Рискованные поцелуи

Элли Даркинс, 2019

Одна ночь с харизматичным незнакомцем должна остаться лишь приятным воспоминанием для Элспет, чья жизнь четко расписана между профессиональными обязанностями врача-практиканта и уходом за сестрой-инвалидом. У нее нет ни времени, ни сил для романтических отношений. Однако неожиданная беременность заставляет ее снова встретиться с Фрейзером, отцом будущего ребенка. Мужчина, горячие ласки которого она не может забыть, оказывается лордом и владельцем замка на севере Шотландии.

Глава 3

Уставившись в чашку с кофе, Фрейзер нахмурился. Не надо даже глядеть в зеркала напротив, чтобы представить сведенные в одну линию брови. Ему совсем не нравился поворот дела. Как правило, когда он получал сообщение от женщины, с которой провел одну ночь и не собирался продолжать отношения, его ответ был вежливым, но твердым: никаких встреч. Так он собирался поступить и на этот раз.

Вообще говоря, он любил весело проводить время с женщинами, однако жизненный опыт показал, какой драмой заканчивается эмоциональная связь, если дать волю чувствам. Вожделение и страсть украшают жизнь на одну-две ночи, но если слишком увлечься и потерять контроль, то страдания неизбежны.

Он прошел через это еще подростком и хорошо усвоил урок, когда отец после двадцати лет брака бросил мать ради другой женщины, с которой расстался через два года. В начале их отношений Фрейзер выдвинул ультиматум: «Или она уйдет, или я». Отец предпочел сыну новую любовь. Тогда Фрейзер упаковал вещи, посадил в машину бледную и дрожащую от шока мать и покинул дом — владение своего древнего рода, которое с рождения готовился унаследовать вместе с титулом. Он не знал, сможет ли вернуть законное наследство. Виной всему оказалась молодая подружка отца, вскружившая ему голову. Фрейзер стал свидетелем трагедии и принял решение: ни один человек, никакие чувства не стоят страданий и боли, через которые прошла его мать.

Встреча с Элспет грозила нарушить строгий обет, который он неукоснительно соблюдал последние пятнадцать лет. Каким-то образом она нашла его номер телефона и пригласила на чашку кофе. Конечно, Элспет показалась ему особенной, не похожей на других, но именно поэтому ему предстояло проявить твердость. Глядя в глаза, Фрейзер должен объявить ей, что не заинтересован в продолжении отношений. Он напомнит, что она сама проявила инициативу, когда увела его с середины свадьбы, а утром разбудила, чтобы поцеловать на прощание, и сбежала. Такое поведение не предполагает продолжения знакомства.

Зачем она разыскала его? Момент обмена телефонами давно прошел, и никто из них не выразил сожаления. Фрейзер не сомневался, что Элспет разделяет его мнение. Однако вопрос остается без ответа. Ясно одно: тема должна быть закрыта. Вероятно, сделать это лучше при личной встрече, а не по телефону. Он продемонстрирует ей решимость. А заодно и себе.

Дело в том, что за прошедшие недели он вспоминал Элспет чаще, чем хотел. Может быть, из-за того, как она выскользнула из его постели на рассвете. В комнате царил полумрак, скрывая очертания предметов, но он вспоминал силуэт ее фигуры и лицо. Разве можно считать это оправданием? Сколько в его жизни было прощальных поцелуев на утренней заре, но он без труда забывал их.

Дверь отеля, где он назначил ей встречу, открылась, и Фрейзер поднял глаза. Несмотря на то что он ждал Элспет, при взгляде на нее защемило сердце. Он забыл, как она миниатюрна. Хрупкие плечи вполовину уже его плеч, а голова с трудом достигала его ключиц. Фрейзер мог двумя пальцами обхватить ее чувствительные щиколотки и запястья, и она легко постанывала от его прикосновений. Веснушки на носу и щеках напоминали россыпь созвездий. Однако в этой изящной оболочке таился огромный заряд желания, силы и страсти, не давая покоя его крупному, тяжелому телу всю восхитительную ночь.

