Первый сборник стихотворений автора, включающий произведения пейзажной, городской, философской и любовной лирики. В книгу вошли стихи 2014—2021 годов. