Ошибка

Эль Кеннеди, 2015

Если ты звезда хоккейной команды колледжа с крышесносным рельефом мускулатуры и очаровывающей улыбкой, кто может устоять? Однако не каждая, оказывается, мечтает стать очередной «хоккейной зайкой», и неотразимый Джон Логан попадается на крючок. Эль Кеннеди – автор более пятидесяти романов, которые не раз включались в список бестселлеров The New York Times и становились выбором читателей журнала Romantic Times. Продолжение романа «Сделка» «Еще больше горячих хоккеистов, эмоциональных качелей и сердечного жара!» – Romantic Times

Глава 2

Логан

Я решил немного сбавить темп с вечеринками. И не только из-за того, что прошлой ночью нализался так, что Такеру пришлось взваливать меня на плечо и тащить наверх в мою спальню, потому что я был не в состоянии идти сам.

Хотя это был один из решающих факторов в процессе принятия решения.

И вот сегодня, в этот пятничный вечер, я не только отклонил приглашение на вечеринку от одного из своих товарищей по команде, но и до сих пор еще не выпил стакан виски, который налил себе больше часа назад. И, кстати, так и не прикоснулся к косяку, который Дин то и дело сует мне под нос.

Сегодня вечером все остались дома. Не побоявшись раннеапрельской прохлады, мы собрались на нашем небольшом заднем дворике. Я закуриваю сигарету, медленно выдыхая табачный дым, а Дин, Такер и Майк Холлис, еще один член нашей команды, по очереди затягиваются от косяка. Я вполуха слушаю, как Дин в самых грязных подробностях описывает нам свой вчерашний секс. Но мои мысли то и дело возвращаются к моему собственному — с чертовски привлекательной девушкой из сестринства, которая заманила меня в одну из ванных комнат наверху, чтобы мы познакомились поближе.

Возможно, я был пьян и мое сознание было немного затуманено, но я отчетливо помню, как довел ее до оргазма при помощи пальцев. И уж точно мне не забыть последовавший за этим весьма эффектный минет. Но Таку я об этом рассказывать не собираюсь — похоже, он ведет счет моим любовным приключениям. Любопытный засранец.

— Погоди-ка. Что ты сделал?

Возглас Холлиса возвращает меня обратно в настоящее.

— Я отправил ей фотку своего члена. — Дин говорит об этом так, словно делает это каждый день.

Холлис пялится на него во все глаза:

— Серьезно? Отправил ей фотку своих причиндалов? Типа такой извращенский секс-сувенир на память?

— Не-е-ет. Типа приглашение на второй раунд, — ухмыляясь, отвечает Дин.

— И как это, черт побери, должно заставить ее захотеть снова переспать с тобой? — Сейчас в голосе Холлиса звучит сомнение. — Наверняка она думает, что ты какой-то придурок.

— Ни фига подобного, чувак. Телочкам нравятся хорошие фотки членов. Поверь мне.

Холлис сжимает губы, как будто старается не рассмеяться:

— Ну-ну, конечно.

Я стряхиваю пепел на траву и делаю очередную затяжку.

— Мне вот просто любопытно — а что означает «хорошая фотка члена»? Должно быть какое-то особое освещение? Поза?

Конечно же, я прикалываюсь, но Дин отвечает абсолютно серьезно:

— Ну, весь фокус в том, чтобы в кадр не попали яйца.

За этим следует громкое ржание Такера, который чуть не подавился глотком пива.

— Я не шучу, — продолжает Дин. — Яйца не фотогеничны. Женщинам не нравится на них смотреть.

Теперь гогочет Холлис, выдувая в ночной воздух белые облачка дыма.

— Мужик, ты слишком паришься на эту тему. Что печально.

Я тоже смеюсь:

— Погоди-ка, так вот чем ты занимаешься, когда запираешься в своей спальне? Фотографируешь свой член?

— О, да бросьте, как будто я единственный, кто хоть раз это делал.

— Ты единственный, — одновременно говорим мы с Холлисом.

