Клятва Гиппо Кратоса

Эльвира Еникеева, 2023

Что, если Кровавая Мэри обзаведется пышным лисьим хвостом, Юки-Онна – белыми крыльями, а Элиза Дэй станет привлекательной выдрой?Вулфджиния полна городских легенд, но самая известная из них – о Волчонке со Стадли-Роуд, который бродит по обочине и воем переворачивает автобусы. Бекка знает о ней не понаслышке, ведь она и есть тот самый Волчонок! Только она давно не призрак и живет в доме самой Кровавой Мэри. Новый друг Бекки, куница Дункан, помогает маленькой волчице отправиться в Японию, где давным-давно жили ее предки, волки из рода Хонсю. Их ждет сюрприз: японские волки не только не вымерли, но и обладают магией!Друзей ждет множество приключений, встреча с настоящим "Летучим Голландцем" и Кутисакэ-Онной, прежде чем они распутают клубок тайн Дома Хонсю и поймут, кто – друг, а кто – враг…

Глава десятая: Раздор

— Вы — что?! — ахнула Мэри, упирая кулаки в бока.

— Ходили в город, — совершенно спокойно ответила Бекка. Она спиной чувствовала, как Ланс, Джо, Карлос и остальные, включая и Дункана, наблюдают сквозь щелочку. Чуткие уши волчица улавливали беспокойное шушуканье и нестройный шепот: все гадали, чем кончится беседа Кровавой Мэри с ее любимицей.

В толпе детей стояла Луиса. Упитанная корова прикладывала ушко к прохладному черному дереву двери, опасаясь попасться на глаза лисы. Уж Луиса-то знала: если Мэри в гневе, лучше не быть в поле ее зрения, пока не остынет… Если вообще остынет.

Комната тонула во мраке. Окна, задернутые величественной тяжестью черного бархата, не пропускали света с улицы. Расставленные по комнате горящие свечи подергивали золотистыми языками.

У двери сидел высокий козел в синем камзоле. Его глаза с поперечными узкими зрачками холодно и невозмутимо взирали на две фигурки. Смиту было плевать на все и всех вокруг. Или почти на всех.

По знаку Мэри козел встал и плотнее закрыл дверь. Это не помешало особо юрким зверькам прильнуть к замочной скважине и сообщать остальным, что происходит.

— Я знаю, что мой отец ни при чем, — решительно процедила Бекка. — Это духи древних богов. Их появление наверняка связано с изменением в жизни города или чем-то еще, но это не относится к папиной сюите.

— С чего такая уверенность? — хмыкнула Мэри.

— С того, что Фараону не понадобилось бы вызывать богов.

— Эти боги больше похожи на неупокойников, — возразила Мэри. — Смуты. Паника в городе. А если богов подчинить себе — много смертей. Думаешь, Фараон бы не хотел этого?!

Ее тон не обещал ничего хорошего, но Бекку эти слова только раззадорили.

— Расскажи ты мне хоть что-то, я бы и не предпринимала ничего! И вообще… Ты не запрещала мне искать ответов! Не думаешь, что мне приелось скромно плестись у тебя в хвосте? Твоя организация — это тени, но я — не тень! Я — волчица, понимаешь? Мой народ в древности охотился стаями, но каждый волк хотел свободы! Я думала, что ты, и правда, меня выделила, — с горечью добавила Бекка, дотрагиваясь до браслета на хвосте. — Думала, что я, наконец, стала особенной в твоих глазах.

— Ты итак была особенной! — гневно выкрикнула лисица. — Я относилась к тебе, как к дочери! Ты ни в чем не нуждалась!

— Кроме твоего одобрения, — прошептала волчонок, сглатывая слезы. — Я служила тебе, как не служат королям. Я боготворила тебя! У меня возникает вопрос, Мэри: ты растила дочь или рабыню?

Повисло молчание — и в комнате, и в коридоре.

Луиса прижала оба передних копытца ко рту.

Лисица наклонилась и взяла Бекку лапкой за подбородок.

— Я позволяла тебе многое, девочка, — угрожающе нежно произнесла она. — Возможно, слишком многое… Давай так, моя принцесса. Ты сейчас поклонишься и скажешь, что сожалеешь…

— И ты скажешь все, что знаешь об этих богах? — испытующе буравила ее взглядом Бекка. Мэри нахмурилась еще сильнее.

— Я не обязана тебе что-либо объяснять. Мне надоели твои капризы! Кланяйся и иди. Забудем.

Бекка не шелохнулась. Ее голубые глаза, большие, как круглые бездонные озера, впивались в острые, узкие глаза Мэри, похожие на пятна запекшейся крови.

