Любовь хищников

Эльвира Осетина, 2018

Думала ли Вера, что обычный тур поход в Таежные леса, полностью изменит ее жизнь? Конечно же, нет. Она просто была слишком сильно обижена на мать, и поэтому сделала все, чтобы не возвращаться домой на лето. Но кто же знал, что ее обида на родительницу, выльется ей во встречу с двумя очень опасными, но безумно сексуальными близнецами, превращающимися иногда в белых тигров, и для которых она к тому же еще и является истинной парой?

Глава 6

— Не бойтесь, это свои, — проскрипел своим изменившимся голосом мне мой проводник, когда я попятилась назад, увидев несколько сотен крыс размером с догов, заполнивших весь зал.

И они все прибывали и прибывали, кто-то выползал из многочисленных коридоров, кто-то даже прорывал новые.

Омерзительное и очень жуткое зрелище.

Я встала как вкопанная и все никак не могла сдвинуться с места.

— Пожалуйста, хозяюшка, идемте скорее, осталось совсем немного, — увещевал крысолюд, пытаясь тянуть меня за руку за собой. — Вон там, — он указал своей ладонью на один из коридоров, — вход в ваш дом. Вам достаточно пройти несколько метров, назвать кодовое слово, и всё! Вы дома!

— Кодовое слово? — дрожащим голосом сказала я, так и не сдвинувшись с места и смотря на монстров, заполняющих зал до отказа.

— Да, вам должна была сказать его Молайа, только она знает его, как хранительница клана, больше никто.

Я с удивлением посмотрела на мужчину и еле удержалась от того, чтобы не вырвать свою руку из его, когда увидела, что у него и хвост уже появился. Такой мерзкий, с розовой кожей, без шерсти. Бр-р…

— Хозяюшка? — переспросил меня крысолюд, заставляя вернуться к своему изменившемуся наполовину лицу.

Сглотнув, я попыталась вспомнить о кодовом слове. А ведь Молайя действительно мне его говорила несколько часов назад, когда я покидала жилище, в котором очнулась, до того, как начался весь этот дурдом.

— Я вспомнила! — воскликнула я и дернулась вперед, но опять затормозила, увидев крыс.

— Они не тронут вас, это ваши подданные, они пришли для вашей защиты! — успокоил меня крысолюд.

— А зачем так много-то? Я же сейчас в дом войду уже, и меня никто не сможет оттуда достать, ты же сам говорил? — сглотнув вязкую слюну, спросила я, ноги не желали подчиняться моей воле. Глубинный страх к крысам не позволял идти вперед. Хоть они и не нападали и вообще, кажется, не обращали на меня внимания, а переговаривались между собой на своем пищащем крысином языке, но я почему-то чувствовала от них скрытую угрозу. И никак не могла побороть это чувство. Может, это родом из детства, когда по телевизору и во всех учебниках говорят, что крысы — это источник страшной болезни, и теперь я их именно так и воспринимаю?

— Вы не понимаете. Это война, оба клана ополчились против нас. И теперь мы обязаны ответить на вызов. Мы в любом случае должны сразиться за нашу честь! Идемте же скорее, вы не слышите? Они приближаются, сейчас здесь будет очень жарко, и в пылу драки вас могут покалечить и даже убить.

Прислушавшись и оглянувшись назад, я ощутила, как все мои волоски на теле встают дыбом. Я действительно чувствовала, как надвигается что-то типа тайфуна…

Этот страх был намного сильнее. И я смогла сделать шаг, потом второй, третий и уже побежала за крысолюдом в зал, где серое море из чудовищ расступалось, пропуская нас вперед.

Когда мы уже подбегали к коридору, я почувствовала ногами вибрацию, а все крысы притихли. Мой провожатый автоматически затормозил, и я, конечно же, так как продолжала держать его уже за лапу. Крысолюд не выдержал и начал полностью обращаться.

Я вырвала руку из его когтистой лапы, а он упал на пол и захрипел, извиваясь. Его одежда затрещала по швам.

Все крысы расступились, но на нас не смотрели, их взгляды были устремлены в коридор, из которого мы с крысолюдом появились.

