Хороший мальчик

Эль Кеннеди, 2017

Организовать свадьбу брата, на которую придут знаменитые хоккеисты, – это вызов всей жизни для Джесс Каннинг. Уже став главной неудачницей в семье, она не может позволить себе облажаться. И никому – никому! – нельзя узнать об огромной ошибке, которую она совершила с шафером прошлой весной. Это было неправильно и больше не повторится. Ни в коем случае. Даже если он самое сексуальное существо на планете Земля. Блейк Райли считает этот праздник подарком судьбы. Джесс – подружка на свадьбе, а он шафер? Да начнется игра! Ну и что, что он сталкивается с небольшим (ладно, большим) сопротивлением? Ему просто надо убедить эту упрямую блондинку, что он очень хороший мальчик с дурной репутацией. К счастью, каждый профессиональный хоккеист знает, что если хочешь забить гол, то надо приложить усилия. Но у Джесс есть более важные проблемы, чем этот настырный парень. Например, начнется ли церемония вовремя, если кто-то напоил бабушку? Есть ли на свадьбе место блесткам? И можно ли на этой свадьбе обойтись без импульсивных убийств?

Мы номер один. Или два

Блейк

Боже. Тусовка будет отличной. Мне нравится, что я вижу, пока несу две связки воздушных шаров по покатому газону. Столы для закусок выставлены в длинный ряд, что потом обеспечит хороший доступ к жратве. А какие-то чуваки в белых рубашках и черных жилетках выставляют то, что не может быть ничем иным, как щедрым баром.

— Смотрите, — говорю я бабушке Каннинг. — Они раскладывают танцпол прямо на газоне.

— Уверена, тебе нравится буги. — Она с трудом растягивает губы в улыбке. — Я приберегу танец для тебя, красавчик.

— Потрясающе. Подождите тут. — Я отвожу ее к красивому плетеному креслу, откуда можно наблюдать за всем, что происходит на лужайке. — Мне надо отнести этих деток.

— А мой багаж? — спрашивает она. — По-моему, я оставила его в машине. — Она прикрывает ладонью рот, чтобы спрятать легкую отрыжку.

— Я о нем позабочусь. Не переживайте.

— Спасибо, сладкий! — говорит она, когда я иду прочь.

Девчонки. Никогда от меня не отстают.

— БЛЕЙК РАЙЛИ!

Воздух прорезает визг — такой же высокий, как свисток для отпугивания собак.

— Привет, малышка Джей! Я привез шары и бабушку. Что дальше в списке?

Она шагает по газону своими длинными ногами, и ее мягкие волосы струятся по плечам с красивым загаром. Джессика Каннинг — воплощение сексуальности в платье без рукавов и с безупречными розовыми губами.

Почему-то ее лицо слегка покраснело. Но, слушайте, никто не идеален.

— Что это, черт побери, такое? — Она показывает в воздух.

Я смотрю вверх.

— Знаешь, теперь мне тоже кажется, что облако похоже на верблюда.

— Нет, это! — Она указывает пальцем ближе к моей голове.

— Шары, ясен пень. — Я их обожаю. — Те белые, которые ты заказала, вживую оказались совсем скучными. Ты бы их видела. Просто… белизна на белых лентах. Поэтому я их немного приукрасил. Так поспортивнее, понимаешь? Разве они не идеальны? — Я купил пятьдесят фольгированных шаров в форме больших пенопластовых пальцев, которые бывают на хоккейных матчах. — Это спортивная свадьба. Я видел те шоколадки в форме шайбы, которые ты заказала, и свадебный сайт с хоккейной тематикой. Так что эти шары отлично впишутся.

Они ярко-синие, и у них на самих пальцах написано «МЫ № 1».

— Н-ну уж нет, — бормочет она. — Ни за что, твою мать.

— Выражения, Джессика! — наставляет Синди Каннинг, приближаясь к нам с Джесс. — Что случилось, милая?

— Я заказывала другие шары. — Она обиженно выпятила розовую губу, и мне хочется ее укусить. Но сейчас не лучшее время.

— Ну, они же блестящие, — говорит Синди. — Они подойдут, милая. Давай не будем нервничать. — Женщина показывает на свекровь. — Спасибо, что забрал нашу бабулю из аэропорта, Блейк.

— Не стоит. Мы там немного перепугались, когда авиакомпания не смогла найти ее багаж, но я ее успокоил. Я в этом хорош. Да, баба Канн? — зову ее я через плечо.

— Все хорошо! — кричит бабушка. — Привет, Синди! Дай мне посмотреть на твое платье. Кружево, милая? Сразу видно, что ты мать жениха. — Она хохочет.

