я. — Сейчас достану.

И нырнула под окно, у меня там мини-бар, а зимой дополнительный холодильник.

— Слушай! — чуть ли не подскочила она, когда я разливала вино по бокалам. — Так это, может, они Русю того. — И она, изобразив «кошачьи лапы» на своих руках, согнув пальцы, начала махать ими в воздухе, еще и скалиться.

— Что за глупости? — удивилась я. — Да они его даже не видели ни разу.

— Точно? — уточнила Аня, прищурившись.

— Да сто процентов тебе говорю, — хлопнула я ладонью по столу от переизбытка эмоций. — Да и не верю я, что они смогли бы это сделать.

— Так сама же сказала, что проснулась, а их нигде нет.

— И что? Это еще ничего не доказывает, — упрямо посмотрела я на Аньку.

— Ладно-ладно, я поняла, что ты их теперь защищать будешь до последнего, — ехидно улыбнулась она. — Впрочем, я бы тоже защищала. Но вообще, мотив у них есть, ты сама сказала, что Рыжик на Сашку твоего напал, когда тот вошел, да и сил явно хватило бы.

— Они Руслана не видели! — отчеканила я.

— А как насчет запаха?

— И что? — уже не на шутку разозлилась я на подругу. — Да я на работе столько этих запахов могла нахвататься, плюс в автобусе, когда домой ехала. Вот если бы Сашку (тьфу-тьфу-тьфу) убили, я бы еще подумала. А Руслана — точно нет.

— Эх, — махнула она рукой и недовольно скривилась. — А такая хорошая версия была…. Мне, конечно, Руса твоего ни капли не жаль, гнида он еще та, я тебе про него много чего не рассказывала, просто знала, что не поверишь, но всё же хотелось бы узнать, кто это его так почикал.

Пока слушала Аню, поймала себя на мысли, что мне тоже Руслана не жаль. Но и радости я из-за его смерти не испытывала. После вчерашней встряски я осознала, что вообще ничего не чувствую к этому мужчине. Я вчера выплакалась, и, похоже, со слезами умудрилась выплеснуть все свои накопленные эмоции до последней капли.

И ощущение сложилось такое, как будто я все эти годы несла на себе непосильный груз из вины и болезненной влюбленности, а вчера его наконец-то смогла скинуть, и он на меня больше не давит. И такое облегчение я испытала, что захотелось бегать, прыгать, смеяться и танцевать, как в детстве.

— Ты чего лыбишься, как дура? С конфетки, что ли, захмелеть умудрилась? Мы вино-то еще и не нюхали, — тут же спустила меня с небес на землю Аня своей неповторимой харизмой и понюхала свой бокал. — Или ты от паров? Забористое, что ли?

— Да нет. — Я махнула рукой. — Представляешь, я вдруг поняла, что вообще ничего больше к Руслану не чувствую. Совсем-совсем. Ни жалости, ни злости, ни радости. Вообще пусто! И так хорошо на душе стало…

Анька какое-то время смотрела на меня, а затем выдала:

— Надо пожать лапу тому кошаку, который твоего Русю почикал. Респект ему и уважуха лично от меня.

И в этот момент в дверь опять позвонили.

Я вскочила и уже хотела бежать открывать, как Анька удержала меня за рукав кофты.

Я обернулась на неё с удивлением.

— Ты что? — зашипела она на меня. — В зеркало давно не смотрелась? Иди замаскируйся как-нибудь, вдруг это следователь пришел?

— Ой, — я прижала ладонь ко рту, — и правда. Сейчас… надо подумать…

Мозги никак не хотели собираться в кучу, а подруга уже сама рванула в комнату, вытащила мой теплый халат, накинула его на меня вместе с капюшоном и обмотала лицо шарфиком, так что одни глаза было видно.

— У тебя насморк и кашель, а еще знобит, — хмуро отчеканила она. — Тенями себе под глазами быстро нарисуй мешки. Ложись в постель и не вставай, я открою.

— Ага, — растерянно кивнула я, хватая косметичку с трюмо и пальцем рисуя себе тени под глазами.

— И правда красавчики, — услышала я свист подруги из коридора. — А я думала, ты, как и всегда, преувеличила.

Соскочив с дивана, я ринулась в коридор и увидела обоих мужчин.

Ого, да они прибарахлились где-то.

Рыжик — в синих джинсах, клетчатой красной рубашке и в черной кожаной косухе, а Черный — в черных брюках, кипенно-белой рубашке и в черном строгом пальто.

Выглядят они оба как две противоположности.

Один — простецкий парень в повседневной одежде, но безумно обворожительный, второй — строгий, богатый, пресыщенный жизнью мачо.