Я зависла на месте, не зная, как мне быть. Было жалко до ужаса мужчину, которого корежило на полу. Его кости менялись, появлялась шерсть. Опять это омерзительное зрелище. Мне подурнело, и я отвернулась, не в силах смотреть на его мучения и коря себя за малодушие. Все же он меня столько времени тащил за собой по коридорам, а теперь я его даже поддержать в трудный момент не могу.

Отвернувшись, растерянно посмотрела по сторонам, морды крыс были устремлены на коридор. В воздухе повисло напряжение. Я видела, как подрагивают носы и лапы находящихся рядом существ, и поняла, что придется дальше идти одной. Чертов панический страх и глубинные инстинкты заставляли затормаживать мою реакцию. Я сама уже на себя злилась. Но тело не желало подчиняться мне. Ситуация казалась фантастически нереальной. Словно я во сне. Сделала через силу несколько шагов, обходя своего провожатого, который продолжал хрипеть на полу, и почувствовала себя предательницей и трусихой. Но, больше не оглядываясь, я начала входить в коридор. Мне показалось, что стоило мне занести ногу, как сверху что-то рухнуло, и меня снесло волной из комьев земли, пыли и грязи. Я пролетела несколько метров, ударившись о какую-то стену головой.

Последнее, что услышала, — это настолько грозный сначала один, потом второй рык, а затем свистящий писк тысячи голосов в голове, и просто отключилась.

— Скажи кодовое слово… — услышала я сквозь шум в моей голове чей-то голос. — Вера, слышишь меня? Вера! Кодовое слово, ну же!

Кто-то тряс мое тело, доставляя невыносимую боль. И бесконечно требовал кодовое слово.

Лишь бы от меня отстали и прекратили мучить, я кое-как разжала губы и, выдохнув: «Вера…» — опять отключилась.

Открыла глаза и поняла, что лежу на животе, уткнувшись носом в подушку. Перевернувшись на спину, потерла глаза и увидела знакомый, идеально ровный потолок, освещенный тусклым солнечным светом, с люстрой из хрустальных незамысловатых висюлек, отбрасывающих солнечных зайчиков на стены, и фигурные выступы. Красота…

Стоп! Я уже видела этот потолок!

Мозг тут же проснулся, и воспоминания, посыпавшиеся на него хаотичным потоком, заставили подпрыгнуть в постели.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в той самой комнате, в которой очнулась перед тем, как начались безумства. Те же черно-серебристые тона радостно встретили меня. Или нерадостно? Кто ж их знает… Но хотелось, конечно, чтобы было радостно хотя бы тонам. Потому что мне радоваться было нечему, так как я ничего не понимала и от этого чувствовала себя Алисой, попавшей в страну Чудес.

Откинув одеяло, я посмотрела на свое голое и чистое тело и зависла. Когда я пролетела несколько метров и ударилась в стену, то мне показалось, что я переломала себе все кости. Потому что отчетливо слышала хруст, а от боли в руках, ногах и ребрах потеряла сознание.

Но на моем теле не было не единого шрама или ссадины, а еще я чувствовала себя здоровой, отдохнувшей и наполненной энергией.

Медленно обвела взглядом комнату, но никого, кроме себя, большущей черной ТВ-панели, стоящей напротив кровати, и рассеянных через черно-серебристые шторы солнечных лучей, не обнаружила. Обмотавшись на всякий случай серебристой простыней, встала и подошла к огромному зеркалу. Выпустив простыню из рук, повертелась перед зеркалом и не обнаружила ни одного свидетельства своих приключений в крысиных тоннелях.

— Может, мне всё приснилось? — прошептала я своему отражению.

Провела рукой по волосам и поняла, что они тоже очень чистые и сухие, только потрёпанные немного, как после сна.

«Значит, если меня и мыли, то волосы успели высохнуть», — мысленно заключила я.

Вспомнив про свой рюкзак, я отодвинула зеркальную дверь шкафа и… не обнаружила его.

— Значит, не сон, — тоскливо пробормотала я, открывая перегородку шире, и начала смотреть, чего бы надеть.

