Счет

Эль Кеннеди, 2016

Дин точно знает, чего хочет от жизни, и всегда добивается желаемого: успешная спортивная карьера, отличные отметки, популярность и внимание среди противоположного пола. Пока не встречает ее… Элли Хейз только что рассталась с парнем и не намерена вступать в новые отношения. Удастся ли Дину завоевать сердце той, на которую не действуют его чары, и на что он готов пойти ради любви?

2

Элли

Мое самообладание зависит от Дина Хейворда Ди Лаурентиса, человека, который не имеет ни капли самообладания. А это означает, что я попала. По уши в дерьме.

Но я не буду. Не буду звонить Шону. И пусть двадцать минут назад он прислал мне наше фото, сделанное во время прошлогодней поездки в Мексику. С помощью специального приложения Шон добавил большое красное сердце вокруг наших лиц.

Да, это было отличное путешествие…

Я отбрасываю воспоминания и беру с кофейного столика пульт управления.

— У вас подключен Netflix^[2]? — Я оглядываюсь на Дина, который по-прежнему не рад моему присутствию.

И либо у меня разыгралось воображение, либо у него эрекция. Но у меня есть чувство такта: я не буду дразнить его по этому поводу — ведь до того, как я заявилась сюда, он почти занялся сексом с двумя девчонками.

Мой взгляд опускается на его голую грудь. Не буду лгать: она у него просто потрясающая. У парня рельефное тело. Он высокий, стройный, с фактурными мускулами. И ему идет щетина: светлая поросль волос сексуально оттеняет его идеально вылепленную челюсть. Очень жаль. Таким мерзавцам нельзя быть настолько красивыми.

— Ага. Ты пока выбери что-нибудь, — отвечает он, — а я поднимусь наверх, вздрочну и вернусь к тебе.

— Ладно, по-моему, у меня как раз настроение, чтобы посмотреть… Погоди, что ты сказал?

Но его уже и след простыл, а я с открытым ртом таращусь на пустой дверной проем. Он поднимется наверх, чтобы что? Нет, он же пошутил, правда?

Но в голове помимо воли вспыхивают картинки. Дин в своей комнате. Одна рука обхватила член, вторая… обхватила яички? Сжимает простыни? Или, может, он стоит и держится рукой за стол, закусив нижнюю губу, его лицо напряжено…

Но почему я пытаюсь разгадать тайну того, как мастурбирует этот парень?

Отбросив все мысли об этом, я нажимаю кнопку на пульте, нахожу Netflix и загружаю недавно вышедшие фильмы.

Через пять минут, если не меньше, в комнату вальяжной походкой возвращается Дин. К счастью, он надел штаны. Хотя в процессе куда-то подевались его трусы — этот факт не ускользает от моего внимания, потому что его спортивные штаны висят на бедрах так низко, что я почти могу видеть его… короче говоря, те его части, которые мне видеть не хочется.

Но он по-прежнему с голой грудью, а на щеках играет легкий румянец.

— Ты серьезно только что подрочил? — спрашиваю я.

Он кивает так, будто это самое обычное в мире занятие.

— А ты думала, я буду сидеть с синими яйцами и спокойно смотреть кино?

Я изумленно таращусь на него.

— Значит, пока я в доме, трахаться ты не можешь, а вот подняться наверх и сделать это — вполне себе?

Он улыбается хищной улыбкой.

— Я мог бы сделать это и здесь, но тогда бы ты не смогла устоять и помогла мне. Я просто старался быть вежливым.

Трудно удержаться и не закатить глаза. Собственно, я и не сопротивляюсь этому порыву.

— Поверь, я бы смогла удержать себя в руках.

— Когда мой член был бы здесь, прямо у тебя на глазах? Ни за что. Ты бы не смогла устоять. — Он выгибает бровь. — У меня отличный член.

— Ага, конечно.

— Ты мне не веришь? Я могу показать тебе фотку. — Он тянется к телефону, лежащему на кофейном столике. Но, передумав, хватается за пояс спортивных штанов. — Хотя зачем? Я могу показать его живьем, если хочешь.