Маленькая волчица сказала только одно-единственное слово:

— Нет.

Это «нет» зазвенело в воздухе, отскочив, как эхо, от стен.

Луиса в коридоре упала в обморок, придавив чей-то хвост.

Смит поперхнулся.

Мэри похолодела.

— Ч-что? — тихо спросила она, надеясь, что ослышалась.

— Нет, — повторила громче и увереннее Бекка и, сама подивившись, как легко ей далось это слово, сказала еще, уже себе: — Нет. Нет!

Мэри моргнула, силясь вернуть самообладание.

— Я, видно, ставила не на ту лошадку. Ты подвела меня, Ребекка Ноут.

Маленькая волчица неожиданно улыбнулась и помотала головой:

— Мэри, я… Я так страшно, страшно подвожу всех вокруг! Я обещала маме стать леди — и как, вышло? Папа видел во мне великую пианистку — что, получилось? А ты… Не знаю, кем ты меня делала — преемницей или пешкой с красивым названием «правая лапа»… Только — никак! Да, подвела я тебя, представь! Но чем? Что не отпросилась, как пай-девочка? Или что перечу тебе? А, может, это ты меня подвела?.. Да, ты, и не смотри так!

— Ты даже не поняла, во что ввязалась, когда полезла в это дело! — сипло возразила Мэри.

— Так расскажи!

— Нет! И закончим!

Бекка вдохнула поглубже, готовясь сказать что-то, но, вдруг ухмыльнувшись какой-то своей мысли, просто сказала:

— Ладно. Так мы не вернемся к этому разговору? Ты точно не хочешь рассказать?

Мэри все это уже надоело. Бекка вела себя всегда довольно развязно, но сейчас уже откровенно наглела. Лисица мечтала побыстрее закончить разговор и остаться в одиночестве.

— Да. Точно. Можешь идти.

Смит молча поднялся и распахнул дверь, от которой быстренько отхлынула кучка зверьков и очнувшаяся корова.

Луиса вошла к Мэри. Смит не собирался ее впускать, но корова буквально снесла его наземь.

Бекка тем временем гордо и невозмутимо прошествовала в свою комнату. Дункан поспешил нагнать ее.

— Ты что-то задумала? — шепотом спросил куница, когда они остались в Беккиной спальне один на один. Маленькая волчица плюхнулась на кровать и закрыла глаза.

— Ду-Ду, — тихонько шепнула она, — если я захочу уйти, то ты будешь со мной или тут останешься?

Дункан присел на краешек кровати.

— Уйти? Куда уйти?

Бекка положила подбородок на колени и внимательно посмотрела на куницу.

— Не куда, а откуда. Отсюда, Куцехвостик.

— Не глупи, пожалуйста, — попросил Дункан, но как-то неуверенно. — Мэри же тебя любит, а ты — ее. Она… Она тебе, как мама, разве нет? Вторая мама — ты сама говорила, помнишь?

— А она и есть вторая мама, — пожала плечами Бекка. — Мам ведь не выбирают… И она… Может, она и не любит меня. Просто я ей вечно в рот заглядывала, все делала, каждое слово ловила…

— Но разве она не наградила тебя? — кивнул Дункан на серьгу.

Бекка яростно сорвала с хвоста браслет и вынула золотое кольцо, чуть не разорвав собственное ухо.

— Наградила?! Нет, Ду-Ду, это не награда! Ей ведь выгодно, если у меня будет своя команда! Ее может предать весь мир, но я век останусь ей верна! Господи… Как же я раньше этого не замечала?.. — И Бекка залилась слезами.

Дункан неловко коснулся ее плеча лапкой, не зная, что делать.

— Ну… Ну, не плачь, а?.. Я это… Я с тобой буду.

Бекка всхлипнула.

— Правда?..

— Конечно, — закивал куница. — Я же этот… твой подопечный, вот! Твой, а не Мэрин! Так что не реви и… Это…

— Мэри все это время хранила от меня какую-то тайну, связанную с папой и его последней сюитой. И… Фараоном, — покачала головой маленькая волчица, обращаясь скорее к себе, чем к Дункану. — Какая же она мне мама, если у нее от меня такие страшные секреты?

— Ну, хочешь, я тебе расскажу свой секрет? — совсем отчаявшись, сказал Дункан.

— Он страшный?

— Очень… Помнишь, я говорил тебе про отца?

— Ну?

— Я не рассказал, почему остался один. Теперь хочу рассказать. Мой… Мой папа — ученый, профессор Кунис, а маму я не помню. Но мне и с папой жилось неплохо, хотя готовил он ужасно и был страшно рассеянный — вечно терял очки, путал соль с сахаром и постоянно забывал взять на прогулку зонт… Но нам, правда, жилось замечательно, честно! Пока… Пока ему не заказали какой-то бред… Заказчика я, правда, не видел, но вот заказ… Странный он был. Папе обещали заплатить большие деньги за состав, сделанный не по формулам, а по… По нотам.