Захотелось специально потянуть время и подумать о том, что произошло. Внутренний моралист ни с того ни с сего вдруг возмущенно разорался на меня и поставил перед фактом: или я очень быстро возвращаюсь к себе в лагерь к одногруппникам, чмокаю всех скопом, прощаюсь и пилю на всех парах домой к маме с папой, или он вообще больше не собирается со мной разговаривать.

Я же подумала о том, что если слишком часто буду болтать со своим моралистом, как с реальной личностью, то доболтаюсь до психушки.

На что мой внутренний моралист лишь фыркнул и сообщил, что по мне уже давно «желтый дом» плачет, ибо то, что произошло, ни в какие ворота не вписывается. И логически объяснить не представляется возможным. Поэтому либо я до сих пор продолжаю валяться в том овраге, впав в кому, и, возможно, скоро умру от истощения, либо… либо других вариантов у меня просто нет!

Послав подальше истеричные размышления, я решила привести себя в порядок. Как говорится, если не жил в Москве, да еще и в общаге при универе, а потом как савраска не носился по всему городу из одного места в другое в поисках быстрой подработки да не пообщался со всеми странными работодателями, от которых иногда приходилось стулом отмахиваться, а некоторых и газовым баллончиком опрыскивать в целях самообороны, значит, пороху не нюхал. И… поэтому надо брать себя в руки и заняться внешним видом, потому что, как говорится, война войной, а голой ходить как-то уже надоело…

Одежды было много, очень много…

Я даже растерялась, не зная, что выбрать. В итоге решила остановиться на белой свободной футболке с коротким рукавом и белых удлинённых шортах, почти по колено, удобном спортивном белье: поддерживающем лифе, утягивающем мой четвертый размер, и трусиках-шортиках. И даже нашла спортивные легкие кеды — тоже белые, ну и носочки, само собой. Миленькие такие, с рюшками по краю, тоже беленькие… ага.

В общем, вся в белом вышла из комнаты, заскочила в ванную, быстро умылась, слегка намочила водой и пальцами расчесала волосы и последовала к лестнице — искать тех, кто меня вернул в дом и отмыл.

Спустившись вниз, услышала звуки, доносившиеся с кухни, и направила свои стопы туда, стараясь унять сердце, которое упорно пыталось выскочить из груди. Кто бы знал почему?

Нервно усмехнувшись, замерла на пороге кухни.

Два взгляда встретили меня. Один — льдисто-синий, второй — темно-карий, практически черный

Гром и Морок хозяйничали на кухне. Точнее сказать, Морок хозяйничал, а Гром сидел, небрежно развалившись на стуле и попивая, судя по оранжевому цвету, апельсиновый сок из стеклянного стакана.

Оба блондина были одеты в удлиненные спортивные шорты темных оттенков и разноцветные футболки с незнакомыми логотипами. И почему-то оба были босиком. Этот факт заставил меня залипнуть, а мой организм повести себя в высшей степени странно: низ живота потянуло от возбуждения, а трусики стали мокрыми.

Кто бы мог подумать, что меня возбудят голые мужские ступни?

Нет… если выживу, срочно отправлюсь к психологу. Или сразу к психиатру?

— Привет, — прочистив неожиданно севший голос, сказала я, продолжая стоять на пороге. Мои глаза метались от одного мужчины к другому, никак не желая выбрать кого-нибудь одного.

Смотреть хотелось на обоих. Это законно, вообще, — быть настолько сексуальными?

— Ну привет, привет, беглянка, — ленивым бархатным голосом ответил Гром.

Он так и продолжал сидеть, не двигаясь с места, и просто, когда я поздоровалась, повернул голову в мою сторону, одаривая равнодушным взглядом.

— О! — расплылся в счастливой улыбке Морок. — Наша спящая красавица проснулась!

Мужчина быстро вытер мокрые руки о полотенце и пошел ко мне, раскрыв объятия.