У Синди взлетают брови.

— Блейк, моя свекровь случайно не пила?

— Ну, она очень нервничала. Я купил пару стаканов пива, пока ребята из авиакомпании бегали и искали багаж.

— О боже, — ужасается Синди, направляясь к бабушке.

Мы с Джесс остаемся одни, и она смотрит на меня, словно хочет разорвать мою одежду. Или просто что-то порвать. Не уверен, что именно.

— Эти синие пальцы не подходят, — шипит она низко и грозно. — Где оставшиеся белые?

Я пожимаю плечами.

— Они стали ненужными, поэтому я отдал их мальчишке, который праздновал день рождения. Боже, он был в восторге. Сказал, что попробует ту штуку, когда ты их держишь все сразу и спрыгиваешь с крыши гаража.

— Ты отдал мои шары? — Джесс бледнеет.

Вот черт. У той Джесс, с которой я познакомился весной в Торонто, был озорной смех и искра в глазах. Я думал, что она посчитает эти шары смешными. Но бедная девочка просто не может оценить шутку, и это моя вина. Я должен был знать, что нельзя вмешиваться в составленную женщиной цветовую схему. Мои сестры кастрировали бы меня и за меньшее.

— Не сердись, Джесси. Я вернусь в магазин.

— Их можно купить только по предзаказу за 24 часа, — шепчет она, краснея все сильнее.

Я начинаю за нее беспокоиться. И, видимо, не я один, потому что стройный парень с волной идеально уложенных волос подбегает к нам и начинает обмахивать ее рукой.

— Дыши, пирожочек. Сделай для меня несколько глубоких вдохов, как в йоге. Обморок помнет платье, а мы не можем этого допустить.

— Если меня посадят в тюрьму за убийство, ты будешь меня навещать?

— Да, детка, — воркует парень, целуя ее в щеку. — Особенно если комбинезоны там будут лососевыми. — Парень протягивает мне руку, но смеется, когда понимает, что я не могу ее пожать, потому что держу где-то под сотню шаров.

— Блейк Райли, — представляюсь я.

— Дайсон Харт.

— «Дайсон» как пылесос?

— Точно. — Он искоса на меня смотрит. — Хочешь, покажу?

— Дайсон, — одергивает его Джесс. — О чем мы говорили?

Парень хмыкает.

— Блейк, это Дайсон. Мой парень.

Дайсон снова хмыкает, и она толкает его локтем. Он протягивает руку.

— Рад познакомиться, дорогой.

Джесс вздыхает.

— Итак, у нас в два раза меньше белых шаров, чем требуется. Придется обойтись этим.

— А что с этими синими малышами? — Я смотрю, как они сверкают на солнце.

— Их можно повесить… у туалетных кабинок, — ворчит она.

— Ладно. — Если это ее подбодрит, я только за. — Тогда жалко, что на некоторых из них не написано «Мы Номер Два».

Дайсон издает громкий хохот и поднимает ладонь, а я пытаюсь дать ему «пять». Но мы запутываемся в лентах шаров, и Джесс приходится нас освобождать. Она делает это, не переставая бубнить, что со мной очень сложно и она больше никогда не будет организовывать свадьбу до конца своей жизни.

Естественно, позже придется ее успокоить и пожалеть. Столько стресса никому не приносило пользы.

Джесс

— Итак, расскажи о Блейке, — требует Дайсон, облизывая губы. — Почему мы стараемся заставить его ревновать?

— Нет, не стараемся, — огрызаюсь я. — Ты просто моя пара.

— Ага, — говорит он, подмигивая. — Я бы стал парой для Блейка.

Я крепко сжимаю зубы, сдерживая желание во всем ему признаться. Но от катастрофы меня спасает появление жениха.

— Ого, вы только посмотрите.

Джейми так красив в костюме и галстуке, что мне приходится сдерживаться, чтобы не подбежать к нему и не взъерошить его волосы. На загорелом лице улыбка, и теперь я знаю, ради чего надрывала задницу все эти недели.

— Ты выглядишь потрясающе. — Я чувствую в горле комок. — Уэс — счастливчик. Надеюсь, он это знает.

Джейми ухмыляется.

— Знает. Привет, Дайсон. Как ты? — Брат протягивает руку Дайсону для рукопожатия.

Мой друг секунду медлит с обреченным взглядом. А потом заключает ошарашенного Джейми в крепкие объятия.

— Я так счастлив за тебя, — дрожащим голосом говорит он.

Джейми озадаченно смотрит на меня поверх головы Дайсона.

