Герой из героев. Попытка не пытка

Элтэнно. Хранимая Звездой, 2018

О маге Тьмы продолжим слово. Хоть из героев он герой, Но выбор сделан непутёвый. К чему играть вот так с судьбой? Да, исключительно способен, Возможностей полно в руках, Однако, Тьме раз неугоден, То знай – тебя повергнут в прах. Его попытка, да, не пытка, Он мог Хозяев обмануть. Но зря наш маг хитрил так прытко. Ему всех бед теперь хлебнуть. Содержит нецензурную брань.

Данная книга является продолжением произведения «Герой из героев. Дело привычки».

Часть II. Исключительные возможности

В этой части Странник сделает много открытий. Причём не только о тех, кого он знает, но и о себе самом. Да и умений новых познает немало.

1. Попытка не пытка

«Отец не баловал нас, детей, лаской и нежностью. Я помню ласковые руки матери и жесткую, беспощадную руку отца. Он не стеснялся задать любому из нас самую беспощадную трёпку. Во всяком случае, к нему нельзя было прийти пожаловаться на то, что тебя обидели. За это он бил беспощадно, обиженный был для него вдвойне и втройне виноватым за то, что позволил себя обидеть. Это была бесчеловечная мораль, рассчитанная на то, чтобы вырастить из нас зверят, способных удержаться в жёстком и беспощадном мире».

Вольф Мессинг

Глава 1

Чего я там ранее писал? Нет, увы, я был не прав. Дорога до Чёрной Обители не стала для меня более-менее знакомой. Местность изменилась. Кардинально. Например, хуторок в один единственный дом, расположенный всего в двух часах езды от скромной деревеньки Балагое, разросся до настоящего села. Я даже всерьёз задумался не остановиться ли на ночь там? Всё же постоялый двор манил больше упрашиваний позволить остаться на постой в разваливающейся избе. Но по итогу я решил следовать первоначальному маршруту. Наивно посчитал, что, раз я его спланировал не на пустом месте, то так будет лучше. Кроме того, Элдри не так давно заснула, наконец-то переставая мешать тихими всхлипами о том, что хочет вернуться к маме. Чего её будить?

Треклятье, меня даже не смутило, что дорога, по которой я плавно направил коня, выглядела заброшенной по сравнению с широким трактом! Наоборот. Приметный дубок уверил меня в правильности моего пути. Подтверждением верно избранного направления (но никак не выбора действий) стало и показавшееся Балагое. Вернее, то, что от него осталось. Война Амейриса с Цуркандой превратила эту местность в тоскливое зрелище. Не иначе постарались маги, но кое-где никакой растительности не было. Голые пятна каменистой земли перемешивались с пожухлой порослью кустарников. Многие деревья выцвели, посерели, умерли, но пока ещё стояли. Остались стоять и фундаменты горелых домов. Они, конечно, порядком заросли сорной травой, но печные трубы всё ещё высились над ними и походили на оттопыренные средние пальцы.

Я тяжело вздохнул и с тоской уставился на приближающееся к горизонту солнце. До следующего обитаемого местечка (возможно обитаемого), надо было ехать и ехать ещё. Куда как дольше, чем затратить два часа на возвращение к деревеньке с постоялым двором. Всё же вот-вот начало бы смеркаться, а противостоять нежити мне никак не хотелось.

— Я кушать хочу, — жалобно пропищала Элдри, внезапно просыпаясь.

Треклятье Тьмы, я и сам уже был готов съесть что угодно!

— Сейчас проверим кое-что. Если судьба благоволит, то и поедим, и отдохнём по‑человечески.

Мне припомнилось, что немного в стороне, прямо под обрывом у реки, некогда жил полоумный знахарь — хороший травник с сильными способностями, но, не иначе как в противовес магическому таланту, сущий простак. В городах таких считали юродивыми, и жалостливые жители им милостыню подавали. В сёлах всё было иначе. Палками до смерти не исколотили — и то хорошо. Бедолагу просто‑напросто изгнали из родного дома. Но далеко он не ушёл, только основательно потрудился, чтобы не просто расширить в прибрежном песке пещеру, но и облагородить её. Помню, когда мы с Эветтой зашли внутрь, меня удивили деревянные полы и укреплённые камнем стены. Я посчитал глупостью обживаться в таком месте и сходу предрёк, что любое наводнение жилище легко разрушит и произойдёт это в ближайшие лет пять точно…

Осталось проверить, насколько из Предвестника хороший прорицатель.

