Рассказ счастливого Риото Кимару, или Туда, откуда пришел

Элли Ж, 2023

Когда жизнь бьет тапком по голове, ранит сердце и забирает душу, целесообразно продолжать жить дальше и любить того, кто душой и сердцем с тобой. Я так и делал… Несмотря ни на что.

Глава 2

Юки и Камори. В руках несправедливости

Мы с Юки, выросли вместе, наблюдая великолепные изменения нашего взросления. Столько печалей, мы преодолели бок обок, столько радостных дней пережили, и это все сделало нас ближе. Порою мне казалось, что Юки мне роднее и ближе всех людей на планете, и оно было именно так.

Через 3 долгих года наших мечтаний о школьном лагере, тетушка Якуба всё-таки раскололась и отпустила нас со всеми. Нашей радости не было предела.

Наш лагерь назывался «Маячок» и был расположен на берегу моря, недалеко от нашего городка. Это место было очень тихое и спокойное, где можно было подумать и хорошенько отдохнуть. Мы с Юки всегда занимались огородом, заготовкой дров на зиму, уборкой дома, когда тетушка Якуба сильно уставала, нам приходилось заниматься и готовкой. Сказать честно, ничего не объединяет людей так сильно, как совместная готовка. В минуты, когда мы с Юки готовили что-нибудь на ужин, мы были похожи на родных брата и сестру. Я всегда брал на себя чистку овощей и добавлял специи. Я был мастер в специях и поэтому, Юки всегда доверяла это мне. Иногда я перебарщивал, за что, тетушка Якуба называла меня недоделанным поваренком, но, тем не менее, это ценные воспоминания, от которых становится тепло.

В лагерь мы поехали с нашими одноклассниками на школьном автобусе. Я сидел в компании мальчиков, которые всегда занимали задние сидения, а Юки в компании девочек сидела впереди. Я часто смотрел на нее, да и она изредка оборачивалась, чтобы одарить меня своей прекрасной улыбкой, от которой теплота в моей груди как на ртутном столбе поднималась выше.

Это было то место, где веселые, жаркие летние дни, мы разбавляли дружеским общением и купанием в море, то место, где все делалось с огромным счастьем. С нами был наш учитель Камори, с которого, наверное, и стоит начать эту историю. Камори было 25, и он был прекрасным учителем истории в нашей школе. Камори был очень красив и выглядел всегда прекрасно. Его светлые волосы, которые едва не доходили до плеч, блестели и переливались на солнце, а его проницательный, строгий и испепеляющий взгляд, порою сверлящий тебя, придавал ему мистических оттенков. Его карие глаза порой были слишком туманными, загадочными, да и он сам был очень загадочен и на редкость малословен. Не одному человеку кроме него самого не известно было, о чем он думает. Он был строг с нами, и угодить ему было труднее, чем самой избалованной кошке.

Я помню, как просиживал долгие часы, читая конспекты по его предмету, в неугомонной надежде получит высший балл, но каждая попытка оказывалась тщетной. Юки, была единственной отличницей по его предмету. Я помню, как он часто хвалил ее на уроках, помню, как он клал руку ей на спину и провозглашал возле доски: «Вот вам достойная ученица олухи, неужели так трудно учить то, что я задаю». И после этого весь класс заливался хохотом, потому, что Юки в эти моменты улыбалась еще смачней, чем обычно. А ее заразительную улыбку просто невозможно было проигнорировать. Так вот, Камори, в качестве нашего вожатого поехал с нами в лагерь «Маячок». После ужина мы с Камори ходили на пляж, где он выпивал. Пьяный Камори никого не оставлял равнодушным. Каждый на пляже смотря на него, весело улыбался. Он всегда говорил с перекошенным лицом: «Ну чего расхохотались оболтусы, сейчас как поймаю и надеру вам зад». От этих слов все начинали еще больше хохотать. Тогда Камора глубоко вздыхал, понимая, что не зря назвал нас оболтусами и снова делал глоток какой-то дряни из маленькой серебристой фляги, которую всегда носил с собой.