— Спасибо, чувак. Я очень благодарен.

Дайсон отпускает его с нервным вдохом.

— Я просто… пойду припудрю носик, — бормочет он и направляется к дому.

— С ним все в порядке? — спрашивает Джейми, показывая через плечо на моего сумасшедшего друга.

— Я подойду к нему через минуту. А пока… тебе что-то нужно? Гости начнут приезжать через час. Уэс здесь? Он одет? Надо проверить музыкантов.

Джейми кладет руки мне на плечи и смотрит прямо в глаза.

— Успокойся. Ты меня напрягаешь.

— Да?

Он снова широко улыбается.

— Ты проделала великолепную работу, Джесси. Праздник будет потрясающим. Меню шикарное.

У нас будет барбекю: грудинка и ребрышки, кукурузный салат, отдельно два вида капусты.

— А те шары у туалетов — это нечто.

Вздох.

— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

— Я счастлив. Поэтому перестань нервничать и выпей бокал вина или еще чего-то, ладно? Ты этого заслуживаешь. — Он еще раз обнимает меня и уходит, чтобы поздороваться с бабушкой. Ее как раз пересадили в тень и обеспечили чашкой крепкого кофе.

Точно, мне надо успокоиться. И я сделаю это, как только проверю музыкантов. Джейми прав: я так напряжена из-за свадьбы, что почти не узнаю себя. Я понимаю, что должна расслабиться, но, похоже, не в состоянии этого сделать. Слишком важно, чтобы семья думала, что я справилась не хуже любого другого. Они считают меня тяжелым случаем. Но сейчас наконец-то знаю, что должна делать со своей жизнью. И когда я расскажу им об этом после свадьбы, они все равно закатят глаза.

Девяносто минут спустя я все еще в полном раздрае, но это не моя вина. Пара сотен гостей, включая некоторых прославленных спортсменов НХЛ, сидят на деревянных стульях, выставленных в аккуратные ряды на лужайке. Мои старшие братья только что закончили усаживать бабулю и остальных братьев и сестер в первый ряд.

Сзади, в шатре, я стою с женихами и родителями. Музыканты играют первые нисходящие аккорды Канона Пахельбеля на электровиолончели и электрогитаре.

Пора выходить. Но остается одна проблема. Шафер Уэса исчез.

Это кошмарно и предсказуемо одновременно. В перерыве между кровожадными мыслями я сжимаю потными ладонями букет маргариток. Если Блейк сейчас все-таки появится, я швырну цветы ему в лицо. В голове, не переставая, крутится: «Ну где он? Ну где он? Ну где он?» и «Ну почему я?».

Джейми рядом поправляет воротник Уэса и берет жениха за подбородок.

— Ты выглядишь потрясающе. Ты же это знаешь, да?

Уэс застенчиво ему улыбается и делает глубокий вдох. Он явно нервничает, бедный малыш. Уэсу нравится всеобщее внимание, только когда у него в руке клюшка.

— Все хорошо, — отвечает он хрипло. — Жду не дождусь, когда женюсь на тебе.

— Завтра мы будем на пути к пляжу, — шепчет Джейми.

— И этого я тоже жду не дождусь, — соглашается Уэс.

— Наш малыш женится, — со вздохом говорит мать. — То есть мы официально стали старыми?

— Если и стали, не говори мне, — ворчит отец.

Я в сотый раз поворачиваю голову в поисках козла, который должен повести меня к алтарю. И, подумать только, он стоит всего в пятидесяти метрах от нас, разговаривая с женщиной средних лет в бежевом платье.

У меня подскакивает давление. Разве он не видит, что его ждут две сотни людей? Я уже готова стащить его вниз, когда он наконец-то начинает двигаться в нашу сторону.

Облегчение похоже на ощущение прохладного бриза на лице. Он выставляет руку, и женщина держится за нее. Они спускаются к тому месту, где мы стоим. Когда остается всего несколько шагов, я открываю рот, готовая накинуться на Блейка. Но Уэс оборачивается, замирает и говорит последнее, что я ожидала от него услышать:

— Мама!

Мы все целую секунду с изумлением смотрим на новоприбывшую. У нее с Уэсом один и тот же цветотип. Каштановые волосы и привлекательные черты. Но парень выглядит немного устрашающе, а эта женщина словно изготовлена из модных деталей. У нее элегантное платье, а шею обрамляет нить идеального жемчуга.

— Здравствуй, Райан, — тихо говорит она. — Надеюсь, ты не против, что я пришла. — У нее слегка блестят глаза, когда она смотрит на него. — Ты выглядишь утонченно, дорогой.

