Ключ от прошлого

Элли Картер, 2020

Когда ты сирота, менять дома – привычное дело. Но в таком Эйприл ещё не доводилось бывать. Дом Винтерборнов – самый удивительный детский приют на свете! Это целое старинное поместье, а живёт там всего пара-другая детей. И похоже, все они попали сюда не случайно. Эйприл, например, нечаянно спалила выставку, посвящённую семье Винтерборн… А ещё у неё есть ключ. Этот ключ оставила ей мама, прежде чем исчезнуть без следа много лет назад. И вот что невероятно: на этом ключе изображён герб Винтерборнов! И теперь девочка ни перед чем не остановится, чтобы разгадать эту загадку. Ведь тогда, возможно (только возможно), ей удастся наконец отыскать маму…

7. Полуночная миссия

Эйприл проснулась из-за грома. Или из-за ветра — девочка не могла сказать наверняка, что её разбудило. Окна дребезжали, за ними бушевала гроза, а рядом сильно дрожало маленькое тельце, хотя кровать была уютной и тёплой.

С точки зрения Эйприл, особняк, который простоял с 1812 года, вряд ли рухнул бы в первую же её ночь здесь, даже учитывая всё её невезение. Но тут снаружи сверкнула молния, а в окно ветром швырнуло ветку, и маленькая девочка под боком захныкала и прижалась посильнее. Эйприл мягко сказала:

— Тшшш. Всё хорошо, Вайолет. Давай спать.

Но сама она даже не попыталась уснуть. Как Эйприл могла спать, когда герб Винтерборнов на балдахине наверху так её дразнил? Искушал. И как только дыхание Вайолет стало глубоким и спокойным, Эйприл выскользнула из кровати и направилась к двери.

Ключ оттягивал шею, и девочка должна была отыскать к нему замок. К тому же Смиттерс недавно приносил им поднос с бутербродами и лимонадом, и Эйприл подозревала, что на кухне могло быть ещё и мороженое.

А у неё было правило: никогда, ни за что не упускать шанс поесть мороженого.

Дом, который и при свете дня был немного жутким, стал по-настоящему страшным с наступлением ночи. Посреди грозы. У обрыва на краю земли. По крайней мере, так казалось Эйприл, которая прошмыгнула в дверь, переступив через «будильник» Сэйди (которая сконструировала его из песочных часов, пружинки, колокольчика и носка, набитого стеклянными шариками).

Так что Эйприл была вдвойне осторожна, выходя в пустой коридор. Она быстро пожалела, что не догадалась надеть какую-нибудь обувь, но холодные ноги были мелочью по сравнению с пустым желудком. К тому же Эйприл нравилась идея изучить обстановку в доме, пока вокруг не было ни детей, ни дворецких, ни женщин, которые никогда не пачкаются.

Вскоре дождь захлестал по окнам так сильно, словно всё здание поливали из пожарного шланга. Сверкала молния, гремел гром, и Эйприл казалось, что само море злится на неё.

Но девочка не испугалась.

Всё-таки дома не могут тебе навредить. Люди могут — но только если им позволить, а Эйприл не собиралась допускать эту ошибку снова. Так что она не испугалась, даже когда маленькие волоски на её затылке начали вставать дыбом, подсказывая девочке, что она не одна.

— Кто здесь? — закричала она в темноту, но темнота ей не ответила.

— Это Эйприл! — крикнула она ещё раз, но отозвался только ветер.

Когда девочка добралась до лестницы, за окнами сверкнула ослепительная молния. Ветер взревел как сирена, и Эйприл заметила пляшущие тени. Девочка вдруг поняла, что всё это она уже видела. Уже чувствовала. И только одно слово занимало её сознание, пока девочка спускалась на первый этаж. «Страж».

Эйприл вспомнила, как дети в музее говорили, что Страж настоящий, и теперь она в этом не сомневалась. Страж был здесь, внизу.

Эйприл обернулась, почувствовав, как шевельнулся воздух за её спиной. Она резко развернулась, услышав, как в дальнем конце коридора скрипнул пол. Когда сверкнула очередная молния, заливая окна белым светом, она едва поборола желание взлететь обратно по лестнице. Затем за спиной что-то разбилось — как если бы молния ударила внутри дома, — и девочка развернулась снова, всматриваясь в темноту.

Может быть, глаза её обманули.

Может быть, Стража здесь не было. Но Эйприл точно была не одна. Ей захотелось убежать или позвать на помощь. Но ведь какое-то загадочное существо вынесло её из огня и надело мамин ключ обратно на шею.

Может, некоторые городские легенды хотят дружить?

— Кто здесь? — спросила Эйприл у темноты.

Она не ожидала, что темнота ответит.

— Вот ты где.

— Что ты здесь делаешь?

Голос Тима был низким, и Эйприл поняла, почему та грубая женщина назвала его сторожевым псом Вайолет. Казалось, мальчик, который стоял на лестнице, вот-вот зарычит, разглядывая Эйприл и её босые ноги.

— Я здесь живу.

Ей не нужно было разрешение Тима, чтобы бродить по дому. Ей не нужно было ничьё разрешение.

Именно это она попыталась сказать Тиму, когда тот закричал:

— Вайолет проснулась с криками, а тебя рядом не было.

Едва он закончил, за окном раздался гром, вспыхнула молния — казалось, особняк действительно вот-вот свалится в море. Но у Эйприл в тот момент были проблемы поважнее.