Здание лагеря состояло из трех женских комнат, трех мужских, одной большой столовой, куда мы ходили кушать 3 раза в день, нескольких раздельных санузлов и спортивного зала. Это было небольшое двухэтажное здание, довольно старой постройки, но изнутри все было гораздо лучше, чем снаружи. В каждой комнате помещалось по пятнадцать человек. Всего в этом лагере отдыхали 5 классов. За каждым классом был закреплен учитель, который следил за безопасностью и дисциплиной учеников. Также на территории лагеря была площадка, где мы играли в разные неизвестные нам ранее игры и еще одно небольшое здание, в котором каждый вечер проходили танцы, для желающих. Мы с Юки почти не ходили туда, мы предпочитали проводить это время вдвоем, сидя на пристани и любуясь закатом. Нам не нужна была огромная компания, что бы стать счастливее, для этого нам просто нужно было сидеть рядом друг с другом. Однажды вечером мы как обычно разошлись по своим комнатам. День выдался тяжелый, и я быстро заснул в своей кровати. Именно этой ночью случилось нечто странное. Я проснулся от того, что Юки, забралась ко мне под одеяло и начала плакать. Я не мог понять, что произошло, ее порванная одежда заставила меня полностью проснуться. Я тоже залез под одеяло и спросил:

— Юки, что случилось? Почему ты здесь? — но Юки не отвечала.

Я прижал ее к себе, пытаясь всеми силами утешить человека, который был для меня дороже всех на свете. Чуть позже Юки стало легче, и я пошел вниз, чтобы набрать ей воды. Когда я вышел из комнаты, и меня обдало ветерком, я понял, что моя футболка пропитана горькими слезами Юки. Футболка была мокрая и жутким холодом касалась моего теплого тела, от чего мне пришлось ее снять, чтобы не простудиться. Я набрал воды и пошел наверх. В комнате было немного освещено, и я был рад, что не споткнулся о тапочки Эндрю, которые он обычно оставлял посередине. Юки уже не плакала, но и счастливой она не была.

Юки знала, что заходить девочкам в комнату мальчиков и мальчиков в комнату девочек строго запрещено, поэтому мне не пришлось говорить ей ничего, она вышла сама, а я взял одеяло со своей кровати и покорно вышел за ней. Эту ночь мы просидели на берегу моря. Она мне многое поведала о Камори. По правде говоря, я и думать не думал, что такой человек как он сможет совершить подобный нелепый поступок. Оказалось, что Камори, уже год как писал Юки письма. Первое письмо от Камори, Юки нашла на подоконнике в своей комнате. Письмо было написано красивым подчерком, каким обычно писал Камори и поэтому никаких сомнений, в том, что это был он, не было. Как я и говорил ранее, Юки была очень красива и поэтому, поверить в ее рассказ мне не составило труда. Камори писал в основном стихами и называл Юки разными ласкательными именами, от которых меня, по правде сказать, воротило. Писем от него было около пятидесяти, что означало, что он писал их 4 раза в месяц. В каждом письме были все новые красивые стихотворения, посвященные Юки, а в последних трех, полученных ею за месяц, проведенный в лагере, были строки посвященные любви. Когда мы сидели на берегу моря, Юки вытащила из кармана смятое письмо. Ничего не спросив, я выхватил его у нее. Это было красиво оформленное и перевязанное золотой ленточкой письмо-приглашение в домик на берегу моря, в котором и жил все эти летние дни наш непутевый учитель.

В этот день Юки просто уснула у меня на коленях, на берегу моря. Я укрыл ее одеялом, а сам остался ждать утра. Я прочел письмо раз 15, но так ничего и не понял. Я смотрел на заплаканное лицо Юки, на ее растрепанные волосы и ужас окутывал мое сердце. Всю ночь, шум моря и неугомонный ветер играли с моими чувствами. Я не находил покоя и с таким трепетом ждал, когда же взойдёт солнце. Уже под утро я разбудил Юки. Утром, когда Юки уже полностью успокоилась, сама рассказала, что все-таки произошло.

Оказалось, что она приняла приглашение и ровно в 23.00 поднялась в домик на дереве. Юки рассказала, что так, как в комнатах не было места, Камори приходилось жить там. Когда Юки зашла в логово этого Камори она увидела множество свечей, небольшой столик в центре комнатки, на котором стояла фляжка Камори, из которой он обычно пил и множество разных вкусностей. По-видимому, они были приготовлены в нашей столовой по заказу Камори. Юки говорила, что Камори был очень весел и дружелюбен, накормил ее пирожными и даже спел песню, которую сочинил сам. Но когда Юки собиралась уйти, Камори явно это не одобрил. Я слово в слово помню, что говорила тогда Юки, как текли слезы с ее глаз. В тот день я впервые испытал жгучую ревность, которая испепеляла меня изнутри, я испытал боль, я страдал слушая как Юки рассказывает это. И поэтому, чтобы вы лучше поняли, я расскажу этот рассказ ее словами.