Он открывает рот и закрывает обратно. И открывает еще раз.

— Где ты оставила папу?

Она приподнимает подбородок, и это выглядит вызывающе.

— Он уехал на выходные в Уэст-Палм играть в гольф.

— А, — Уэс бледнеет, — ты не сказала, что приедешь сюда, так ведь?

Она медленно качает головой.

Уэс глубоко вдыхает.

— Хорошо. Ладно. Это Джейми… — Он кладет ладонь на руку моего брата. — Синди, Ричард и Джесс.

— Мы так рады, что вы смогли приехать, — восторгается моя мать. — Может, немного изменим нашу процессию? Не хотите повести сына к алтарю?

Оба Уэсли одновременно качают головой.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Я счастлива просто быть здесь.

Уэс прочищает горло.

— Мам, поговорим потом. Нам надо, эм, начинать, пока у Джесс не сдали нервы.

— Давай найдем тебе место, Энг, — говорит Блейк, подавая руку. Она берется за нее, и они медленно уходят прочь, пока мужчина не показывает на свободное место впереди и не подводит ее к нему.

Мы пристально смотрим им вслед.

— Ого, — шепчет Джейми, когда она садится.

У меня в голове это же слово. Я последние три месяца страдала, что семья Уэса не появится на свадьбе. Заставляла мать звонить семье Уэсли в Бостоне, но нам никогда не отвечали. Я написала письмо, которое проигнорировали. А Блейк Райли просто приходит с миссис Уэсли и усаживает ее на стул. Не-мать-его-вероятно.

— Так! — гремит Блейк, вернувшись к нам. — Давайте начинать! Подай им знак, малышка Джей!

Он, конечно же, прав. Музыканты играют Пахельбеля дольше, чем он жил. Я привлекаю внимание священнослужительницы, и она изящно поднимается на подиум. Мелодия плавно сменяется на пьесу Баха. Брат настаивал, что свадебный марш только для девушек.

Мой отец приобнимает Джейми.

— Выстроимся как надо, да?

Джейми кивает, и они вдвоем выходят из шатра и ждут нас.

Блейк сжимает Уэса за плечо.

— Я горжусь тем, что стою сейчас с тобой, приятель. Давай сделаем это.

Уэс смотрит на него с благодаронстью. Моя мать берет его за руку, целует в щеку и спрашивает:

— Готов, милый?

Он улыбается в ответ, и они вдвоем встают за Джейми и папой.

Звуки музыки пробегают вверх по позвоночнику, вызывая мурашки. И внезапно я не готова. Господи. Мой братишка женится, а мама Уэса в последнюю минуту приняла верное решение. Музыка очень красивая, у меня глаза на мокром месте, а во рту сухо, как в пустыне.

Я начинаю расклеиваться, а свадьба даже не началась.

— Глубокий вдох, Джесси, — бормочет Блейк. — Все хорошо.

Он прав. Но соглашаться времени нет.

Ненавязчиво и твердо он берет меня за руку и ведет к началу группы. Передо мной ничего нет, кроме красивой зеленой травы в проходе до алтаря. Гости поворачиваются и смотрят на нас.

Вот и все. Я планировала это три месяца. Надеюсь, все получилось. Возможно, скоро начнутся месячные, раз я тону в эмоциях. Столько всего может пойти не так…

— Приготовились, и… — шепчет Блейк.

Я делаю с ним шаг вперед. Раз. Два.

Именно тогда, когда люди поворачиваются к нам, он сжимает меня за задницу. В том, что я сумела не завизжать, должно быть божественное вмешательство. Вместо этого я неловко двигаю тазом, из-за чего чуть не падаю на траву, но быстро возвращаю равновесие.

— О боже, — шепчу я уголком рта. — Зачем ты меня мучаешь?

— У тебя были стеклянные глаза. Хотел убедиться, что не свалишься на меня без сознания. Теперь лучше?

Если бы у меня был нож, сейчас этот человек был бы уже мертв.

Мы вместе идем по проходу, и я надеюсь, что фотограф не запечатлеет мою дикую улыбку.

Мы доходим до подиума и, как по команде, встаем по обе стороны от священнослужительницы. Затем поворачиваемся на сорок пять градусов, как репетировали, и я бросаю на Блейка смертельный взгляд. Он по-доброму мне улыбается.

Я гляжу на гостей. Родители садятся на свои места, а брат через несколько секунд встает рядом со мной. Я заключаю его в объятия, потому что не могу сдержаться.