Ему не стоило ворошить воспоминания, спохватился Фрейзер, придавая лицу нейтральное выражение. Сегодняшняя встреча положит конец их знакомству, а не послужит продолжением той ночи, когда она лежала, обнаженная, в его кровати и требовала ласки.

— Привет, — сказала Элспет, подходя к столу. Ее неуверенная улыбка заставила Фрейзера нахмуриться. Она сама предложила встретиться, так почему смотрит так настороженно? Кажется, свидание ей так же неприятно, как ему.

Он встал и поцеловал Элспет в щеку, отдавая дань вежливости. Ее плечо под его ладонью было напряжено: мышцы свело от нервного стресса.

— Садись, — пригласил он. — Что будешь пить?

— Чай. Спасибо, — ответила Элспет, оглядывая богато декорированный холл отеля.

Фрейзер кивнул официанту и подумал, что напрасно выбрал для встречи такое уединенное место. Он просто не хотел, чтобы разговор происходил в шумном баре или кафе. Хотя это имело ряд преимуществ… легче было бы отвлечься и перевести дыхание.

Воспоминания нахлынули с новой силой, не давая опомниться. Дело не в том, что она красива, весела и остроумна, и не в том, что у них идеальная сексуальная совместимость. Просто в ее присутствии он теряет самообладание, а его задача в том, чтобы дать ей понять — их отношения закончились.

Фрейзер заказал чай и чашку кофе для себя, чтобы занять руки и отвести взгляд. Ему нужно срочно забыть ощущение тонких запястий в своих ладонях.

— Спасибо, что согласился встретиться, — ровным голосом произнесла Элспет, глядя куда-то поверх его плеча.

Непонятное беспокойство охватило Фрейзера. Встреча, похоже, имела более серьезные причины, чем он предполагал, и ему это не нравилось.

— Что случилось, Элспет? — спросил он более резко, чем хотел бы. Ему надо немедленно узнать причину свидания, потому что тело непроизвольно напряглось, и он не мог отделаться от неприятных предчувствий, сверливших мозг.

Элспет глубоко вздохнула и наконец взглянула ему прямо в глаза. Лицо выражало твердую решимость, словно она готовилась к схватке. По спине Фрейзера пробежала дрожь. Сомнений не оставалось: он готовился услышать что-то очень неприятное.

— Я беременна.

Признание обрушилось на Фрейзера, как удар автобуса, парализовав, лишив дара речи. Несколько минут он сидел молча, пока слова медленно проникали в сознание. Наконец смысл сказанного дошел до него. Это напоминало сход лавины мелких камней: каждый слишком мал, чтобы причинить боль, но вместе они ломали кости и лишали возможности дышать.

— Ты уверена? — задал он бессмысленный вопрос. Если бы у нее были сомнения, она не явилась бы сюда. Выражение лица не оставляло сомнений — она уверена. Фрейзер не собирался оскорблять ее вопросом по поводу своего отцовства. Если не он, то она бы не пришла.

— Прости, конечно, ты уверена.

Этого не должно было случиться. Он не хотел. Ему пришлось наблюдать трагические последствия романтических отношений. Его мать вышла замуж за любимого человека, но была жестоко обманута. Спустя два десятилетия ей пришлось начинать жизнь сначала. Отец поддался романтическому влечению во второй раз, в результате разрушил свою семью. Что в итоге? Две бывших жены и сын, который ненавидит отца.

Давным-давно Фрейзер принял решение не брать на себя обязательств, таких как брак и семья. Такие отношения его не интересовали. Они оборачивались разбитыми сердцами всех вовлеченных в подобную связь. Ладно, в жизненной перспективе он видел пару детишек в окружении собак, овец и лошадей. Но они не являлись частью реалистического проекта, поскольку предполагали присутствие их матери, а обязательства перед женщиной не входили в его планы. И уж точно не в отношении этой женщины, уже стоившей ему немало бессонных ночей.