— И что?

— И ничего. Папа не смог, и его убили звери в черном… Ночью. Потому что ноты он уже видел и мог разболтать кому… А я убежал. Но все, что потом, — опасливо прибавил Дункан. — Насчет того, что я воровал еду и плохого не хотел, — это правда. В подвале я жил уже после убийства отца. Подвал был пустой и никому не нужный… А на улице холодно… Ну, и…

— И давно это случилось? — сочувственно поинтересовалась Бекка.

— Чуть больше года назад…

Бекка обняла Дункана за шею.

— Так ты уверен, что убежишь со мной?

— Да. Да, я уверен.

— Хорошо. Тогда… Тогда вместе будем искать ответы. Потому что в двух вещах я точно уверена: во-первых, твоего папу тоже убил Фараон. А во-вторых: лишь в одном месте можно найти ответы на все вопросы! — Бекка отерла слезы лапкой и решительно заявила: — С Мэри или без нее, но я должна все выяснить!

***

Луиса громко захлопнула за собой дверь и с оглушительным топаньем направилась к Мэри. Смит даже присвистнул.

— Ну, вот что, лапушка! — дрожа от гнева, промычала Луиса, сбивая Мэри с лап — она упала в кресло. — Я все понимаю, но это… Это… Не проще было просто сказать ей: не знаю я ничего, но тебя люблю!

— Я так и сказала, — раздраженно процедила Мэри. — Почти…

— Почти! — негодующе взвыла Луиса. — Почти! Ха! Да ты… Вот что: права наша девочка! Она тебе все делала, а ты ее использовала только! Да, да, да!

— Я пытаюсь уберечь ее, — стиснула зубы лисица.

— От правды не уберегают, — припечатала корова. — К тому же, голубушка, согласись: ты сама ничегошеньки наверняка не знаешь.

— Ну, у меня есть предположения, — уже не так уверенно заметила Мэри.

— Ладушки, — топнула ножкой Луиса и приземлилась в другое кресло (в котором как раз устроился Смит… Беднягу так придавило, что козел и пошевелиться не мог). — Тогда ты извинишься перед девочкой.

— Но это она должна извиняться! — возразила Мэри.

— За что? — настойчиво спросила Луиса. — Она не могла тебя ослушиваться, потому что ты и не говорила: Бекка, не лезь в эти дела! Тебе пора перестать распоряжаться детьми, как вещами, милочка. И зря ты ушла от нормального, честного разговора… Давай-ка ты пригласишь ее завтра попить вместе чаю, — примирительно добавила она.

— Крови, — отрывисто поправила Мэри, глядя в сторону.

— Нет, чаю. Пойми, Бекка — уж давно не призрак. Ей не нужна кровь, она не вампир! И она — не ты. Да, это самое главное, лапушка… Бекка — не ты. Она и после смерти живая. А ты… Уж прости, но ты и при жизни была мертвая. И Крис…

Острые когти лисицы впились корове в плечо, разодрав нежный шелк рукавов и белую шкуру.

— Ни слова, — прошипела Мэри, резко вырывая когти из плеча Луисы и слизывая с лапы узким языком красные капли. — Оставь меня. Хочу побыть одна.

Луиса усмехнулась, смахнула с плеча кровь и удалилась с высоко поднятой головой. Смит молча вышел следом.

Лисица раздвинула шторы и распахнула настежь окно, впуская в комнату серебристый свет луны, мелькавший среди туч, и ледяные потоки благословенной небесной влаги.

Мэри протянула лапы навстречу дождю, ловя капли влаги, режущие не хуже остро наточенного кинжала.

Лап Мэри коснулись прозрачные белые лапы — это была не та особа, что встретилась Луисе и которую видел Дункан. Она была много младше и слабее. Или все же нет?

Красавицу с белой призрачной шерсткой звали Амэ-Оками. Или Амэ-Онна. Женщина Дождя… Волчица Дождя!

— Я надеялась, ты никогда не придешь… — хрипло прошептала лисица.

— И я надеялась, что не придется к тебе тащиться, — презрительно скривилась Оками. — У тебя тут ужасно. Правда. Как вы там говорите?.. Вулфджиния для влюбленных? Вздор! Она для волков! Ты же знаешь… Волков из нашего рода убили, а из-за тебя может погибнуть последний волк нашего племени!

Мэри только вздохнула…

Разговор предстоял долгий.