— Не хочу. Ни капельки. — Я показываю на телевизор. — Я уже выбрала, вот этот. Смотрел?

Дин, скорчив гримасу, смотрит на постер фильма на экране.

— Господи, и ты выбрала это? Мы могли бы посмотреть как минимум три новых ужастика. Или всю фильмографию Джейсона Стэйтема.

— Никаких ужастиков, — решительно заявляю я. — Мне не нравится, когда страшно.

— Ладно, тогда давай посмотрим какой-нибудь боевик.

— Насилие мне тоже не нравится.

От досады Дин втягивает щеки.

— Куколка, я не собираюсь смотреть кино про… — он, прищурившись, читает описание с экрана, — «женщину, которая пустилась в судьбоносное путешествие после того, как ей диагностировали неизлечимую болезнь». Да ну на хрен!

— Он должен быть классным, — возражаю я. — Этот фильм выиграл «Оскар»!

— А ты знаешь, какие еще фильмы выиграли «Оскар»? «Молчание ягнят», «Челюсти», «Изгоняющий дьявола». — В голосе Дина слышится надменность. — И все это — фильмы ужасов.

— Мы можем спорить об этом всю ночь напролет, но я не собираюсь смотреть ничего из того, где есть кровь, акулы или взрывы. Смирись уже с этим.

Дин сжимает зубы, а потом тяжело вздыхает.

— Ладно. Если пытки этим дерьмовым фильмом мне не избежать, тогда, пожалуй, сперва выкурю косячок.

— Как хочешь, сладкий.

Он направляется к двери, бубня себе под нос.

— Погоди, — окликаю я его и быстрым движением достаю из кармана куртки свой мобильник. — Возьми его с собой, а? Если останусь с ним наедине, то боюсь не справиться с искушением и отправить несколько сообщений.

Дин странно смотрит на меня.

— И кому ты так старательно избегаешь писать?

— Моему бывшему. Прошлым вечером мы расстались, но он не прекращает закидывать меня сообщениями.

Проходит пара секунд, и тут он говорит:

— А знаешь что? Ты идешь со мной.

Я не успеваю и глазом моргнуть, как Дин пересекает комнату и вытаскивает меня из кресла. Но стоит моим ногам ступить на паркетный пол, как я теряю равновесие и падаю прямо на его огромную грудь, утыкаясь носом в выпирающую мышцу.

Тут же выпрямившись, я сердито смотрю на Дина.

— Вообще-то, мне было там очень удобно, засранец.

Он же, не обращая внимания на мои слова, то ли ведет, то ли тянет меня за собой на кухню. Я не успела прихватить с собой куртку и поэтому сразу же начинаю дрожать, как только мы выходим на улицу через заднюю дверь.

Голая грудь Дина переливается в свете фонарей на патио. Похоже, ему совсем не холодно, хотя его соски затвердели от морозного ночного воздуха.

— Уф, у тебя даже соски идеальные, — с досадой замечаю я.

Губы Дина дергаются.

— Хочешь их потрогать?

— Фу, ни за что. Я просто сказала, что они, черт бы их побрал, идеальные. В смысле в идеальной пропорции с твоей грудью.

Он опускает глаза на свои грудные мышцы и на мгновение задумывается.

— И правда. Я идеальный. Нужно чаще напоминать себе об этом.

Я фыркаю.

— Ага, а то ты недостаточно самовлюбленный.

— Я самоуверенный, — поправляет меня Дин.

— Самовлюбленный.

— Самоуверенный. — Он открывает небольшую жестяную коробочку, которую захватил в кухне, и достает оттуда аккуратно скрученный косяк и зажигалку. Я наблюдаю за ним с мрачным видом.

— Зачем ты вытащил меня сюда? — сердито спрашиваю я. — Я не хочу курить травку.

— Еще как хочешь. — Дин поджигает косяк и, сделав глубокую затяжку, продолжает говорить сквозь облако дыма. — Ты вся такая дерганая и странная. Поверь мне, тебе это нужно.

— Это просто давление обстоятельств, понимаешь ли.

Дин, выгнув бровь, протягивает мне косяк.

