Происшествие в Северной башне

Элли Гриффитс, 2019

После смерти её матери отец Джастис, королевский адвокат, отправляет девочку в слегка зловещую школу-пансион Хайбери-Хаус. С двенадцати лет она училась дома, и пойти в школу для неё – настоящее испытание. Но Джастис довольно быстро осваивается на новом месте и даже заводит друзей. Только она никак не может отделаться от мысли, что в школе скрывается тайна! У Джастис нюх сыщика, ведь её мама писала детективные романы, а папа – адвокат, поэтому, когда начинается снегопад и пансион оказывается отрезан от цивилизации, а в бассейне находят тело её учительницы мисс Томас, Джастис понимает, что только она способна разоблачить преступника!

Глава 2

Матрона велела Джастис переодеться в школьную форму, так что деваться некуда. Единственный способ заставить себя надеть коричневые гетры — притвориться, что она янки времён Американской гражданской войны, который выполняет секретное задание, выдавая себя за солдата Конфедерации. Она прекрасно помнила, что мама говорила об униформе: если одевать людей одинаково, они станут мыслить одинаково, а это опасно.

— Но тебя здесь нет, мама, — прошептала Джастис, — а мне придётся побыть школьницей, надеюсь недолго.

Ева вернулась, чтобы отвести её на ужин и, само собой, проверить, что она правильно оделась.

— А тебе идёт, — сказала она. — Настоящая школьница.

— Что ж, спасибо, — сказала Джастис с сомнением.

— Мне нравятся твои волосы, — сказала Ева. — Очень красивые.

— Спасибо, — повторила Джастис, немного удивившись. Волосы у неё были короткие и тёмные, и она аккуратно убрала их за уши. Она никогда не задумывалась, красивые они или нет. Мама учила её не обращать внимания на внешность, а подружек у неё не было. Её лучший (и единственный) друг Питер учился в музыкальной школе в Лондоне, и хотя они с Питером обсуждали все мыслимые и немыслимые темы, причёски их никогда не интересовали.

Ева и Джастис спустилась на два этажа и снова пересекли внутренний дворик. Уже совсем стемнело, и, когда они шли по двору, Джастис подняла взгляд на тёмные очертания, — возможно, летучие мыши, — которые кружились над одной из башен. Она видела башни — сторожевые, как говорила Ева, — с подъездной дорожки. Интересно, это Северная башня? Она решила, что они пройдут через парадный зал, но Ева свернула в каменный коридор с низкими потолками — без деревянной обшивки, без рыцарских доспехов. Наконец они подошли к двустворчатым дверям. Ева торжественно распахнула их.

— Столовая, — сказала она.

Первое, что поразило Джастис, — шум. Он был оглушительным. Стулья скрипели по плиткам пола, гремели ножи и вилки, стоял такой визг и гвалт, что Джастис подумала, летучие мыши наверняка в восторге. Девочки сидели в несколько рядов за длинными столами, и на долю секунды почти все головы обернулись к ним… а затем вернулись к своим делам. Ева взяла Джастис за руку.

— Мы опоздали. Пойдём за едой.

Они взяли подносы и направились на раздачу, где женщина в синем фартуке плюхнула им на тарелки нечто совершенно невообразимое.

— Хлеба можешь брать сколько хочешь, — сказала Ева, положив три внушительных белых куска на свой поднос.

— Мне не нужно, спасибо, — сказала Джастис. В такси у неё живот сводило от голода, но теперь аппетит неожиданно испарился.

Ева подвела её к краю одного из столов.

— Сипухи, — сказала она таким тоном, будто вела представление в цирке, — это Джастис.

Три пары глаз — двое голубых и одни карие — уставились на неё.

— Я думала, её зовут Джоанна, — сказала девочка с длинными светлыми косичками.

— Да, прости, — сказала Ева. «Прости»? — Её зовут Джастис Джонс.

— Что за имя такое, — сказали Светлые Косички.

— Мой отец адвокат, — сказала Джастис, чтобы напомнить им, что она не невидимка. — А тебя как зовут?

Как и матрона, девочка состроила такую физиономию, что Джастис сразу поняла, нужно было молчать. Вскинув косички, она сказала:

— Я Роуз. Роуз Тревелиан-Хейс.

— А я Нора, — вставила высокая девочка в очках. Она одарила Джастис бледной улыбкой, которая, как и очки, чуточку скривилась.

— Я Стелла, — сказала третья девочка. Карие глаза Стеллы встретились с глазами Джастис, и она мрачно улыбнулась.

— У тебя очень короткие волосы, — сказала Роуз таким тоном, будто обличала её в преступлении.