Я не знала, как поступить, и вообще не ожидала, что со мной тут кто-то будет обниматься. Но Морок мне не дал выбора, он оказался возле меня буквально через мгновение, словно переместился в воздухе, и, зафиксировав мое лицо двумя ладонями, наклонился и нежно поцеловал в губы. Стоило ощутить нежное прикосновение губ мужчины и вдохнуть его умопомрачительный аромат, как мой мозг опять поплыл. А внутренний моралист закатил глаза и, демонстративно повертев пальцем напротив моего виска, растворился в воздухе.

Я уперлась своими ладонями в грудь мужчины, пытаясь вырваться из его рук, так как голову повернуть возможности не было, и он меня тут же отпустил.

По инерции я сделала два шага назад.

— Не бойся, — улыбнулся Морок мягкой улыбкой, — я не собираюсь тебя обижать.

Но его льдисто-голубые глаза почему-то говорили о другом. Казалось, что мимика его лица живет отдельно от холодных глаз, смотрящих прямо в душу. Я поежилась и обхватила себя руками в защитном жесте.

Мужчина прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Охренительный запах, — прошептал он, — прямо голову сносит, никогда такого не чувствовал. Горячая кошечка, — медленно протянул он и открыл глаза.

Мои щеки запылали от стыда. Неужели он почувствовал мое возбуждение? Нервно запустила пальцы в волосы и провела по ним, чтобы убрать пряди, упавшие на глаза, а заодно хоть как-то скрыть свое смущение.

— Может быть, вы мне объясните, где я и что происходит? И самое главное, как мне вернуться домой? — злясь на слова мужчины, спросила я требовательным тоном и перевела взгляд на второго блондина, который делал вид, что ему вообще плевать на то, что рядом кто-то есть.

Я сравнила бы его с огромным хищником, мирно греющимся на солнышке и делающим вид, что его не волнуют мимо проходящие травоядные, но на самом деле его взгляд цепко следил за происходящим вокруг, сканируя со всех сторон местность. Именно поэтому мужчина выбрал такое стратегически удобное место. Его стул стоял спинкой к стене, а Гром сидел боком, закинув ногу на ногу.

— Сначала завтрак! — объявил Морок и, схватив меня за руку, потащил к полукруглому столу, придвинутому к стене.

— Не хочу завтрак! Хочу объяснений! — взвилась я, пытаясь забрать свою руку и затормозить, но мой живот-предатель в этот момент заурчал.

— Хочешь! — сказал Морок, чему-то радуясь.

Он подвел меня к столу, не замечая сопротивления, выдвинул стул, посадил на него, придавливая мои плечи руками, и вернул его вместе со мной к столу. Видимо, чтобы я не вздумала сбежать.

Я растерянно посмотрела на второго мужчину, почему-то ожидая хоть какой-то поддержки или ответа, но он вообще никак не реагировал, и казалось, что спит сидя, прикрыв веки.

Я попыталась встать, возмущенная наглыми действиями блондина, но тут же ощутила потяжелевшие руки на своих плечах и жесткий бескомпромиссный голос, заставляющий меня прижать несуществующие уши к макушке:

— Не дергайся. Я сказал завтрак — значит, завтрак. Всё остальное потом!

Мне показалось, будто невидимая сила парализовала на несколько мгновений моё тело, развеивая всё мое возмущение, но стоило блондину убрать руки с моих плеч, как управление вернулось ко мне обратно, и даже дышать стало легче.

Пока пораженная я пыталась переварить собственные эмоции, на столе появились тарелки с жареным мясом и яйцом, а также апельсиновый сок в стеклянном стакане. Вилка, нож, салфетки…

Себе и брату Морок тоже сервировал стол. И оба мужчин, не глядя на меня, начали есть.

Я перевела взгляд с одного блондина на другого и, взяв вилку, решила перекусить. В конце концов, пахло вкусно. Да и мне вроде бы пообещали что-то там рассказать?

«Тряпка», — недовольно возмутился мой внутренний моралист. Но я шикнула на него, конечно же, мысленно и засунула в рот жареное мясо, пытаясь не думать о том, насколько непоправимый ущерб оно нанесет моей пищеварительной системе. Но не думать о том, что блондин каким-то образом повлиял на мое тело, не получалось. И пока я тщательно пережёвывала еду, пыталась понять, как такое вообще может быть? И если он сейчас заставил меня подчиниться, значит, и возбуждение… может быть не моим, а навеянным?