— Чушь. Вы, парни, лжете. — Тут до Дина доходит, что Такер не отнекивается вместе с нами, и он сразу же обрушивается на нашего молчаливого товарища: — Ха! Я знал это!

Я, выгнув бровь, смотрю на Такера, который, может, покраснел, а может, и нет, под своей огромной бородищей.

— Нет, правда, чувак? Правда?

Он робко улыбается:

— Помните ту девчонку, с которой я встречался в прошлом году? Шину? Так вот, она прислала мне фотку своих сисек. И сказала, что мне нужно ответить тем же.

У Дина отвисает челюсть:

— Член за сиськи? Чувак, тебя развели. Их никак нельзя сравнивать, даже близко.

— И что ты тогда считаешь равным сиськам? — с любопытством спрашивает Холлис.

— Яйца, — заявляет Дин и затягивается косяком. Затем он выдувает колечко дыма, в то время как все мы ржем над его ответом.

— Ты только что говорил, что женщинам не нравится смотреть на яйца, — напоминает ему Холлис.

— Так и есть. Но любой дурак знает, что на фотку члена присылают полный вид спереди. — Он закатывает глаза. — Вот это по уму.

Со стороны раздвижной двери у меня за спиной кто-то кашляет. Громко.

Я разворачиваюсь и вижу Ханну, и моя грудь сразу же болезненно сжимается. На ней леггинсы и один из хоккейных свитеров Гаррета. Ее темные распущенные волосы перекинуты через плечо. Она выглядит сногсшибательно.

И да, я самый ужасный в мире друг, потому что тут же представляю ее в моем свитере. С моим номером.

Вот вам и «прими и двигайся дальше».

— Э-э-э… так, — медленно говорит она, — просто хочу убедиться, что все правильно услышала… Вы сейчас говорили о том, что отправляете девушкам фотографии своих пенисов?

Ее глаза весело поблескивают, когда она обводит взглядом нашу компанию.

Дин фыркает:

— А то. И не надо вот так вот закатывать глаза, Уэллси. Ты будешь стоять тут и уверять нас, что Джи ни разу не присылал тебе фотку своего члена?

— Не собираюсь отвечать на этот вопрос. — Ханна вздыхает и опирается плечом на дверной косяк. — Мы с Гарретом хотим заказать пиццу. Не хотите присоединиться? О, и еще мы будем смотреть кино в гостиной. Его очередь выбирать фильм, поэтому, скорее всего, это будет какой-нибудь ужасный боевик, так что имейте в виду.

Такер и Дин тут же выражают свое согласие, но Холлис с сожалением качает головой:

— Как-нибудь в другой раз. У меня в понедельник последний итоговый экзамен, похоже, все оставшееся время я проведу за зубрежкой.

— О-о-о, ну что ж, удачи. — Ханна улыбается ему, потом поворачивается, собираясь войти в дом. — Если у кого-то есть какие-то предпочтения по начинке пиццы, то лучше скажите сразу, или я закажу с овощами. О, и Логан, какого черта! — Прищурив свои зеленые глаза, она смотрит на меня. — По-моему, ты говорил, что будешь курить только на вечеринках? Мне что, устроить тебе взбучку?

— Хотел бы я на это посмотреть, Уэллси. — Я вроде как прикалываюсь, но как только девушка скрывается в доме, мое шутливое настроение улетучивается.

Находиться рядом с ней — это как постоянно получать под дых. А сидеть с ней и Гарретом в гостиной, есть пиццу, смотреть кино и наблюдать, как они, такие влюбленные, обнимаются… это в сотню раз хуже, чем получать под дых. Это все равно как тебя впечатывает в борт вся хоккейная команда разом.

— Знаете что? Думаю, что все-таки нагряну к Дэнни. Подбросишь меня до общежитий? — спрашиваю я Холлиса. — Я бы поехал на своей машине, но кто знает, не напьюсь ли я там.

Дин тушит косяк в пепельнице, стоящей на крышке барбекю.