Ведя за узду коня, в гриву которого вцепилась оставшаяся в седле Элдри, я осторожно спустился по крутому склону ближе к воде и испытал чувство облегчения. О, да, не так часто радуешься собственным неудачам! Было видно, что дом заброшен, но сохранились и ставни, и дверь. Здесь вполне можно было заночевать. Так что я снял с лошади девчонку, и, выдав ей половину лепёшки да кусок начавшего портиться от жары сыра, решил обследовать помещение.

Наверное, двери моего родного мира меня невзлюбили. Мстили они мне, что ли, за что-то? Иначе с чего за последнюю неделю я намучался с ними больше, чем за всю свою предыдущую жизнь? Постоянно приходилось какую-либо из них вышибать! Эта-то хотя бы не заперта была. Просто намертво проржавели петли. Вот только открывалась дверь наружу, а дверной ручки у неё не было. Из-за этого мне пришлось сначала проползти внутрь через узкое окошко, и лишь потом предлагать своему побаливающему боку новое испытание.

Жесть.

Если бы речь шла только обо мне и Элдри, я бы не стал так мучиться. Ей-то ещё легче, чем мне через окно пролезть. Совсем малявка. Но оставлять коня снаружи было недопустимой глупостью. Поднявшийся ветер доносил порывами запах вербены, лилии и гнили — верный признак гнездовища гарпий. А эти твари, хоть и не любили охотиться там, где спали, вполне могли оказаться голодными… Закуска же сама вроде как пожаловала.

В доме оказалось промозгло. Мох и плесень покрывали собой всё, остатки мебели доедали мелкие жучки, а пол был склизким из-за вонючей слизи. Помещение следовало просушить. Поэтому, героически поборов петли двери, я с гордо поднятой головой вышел на берег и приступил к делу.

Угу, к делу. Да-да! Не буду вдаваться в подробности того, как я искал и собирал сухие сучья, как разжигал в очаге огонь, как прочищал дымоход да обкромсал, тратя заряд волшебного меча, пару ёлочек, чтобы соорудить подстилку на пол. Скажу только, что итог всё равно выглядел неважнецки, а после мучительных трудов я уверился в мысли, что надо было возвращаться назад. Но, конечно же, никуда уже не поехал на ночь глядя, а гордо упёр руки в бока, похвалил себя вслух и осмотрелся.

Конь стоял по колено в реке. Элдри гладила его морду и что-то тихо приговаривала. Опал (я не знал, как звали коня, а потому выбрал кличку предыдущего) пофыркивал в ответ. Со стороны общение животного и девочки выглядело разумным. Мне даже стало любопытно проверить так ли это? Однако к тому моменту, как я устало примостился на понравившуюся кочку, Элдри уже успела наговориться с Опалом и, пачкая мокрое платье, присела на берегу, чтобы соорудить замок из песка. Я стал наблюдать за её стараниями и попутно приступил к скудному ужину. Для более питательного следовало развести костёр и ставить треногу, но я уже устал так, что мог только глазеть по сторонам. И всё.

— Башни можно сделать выше и ровнее, — стряхивая с ладоней крошки хлеба, заметил я по прошествии нескольких минут. Затем поднял сучковатую сухую ветвь и об колено сломал её на несколько частей. А там вдавил палки в землю по центру башенок. — Если у сооружения будет крепкая основа, то песок не станет так рассыпаться. Вот, смотри. Видишь, как налипает?

— А стены?

Элдри явно пересилила себя, чтобы решиться на вопрос. Едва я подошёл, как она вжала голову в плечи и начала смотреть на меня глазами дикого волчонка. Однако ей взаправду было интересно новое знание. Дети зачастую любопытнее взрослых и легче идут на контакт, даже если крайне обижены на что-то.

— Можно и стены, если горизонтально ветки положить.

— А почему без них песок рассыпается?

— Песок не лучший материал для строительства. Очень плохой я бы сказал.

— А какой лучший?

— Лучший? Хм… Если говорить о постройке вроде твоей, то это глина, пожалуй.

— Это из которой посуда? Так она же жёсткая, — не поверили мне.