— Давай же, детка, — уговаривает меня он, растягивая слова. — Одна затяжка. Все крутые ребята так делают.

Я смеюсь.

— Отвали.

— Ну как хочешь. — Он снова выдыхает, и меня окутывает сладкий запах.

Я даже не помню, когда последний раз курила травку. Если честно, я вовсе не фанат этого занятия, но сегодня мне не помешает отвлечься.

— Ой, ну ладно. Давай сюда. — Я протягиваю руку, пока не передумала.

Дин, сияя улыбкой, отдает мне косяк.

— Вот и умничка. Но не говори Уэллси. Она надерет мне задницу, если узнает, что я развращаю ее лучшую подругу.

Я обхватываю губами сигарету и втягиваю дым в легкие, стараясь не рассмеяться над искренним выражением страха, проступившим на лице Дина. Вообще-то, он прав насчет Ханны. Девчонка остра на язык и ничуть не стесняется этого. За что я и люблю ее.

Следующие несколько минут мы проводим в тишине, передавая друг другу косяк, словно парочка хулиганов, слоняющихся у заправки. Впервые мы оказались наедине, и это так странно: тусоваться на заднем дворе с полуголым Дином Ди Лаурентисом. Если говорить начистоту, я никогда не задумывалась, что собой представляет этот парень. Он самоуверенный, любитель пофлиртовать…

Поверхностный.

Мне становится стыдно за эту мысль, но не стану отрицать: это слово первым приходит на ум, когда я вижу Дина. Ханна говорила мне, что он баснословно богат, и это сразу заметно. Не в том смысле, что он ведет себя пафосно, типа «смотрите, как я купаюсь в своих денежках», нет. Он просто расхаживает с таким видом, словно весь мир — это его устрица. И у меня такое чувство, что он ни разу в жизни не испытывал никаких трудностей. Взглянув на него, вы сразу понимаете, что этот парень получает все, что захочет и когда захочет.

Хм, похоже, марихуана настраивает меня на философский лад и критические рассуждения.

— Значит, тебя бросили? — наконец спрашивает Дин, наблюдая, как я делаю очередную затяжку.

Я выдуваю дым прямо ему в лицо.

— Меня никто не бросал. Это я рассталась с ним.

— С тем парнем, с которым вы встречаетесь… сколько? Целую вечность? Тот парень из братства, да? Стэн?

— Шон. Да, мы то встречаемся, то расстаемся с первого курса.

— Боже мой. Достаточно долго, чтобы трахаться с одним и тем же человеком. И что, секс правда был скучным?

— Почему ты все время говоришь только о сексе? — Я возвращаю ему косяк. — И чтобы ты знал — секс был хорошим.

— Хорошим? — Дин фыркает. — Очень сильная похвала.

Я уже начинаю чувствовать эффект от выкуренной травки и продолжаю расслабленно болтать. В нормальном состоянии я вряд ли бы отважилась довериться этому парню.

— Ладно, под конец он был не самым лучшим, — признаюсь я. — Но это, наверное, лишь потому, что начиная с лета мы то и дело ссорились.

— Это же не первый ваш разрыв, верно? Почему ты все время к нему возвращаешься?

— Потому что я люблю его, — и тут же исправляюсь, — любила.

Боже, я и сама не знаю.

— Наши первые расставания случались не потому, что кто-то сделал что-то не так. Мне казалось, наши отношения развивались настолько стремительно и становились достаточно серьезными. Шел первый год учебы в университете, и мы хотели отрываться по полной и все такое.

— Отрываться по полной — это весело, — серьезным тоном соглашается Дин. — Помню одну горячую телочку, которая облила мой член кленовым сиропом, а потом вылизала его.

— Фу! — Я закатываю глаза. — Но если честно, мне не очень понравилось уходить в отрыв. Я сходила на свидания с парочкой парней, но все они оказались порядочными засранцами. Но зато осознала, насколько хорошо мне было с Шоном.

Дин выдувает очередное облачко дыма.

— Понятно. А потом вы снова расстались?