— Там, чувак, тебе точно не напиться. Староста в общежитии Дэнни — настоящий фашист. Он патрулирует коридоры и может нагрянуть с проверкой в любую комнату. И это не шутка.

Мне плевать. Только бы не оставаться здесь. Не могу я зависать с Ханной и Гарретом, сначала мне нужно справиться со своей идиотской, безумной страстью к ней.

— Тогда я не буду пить. Мне просто нужна смена обстановки. Я весь день просидел дома.

— Смена обстановки, говоришь? — Мрачное выражение на лице Такера подсказывает мне, что он видит меня насквозь.

— Да, — холодно отвечаю я. — У тебя какие-то проблемы с этим?

Так не отвечает.

Я сквозь зубы прощаюсь с ним и Дином и топаю за Холлисом к его машине.

* * *

Спустя пятнадцать минут я стою в коридоре на втором этаже Фэйервью-Хауза, и тут так пугающе тихо, что мое настроение становится еще хуже. Дерьмо. Похоже, староста общежития и вправду строго относится к соблюдению правил. Не слышно ни малейшего звука, а я даже не могу позвонить Дэнни, чтобы выяснить, не отменилась ли вечеринка, потому что так быстро удирал из дома, что забыл взять телефон.

До этого мне ни разу не приходилось бывать в общаге у Дэнни, и я стараюсь вспомнить, какой же номер комнаты значился в его сообщении. Двести двадцать? Или двести тридцать? Я прохожу мимо дверей, разглядывая цифры, но тут дилемма решается сама собой, когда я понимаю, что комнаты с номером двести тридцать тут нет.

А вот комната номер двести двадцать есть.

Я стучу костяшками пальцев в дверь. За ней почти тут же раздаются шаги. По крайней мере, внутри кто-то есть. Хороший знак.

Дверь распахивается, и я понимаю, что передо мной совершенно незнакомый мне человек. Вернее, это девушка, и очень симпатичная, но все равно — я ее не знаю.

Девушка, увидев меня, удивленно моргает. Ее светло-карие глаза почти такого же оттенка, как и волосы, заплетенные в длинную косу, которая свисает с ее плеча. Она одета в свободные клетчатые штаны и черную толстовку с логотипом университета. Судя по полнейшей тишине за ее спиной, я постучал не в ту дверь.

— Привет, — сконфуженно выдавливаю я. — Э-э-э…м-да… похоже, это не комната Дэнни?

— Нет.

— Блин. — Я поджимаю губы. — Он сказал, что мне нужно в комнату двести двадцать.

— Тогда кто-то из вас точно ошибся, — предполагает незнакомка. — И если уж на то пошло, на этом этаже нет никого с именем Дэнни. Он первокурсник?

— Третьекурсник.

— О. Что ж, тогда он точно живет не здесь. Это общежитие первого курса. — Все время девушка играет с кончиком косы и не смотрит мне в глаза.

— Блин, — снова бормочу я.

— А ты уверен, что твой друг говорил про Фэйервью-Хауз?

Я задумываюсь. Я был в этом уверен, но сейчас… уже нет. Мы с Дэнни не так уж часто тусуемся вместе. Обычно мы видимся на послематчевых вечеринках, или он приходит к нам в дом с остальными нашими товарищами по команде.

— Уже не знаю, — со вздохом отвечаю я.

— А почему ты ему не позвонишь? — Она по-прежнему избегает встречаться со мной взглядом. Теперь ее глаза опущены на полосатые шерстяные носки, словно они самое восхитительное зрелище.

— Я забыл свой телефон дома. — Черт. Обдумывая имеющиеся у меня в запасе варианты, я провожу рукой по волосам. Они уже отросли и отчаянно нуждаются в стрижке, но я постоянно забываю об этом. — Не против, если я воспользуюсь твоим?

— Э-э-э… не против.