Что же говорить об ответственности за воспитание детей. Разве он может пойти на это? Его вполне устраивала нынешняя жизнь, с чередой необременительных отношений и мыслью о том, что когда-нибудь его отец умрет, он вернется в свои фамильные владения и займется делом, к которому готовился всю жизнь. Он пустит в дело весь опыт, который накопил, занимаясь недвижимостью и управляя чужими имениями по всей Шотландии.

Отец с детства внушал ему, что деньги и титул требуют больших усилий и ответственности. Фрейзер был готов оправдать право на привилегии. С того дня, когда Фрейзер покинул замок Балланросс, он готовил себя к тому, чтобы достойно занять свое место. Он постигал науку земледелия и управления и за прошедшие годы превратил небольшое оставшееся от деда наследство в приличный капитал. Фрейзер внимательно следил за колебаниями рынка недвижимости и делал выгодные вложения, увеличивая доход и скупая участки земли. В какой-то степени это помогало заполнять пустоту, которая образовалась в жизни при потере собственных владений.

В течение пятнадцати лет Фрейзер ни разу не приезжал в свой родной дом. Отец дал понять, что присутствие сына в доме и в его жизни нежелательно. Даже после того, как развалился второй брак, и стало понятно, что расставание с первой женой и сыном не помогли отцу преодолеть кризис среднего возраста, Фрейзер не вернулся — не мог простить жестокого отступничества. Он принял твердое решение дождаться, когда по праву унаследует свою землю.

Однако, если у Фрейзера родится ребенок… Это все изменит. Ребенок должен знать, на что он имеет право, знать свое место в жизни, свое родовое гнездо. Ему или ей нельзя отказать в наследственном праве.

— Ничего не хочешь сказать? — спросила Элспет, прерывая ход его мыслей. Ее взгляд стал еще более жестким. И понятно почему. Он не произнес почти ни слова с той минуты, когда услышал ее признание. Фрейзеру надо время, чтобы осмыслить происходящее. Она должна понять.

— Извини. Я в шоке, — пробормотал он и добавил по инерции первое, что пришло в голову: — Мы же были осторожны.

— Значит, недостаточно осторожны.

Голос Элспет был холодным как лед и резал слух. Фрейзер понимал, что не сказал ей ничего нового. Он покачал головой. Произошла чудовищная ошибка. Судя по лицу, Элспет думала о том же.

— Что собираешься делать? — осторожно спросил он, понимая, что возможны разные варианты развития событий, однако их обсуждение равносильно выходу на минное поле, если не произвести разведку.

— Я оставлю ребенка, — сказала Элспет с той же бескомпромиссной прямотой, с какой сообщила ему о беременности.

Фрейзер не мог понять, как хрупкая женщина могла проявлять столько решительности и твердости. Впрочем, подумал Фрейзер, в том и состояла большая часть ее привлекательности. Ему придется впредь считаться с этим качеством.

Он кивнул, чувствуя странное облегчение, и понял, что обрадовался ее уверенности. В глубине души он побаивался, что ему придется самому принимать решение. Более того, картина отдаленного будущего, где он видел себя в окружении детей, приобрела конкретные очертания. Его пугала мысль о том, что на старости лет останется один и некому будет передать наследственные земли. Собственно, он не имел ничего против детей — его ужасало бремя ответственности перед женщиной, браком, семьей и всем, что связано с этим.

— Как ты себя чувствуешь?

— Усталой, голодной, — пожала плечами Элспет, — как и должна в этом состоянии. Я на девятой неделе. Срок пока очень маленький, но я сделала скан на всякий случай. Пока все в норме и нет оснований опасаться, что что-то пойдет не так.

— Хорошо, — непроизвольно улыбнулся Фрейзер и сам не понял причины. Он не представлял, что должен чувствовать в этой ситуации. — Что будем делать дальше?

Хороший вопрос. Что будем делать?

Откуда ей знать? Элспет представляла свои действия только до этой минуты. Она должна была сообщить отцу ребенка о том, что ребенок существует. Отныне им предстоит принимать решения вместе. Хотела бы она понимать, с чего начать.