Решив, что на это нечего ответить, Джастис промолчала. Она попробовала поесть то, что лежало у неё на тарелке, но быстро опустила ложку.

— Ты не сможешь завязывать их, как мы, — сказала Роуз. — У меня самые длинные волосы в Хайбери-хаус, — добавила она.

Евины волосы были намного длиннее, но никто и слова не сказал.

— У Роуз ангельские волосы, — сказала Ева.

— На самом деле ангелы — мужчины, — сказала Джастис и добавила, поскольку никто не ответил: — Ну, знаете, Михаил, Гавриил и другие. И Люцифер, конечно.

Четвёрка Сипух уставилась на неё молча.

— В какую школу ты ходила? — спросила Роуз, прищурившись.

— Мама учила меня дома, — сказала Джастис. — Но она умерла, поэтому отец отправил меня сюда.

— Кошмар, — сказала Нора. — Как она умерла?

Джастис готовилась услышать вопросы о матери и собиралась отвечать спокойно, по-деловому, но, когда на неё глядели четыре любопытных, сочувствующих лица, оказалось, что это намного сложнее, чем она думала.

— От рака, — сказала Джастис.

— Сочувствую, — сказала Стелла. И по голосу видно было, что она говорит искренне. Все молчали, потом Стелла сказала: — Наверное, хорошо учиться дома.

Джастис порадовалась, что она сменила тему, но ей не хотелось рассказывать о своей жизни дома, с мамой, — она держалась, как могла, и не показывала чувств.

— Думаю, тебе будет сложно здесь учиться, — сказала Роуз, стараясь проявить сочувствие, хотя безуспешно.

— А может, и нет, — сказала Нора. — Вдруг она гений.

— Нора у нас умница, — сказала Ева.

— Да ладно тебе, — сказала Нора, поправляя очки, которые вечно сползали на нос.

— Сколько девочек в классе? — спросила Джастис.

— Пятнадцать, — сказала Роуз и отодвинула свою тарелку, не притронувшись к еде. — Пять Сипух, это мы, ещё пять Горлиц и пять Малиновок.

— Нора была третьей в классе в прошлом году, — сказала Ева. — Я была четырнадцатой.

— А первым кто?

— Стелла.

В таком случае это Стелла умница, подумала Джастис. Но вскоре она поняла, что, раз Нора носит очки, значит, она безоговорочно «умница», точно так же, раз Роуз — симпатичная блондинка, значит, у неё должны быть самые длинные волосы. Она не удивилась, что Ева четырнадцатая в классе, и она была уверена, что Роуз — примерно посередине. Она постаралась запомнить всё это, чтобы позже записать.

— Алисия вторая, — сказала Роуз. — Хотя могла быть первой, если б захотела.

— Алисия — лучшая подруга Роуз, — сказала Ева. — Она в Горлицах, и, поскольку у нас было свободное место, Роуз надеялась…

«Роуз надеялась, что её переведут к Сипухам, — подумала Джастис, — а вместо этого появилась я. Не самое многообещающее начало…»

Ева хотела сказать ещё что-то, но только она собралась заговорить, как девочки вдруг разом изменились. Они подняли головы с совершенно одинаковым благоговением — губы приоткрыты, глаза блестят. Джастис не сразу поняла причину такой реакции. Высокая девочка с длинными волнистыми светлыми волосами остановилась возле их стола. Более того, это видение обратилось к ней, к Джастис.

— Должно быть, ты новенькая, — произнесло видение. — Добро пожаловать в Хайбери-хаус. Я Хелена Блисс, староста.

— Приятно познакомиться, — сказала Джастис.

Непонятно почему, но Хелена рассмеялась на это.

— Правильно. Не стесняйся высказываться. Ты Джоанна, правильно?

— Джастис.

— Вот как. — Хелена глянула на неё так, будто заподозрила в непослушании, но решила не усугублять ситуацию. — Что ж, ты в надёжных руках у Сипух. Позаботьтесь о ней, девочки. Помните, принимая незнакомцев, вы, сами того не осознавая, можете оказать гостеприимство ангелам.

— Конечно, Хелена.

— Можешь положиться на нас, Хелена.

— Обязательно, Хелена.

— Спасибо, Хелена.

Видение удалилось, а Сипухи взволнованно распушили пёрышки.

— Какая же она красавица!

— Она пользуется духами — вы почувствовали?

— Она сказала, что Джастис в хороших руках с нами.

— Почему она не поднимает волосы? — спросила Джастис.

Все уставились на неё.

— Она староста.

— Это Хелена Блисс.

— У неё такие же волосы, как у тебя, Роуз, — сказала Ева. — Когда ты станешь старостой, сможешь распустить их.