С явной неохотой девушка открывает дверь шире и жестом приглашает меня войти. Я оказываюсь в типичной комнате на двоих, только на одной стороне царят чистота и порядок, а на второй — полнейший разгром. Совершенно ясно, что у этой девушки и ее соседки очень разные взгляды на то, что такое аккуратность.

Почему-то я ничуть не удивляюсь, когда она проходит на ту сторону, где порядок. Сразу видно, что она чистюля. Девушка подходит к столу, отключает телефон от зарядки и протягивает мне:

— Вот, держи.

Как только мобильник оказывается у меня в руках, девушка медленно отступает обратно к двери.

— Тебе незачем все время там стоять, — сухо говорю я. — Если, конечно, ты не планируешь сбежать.

Ее щеки становятся пунцовыми.

Ухмыляясь, я провожу пальцем по экрану телефона и открываю панель набора номера:

— Не волнуйся, красавица. Я просто воспользуюсь твоим телефоном. Я не собираюсь тебя убивать.

— О, я это знаю. Ну или, по крайней мере, так думаю, — с запинками произносит она. — В смысле ты кажешься порядочным парнем, но, с другой стороны, многие серийные убийцы наверняка тоже при первой встрече кажутся порядочными. Ты знал, что Тед Банди^[3] на самом деле был очень обаятельным? — Ее глаза расширяются. — Это же уму непостижимо! Представь, вот идешь ты — и вдруг встречаешь такого милого, обаятельного парня и думаешь: «О боже, он же само совершенство!», а потом оказываешься у него в доме, находишь в подвале тайную комнату с костюмами из человеческой кожи и куклами Барби без глаз, и…

— Господи! — обрываю я ее. — Тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил, что ты слишком много болтаешь?

Ее щеки краснеют еще больше:

— Прости. Иногда когда я нервничаю, то начинаю нести чушь.

Эти слова снова вызывают мою ухмылку:

— Я заставляю тебя нервничать?

— Нет. Ну ладно, если только немного. В том плане, что я же тебя не знаю и… да. Незнакомцы опасны, и все такое, хотя я сомневаюсь, что ты опасный, — поспешно добавляет она. — Но… ты же понимаешь…

— Конечно. Тед Банди, — изо всех сил стараясь не рассмеяться, подсказываю я.

Девушка снова начинает теребить в руках косу и отводит взгляд, что дает мне возможность изучить ее. Ого, да она действительно симпатичная. Не сногсшибательная красотка или типа того, но свежий цвет лица и внешняя простота придают ей немалое очарование. Веснушки на носу, тонкие черты, гладкая кремовая кожа — как на рекламе косметики.

— Ты собираешься звонить?

Я моргаю, тут же вспомнив, по какой причине вообще здесь оказался. Опустив глаза на телефон в своей руке, я принимаюсь рассматривать цифровую клавиатуру так же пристально, как несколько секунд назад рассматривал эту девушку.

— Даю подсказку — пальцами печатаешь номер, а потом нажимаешь кнопку вызова.

Я поднимаю голову, и прозвучавшая в ее голосе плохо скрытая усмешка заставляет меня рассмеяться.

— Отличная подсказка, — соглашаюсь я и тут же мрачно вздыхаю: — Но… До меня только что дошло, что я не знаю его номер. Он сохранен в моем телефоне.

Черт. Заблудиться в пятничный вечер, не имея при себе ни телефона, ни машины, — все это мне в наказание за непристойные фантазии о девушке Гаррета? Похоже, так и есть, я заслужил.

— Черт с ним. Вызову такси, — наконец решаю я.

К счастью, номер университетской службы такси мне известен, так что именно его я и набираю, но лишь для того, чтобы мой звонок сразу перевели в режим ожидания. Услышав фоновую музыку, я подавляю стон.

— Что, поставили на ожидание?

— Угу. — Я снова смотрю на хозяйку комнаты. — Кстати, я Логан. Спасибо, что позволила мне воспользоваться твоим телефоном.

— Не за что. — Девушка в нерешительности медлит. — Я Грейс.