Короче, на этот раз они, видимо, прямо с показа осенней одежды от каких-то очень дорогих брендов сбежали.

— Собирайся, — скомандовал Черный, мазнув по мне взглядом. — Поедем регистрировать тебя.

— Чего? — уперла руки в боки Анька и гневно посмотрела на Черного. — Ты кто такой, вообще? Чего тут командуешь?

Рыжик же в этот момент подошел ко мне и резко прижался к моим губам со сногсшибательным поцелуем, от которого у меня голова закружилась и ноги подкосились.

— Ласточка. — Он притиснул меня к своей мускулистой груди и тихо сказал: — Надо срочно тебя регистрировать, у нас осталась всего пара часов до закрытия.

— Куда? Зачем? — растерянно спросила я, соображая с большим трудом после такого поцелуя.

— Ты инициированная ведьма. Мы тебя инициировали, и по закону ты обязана зарегистрироваться в ковене и подать документы на наследство, — ответил Черный.

— Какое еще наследство? — услышала я голос Аньки где-то очень далеко и кое-как заставила себя отлепиться от Рыжика.

Он меня особо не держал, просто приобнимал слегка, но, как только я отодвинулась, сразу же отпустил.

— Что у тебя с лицом? — недовольно нахмурился Черный.

— Это тени, — смущенно произнесла я. — Мы думали, что следователь придет, а я вот…

Я показала на своё лицо и опустила голову вниз, сама не понимая, чего это я так стесняюсь. Вроде во сне не стеснялась, еще и оценки обоим ставила.

— Значит, так! — рявкнула во всё горло Анька, и я даже подпрыгнула от неожиданности на одном месте. — Эта понятно, что поплыла, — она ткнула в меня пальцем, — но я хочу сказать следующее: никуда она не поедет, пока вы не объясните, что тут происходит!

Оба мужчины: что Черный, что Рыжик — посмотрели на Аню так, словно только что заметили, а та в ответ набычилась, подошла ближе, схватила меня за руку и задвинула себе за спину.

В моем маленьком коридоре это было сделать довольно сложно, поэтому мне пришлось удариться об стену, но я не издала ни звука, понимая, что Аня права.

Хоть эти обормотики и сделали мне куннилингус на десяточку, все же верить им полностью как-то боязно… Да и вообще, откровенно говоря, чертовщина какая-то тут творится.

Черный утробно зарычал и двинулся на Аньку, а Рыжик тут же придержал его рукой, заставив замолчать.

— Всё просто, — спокойно начал он. — Наташа — ведьма. Только что инициированная нами.

— А вы — это кто? — хмуро уставилась на Рыжика Аня.

— После сегодняшней ночи мы официально являемся фамильярами Наташи.

— И? — продолжила допрос подруга.

— И Наташе нужно успеть вступить в права наследования.

— Наследования чего? — приподняла свои брови Аня.

— Всего, что осталось от её рода.

— Вы что-то путаете, — покачала я головой, вмешиваясь в разговор. — У меня нет никакого рода, моя мама из детдома. Отца я никогда не знала, возможно он тоже детдомовский. Больше никаких родственников у меня нет.

— Есть, — ответил Черный. — Точнее, больше нет, ты единственная из рода Николаевых. И их наследство достанется тебе.

— О как, нехило… — расслабилась подруга и прекратила ломать мне руку, а то вцепилась так, что я еле сдержалась от того, чтобы не зашипеть.

— И если ты не успеешь зарегистрироваться, то наследства лишишься.

— Стоп, — резко притормозила меня подруга, так как я уже собиралась вернуться в зал и сделала шаг из-за её спины, — а что, если там долгов куча? А Наташка на себя их сейчас навешает?

— Да нет там никаких долгов, — закатил глаза в потолок Черный. — Поехали уже быстрее, а? Вообще не пойму, чего ты с ними церемонишься. На плечо и к нотариусу, а эту побоку, — последнюю фразу он адресовал Рыжику.

— Чего? — опять набычилась подруга, не давая мне пройти. — Я щас покажу вам «побоку», причем обоим!

— Эту побоку не получится, — хмыкнул Рыжик, — это навка.

— Какая я тебе навка? — Аня повернула ко мне голову, при этом не сводя взгляда с обоих мужчин. — Это оскорбление какое-то, что ли?

— Не знаю, — растерянно ответила я.

— Навка — это твоя раса, — пояснил Черный, раздувая ноздри и чуть прикрыв глаза. — И правда, процентов пятнадцать в крови есть. Ладно, пусть с нами катается.

— Хм, — качнула головой Анька, победно улыбаясь, — а вы думали, так просто от меня отделаетесь, что ли? Я Наташку в обиду не дам.