Или я вдруг ни с того ни с сего стала нимфоманкой и размазней, позволившей поиметь себя сначала одному брату, потом второму, а сейчас безропотно подчиниться приказу?

— Ты слишком много думаешь, — вдруг сказал Гром, вырывая меня из моих безрадостных размышлений.

Я с удивлением взглянула на мужчину.

— Я просто не понимаю, что происходит, а вы не спешите отвечать на мои вопросы, — сказала я, откладывая вилку в сторону.

— Ты наелась? — спросил мужчина.

— Да, — кивнула я.

Моя тарелка была почти пустой.

— Отлично, тогда мой посуду, а мы ждем тебя в гостиной, — сказал он и, встав, пошел на выход. И, уже выходя из кухни, недовольно пробурчал, явно разговаривал сам с собой: — Терпеть не могу, когда эти мерзкие грызуны прикасаются к личным вещам.

Я перевела вопросительный взгляд на Морока, но тот со словами: «Я готовил — тебе убирать», — подмигнул мне и, встав, пошел вслед за братом.

Покачав головой, я собрала тарелки со стаканами и понесла их к раковине. Чем быстрее помою, тем быстрее эти двое мне хоть что-то пояснят.

Разобравшись с посудой, пошла в гостиную. Когда проходила мимо входной двери, замерла.

— Вера! Не советую убегать! — услышала я громкий голос одного из братьев, и опять легкое давление в спину. Будто кто-то подтолкнул меня в направлении гостиной. Мне это совершенно не понравилось. Но, будучи человеком разумным, решила пока не спорить с блондинами и приберечь свой строптивый характер и истеричную натуру на более позднее время. Поэтому гордо подняла голову и вошла в гостиную. О «странностях» решила временно не задумываться. А то еще, не дай бог, начну впадать в панику…

Мужчины сидели в разных креслах, стоящих в противоположных углах комнаты. В гостиной повисло напряженное молчание, будто братья только что о чем-то спорили, но когда я вышла из кухни, то не слышала ни слова, кроме той фразы, что сказал мне кто-то из них.

Морок указал мне взглядом на диван, стоящий между креслами.

Проходя мимо мужчин, опять ощутила странное тянущее давление внизу живота и легкое головокружение.

Сев на диван, свела вместе колени и смущенно посмотрела сначала на одного брата, затем на второго. Но они смотрели друг на друга, будто мысленно переговариваясь между собой.

— Итак? — произнесла я спустя несколько минут, потому что молчание затянулось уже на слишком долгий срок, а эти двое так и продолжали молча буравить друг друга недовольными и, как мне показалось, даже враждебными взглядами.

— В первую очередь хотелось бы узнать, что случилось с крысолюдами? — деловым тоном спросила я, дождавшись, когда мужчины прекратят свой немой диалог и обратят на меня свое внимание, и заодно стараясь хотя бы делать вид, что не смущена собственной реакцией на этих двоих.

— А что с ними случится? — хмыкнул Гром, окидывая меня своим фирменным ленивым взглядом. — Эти грызуны плодятся со скоростью света, свои потери быстро восстановят.

У меня челюсть отвисла от его ответа, а я с ужасом вспомнила про Молайю, про моего провожатого, имя которого я так и не узнала, и всех тех крыс, что встали на мою защиту. В душе стала нарастать злость и отвращение к мужчинам, а еще страх за то, что они не моргнув глазом погубили столько разумных существ. Это кем же нужно быть, чтобы совершить столько убийств?

— Эй! Не пугай её, брат! — вмешался Морок, видя, как увлажнились мои глаза. — Мы их слегка помяли за то, что посмели вмешаться не в своё дело, но они все живы, клянусь тебе!

После этих слов я перевела взгляд на второго мужчину, который закатил глаза и, усмехнувшись, шлепнул раскрытыми ладонями по подлокотникам кресла.