— Ага. — Воспоминания об этом вызывают волну обиды и гнева. — В тот раз уже из-за того, что он начал меня контролировать, как псих какой-то. Один из членов его братства подкатил ко мне на вечеринке, и Шон решил, что никому не позволено даже смотреть в мою сторону. Он начал диктовать мне, как одеваться, все время писал, чтобы узнать, где я и с кем. Это было невыносимо.

Теперь наступает черед Дина закатывать глаза.

— Говорит девчонка, которая сошлась с ним снова.

— Он обещал, что станет другим. Так и случилось. Шон перестал быть назойливым и стал обходиться со мной еще лучше прежнего.

Мои слова, похоже, ничуть не убедили Дина, но мне плевать. Я не жалею о том, что тогда вернулась к Шону. После двух с половиной лет отношений я знала: нам было за что бороться.

— И тут мы подошли к расставанию номер четыре. — От любопытства Дин склоняет голову набок. — Что же произошло?

От этого вопроса мне становится неловко.

— Я уже говорила тебе. Мы часто ссорились.

— По какому поводу?

Слова вылетают сами по себе. Проклятье. Он что, добавил в травку сыворотку правды?

— В большей степени из-за окончания университета и того, что мы будем делать после. Я всегда хотела переехать в Лос-Анджелес и сосредоточиться на своей актерской карьере.

Или в Нью-Йорк… Но об этом я Дину не говорю. Еще ничего не решено, а Дин — последний человек, с кем мне бы хотелось обсуждать настолько важные и значимые шаги. Этот парень не глубже лужи.

— Когда мы только начали встречаться, Шон был не против, но этим летом он вдруг решил, что не хочет, чтобы я становилась актрисой. Вообще-то, он не хочет, чтобы я работала в принципе. — Я хмурюсь. — Вбил себе в голову, что будет работать в страховой компании своего отца в Вермонте, а я стану счастливой домохозяйкой, которая будет готовить ужины к его возвращению домой.

Дин пожимает плечами.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть домохозяйкой.

— Конечно, нет, но я не хочу быть домохозяйкой, — в отчаянии говорю я. — Я почти четыре года пахала как проклятая, чтобы получить актерскую степень. Мне хочется использовать ее. Я хочу быть актрисой и не могу быть с тем, кто не желает поддерживать меня. Он… — я умолкаю, закусив губу.

— Он что?

— Ничего, проехали. — Я выхватываю у Дина косяк и делаю большую затяжку, слишком глубокую, потому что тут же захожусь кашлем. На глазах даже наворачиваются слезы, и, сморгнув их, я вижу, как пара зеленых глаз внимательно наблюдает за мной.

— Что он сделал? — спрашивает Дин низким голосом. — Насколько сильной взбучки он заслужил? Мы с Гарретом надерем ему зад, но если хочешь, чтобы ему сломали парочку костей, спустим на него Логана.

— Никто не будет ломать ничьи кости, тупица. Шон не сделал ничего ужасного, и я не хочу, чтобы вы его били. Все, что от тебя требуется, — забрать мой чертов телефон. — Я пихаю ему в руку свой мобильник. — Держи его от меня подальше все выходные, ладно? Отдавай лишь в том случае, если будут звонить папа, Ханна, Стелла или Мег и… Нет, знаешь, как мы поступим? Я буду проверять телефон несколько раз в день, но под твоим присмотром. Тогда ты сможешь дать мне по рукам, если я попытаюсь написать Шону.

Дин выглядит заинтригованным.

— Значит, я… типа твой опекун, который будет следить за тем, чтобы ты не сорвалась?

— Ага. Мои поздравления, тебе наконец-то выпал шанс сделать хоть что-то стоящее, — с сарказмом отвечаю я.

Дин склоняет голову набок.

— А что я получу взамен?

— Удовлетворение от того, что ты хоть раз в жизни помог кому-то, кроме себя.

— Не-е. Как насчет минета? Я сделаю это за минет.

Я показываю ему средний палец.

— И не мечтай.

— Ну ладно, тогда рукой.

— Хватит быть таким засранцем, пожалуйста. Когда дело касается Шона, у меня пропадает всякая сила воли.

И тут же, словно по заказу, телефон в руке Дина начинает вибрировать. Моя рука сразу тянется выхватить его. Но Дин быстро отступает назад, а потом смотрит на экран.