Кроме имени, она не знала о Фрейзере ничего: где живет, откуда родом, какая у него фамилия. Они пришли в этот самый отель в ночь свадьбы — один из небольших, но дорогих отелей города. Элспет немного удивилась, что сегодня Фрейзер снова пригласил ее сюда. По правде говоря, она больше удивилась тому, что он вообще согласился встретиться с ней. У него определенно водились деньги, иначе разговор происходил бы в обычном кафе. Элспет почувствовала неловкость.

— Насколько я понимаю, мы будем говорить о практических вещах, — сказала она, — если ты готов вообще принимать участие.

Она специально выбрала нейтральную тактику, чтобы не вовлекать Фрейзера в свою жизнь против воли. Ребенок имеет право знать отца, но ему нужен только такой отец, который хочет быть рядом реально, а не по принуждению.

Взгляд Фрейзера стал жестким, и Элспет поняла, что задела его за живое. Она подняла ладони.

— Не знаю, что ты за человек, Фрейзер. Мне известно только то, что ты не любишь свадьбы, а также твои предпочтения в постели. Откуда мне знать, как ты относишься к детям? Пока что наш разговор не вселяет в меня уверенность.

— Прости, вероятно, это шок.

— Понимаю. — Элспет резко поставила чашку на стол и потянулась за салфеткой, чтобы промокнуть расплескавшийся чай. — Поверь, мне тоже было нелегко, когда я узнала, что беременна. У меня были планы, знаешь ли. И они есть. На мне лежат обязательства, которые мало сочетаются с незапланированной беременностью.

— Конечно. Ты же рассчитываешь стать практикующим врачом. Как продвигаются дела? Вероятно, ребенок разрушит все ожидания.

Элспет не знала, то ли удивляться его памяти, то ли негодовать на невиданную легкость, с которой он готов похоронить ее карьеру. Она выбрала второе.

— Не смей ерничать. Мне нужна работа, и я не откажусь от продвижения по службе. Кроме того, у меня серьезные обязательства, которые нельзя отменить. Не хватает только твоих дурацких шуток по этому поводу.

Когда Элспет произнесла вслух горькие слова, она сама ужаснулась. Как, черт возьми, она справится?! Этот вопрос она задавала себе последние несколько лет. Как заботиться о сестре, когда мамы не станет? А если придется ухаживать еще и за мамой, если ей станет хуже? Теперь у нее будет ребенок в придачу. Это уже чересчур.

Она отпила чаю, чтобы проглотить комок в горле.

— Что дальше? Хочешь, чтобы я взял ребенка?

— Что? Нет! Нарочно издеваешься надо мной?

Как ему только в голову пришло? Тут Элспет сообразила, что он тоже ничего не знает о ней. Никто из ее коллег, друзей или случайных знакомых, которые провели с ней чуть больше времени, чем одну ночь после чужой свадьбы, никогда бы не подумал, что она может отдать свое дитя в чужие руки. А теперь она планирует воспитывать ребенка с человеком, не имеющим о ней ни малейшего представления.

— Чего я действительно хочу, Фрейзер, — сказала она медленно и отчетливо, понимая, что ее гнев никак не поможет в данной ситуации, — так это составить разумный план совместного участия в жизни ребенка, который при этом не пустит под откос мою жизнь.

— Боюсь, уже поздно думать об этом. Дети имеют обыкновение разрушать планы, — пожал плечами Фрейзер, и Элспет с трудом удержалась, чтобы не швырнуть в него чашку. Как он может быть так спокоен? Ему наплевать на ее проблемы.

— В данном случае этого нельзя допустить, — пробормотала она сквозь зубы, стараясь успокоиться.

В какой-то момент она готова была рассказать ему о своей жизни и обязательствах, а также о причинах, по которым разорвала помолвку. Но что она увидит в его глазах? Жалость? Страх? Ужас по поводу того, что оказался в такой ситуации?

— Ладно. Посвяти меня в свой план, чтобы мне не пришлось читать между строк и теряться в догадках. Может, хотя бы намекнешь?

