Происшествие в Северной башне

Элли Гриффитс, 2019

После смерти её матери отец Джастис, королевский адвокат, отправляет девочку в слегка зловещую школу-пансион Хайбери-Хаус. С двенадцати лет она училась дома, и пойти в школу для неё – настоящее испытание. Но Джастис довольно быстро осваивается на новом месте и даже заводит друзей. Только она никак не может отделаться от мысли, что в школе скрывается тайна! У Джастис нюх сыщика, ведь её мама писала детективные романы, а папа – адвокат, поэтому, когда начинается снегопад и пансион оказывается отрезан от цивилизации, а в бассейне находят тело её учительницы мисс Томас, Джастис понимает, что только она способна разоблачить преступника!

Глава 3

— Первая мысль — в школе пожар. Иначе кому придёт в голову трезвонить посреди ночи? Но не успела она схватить свой фонарик, как над ухом раздался голос:

— Просыпайся, Джастис. Уже утро.

Утро? Небо, точнее, та его часть, которая проглядывала через занавески, была чёрной как смоль. Сев на кровати и протирая глаза, она увидела, что Стелла улыбается ей с другого конца кровати.

— Семь часов, — сказала она. — Нужно успеть на завтрак к половине восьмого. Уроки начинаются в половине девятого.

В половине девятого? Дома Джастис редко вставала раньше девяти. Мама считала, что подросткам нужно спать столько, сколько им хочется. Завтракали они в десять — летом в саду, под липой, с которой на стол капала густая смола, — а уроки начинали в одиннадцать. К своему ужасу, Джастис почувствовала, что готова разрыдаться. Она отвернулась от Стеллы и принялась снова тереть глаза.

— Что с тобой? — спросила Стелла участливо.

— Всё в порядке, — сказала Джастис. — Где ванная? Мне нужно быстро помыться.

Роуз, проходя мимо в розовой пижаме с вышитыми узорами, расхохоталась.

— Слышали, Сипухи? Джастис хочет искупаться.

— Что в этом плохого? — спросила Джастис. — Я каждый день принимаю ванную.

— Значит, ты часто пачкаешься, — сказала Роуз. — Здесь ванна полагается раз в неделю. По утрам моют лицо и под мышками. Я иду первой, потому что я капитан общежития. — И она торжественно покинула комнату с зубной щёткой и полотенцем в руках.

Последовала неловкая тишина.

— Можешь пойти второй, Джастис, — сказала Ева. — Терпеть не могу умываться по утрам. В ванной так холодно.

— Иногда на внутренней стороне окон висят сосульки, — сказала Стелла. — Матрона считает, что для здоровья полезно держать окна открытыми, понимаешь.

— Свежий воздух, девочки! — сказала Нора, подражая матроне. К сожалению, как раз в этот момент на пороге появился оригинал.

Матрона была низенькой, не намного выше Джастис, но по какой-то непостижимой причине она казалась гигантской. Она нависла над внезапно притихшими девочками.

— Что ты говорила, Нора?

— Ничего, матрона.

— Надеюсь, вы постараетесь на славу. Постели заправить, волосы причесать и поднять.

Её глаза блестели чуть ли не маниакальным рвением. Или это катаракта — Джастис не смогла разобрать.

Когда матрона ушла, Ева захихикала, и вскоре Стелла, и Нора, и даже Джастис не удержались и присоединились к ней. Как приятно смеяться, подумала Джастис, хотя смех резко прервался, как только Роуз вернулась в комнату, и Джастис сбежала в ванную.

Стелла оказалась права — в ванной так холодно, что зуб на зуб не попадает. При дневном свете тут оказалось ещё противнее: трещины на плитках, потолок весь облупился, зелёная плесень потихоньку захватывала раковину. Джастис почистила зубы и скорчила страшную рожицу в старое, замызганное зеркало.

— Ты справишься, — произнесла она вслух.

Её голос эхом отразился от стен, и изо рта вырвались клубы пара.