— Изначально нет. Потом покажу. А сейчас надо ров сделать, — я уже поправил и башенки, и стены. Обновлённый замок стал выглядеть в разы лучше, но не хватало иллюзии каменной кладки. — Ты копай отсюда, а я прутиком на стенах порисую.

— Зачем?

— Вот. Видишь, как получается?

— Я также хочу! — она взяла веточку и попыталась повторить рисунок. Линии из-под её рук выходили очень медленно и оказались кривыми. — Не получается.

— Каждому своё. Копай ров.

— Но тогда я быстрее тебя справлюсь.

— Сложно поверить. Но даже если так, то можешь начать искать из чего подъёмный мост соорудить.

… Наверное, свети солнце ярче, то миниатюрным песчаным замком сложно было бы восхищаться. Однако красные лучи вечерней зари превратили его в нечто завораживающее. Мы даже соорудили из листиков флаги, прежде чем, вдоволь налюбовавшись совместным творением, вошли в дом. Комната к этому времени благодаря зажжённому в очаге огню немного просохла. В ней перестало пахнуть сыростью — откровенно несло гарью и едким дымом. Так что, только проветрив помещение, я заметил, что платье Элдри не просто перепачкалось за время строительства, но так и осталось мокрым. Она дрожала. Так что мне пришлось, скрипя зубами, вновь отдать ей свою любимую рубашку. Затем я постелил на еловые ветки плащ и дал девчонке указание устроиться на нём. Коня мне показалось за лучшее пристроить на другой стороне дома, привязав так, чтобы он не мог толком сойти с места. И, покончив с расстановкой всей своей живности, я попрочнее закрыл дверь наспех сооружённым засовом, проверил ставни и сел как для медитации. Ложиться на пол, чтобы всю ночь ощущать колючие иголки, хорошего мало, а я прекрасно мог спать даже в такой позе. Чем, собственно говоря, и занялся. Едва глаза закрылись, как перед внутренним взором замелькали цветные картинки. И выбрав желаемое сновидение, я отпустил своё сознание.

***

Наверное, глупо было ожидать, что возле гнезда плотоядной нечисти ночь пройдёт спокойно. Спокойно она и не прошла. Правда, монотонная удивительная песнь гарпии, в которой не было ни единого слова, отнюдь не разбудила никого в доме. Конь пристрастий к прекрасному не имел. Элдри вымоталась так, что её и выстрел из пушки не поднял бы. А моему медитативному сновидению гипнотизирующая манящая трель только способствовала. Так что проснулся я только от того, что дивный звук прервался на высокой ноте и послышалось скрежетание когтей о ставни.

— Чего надо? — приглушённым злым голосом спросил я спросонок и, пересилив лень, подошёл к окну. Затем зевнул и потянулся до хруста костей. Тело от ночёвки без нормальной кровати нещадно ныло.

Гарпия между тем хихикнула и ласково предложила:

— Выходи ко мне.

— Нет ни малейшего желания, — буркнул я, сумев всё же удачно посмотреть в щель так, чтобы увидеть собеседницу.

Женщиной она была бы красивой. Чёткий овал лица, рыжие до красного оттенка волосы, тонкая талия, упругая грудь… Однако судьба не позволила ей остаться человеком. Мощные суставы и длинные когти заставляли испытывать больше беспокойства нежели влечения. Передние конечности вообще являли собой крылья. Пусть гарпия не планировала в воздухе, а так вот стояла, но эти своеобразные «руки» были хорошо видны за её спиной. И я знал, насколько жёсткие и острые в них перья.

— Давай расскажу, почему тебе стоит выйти?

— Разве ты не услышала мой ответ? Нет.

— О, да ты смутьян! Пытаешься быть суровым, но…

— Я не пытаюсь кем-то казаться, а потому хватит. Не пытайся ты со мной играть! Наш разговор не имеет смысла, меня не устроят все твои предложения.

— Мои предложения? — высокомерно переспросила красавица, явно разозлившаяся на мой грубый тон. — Иногда я даю испытать мужчинам мою страсть, но тебя-то уж точно не ожидает такая милость!

Полноценно летать гарпии не могли, но они умело планировали и с лёгкостью совершали высокие прыжки. Однако, хотя крылья этой особи расправились, она никуда уходить не собиралась. Тварь издала пронзительный птичий стрекот, подзывая подруг, но меня подобное не очень‑то напугало. Стена была основательной, прочной, а через окна комплекция не позволила бы бестиям пролезть внутрь. Единственная дверь служила гарантом нападения по очереди, и это придавало мне уверенности. Справиться при помощи меча один на один с полудюжиной гарпий у меня могло получиться.