— Жду не дождусь, — сказала Роуз, не сомневаясь ни на секунду, что этот день настанет.

— Ты закончила, Джастис? — спросила Ева. — Можно уйти, если префекты ушли.

— И не переживай, — сказала Стелла, глядя на тарелку Джастис, на которой еды не убавилось, — у нас заначка в спальне.

«Заначкой» оказалась еда, и вечер получился не таким мучительным, как предполагала Джастис. Они играли в пинг-понг в общей комнате, и Джастис познакомилась с Алисией, лучшей подругой Роуз с льняными волосами и бледно-голубыми глазами. Они вдвоём сразу же уединились в уголке, где принялись оживлённо шептаться. Интересно, они обсуждают её? Возможно, но Джастис была слишком занята игрой, чтобы обращать внимание.

В восемь они поднялись в спальню, где Стелла и Нора поделились фруктовым пирогом и чёрствым печеньем. Они ели, сидя на полу, потому что «матрона взбесится, если найдёт крошки».

— Мы по очереди делимся тем, что нам присылают, — сказала Ева. — У тебя есть с собой что-нибудь вкусненькое, Джастис?

— Вряд ли. Наверное, можно попросить папу прислать что-нибудь.

Эти слова вызвали бурю восторга.

— Да, давай! — сказала Нора. — Попроси фруктовый пирог, он идёт на ура.

— И вкусности в банках тоже ничего, — добавила Стелла. — Сардины, консервированные ананасы…

Джастис попробовала представить, как отец собирает посылку с гостинцами, но не смогла. Может, поручит секретарю?

Роуз, капитан общежития, выключала свет ровно в девять. Сначала они отправились в ванную, до ужаса мрачную комнату — самое студёное место, в каком Джастис доводилось бывать. Затем Роуз велела Еве и Норе прибраться, а Джастис и Стелле — задёрнуть шторы. Подойдя к дальнему окну, Джастис заметила что-то вдалеке — тёмные очертания, мерцающие во мраке. Что же это могло быть?

— На что ты уставилась, Джастис? — спросила Роуз. — Уже давно пора спать.

— Там что-то есть. Свет в каком-то здании.

— Ах, это. Башня с призраками, ничего интересного — сказала Ева.

— Башня с призраками?

— Я выключаю свет, — рявкнула Роуз из коридора, поднося руку к выключателю.

— Можно читать с фонариком под одеялом, — сказала Стелла, когда они запрыгнули на кровати, — главное, чтобы матрона тебя не застукала.

— Может, у Джастис нет фонарика, — сказала Роуз.

Но фонарик у неё нашёлся. Мама всегда говорила: три вещи могут понадобиться в любой ситуации — фонарик, перочинный нож и компас. Так что когда Джастис узнала, что едет в школу-пансион, она подготовила свой «набор выживания». Добавила туда дневник и ручку, мама наверняка одобрила бы, потому что она была писателем. Она написала книги про Лесли Лайта — профессора античной истории и литературы, а также частного сыщика. Захватывающие, таинственные истории, когда до последней страницы не знаешь, кто убийца. А теперь Джастис подозревала, что сама попала в детективный роман. При жёлтом свете своего верного фонарика Джастис написала:

ХАЙБЕРИ-ХАУС:

Мои опасения оправдались. Здесь даже хуже, чем я думала. Условия: убогие. Еда: несъедобная. Общество: разношёрстное.

Девочки не такие уж плохие, но Роуз вполне может оказаться психопаткой. Стелла милая, Ева совершенно безобидная. Нора считается умной, хотя мне кажется, Стелла умнее. (Возможный союзник?)

РАССЛЕДОВАТЬ:

Таинственную смерть Мэри Хелены Блисс: копия Роуз. Пользуется необъяснимой властью над девочками. Башня с призраками:???

Джастис выключила фонарик. Дневник она сунула под подушку. Придётся завтра найти надёжный тайник. В комнате было темно, слышалось размеренное дыхание, время от времени слышались повизгивания — кажется, со стороны Евы. Но бледный луч до сих пор падал из окна под потолком в дальнем конце комнаты. Что же это, лунный свет или свеча в башне с призраками? Джастис представила, как вылетает из окна спальни, делает круг над домом и башней и устремляется через топи к морю. Но куда ей идти? Вот в чём вопрос. Домой нельзя, потому что папе она там не нужна, а мама… мамы там всё равно нет, так ведь?

Придётся остаться тут. На какое-то время. Пока она не убедит отца позволить ей вернуться домой. А до тех пор… Джастис вздохнула и попробовала поудобнее устроиться на подушке.

— Первый день я пережила, мама, — прошептала она в темноту.