— Дорогие гости. Мы собрались здесь сегодня, чтобы чествовать союз двух особенных молодых людей…

Мое внимание привлекает всхлип в первом ряду. О боже. Это Дайсон. Он вытаскивает из нагрудного кармана расшитый носовой платок и сморкается. Громко.

Священнослужительница произносит вступление и приглашает мою мать прочесть стихотворение Эмили Дикинсон под названием «Навеки вырастает из…».

Из-за него я погружаюсь в собственные мысли. Поэтическое произведение напоминает, что надо двигаться со своим собственным «навек», сделав все правильно с «сейчас».

Мой брат Джо декламирует стихотворение Уолта Уитмана, а потом для чтения встает Тамми. Она несет к подиуму малышку Лилак, и все восклицают: «О-о-о-о!»

Улыбаясь, сестра читает отрывок из судебного постановления, которое отменило в Калифорнии конституционную поправку № 8^[9].

— Законный брак — это равноправный союз, — заканчивает она, и гости хлопают.

Я украдкой бросаю взгляд на мать Уэса. Не представляю, что сейчас происходит в ее голове, когда она следит за присоединением сына к нашему клану.

Напоследок перед клятвами виолончелист играет ирландскую мелодию, а крошечный племянник Тай идет, покачиваясь, и несет кольца. На середине он спотыкается, останавливается и оглядывается вокруг, будто не зная, что ему делать дальше.

Джейми становится прямо перед проходом, наклоняется и зовет его.

Тай с облегчением улыбается и начинает снова, шагая к дяде Джейми в своем маленьком пиджачке и галстуке на застежке. Все тают, и не только из-за того, что сидят под солнцем. Жених берет кольца и поднимает ребенка на руки, передавая мальчика его папе в первом ряду.

Когда Джейми встает лицом к Уэсу, священнослужительница просит их взяться за руки. С моего места не очень видно лицо брата, в отличие от Райана. Как правило, торжественность или серьезность — это не про него. Но сейчас его лицо светится от благоговения.

Начинаются клятвы.

— Я, Джеймс, — говорит священнослужительница, — беру тебя, Райан, в друзья и мужья.

— Я, Джеймс, — повторяет мой прекрасный брат, — беру тебя, Райан, в друзья и мужья.

— Чтобы быть твоим в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии. В радости и в горе, в неудаче и в триумфе я клянусь ценить и уважать, оберегать и защищать, утешать и поддерживать тебя и оставаться рядом навеки.

О, боже. Глаза безумно щиплет, пока я слушаю, как брат повторяет эти чудесные слова. Знаю, что он сдержит обещания. А Уэс смотрит на Джейми так, будто слышит слова любви впервые в жизни. Словно он боится дышать, лишь бы что-то не упустить.

И я тоже этого хочу: чтобы кто-то смотрел на меня, как на выигрыш в лотерее. Я мечтаю сказать «навеки» и знать, что принимаю абсолютно верное решение. Я влюблялась раньше. Немного. Но никогда — так.

Когда наступает очередь Уэса, он приподнимает подбородок. Повторяя слова клятвы, постепенно краснеет.

Мужчина медленно произносит каждую фразу, хотя его голос становится все более хриплым.

— Я клянусь ценить и уважать тебя…

На его глазах появляются слезы, и я сильнее сжимаю букет. Ну же, милый, безмолвно подбадриваю его я. Еще чуть-чуть.

Я чувствую, как Джейми наклоняется вперед на один-два градуса, сжимая ладонь Уэса.

— Оберегать и защищать тебя, — выдавливает он. Крупная слеза скатывается вниз по его щеке. Мое сердце разбивается на крошечные осколки. Может, мне и не нравилось организовывать свадьбу, но я счастлива быть сейчас ее частью.

— И оставаться рядом с тобой навеки, — наконец заканчивает Уэс.

С первого ряда слышится шумное всхлипывание. Конечно же, это Дайсон. Я выдавливаю улыбку, чтобы тоже не начать плакать. Боковым зрением я вижу кучу людей, вытирающих глаза.

— Властью, данной мне штатом Калифорния, — с улыбкой говорит священнослужительница, — я объявляю вас вступившими в законный брак. Можете поцеловать мужа.

Уэс бросается вперед и заключает Джейми в крепкие объятия, словно он ждал этого часами. Брат похлопывает его по спине, поворачивает голову, чтобы его поцеловать, и все начинают аплодировать.

Музыканты снова играют. Дайсон громко рыдает, а наши мужчины получают бурные овации.

Дамы и господа, моя организаторская карьера достигла пика. Я помогла совершить магию, и мне больше никогда не придется делать это снова.

Примечания

9

Этой поправкой брак определяется как союз мужчины и женщины.