— Красивый замок. Сделан для ребёнка, — наступая своей грифоньей лапой на строение из песка, прокомментировала другая крылатая тварь. Светловолосая.

Она была единственной, кто пришёл на подмогу.

… Хотя, может, ещё одна или две скрывались в засаде? Это было бы в духе гарпий, но…

«Нет. Тогда бы эта не ожидала яйца» — размыслил я.

Мне всегда импонировала нечисть, не паразитирующая на человечестве. Гарпии к таковой не относились. Они крали людей и чаще всего детей, чтобы трансмутировать своё потомство до самих себя. Из их яиц вылуплялось нечто похожее на многоножку. И если первые три дня жизни эта личинка не поселялась внутри человека, то просто-напросто погибала. Иначе, начиналось обращение до такого вот существа. И чем более юным был организм носителя, тем легче, быстрее и правильнее проходил процесс мутации. Способствовала этому и принадлежность к женскому полу, так что Элдри являлась лакомым кусочком для тварей, жаждущих увеличения стаи.

— Там кто-то есть? А, Морьяр? — как на зло подала голос малявка, плотнее кутаясь в мой плащ, словно в одеяло. Свет в доме отсутствовал, чтобы сказать что-то о выражении её лица, но по голосу было похоже, что она изрядно испугалась.

— Девочка! Это девочка! — довольно воскликнула красноволосая и, многозначительно посмотрев на сияющую товарку, облизнула губы, прежде чем снова заговорила со мной. Уже в деловом тоне. — Отдай нам дитя, и мы тебя не тронем!

Если бы гарпии славились своей честночтью, я бы, может, и размыслил над предложением. Но им были присущи хитрость и лживость, а потому у меня оставалось всего два варианта действий: либо сразу браться за меч, либо сперва предпринять попытку спровадить их словами.

«Попытка не пытка. Тем более такая», — рассудил я и несмотря на то, что гарпии меня не видели, грозно подбоченился.

— Встречное предложение. Уходите отсюда, и вас не трону я.

Моя угроза привела к тому, что гарпии противно захихикали. Я даже скривился от того насколько они были уверены в своих силах.

— Ох, да какой же герой нам попался! — рассмеялась красноволосая.

— Ха, ну вот что ты сделаешь, герой, когда мы раздробим дверь в щепки?

— Да, что? Мы ведь не такая нечисть, к которой вы, люди, привыкли. Гарпии могут входить в дома, если пожелают. На то у нас нет запретов.

— Да-да, нас с сестрой не связывают ограничения Чёрных магов!

— Надо же, и меня не связывают, — сказал я погромче.

Сперва они не поняли. Подумали, что я бахвалюсь тем, что тоже некая нечисть, а потому насмешливо заключили:

— Глупая попытка избавиться от нас. Ты человек, мы чувствуем, как ты смердишь!

— Ха-ха, слабенький человечишко заговаривает нам зубы, — попробовала насмеяться светловолосая, но я не принял её тона.

— Да, я действительно человек. Зато далеко как не слабенький маг. Причём маг, у которого нет обязательств перед Орденом. Мне нет нужды соблюдать все его предписания или же заботится о сохранении вашего вида.

— Ум-м, — задумчиво произнесла красноволосая, но то, как задумчиво она наклонила головку, позволило мне перейти к угрозе.

— Рискните напасть на меня и умрёте так, как положено. Ритуал уничтожения я проведу как полагается, с использованием звезды Маркаба. Тогда получится сохранить все полезные выжимки… Скорлупа же на яйцах ещё не закостенела, да? Недосформированный плод гарпии более ценный ингредиент.

— Будь ты проклят! — пронзительно вскрикнула светловолосая и гневно зашипела.

Неудивительно, что она настолько разозлилась. Несомненно, любая разумная нечисть, да и нежить тоже, знает, как её принято убивать, а тем более потрошить, а звезда Маркаба являлась действенным средством получения ценных субстанций, коими столь богато нутро гарпий.