— Это Шон. — Его рот растягивается в улыбке. — Он скучает по вкусу твоих губ.

Сердце сжимается от боли.

— Еще одно правило: тебе нельзя читать, о чем он пишет.

— Ты взваливаешь на меня слишком много ответственности, куколка. А я ее не люблю.

Прямо удивил.

— Ты справишься, куколка. Я верю в тебя.

Дин делает последнюю затяжку, тушит окурок в пепельнице, а затем идет к раздвижным дверям. Боже, он даже ходит с самоуверенным видом. И выглядит при этом привлекательно. Мой взгляд невольно останавливается на его подтянутой заднице, облепленной тканью штанов. Да-да, я пялюсь на его задницу. Но, блин, у него потрясная задница, а я все-таки женщина — как тут не пялиться?

— Знаешь, ты идешь не по тому пути. Лучший способ забыть о ком-то — это переспать с другим, и как можно быстрее.

Слова Дина заставляют меня оторвать глаза от его зада.

— Я еще не готова к этому.

— Еще как готова. Я серьезно, просто найди себе кого-нибудь, чтобы перепихнуться. — Дин раскидывает руки в стороны. — С радостью вызываюсь на эту роль.

Я издаю смешок.

— Мечтать не вредно.

Но в глубине своего сознания я начинаю размышлять о его предложении. Вообще-то, секс, чтобы забыться, — не такая уж плохая идея. Это как, когда упадешь с лошади, тебе сразу советуют снова взобраться на нее. Может, это мне и нужно — снова оказаться в седле? Что-что, а это будет неплохим способом отвлечься от боли в моем сердце.

Но с Дином я этого делать точно не буду. Лучше найти другое седло, в котором не ездила каждая девчонка из Брайара.

— Пока отложим это, — решает Дин.

— Если ты имеешь в виду, что мы отложим эту идиотскую идею и забудем о ней раз и навсегда, то я согласна.

Дин останавливается у двери, поворачивается ко мне лицом, и его зеленые глаза развратно и медленно осматривают меня с головы до ног.

— Вообще-то, чем больше я думаю об этом, тем больше мне нравится идея помочь тебе забыть обо всем. — Его взгляд задерживается на моей груди. — Мне очень нравится эта идея.

Я сдерживаю стон.

— Гаррет пообещал, что ты не будешь приставать ко мне.

— Джи знает, что лучше не давать обещаний по поводу меня, — с широкой улыбкой отвечает Дин, потом он манит меня рукой к себе. — Так мы идем смотреть кино или как?

Я вхожу в дом вслед за ним. Голова пока туго соображает, но в хорошем смысле, и когда Дин останавливается в коридоре, чтобы подтянуть штаны, которые чуть не свалились с него, я начинаю хихикать, словно это самое смешное, что мне доводилось видеть за всю мою жизнь.

Но веселье сразу же испаряется, как только мы устраиваемся на диване. Дин плюхается прямо рядом со мной, закидывает мускулистую руку мне на плечи и притягивает меня к себе.

Я сердито смотрю на него.

— Почему ты обнимаешь меня?

Дин продолжает сидеть с невинным видом.

— Так я обычно смотрю фильмы.

— Правда? То есть ты обнимаешь и Гаррета, когда смотришь кино вместе с ним?

— Именно так. А если он ведет себя хорошо, то моя рука даже может опуститься в его штаны. — Свободная рука Дина ложится на резинку моих легинсов. — Если ты будешь ласковой, то обещаю быть еще ласковей.

— Ха. Ну уж нет.

Я отбрасываю его руку, уже успев почувствовать жар между ног. Его голая грудь — это что-то невероятное, она манит меня, словно умоляет прикоснуться пальцами ко всем этим рельефным мышцам. И пахнет от него здорово. Океаном. Нет, кокосами. Мысли сильно путаются, но мое сознание не настолько затуманено, чтобы не заметить сладкий трепет моей киски.

О, да что же это такое?! Должно быть, с сексуальной жизнью у меня и правда беда, раз я так реагирую на Дина Ди Лаурентиса.