«В тот вечер, мы хорошо проводили время в его милой комнатке, которая напоминала палубу. Мы ели пирожные и пели песни. Представляешь, Камори украсил свою комнату красными свечами, которые при горении пахли сладким имбирем и лимоном. Он сказал, что сделал это ради меня, что его маленький домик, весь месяц жил в глубоком ожидании. Когда мы поели, он пригласил меня на танец. Я не хотела танцевать, но учитель сказал, что отпустит, только если я подарю ему один танец. Музыки не было, но Камори напевал, что-то сам и этого хватало. Мы танцевали. Он спрашивал, куда я собираюсь поступить и как собираюсь жить дальше. Все шло очень мило. Это необыкновенное состояние спокойствия и наивности пленило меня, пока Камори вдруг не запустил руки мне под кофту. Все случилось так неожиданно. Мы танцевали, Камори трогал рукой мои волосы, и вдруг затолкав прядь волос за ухо и открыв тем самым шею начал меня целовать. Его рука прошла под низом кофты и схватила меня за грудь. Я оттолкнула его, сделала поклон в знак благодарности, и хотела было уйти, как Камори вдруг схватил мою руку и притянул меня в свои объятия. Я ощущала его каждой клеточкой своего тела, от чего ужас, который и так поселился во мне, вдруг стал еще сильнее. Я чувствовала, как эти чужие и противные мне губы впивались лезвиями в мою шею. Эти тиски были настолько сильными, из них невозможно вырваться, от них нельзя было убежать. В те минуты, я думала, что потеряла всякую способность говорить, стоя как завороженная. Под этими жестокими пытками мое тело пульсировало и изнывало, оно взывало о помощи до боли глубокими вздохами, в попытках вернуть утраченную речь. Я чувствовала его пальцы, горячие и казалось было неугомонные, ищущие что-то, что было потеряно на моем теле. Он водил ими взад и вперед, пока вдруг не проник в меня. Мне показалось, что он сошел с ума, бросив меня на кровать и начав разрывать на мне одежду. Горько было осознавать, то, что я пришла в это место сама, как муха, которая, не видя сетей паука, влетает в них. Я лежала на кровати, под пронзительным взглядом учителя, размахивала руками и отталкивала его, пока у него не кончилось терпение. Когда мои безнадежные попытки сбежать приелись ему, он перевернул меня на живот и ударил со всей силы по ягодицам, что отняло все мои силы к дальнейшему сопротивлению. Именно тогда, я всем своим телом почувствовала себя беззащитной и обреченной жертвой, лежа снова перевернутой на спину. Знаешь Рио, как бы ужасно это ни было, но я хочу, чтобы ты знал о том, что случилось иначе эта боль, которая сидит во мне разорвет меня на части. Озлобленный Камори, к тому же пьяный выглядел настолько ужасно, что мое тело стало ватным. Именно моим безнадежным, полностью беспомощным и обессиленным состоянием он и воспользовался. Я лежала совсем голой, на ложе этого злобного монстра и корчилась от каждого его прикосновения, от каждого поцелуя. Учитель, полностью раздевшись и обняв меня, мял меня своими горячими ладонями. Он попросил меня облизать его пальцы, на что я согласилась только после повторного шлепка. Я облизала его пальцы, но только потом поняла, зачем это было нужно. Камори резко раздвинул своими ногами мои ноги и, закрыв одной рукой мне рот, засунул в меня свои пальцы. Я помню, как неистовая боль пронзила мое тело, как исказилось мое лицо, помню, как Камори вращал их внутри меня, посапывая носом. С его лба тек пот, а с моих глаз текли слезы. Мир, казавшийся мне ранее таким добрым и хорошим, вмиг рухнул. Я лежала под тяжестью его тела, вдыхала его мерзкий запах, плакала, а потом почувствовала, как внутри меня все непроизвольно сжимается и пульсирует. Когда мою ногу залила вязкая жидкость, Камори довольно застонал и только после этого, остановился. Он облизал свои пальцы, укрыл меня одеялом и зажав в своих объятиях, захрапел. Сначала я лежала неподвижно, боясь того, что он проснется и снова начнет вытворять подобное. Я боялась даже дышать, так как мое дыхание могло разбудить его. С большим трудом откинув его руку, я покинула его дьявольские объятия и убежала».

Конец ознакомительного фрагмента.