— Она спокойно спала, когда я уходила. С ней всё было хорошо.

— Нет, с ней не всё хорошо!

Тим выглядел не на двенадцать лет. Скорее на двадцать. Казалось, что на его плечах лежала тяжесть целого мира, а они не успевали расти достаточно быстро, чтобы выдержать этот вес.

— Но сейчас с ней всё хорошо, верно? Иначе бы ты здесь не стоял.

Эйприл это казалось веским аргументом, но Тим продолжал напирать:

— Она была в ужасе.

Девочка хотела сказать, что все люди иногда испытывают ужас. Что когда рядом нет никого, чтобы позаботиться о тебе, если ты закричал посреди ночи, — это просто жизнь, и все в конце концов должны научиться с этим справляться. Но вместо этого Эйприл почему-то спросила:

— Она сильно болеет?

— С ней всё нормально, — огрызнулся Тим.

— Но ведь она лежала в больнице, верно? Ты поэтому спустился сюда, чтобы на меня накричать?

— Иногда… иногда ей трудно дышать. Сомневаюсь, что тебя это волнует, но…

— Меня это волнует, — сказала Эйприл, и выражение гнева на лице Тима сменилось чем-то вроде вины.

— Вот как. Значит, ты первая такая.

— Тебя тоже это волнует, — напомнила мальчику Эйприл. — Как давно она болеет?

— Не знаю. — Тим покачал головой. — Она уже была такой, когда переехала в свой последний дом. Однажды я вернулся из школы, а на полу в ванной лежала и задыхалась маленькая девочка, которую я раньше не видел.

— Сколько домов она сменила? Что случилось с её родителями? Где…

— Да не знаю я! — взорвался Тим, но выражение его лица тут же стало виноватым. Похоже, он винил себя за всё на свете. — Я её не настоящий брат. Просто у Ви нет никого, кроме меня.

Тим не стал говорить остальное — что у него тоже не было никого, кроме Вайолет.

Эйприл вдруг вспомнила то, что говорила мисс Нельсон в машине. Что семья необязательно должна быть связана кровными узами. Что иногда её выбирают. Эйприл никто никогда не выбирал, но девочку это не расстраивало. Всё-таки скоро за ней вернётся мама.

— Видишь ли, я не останусь здесь насовсем. Я бы хотела помочь Вайолет, но за мной вернётся мама, — сказала Эйприл так, словно это был секрет, словно она не хотела, чтобы остальные дети узнали об этом и загрустили, ведь у детей вроде Тима и Вайолет и без того было достаточно поводов для грусти.

— Хм. Это правда? — Тим скрестил руки и внимательно посмотрел на неё сверху вниз.

— Ага, — ответила Эйприл. — Поэтому я не хочу, чтобы она ко мне привязывалась… понимаешь? Я не хочу, чтобы ей было больно, когда за мной вернётся мама.

— Ага. Хорошо. Ладно, — сказал Тим. — Так когда именно она вернётся?

— Скоро, — слова Эйприл не были отговоркой. Ей не нужны были отговорки. Она просто сказала правду.

— И давно уже ты так говоришь?

За окном снова сверкнула молния, в стёкла швырнуло новый поток дождя, а Эйприл не хотелось задумываться над ответом.

— Видишь ли, — сказал Тим. — Я не собираюсь от тебя зависеть. И Вайолет тоже. У нас с Ви всё хорошо. Если бы понадобилось, мы бы сбежали. Но сейчас нам не нужно убегать. Я понимаю, что ты здесь долго не пробудешь, раз уж твоя мама вернётся и всё такое, но это лучшее место, где я когда-либо жил. Лучшее место, где когда-либо будет жить Вайолет. Так что мы с Ви собираемся здесь задержаться. И мы не допустим, чтобы из-за тебя нас выгнали отсюда.

Эйприл не хотела, чтобы кого-то выгоняли. Она хотела только отыскать замок и найти свою маму. И, может, захватить по пути немного мороженого. Она не просила Тима приходить и кричать на неё. Эйприл никого ни о чём не просила! Так что она огрызнулась:

— Тогда валяй, возвращайся в кровать. Я тебя не держу!

— Я так и сделаю! — закричал Тим. — И не волнуйся. Вайолет больше не будет тебя доставать. Люди, которые не говорят, отлично умеют слушать. И Ви достаточно умная, чтобы понять, на кого стоит полагаться, а на кого нет!

Мальчик поднялся по лестнице не оборачиваясь и исчез, совсем как…

«Страж». Вайолет вспомнила движение в темноте и своё ощущение, что рядом с ней был кто-то ещё. Девочка развернулась и зашагала по коридору, вглядываясь в тени. Похоже, она и правда ошибалась. Похоже…

— Ай! — Эйприл сделала шаг и почувствовала резкую боль, которая кольнула большой палец на ноге. И на следующем шаге тоже. Девочка упала в кресло и обнаружила, что её ступня была покрыта кровью, а из нежной кожи торчал маленький осколок. Эйприл поморщилась, вынимая его. Потом она заметила, что осколками — сотнями их — был усыпан весь пол. В центре лежали обломки побольше — куски разбитой вазы. Эйприл вспомнила звон, который услышала перед тем, как на лестнице появился Тим.

Конечно, призраки и городские легенды могут гулять по музеям и жутким старым домам, но Эйприл была уверена, что они не разбивают вазы.

Вазы разбивают люди.

Эйприл по своему опыту знала, что именно люди ломают всё.