— А что нам еще делать? — парирует он.

Я показываю пальцем на телевизор.

— Смотреть кино.

— Я бы лучше смотрел на тебя. — Дин поигрывает бровями. — Ну, знаешь, на то, как ты выкрикиваешь мое имя, когда я довожу тебя до оргазма.

В этот раз никакого трепета. Я начинаю неудержимо хохотать.

— Господи, ты опасна для мужского эго. — Он выглядит обиженным.

Я пытаюсь глотнуть воздуха между приливами смеха. Да, я под кайфом, абсолютно расслаблена, не собираюсь фильтровать то, что срывается у меня с языка, и могу насмехаться над Дином сколько душе угодно, а потом просто обвиню во всем травку.

— Прости, но иногда ты перегибаешь палку, — я никак не могу перестать смеяться. — И что, девушки действительно клюют на подобные фразочки?

Дин издает какой-то непонятный звук.

— Ладно, включай уже этот чертов фильм.

— С радостью. — Я жму кнопку на пульте и передвигаюсь в противоположный конец дивана, оставляя между нами расстояние в метр.

Стоит отдать должное Дину: почти минут тридцать он сидит молча. Его взгляд сосредоточен на экране, но краем глаза я улавливаю какие-то его постоянные движения. То он барабанит своими длинными пальцами по бедрам, то проводит рукой по волосам, то тяжело вздыхает, когда мы смотрим, как главная героиня готовит омлет.

Но когда она садится за стол и начинает его есть — в режиме реального времени — Дин взрывается, словно потухший вулкан.

— Что за отстойный фильм! — Он стонет. Громко. — Вот. Я это сказал. Чертов фильм — просто отстой.

— А я считаю, что он хороший. — Я вру. Фильм невероятно скучный. И даже косячок, который мы недавно раскурили, не сделал его ни капли интереснее, но мне не хочется признаваться в своем неудачном выборе. Нельзя позволять парням вроде Дина выигрывать. Никогда. Он будет вспоминать мне это всю жизнь.

— Ни за что не поверю, что он тебе нравится, — бросает мне вызов Дин.

— А вот и нравится, — продолжаю настаивать на своем я.

Он несколько секунд внимательно смотрит на меня, но мои актерские таланты помогают мне изображать саму невинность.

— Что ж, а мне вот не нравится. Это просто жесть какая-то!

Я предлагаю ему выход из положения.

— Тогда почему бы тебе не подняться наверх и не подрочить снова?

Черт. Не нужно было этого говорить. В зеленых глазах Дина тут же вспыхивает похотливый огонек.

Лениво улыбаясь, он наклоняется ко мне и, растягивая слова, спрашивает:

— А может, ты сделаешь это за меня?

Этот парень неисправим.

— Мы опять вернулись к этой теме? Ты вообще в состоянии принять отказ?

— Незнаком с этим словом. Мне еще никто никогда не отказывал. — Он придвигается еще ближе, опускает ладонь на подушку между нами и начинает медленно поглаживать ткань. — Ну давай же сделаем эту вечеринку интереснее. Мы дома одни… оба привлекательные…

Я фыркаю.

— Будет весело. Секс — это всегда весело.

— Я пас.

— Ладно, тогда как насчет орального секса?

Я притворяюсь, что обдумываю его предложение.

— Я делаю или ты?

— Я. А потом ты. Потому что обычно это делается именно так. — Он широко улыбается. — Ну, круговорот жизни и все такое.

Я не могу удержаться от смеха. Можно говорить что угодно об этом парне, но с ним точно не соскучишься.

— Пас, — снова отвечаю я.

— А может, тогда просто пососемся? — с надеждой спрашивает он.

— Нет.

— Я очень хорошо целуюсь… — Дин делает паузу, словно уверен, что я клюну на это.

— Ха. Значит, это неправда. Когда парень заявляет, что он отлично целуется, на самом деле оказывается, что целуется он отстойно.

— Да? И у тебя есть эмпирическое доказательство этому?

— Конечно. — Конечно, нет. И Дин знает слово «эмпирический»? Ничего себе! Может, все-таки в его голове не только один воздух.