— Не бери в голову, он просто пугает нас, — постаралась успокоиться сестру красноволосая, вот только тревога в её голосе прозвучала отчётливо. Мне вмиг сделалось ясно, что стратегия мной была выбрана верная. Я мог избавиться гарпий даже без боя, а потому демонстративно усмехнулся и произнёс:

— Ну-ну, не делай из меня лжеца. И идиота тоже не делай. Вам двоим меня не одолеть.

— Нас далеко как не двое!

— Чушь! Я уже проверил местность. Вас всего две. И так как знаю, что гарпии обычно гнездятся семьями от семи до пятнадцати особей, могу смело утверждать, что кто‑то не так давно устроил в этих местах запретную охоту. Или же ваша семья провинилась в чём-то перед Орденом. Скорее даже второе, потому что иначе во избежание мести любой браконьер уничтожил бы все особи. Так что сюда пришёл Координатор и обездвижил вас. Это легко сделать с расстояния в семь метров, поэтому твоя сестра пока так и не пересекает эту черту, не так ли? Затем он начертил восьмиугольник меж двух кругов, внутри которых разместил руны страдания, лезвия, воды и жатвы. Эм-м, мне описывать что дальше было?

— Он маг, — заключила красноволосая гарпия, но самка, ожидающая яйца, не захотела так просто сдаваться.

— Ну и пусть он маг, — сказала она, ехидно приподнимая уголки губ. — Главное, раз он не каратель, то всё равно никто. Мы станем преследовать его на безопасном расстоянии ночь за ночью, покуда не получим желаемое!

— В этом случае вас тоже ждёт смерть.

— Мечтай больше! — нагло рассмеялась она. — Мы дадим знать обо всех твоих выходках в Орден, и его служители ярко напомнят тебе, что гарпий запрещено наказывать за похищение детей. Ты снищешь себе врага, которого тебе не победить. Орден сотрёт тебя в порошок за твою дерзость!

— Неприятности получите вы сами. — сухо поправил её я. — Трогать то, что под защитой Тьмы, не рекомендуется даже видам, находящимся под угрозой исчезновения.

— Так ты Квалификатор? — с вызовом спросила она. — Ну же, покажи свой знак!

Эта наглая тварь определённо меня достала, поэтому я стремительно, но неслышно, вытащил меч из ножен, и прислонил его к стене так, чтобы было удобно взять в любой момент. Затем приоткрыл скрипучие ставни и высунул за окно руку с оттопыренным средним пальцем.

— С тебя и этого знака хватит, мразь! — прошипел я, прежде чем злобно объявил. — За любую попытку нападения вы расплатитесь. Не верите? Рискните!

Дальнейшие угрозы выкрикивать я не стал. Они снизили бы эффект содеянного и выдали бы мой страх. Ведь чего стоило настоящему магу выйти наружу, чтобы уничтожить не имеющих защиты от магии гарпий? Поэтому, закончив речь на грозной ноте, я напоказ не стал закрывать ставни, а лёг на еловые ветви возле Элдри да откинулся на спину. Расслабленная поза, однако, отнюдь не убавила моей бдительности. Я держал руку с арбалетом наготове и внимательно вслушивался. Даже когда воздух разрезал взмах кожистых крыльев, а после настала глубокая тишина, я продолжил лежать, предельно насторожив органы чувств.

— Они хотели забрать меня и съесть? — вдруг раздался тихий писклявый голосок.

Ох, а я уже и забыл, что Элдри проснулась!

— Не бойся. Не отдам.

— Сам съешь? — со страхом предположила девочка.

Почувствовав, как Элдри ёжится, я непроизвольно улыбнулся во весь рот. И, хотя нечто подстёгивало меня разыграть ребёнка, всё же сказал:

— Нет.

— А почему тогда не отдашь?

— Потому что не отдам, — буркнул я и хотел было остановиться на таком коротком объяснении, но тут мне припомнились строчки из сказки про медведя и маленькую девочку. Эту бестолковую историю Мишель рассказывала Катрин, пока я занимался починкой двери, и сейчас она…

— Ну почему? — продолжила допытываться Элдри, и я на полном серьёзе осведомился.

— А кто тогда будет мне печку топить, кашу варить, меня кашей кормить?

Несколько долгих секунд царила тишина, а затем дочка Эветты задумчиво произнесла:

— Морьяр, а я не умею кашу варить.

Я не выдержал и рассмеялся в голос.