Я слышу щелчок, но вместо голоса диспетчера раздается еще один щелчок и вновь начинает звучать музыка. Чему я не удивлен. Вечер пятницы, как-никак самое загруженное время для местного такси. Неизвестно, как долго мне еще придется ждать.

Я опускаюсь на краешек одной из кроватей — той самой, которая аккуратно застелена, — и силюсь вспомнить номер службы такси в Гастингсе, самом ближайшем к университету городке. Но безуспешно. Мой взгляд перемещается на стоящий на другом конце кровати открытый ноутбук, и когда я замечаю, что на экране, то с удивлением смотрю на Грейс:

— Ты смотришь «Крепкий орешек»?

— Вообще-то «Крепкий орешек 2». — Кажется, она смущена. — У меня сегодня ночь «Крепких орешков». Я только что закончила смотреть первый фильм.

— Ты неровно дышишь к Брюсу Уиллису или что?

Девушка смеется в ответ:

— Нет. Мне просто нравятся старые боевики. На прошлых выходных я смотрела все части «Смертельного оружия».

Музыка в моем ухе снова останавливается, но тут же продолжает звучать дальше, заставляя меня выругаться. Я сбрасываю звонок и поворачиваюсь а Грейс:

— Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим компьютером, чтобы найти номер службы такси в Гастингсе? Может, с ними мне больше повезет.

— Конечно. — После секундной паузы она садится рядом со мной и тянется за ноутбуком. — Давай я открою тебе браузер.

Когда она собирается свернуть окно с видео, фильм снимается с паузы, а из колонок раздается звук. На экране оживает сцена боя в аэропорту, и я тут же наклоняюсь ближе, чтобы посмотреть.

— О, черт, это такой классный эпизод!

— А то! — восклицает Грейс. — Я его обожаю. Вообще-то я обожаю весь фильм. И мне все равно, что говорят другие, — он супер. Конечно, не такой классный, как первый, но и не такой плохой, как кажется многим.

Она собирается поставить кино на паузу, но я останавливаю ее руку:

— А мы можем сначала досмотреть эту сцену?

— Э-э-э… ну ладно, давай. — удивленно тянет она, потом сглатывает и добавляет: — Если хочешь, можешь остаться и досмотреть весь фильм до конца. — Ее щеки краснеют, когда она решается озвучить это приглашение. — Конечно, если тебе не нужно куда-то еще.

Секунду подумав, я качаю головой:

— Не-е, мне никуда не нужно. Я могу позависать у тебя.

Ну а какая у меня есть альтернатива? Вернуться домой и наблюдать, как Ханна с Гарретом кормят друг друга пиццей и то и дело целуются на протяжении всего фильма?

— О. Хорошо, — осторожно произносит Грейс. — Э-э-э… круто.

Я усмехаюсь:

— А ты ждала, что я откажусь?

— Типа того, — признается она.

— С чего бы? Нет, правда, какой парень откажется от возможности посмотреть «Крепкий орешек»? А если ты предложишь мне выпить, то твое предложение станет еще лучше.

— У меня нет выпивки. — Она задумчиво умолкает. — Но в ящике стола спрятана целая упаковка мармеладных мишек.

— Выходи за меня, — тут же предлагаю я.

Рассмеявшись, Грейс подходит к столу, выдвигает нижний ящик и действительно достает оттуда огромную упаковку мармеладок. Я подвигаюсь выше и откидываюсь на груду подушек, а Грейс опускается на колени перед маленьким холодильником у стола и спрашивает:

— Воду или пепси?

— Пепси, пожалуйста.

Она протягивает мне большущую упаковку с мармеладными мишками и банку с газировкой, а затем устраивается на кровати рядом со мной и ставит ноутбук на матрас между нами.

Я закидываю в рот мармеладного мишку и сосредотачиваю взгляд на экране. Что ж, конечно я ожидал, что мой вечер сложится иначе, но, черт, почему бы не принять то, что есть.

Примечания

3

Банди, Тед (1946–1989) — серийный убийца, маньяк, преследовал девушек и женщин.