У него такой вид, словно он хочет поспорить со мной, но тут его телефон взрывается оглушительной музыкой. Я морщусь, когда узнаю мелодию.

Ох уж эти мужчины. Они не могут потратить секунду и опустить за собой сиденье унитаза, зато у них всегда найдется время на то, чтобы поставить на рингтон музыкальную заставку спортивно-развлекательного канала.

Лицо Дина озаряется в ту же секунду, как только он видит на экране лицо звонящего. Он отвечает без промедления.

— Максвелл! Как жизнь? — Дин слушает, а потом смотрит на меня полным надежды взглядом. — Хочешь пойти на вечеринку?

Я мотаю головой.

Человеку на том конце трубки приходится выслушать невероятно трагический вздох Дина.

— Прости, мужик, не могу. Я в няньках…

Я шлепаю его по руке.

–…и она не хочет никуда идти, — пронзая меня взглядом, заканчивает фразу Дин. Потом снова пауза. — Нет, она очень даже взрослая.

Что?

— Я в няньках у совершеннолетней, чувак. Подруга девушки Джи. — Дин говорит так, словно меня нет в комнате. — Мы смотрим тот фильм про женщину, у которой обнаружили рак, и это отстой… в том смысле, что рак сам по себе — это отстой. Я хочу сказать, что с большой симпатией отношусь к людям, которые больны им, но этот фильм просто ужасен. Да… нет, игра во вторник… точно… да, обязательно. Мы сможем встретиться в «Малоун». До скорого, бро.

Он вешает трубку и с сердитым видом поворачивается ко мне.

— Сейчас я мог бы отрываться на вечеринке.

— Никто не заставляет тебя сидеть здесь со мной, — напоминаю я ему.

— Я стараюсь быть милым с тобой, ведь твое бедное сердечко разбито и все такое. И где твоя благодарность? Нет ее. Ты даже не хочешь целоваться со мной.

Я наклоняюсь и похлопываю его по плечу.

— Ох, милый, уверена, что любая девушка из твоего списка контактов будет счастлива прийти сюда и засунуть свой язык в твой рот. Но у меня, в отличие от них, есть свои стандарты.

— Что ты хочешь сказать? Что я недостаточно хорош для тебя? — Дин поднимает бровь. — К твоему сведению, твоей подруге Уэллси понравилось целоваться со мной.

Я фыркаю.

— О, ты имеешь в виду тот раз, когда она едва коснулась тебя губами, чтобы Гаррет не узнал, насколько сильно ей нравится целоваться с ним? Да я все знаю о нем, дорогуша. То был поцелуй от безысходности. — Но у меня до сих пор не укладывается в голове, что Ханна на самом деле поцеловала этого парня. Дин ну абсолютно не ее тип.

Однако я никогда не думала, что и суперзвезда хоккея Гаррет Грэхем окажется ее типом, — и посмотрите на них сейчас: две половинки целого.

— Она не целовала меня от безысходности, — возражает Дин.

— Уф, убеждай себя!

Он переводит взгляд на экран. Главная героиня снова готовит еду. На этот раз ужин, но крупных планов того, как она чистит картошку, очень много. И вообще для такого фильма она очень много ест.

— Господи, просто уже убейте меня. — Дин откидывается на спинку дивана и проводит обеими руками по волосам так, что потом они торчат во все стороны. — Я больше не смогу выдержать и секунды этого.

Я — тоже, но это была моя идея, и мне придется не ударить лицом в грязь.

— Знаешь что? — вдруг говорит Дин. — Забудь про травку. Есть только одна вещь, которая поможет нам досидеть до конца этого фильма.

— Да? И что же это?

Перед тем как ответить, Дин вскакивает с дивана и исчезает на кухне, а мне остается лишь с настороженностью вслушиваться в звуки открываемых и закрываемых шкафчиков, позвякивания стекла. И вот он возвращается с бутылкой в одной руке и двумя стопками в другой.

Сверкнув улыбкой, Дин объявляет:

— Текила.

Примечания

2

Американская развлекательная компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потоковых мультимедиа. С 2016 года сервис доступен и в России.