Мне пришлось отложить перо из-за того, что восприятие окружающей действительности перестало быть спокойным. Нечто змеёй подползало всё ближе и ближе. Уверенно. Непреодолимо.

Я ещё раз посмотрел за свои записи и, ощущая тяжесть в теле от долгого пребывания в одной позе, поднялся. Ко мне вторгся гость. В мои обязательства входило его встретить.

Дерево двери задребезжало от стука. Едва слышимо дёрнулся металлический механизм защёлки — кто-то ухватился за ручку, решая проверить, заперт ли мой дом. И вновь наступила тишина. Но уже не такая как прежде. Эта оказалась полна ожидания, словно неприятно взятая нота.

— Ха, вот уж кого не ожидал. Не устала? Не долго искать меня пришлось, милая? — с наигранной заботой задал я вопрос, когда открыл замок и вышел за порог.

— Не-ет. Я х-хорошо чувс-ствую тебя. И с-себя тоже.

Ответ звучал неприятно. Слишком медленно, слишком шипяще, слишком гулко, слишком… В общем, очень неприятно для моего привередливого слуха. Кроме того, и принадлежал он не очень-то приятной для меня женщине. Её стройное тело, закутанное в чёрное многослойное туманное одеяние, обвивали яркие едко-зелёные всполохи потока смерти. Бледная до белизны кожа из-за этого казалась покрытой трупными пятнами. Но я знал, что это было не так. Призраки не подвержены гниению.

— Ты всё-таки совершила обращение.

— Та-ак я полна с-силы. Он-на течёт во мне-е. Ты отказ-зался от многого.

— Я давным-давно провёл сравнительный анализ и, по-моему, это твой выбор лишает многого. Но ты же не ради моего мнения сюда притащилась?

— М-меня пос-слала Тьма.

— Вот незадача. Пожалуй, я вот-вот тоже пошлю тебя! И даже не менее далеко, — старательно выбирая интонацию для фразы, усмехнулся я и перешёл на куда как более серьёзный тон. — Меня должны были оставить в покое.

— Да-а, С-странник. Мы з-знаем. Но даж-же такого изгоя мож-жет заинтерес‑совать с‑сила. Выслуш-шай м-меня.

— Пока абсолютно не хочется. Мне противна твоя речь. Она отвратительна! Хочешь выполнить задачу Хозяев, так постарайся говорить без таких мерзких завываний. И ускорь темп!

Призрак ненадолго замолчала, переваривая моё рявканье, а затем продолжила говорить. При этом воспринимать её стало намного проще.

— Слышал ли ты про Спящ-щего Бога?

— Само собой. Его мир это нечто.

— Он и есть весь с-свой мир. Огромное пятно. Камень преткновения на пути потока с‑смерти. Он создаёт помех-хи. Мешает нам.

— Так. Помимо дикции в речь не мешает добавить осмысленности.

— Ты и так заставляеш-шь меня тратить время на с-слова! Мы могли бы с‑слиться сознанием, и ты бы давно уз-знал всё.

— Могли бы. Не станем. Хочешь изложить что-то, вспомни, как это сделал бы человек.

Для придания своим словам большей значимости, я даже упрямо скрестил руки на груди.

— Произошло правильное с-событие, Странник, Спящ-щий Бог утратил контроль над созданной им Фантазией. Однако аномалия осталас-сь. Не на том же месте, теперь она постоянно смещ-щается в пространстве. Но она такая же-е, как и была.

— Это кому только могло понадобиться наживать себе врага уровня Спящего Бога? Этот чудак полный идиот, что ли? Да и зачем осуществлять энергозатраты на сохранение чьих-то грёз? Они же должны быть ого‑го какими, — в удивлении приподнял я брови. — Как вообще у кого-то получилось забрать, да теперь ещё и прятать… несуществующий мир?

Призрачная дева хищно улыбнулась и заговорила с куда как большим энтузиазмом. Теперь её речь не была столь противно нетороплива.

— Важно другое. Спящий Бог не смог создать свой аватар полноценно. Творение насмеялос-сь над создателем. Могущество Спящ-щего утеряно. Оно заперто внутри Фантазии! Этот бог утратил свои силы, его мир теперь ничей, понимаешь?

Прозвучавшие в словах эмоции, жадность и предвкушение, заставили меня заподозрить, что со мною играют.

«Хм, она хочет, чтобы я примерил эти ощущения на себя и в результате проникся щедростью предложения?» — задумался я, так как сама по себе призрак не могла испытывать подобного. Осуществить то, на что она намекала мне, у неё никогда бы не вышло, и это пробудило во мне осторожность.

— Погоди, — нахмурился я. — Раз кто-то перемещает Фантазию, да и сама она не распадается, то у неё должен быть новый хозяин.

— Да, кто‑то правит этим иллюзорным миром. Но пока он не заявил о своём владении, пока его воплощ-щение существует только в Фантазии любой способный на то может с‑сделать с этим миром всё, чего он только пожелает. Законно!

— Бред. Спящий Бог один из владык Света. Думаешь, он спустит такое с рук? Ему без разницы кого из наглецов уничтожить: первого завоевателя или второго. Да хоть третьего! Он всех втопчет в пыль.

— Он ничего не сможет сделать, если его мир перес-станет существовать. А ты запросто поглотишь его.

— Это-то без сомнений. Но отчего Тьма решила рассказать об этом именно мне? С чего бы? Слуги на разрушение миров способные закончились, что ли?

Мой голос прямо-таки пронизывал сарказм.

— Нет. Нас много. Тебе ли не з-знать этого? Но нам не нужны последствия такого вмешательства. А ты, ты нейтральный. Тебе они не грозят.

— Да ладно? — скептически произнёс я.

— Тьме мешает Фантазия, но Тьма не имеет полного права на её разруш-шение. Так к чему провоцировать заклятого врага, когда есть ты? Ты и так отшельник, Странник, а, получив могущество Спящ‑щего Бога, ты сможешь скрыться от высших сил куда как лучше. Элементарно, никто не отправится на поиск того, кем ты станешь. Для Тьмы и Света будет проще забыть про случившееся. Поэтому разрушение Фантазии нужно тебе. Нужно!

— Ещё какие-нибудь варианты того, что мне стоит делать? Или уже уйдёшь?

— Уйду, когда скаж-шешь, что думаешь.

— Хорошо. Слушай внимательно, милая. Прежде всего, я думаю, что пора тебе узнать истину — когда призрак принимает человеческий облик, то ему лучше всё-таки открывать рот. Иначе эта оболочка превращается в балаганную маску. Зачем ты вообще так ради меня расстаралась? Я и без материального облика тебя бы узнал.

— Мне хотелос-сь сделать приятное. Себе.

Она протянула ко мне руку так же неторопливо, как говорила. Её пальцы дотронулись до моей щеки, и это прикосновение было отвратительно раздражающим. От него не просто веяло холодом суровой зимы. Ладонь походила на бархатистую резиновую перчатку, в которую набрали «живую» воду. Что-то бурлениями перемещалось с места на место, но под «кожей» не было даже намёка на кости или же плоть…

Бе!

— Став этим, ты утратила практически все ощущения. Ты даже видишь меня не так, как когда была живой. Что тебе в этом приятного?

— Тебе неприятно!

Губы женщины постарались изогнуться в улыбке, но у неё это вышло не особо красиво. Ей предстояло учиться и учиться мимике, какой она обладала в прошлом. Но, видимо, тренироваться в этом ей мало хотелось. А мне мало хотелось продолжать разговор. Поэтому я, даже не прощаясь, вернулся в дом и плотно закрыл за собой дверь. Затем сел за письменный стол и некоторое время смотрел в одну точку — дожидался момента, когда гостья покинет пространство, которое я считал исключительно своим. И только потом изменил позу да вернулся к записям. Стул подо мной скрипнул. Листы в чёрной тетради зашуршали под руками.

Призраком ночи стояла она

Да протягивала ладонь.

И, как мрамор, кожа была холодна,

И в зелёных глазах не горел огонь.

Туманным мраком её коса

Оплетала, как змейка, стан.

Сколь смертельна её краса.

Сколь опасен её обман.

Прежний облик навеки стёрт,

В новом нет ни на грамм тепла.

Жизни девы затих аккорд.

Милая, как же ты мертва!

Выведенные на полях строчки мало походили на продолжение моего рассказа, поэтому я с недовольством посмотрел на них. Затем вычеркнул слово «милая», написал вместо него «дурочка» и задумался.

Так, на чём же я там закончил писать всё-таки?

Ах, да!

Я не выдержал и рассмеялся.