— Да-да, никто их не убивал… хотя зубы и когти чесались проредить этих грызунов. Достали уже…

На душе сразу стало легче. Воспринимать крысолюдов как обычных крыс не получалось. Всё же я общалась с ними как с людьми и мне они ничего плохого не сделали…

А Морок тем временем продолжил:

— Междумирье не позволяет никому просто так погибнуть. Да и не стоят они твоих переживаний. Эти твари могли тебя разорвать на мелкие кусочки, и мы бы даже твоих костей не нашли. Не ведись на их лживые речи. И не вздумай больше ходить по их туннелям. Нам повезло, что мы смогли учуять тебя по запаху и вытащить. Неизвестно, что случилось бы, утащи они тебя глубже под землю. Там мы тебя найти уже не сможем.

Я недоверчиво посмотрела на мужчину. Да, разорвать крысолюды меня могли в любой момент. Я ведь видела тысячи крыс. Но, мне кажется, захоти они меня убить, сделали бы это сразу же, а не тащили черт знает куда…

— Да пойми же ты, Вера, — продолжил Морок, — Молайя привыкла жить в этом доме как хозяйка, а тут ты появилась. Как думаешь, хочет ли та, которая была несколько лет королевой, вдруг превратиться в обычную служанку?

— Ты хочешь сказать, что она была хозяйкой этого дома несколько лет? — перевела я взгляд на блондина.

— Не совсем, — ответил мужчина. — В её задачу входило держать этот дом в чистоте до тех пор, пока в нем не появится настоящий хозяин — Третий Страж. Мы временно поселили тебя сюда, чтобы тебе было удобней, вот и всё.

— Третий страж? Это кто такой? И сколько вообще Молайе лет? Мне показалось, что она младше меня, — нахмурилась я.

Морок же поморщился, сложилось впечатление, что он не хотел мне об этом говорить, слова о стражах и возрасте девушки вылетели случайно. А я вспомнила, что и Молайя говорила мне о стражах.

— Вера, это место мы называем междумирьем, — вздохнул мужчина, не смотря на меня.

— Место?

— Лес, в который ты вошла, — уточнил он. — На самом же деле это граница между мирами или, если точнее, перекресток. Существует бесконечное количество параллельных миров, которые населяют разные существа.

— В том числе такие, которые превращаются в животных? — спросила я, а мои глаза загорелись от любопытства. Я обожала фантастику и часто читала подобные теории, что выдавали разные фантасты о параллельных мирах. И получается, что сейчас сама соприкоснулась и даже стала участником… Однако внутренний моралист лишь скептично ухмыльнулся на все эти теории.

— Да, в том числе, — кивнул Морок. — Мы понятия не имеем, сколько их всего. Единственное, что мы знаем, так это то, что являемся стражами в междумирье, и наша задача — охранять его границы. И чтить законы.

— Хорошо, — медленно кивнула я, пока еще не делая никаких выводов. — А возраст? Это тоже междумирье? Или что-то другое?

— Возраст — это наша генетическая особенность. Мы живем дольше, чем люди.

— О… — только и смогла сказать я.

В принципе, рациональное зерно в его словах есть… И все равно я не понимала, зачем Молайе меня убивать, если я не хозяйка дома и не третий страж. Что-то тут не сходится. Или, может, тут замешана какая-то их давняя вражда, которая вообще не должна никаким боком меня касаться? Живут эти стражи с крысолюдами, делят тут какую-то территорию между собой, охраняют границу… ну и пусть охраняют. А я к маме хочу. Мне здесь неинтересно. Вот.

Вздохнув, я почесала свой нос и выпалила:

— А как мне вернуться домой?

— На самом деле легко, — улыбнулся Морок, а я улыбнулась ему в ответ и почувствовала облегчение. Оказалось, рано я обрадовалась, очень рано. — Ты должна разделить с нами сексуальное удовольствие, и междумирье тебя вернет домой.

— Хм… — кашлянула я от неожиданности и вытаращила глаза на мужчину, а затем повернула голову и посмотрела на второго. Гром опять делал вид, что спит сидя и ему вообще плевать на всё, что тут происходит.

Я обратно повернулась к Мороку.

— Это шутка? — переспросила я.

— Нет, не шутка, — предельно серьезно ответил мужчина.