Похоже, скоро ей предстоит выяснить.

— Не секрет, — начала Элспет, — что в моей семье уже есть человек, нуждающийся в уходе. Моя сестра — инвалид, а у престарелой мамы развивается тяжелая форма артрита. Мне необходимо срочно получить постоянную должность в больнице, потому что в скором времени мне очень понадобятся деньги, которые я скопила, а также работа с гибким графиком.

— Ты была раньше обручена? — поинтересовался Фрейзер.

Элспет взорвалась:

— Это не имеет никакого отношения к нашему делу. Я пришла говорить о ребенке, а не делать тебе предложение.

— Мне хотелось узнать, думала ли ты когда-нибудь завести семью. Я не собираюсь жениться на тебе, Элспет. Просто хочу понять.

Элспет постаралась взять себя в руки и ответила со всей сдержанностью, на которую была способна:

— Ты прав. Было время, когда я думала о такой возможности, но потом убедилась, что это невозможно. Моя семья и мой жених страдали, потому что я разрывалась между ними. Мне пришлось сделать выбор, и я выбрала семью.

На мгновение лицо Фрейзера скривилось, как от боли, но снова стало спокойным.

— Что? — прервала Элспет затянувшуюся паузу.

— Все в порядке.

Однако Элспет поняла, что ее слова каким-то образом задели его. Фрейзер что-то скрывал. Почему? Он почти не знал ее. Кроме малыша, которого они зачали, их ничего не соединяло. Они фактически были посторонними людьми. Не совсем незнакомцами, потому что она знала изгиб его спины, прикосновение небритой щеки, низкий звук любовного стона и глубокое дыхание сна.

Но они не были знакомыми. Хотя ее кожа реагировала на его близость, а сердце начинало чаще биться, когда глаза обращались к ней. Она удерживалась от желания протянуть руку и коснуться его губ, чтобы вспомнить их горячий вкус, когда он целовал ее у дерева в ботаническом саду.

Элспет допила чай, поставила чашку на блюдце, размышляя о том, что делать дальше.

— Как все-таки поступим? — спросил Фрейзер.

Почему он решил, что она должна знать все ответы? Потому, что она заинтересованное лицо и вызвала его на встречу? Однако неожиданно ответ пришел сам собой, хоть и не самый простой.

— Что же, если мы оба хотим участвовать в жизни ребенка, думаю, нам стоит лучше узнать друг друга.

В этот момент зазвонил ее телефон, и Элспет вздрогнула от неожиданности.

— Извини, — сказала она, — меня вызывают в операционную. Свяжусь с тобой позже, и мы что-нибудь придумаем. Нам надо о многом поговорить.

Фрейзер поднялся, чтобы проводить Элспет. Возникла неловкая пауза: он не знал, что уместнее — пожать ей руку или поцеловать в щеку. Смятение на лице Элспет говорило о том, что она тоже в замешательстве. Она быстро отступила назад, лишив его обеих возможностей.

— Тогда до скорой встречи, — сказал Фрейзер. — Береги себя.

«И нашего малыша», — не решился добавить он, но Элспет кивнула, словно прочитала его мысли.

Фрейзер старался привыкнуть к мысли, что станет отцом. Как сообщить об этом матери? Она придет в восторг, он не сомневался. Однако навряд ли она представляла, что это произойдет в результате одной ночи с женщиной, на которой к тому же он не думал жениться.

Элспет, правда, тоже не хотела выходить замуж, что вполне устраивало Фрейзера. В этом вопросе они были солидарны. Однако это сильно затрудняло решение практических вопросов совместного воспитания ребенка. Он не хотел лишь числиться отцом, но и не собирался жить в городе. Вероятно, придется смириться с регулярными поездками на машине по загруженным дорогам Эдинбурга. Как часто? Раз в неделю, чтобы увидеть своего ребенка? Он не может согласиться. Он не пропустит ни одного дня из жизни малыша.

Конец ознакомительного фрагмента.