Вернувшись в спальню, она заправила постель по примеру остальных Сипух. Прошлым вечером она заметила, что одна половица под кроватью расшаталась, и теперь тайком опустилась на колени, приподняла её и просунула под неё дневник. Затем встала, привела себя в порядок и подошла к высокому окну в дальнем конце комнаты. Над топями поднималось солнце, но туман ещё не рассеялся, отчего у Джастис появилось такое странное чувство, будто она высоко над облаками. Она вспомнила непонятный мерцающий свет, который заметила прошлой ночью, и вытянула шею, чтобы разглядеть башню примерно в двухстах ярдах от неё, неожиданно зловещую в бледных предрассветных лучах.

— Откуда в башне привидения? — спросила она, обернувшись к девочкам.

Она не верила в призраков, но ни секунды не сомневалась, что в Хайбери-хаус масса любопытных историй о безголовых духах, громыхающих цепях, и таинственных дамах в белых развевающихся одеждах. Она снова взглянула на башню. Может, это лишь игра света, но вдруг ей показалось, что она заметила вспышку в одном из узких окон, будто кто-то поднёс зеркало к солнцу.

Ева взвизгнула.

— Это такая страшная история. Там умерла девушка, много лет назад, и иногда по ночам слышно, как она плачет. Расскажи ей, Нора, ты мастер по историям с призраками.

Нора поправила очки и собралась начать, как вдруг вмешалась Роуз:

— У нас нет на это времени. Поспешите, а то опоздаем к завтраку.

На завтрак была каша, серая и неаппетитная. Но Джастис умирала с голоду и, как ни странно, доела её до конца. А ещё были тосты, и даже повариха Хайбери-хаус не сумела их испортить. Девочкам не разрешалось приступать к еде, пока Хелена Блисс не встанет и не прочтёт молитву.

— Benedictus benedicat.

— Это латынь, — прошептала Ева. — Ты знаешь латынь, Джастис? По-моему, нет предмета хуже.

— Мама научила меня немного, — сказала Джастис. Мама изучала античную литературу, древнегреческий и латынь в Оксфорде перед войной, хотя ей не позволили сдавать экзамены, потому что она женщина. Джастис не хотела говорить о маме, поэтому сменила тему.

— Как вы оказались в Хайбери-хаус? — спросила она, не обращаясь ни к кому в особенности. Она размышляла об этом ночью. Как такое получается, что родители отправляют свою родную дочь в такое уединённое место, на самом отшибе Ромни-марш?

— Мама здесь училась, — сказала Роуз, будто это всё объясняло. — Мисс де Вир преподавала тогда английский. Она только начала работать.

Мисс де Вир была директрисой, её имя аккуратными золотыми буквами значилось на воротах.

— Моя мама тоже здесь училась, — сказала Ева. — Мои старики за границей, так что я торчу тут с детского сада.

— Хайбери-хаус — совершенно особая школа, — сказала Роуз. — И жутко дорогая.

— Я на стипендии, — сказала Стелла. — У родителей нет денег.

— Тут нечем гордиться, — сказала Роуз.

— Вообще-то есть, это ведь значит, что Стелла очень умная, — сказала Джастис и с удивлением заметила благодарную улыбку Стеллы.

Роуз откинула волосы.

— А ты почему здесь, Джастис?

— Отец знаком с мисс де Вир, — сказала Джастис. Она точно не знала, как и почему отец познакомился с директрисой, но признаваться в этом не собиралась.

Роуз хотела сказать что-то, но прикусила язык, потому что к их столу подошла девушка в форме горничной.

— Берегись, — шепнула Роуз, — вот и Чокнутая Дороти.

Горничная, ненамного старше Джастис, остановилась возле их стола.

— Мне поручено отвести мисс Джонс к мисс де Вир.

— Вот же она, — сказала Роуз громко и демонстративно показала на Джастис.

— Удачи, Джастис, — шепнула Стелла, когда она встала.

Пока она шла за Дороти под пристальным взглядом четырёх сотен любопытных глаз, Джастис задумалась: почему ей пожелали удачи?