— Но я же вроде… разделила уже с обоими, — я замялась и покраснела, опустив глаза на свои руки. Всё же как-то не привыкла я подобное обсуждать в таком ключе.

«Угу, зато привыкла трахаться с первыми встречными», — недовольно пробурчал мой внутренний моралист.

— Это не так, мы делили удовольствие по отдельности, а нужно это сделать всем вместе, — вдруг услышала я раздраженный голос Грома и вскинула голову от удивления.

Карие глаза мужчины пылали яростью, и я ощутила, как в комнате начало нарастать давление. Появилось ощущение, будто воздух уплотняется и давит на мои плечи, заставляя пригибаться к полу.

— И если ты думаешь, что нам нравится такая перспектива, — продолжил мужчина, цедя каждое слово сквозь зубы, — то поверь, нет. Ни хрена не нравится! Мы не привыкли делить самок. Наши инстинкты с трудом позволяют нам обоим находиться в одной комнате так долго, не говоря уж о том, чтобы трахать одновременно одну самку.

Я сглотнула несколько раз, чувствуя, как закружилась голова от нехватки кислорода, и отвела взгляд от мужчины, который готов был испепелить меня, будто это я во всем виновата!

— Хватит, Гром, ты что, не видишь, что ей уже дышать тяжело! — вдруг рыкнул Морок, и давление мгновенно прекратилось, а я смогла вздохнуть полной грудью.

Не выдержав, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, чтобы хоть как-то прийти в себя.

Ко мне тут же подсел Морок и, накрыв своей ладонью мою руку, заговорил:

— Дыши глубже, Вер. И не старайся смотреть ни мне, ни Грому в глаза, когда мы злимся или находимся в ярости. Прямой взгляд — это всегда вызов для любого самца. Я тоже еле сдерживаюсь, когда ты смотришь мне в глаза, а уж если пытаешься грубить или противиться, то и у меня, и у Грома всегда будет появляться желание подавить тебя.

Я открыла глаза и посмотрела на мужчину со злостью и возмущением, а он в ответ ухмыльнулся.

— Вер, не испытывай моё терпение, я же не железный.

И я отвела взгляд, стараясь смотреть ему на нос, лоб или скулы, и это было очень неудобно, а мой внутренний моралист впервые был со мной солидарен.

Одно хорошо: возбуждения я больше к этим двоим не испытывала, ну и очарование всё испарилось.

Я вырвала руку из ладони мужчины и сложила обе руки на груди, стараясь дышать размеренно. Головокружение прекратилось, зато осталась слабость и накатил страх от понимания, что эти двое способны лишить меня кислорода и убить в считаные мгновения. Захотелось держаться от обоих мужчин как можно дальше, и я начала отодвигаться от Морока. На его лице проскользнула тень недовольства, и явно с неохотой, но он встал с дивана и вернулся в своё кресло.

— Я не понимаю, — сказала я хриплым голосом, забившись в угол дивана, — при чем тут вообще секс, да еще и с вами обоими?

— Дело в том, — ответил Морок, — что междумирье нас испытывает как достойных стражей. Мы не должны ссориться или драться между собой. Но наши инстинкты заставляют нас делить территорию. Грубо говоря, междумирье, чувствуя нарастающее соперничество, делает всё, чтобы его уравновесить, чтобы мы и дальше могли служить этому миру и быть единой слаженной силой. Поэтому он и притянул тебя.

— Вот! — рявкнул вдруг Гром, заставляя меня вздрогнуть оттого, что мужчина что-то бросил на диван.

Я, помня об уроке, который он только что мне преподал, не стала на него смотреть, зато взглянула на предмет, который упал рядом со мной.

Это была книга, по виду очень древняя. В необычном переплете — металлическом!

Размером она была с самую обычную книгу, но мне показалось, что от неё повеяло какой-то энергией, и все волоски на моем теле встали дыбом.

— Это «Книга Судьбы», через неё с нами общается междумирье, — пояснил мне Морок. — Открой её на любой странице, и она покажет тебе своё решение.

Вытянув руку, я пальцем подцепила отделанную белым металлом обложку и открыла. Мои глаза полезли на лоб, когда на бумажной странице я увидела настоящий порнофильм, где главными героями были я и братья.

Мои щеки мгновенно запылали, и я захлопнула книгу, не в силах больше смотреть на свою счастливую и возбужденную физиономию, пока оба брата меня имели с обеих сторон.

Я закрыла лицо ладонями от стыда.

Нет, я не была ханжой. Девочки в общаге часто делились своими подвигами на сексуальном фронте. Кто-то пробовал с двумя, кто-то даже с тремя мужчинами. Я слушала, кивала, никогда никого не осуждала, потому что осуждать человека за сексуальные пристрастия — это вообще последнее дело. Как сказал кто-то из знаменитых психологов, то, что делают люди для взаимного удовольствия за закрытыми дверями, — это их личное дело, главное, чтобы всё было по взаимному согласию и все участники являлись совершеннолетними.

Но! Я никогда не предполагала, что сама могу участвовать в подобном… эм… акте. В моих мечтах всегда был один мужчина. В которого я влюблюсь, отдам ему свою девственность. Мы поженимся, родим парочку милых ребятишек, возьмем ипотеку, кредиты, будем жить долго и гасить ипотеку с кредитами, а также копить на высшее образование для детей, ну а когда состаримся, то наконец-то погасим ипотеку и умрем от счастья в один день.

А тут…

Мало того, что я отдалась первому встречному под ёлкой в лесу, а через пару часов переспала с его родным братом, так теперь еще и это!

Вскочив с дивана, я рванула на выход.

Плевать! Я отсюда убегаю! И больше не собираюсь ничего слышать!

Конечно же, мой побег прервался, не успев толком начаться, я просто врезалась, как мне показалось, в стальную стену. Но когда я, схватившись за ушибленный нос, подняла взгляд, то поняла, что врезалась вовсе не в стену, а в грудь одного из братьев.

Медленно подняв голову, я встретилась с темно-карими, практически черными, словно бездна, глазами Грома, и меня будто током прошило от его взгляда. И завертело, и унесло…

Мужчина вдруг подхватил меня под попку, и я была вынуждена обнять его торс ногами, а руками обвить за шею, и он шагнул обратно в комнату, а затем донес до дивана и, бережно усадив на него, отпустил.

А я так и продолжала смотреть в его черную бездну, в которой тонула и никак не могла выбраться, пока мужчина сам не прервал наш зрительный контакт.

Я сидела на диване и пыталась прийти в себя… На этот раз мне было не плохо и страха я не испытывала. Тут было что-то другое. Что-то глубинное. И я никак не могла понять: что же случилось между нами? Одно могу сказать: страх перед Громом исчез. Я перестала его бояться.

Хорошо это или плохо?

Черт! Да кто же его знает…

Удобнее устроившись на диване, я поджала под себя ноги и сложила руки на груди.

Весь этот разговор походил на какой-то абсурд. Мозг работал с перебоями… Особенно после того, что я увидела в этой странной книге, которая так и продолжала лежать на диване.

В голову тут же пришла возможная догадка: а что, если это был обычный планшет, а на видео — обыкновенный видеомонтаж с подставленными лицами?

Взяв книгу в руки, я открыла её и опять увидела ту самую сцену. Постаравшись отрешиться от изображения, я решила перелистнуть и, зацепив самую обыкновенную бумажную страничку пальцами, перевернула её. И… на следующей странице увидела уже другую сцену. Мы все трое были на кухне и опять занимались сексом… Боже. Я быстро-быстро перелистывала страницы, не смотря на видео. Когда же книга закончилась, я так и не обнаружила никакого планшета… Или это были настолько высокие технологии, о наличии которых я даже не подозревала, или эта книга действительно показывала то, чего желает от нас добиться…

— Есть еще одно доказательство того, что междумирье тебя не отпустит, пока ты не сделаешь то, чего оно хочет, — подал голос Морок. И, дождавшись, когда я подниму на него свой взгляд, продолжил: — Но думаю, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, поэтому идём прогуляемся.

И, встав с кресла, мужчина подошел и подал мне свою руку.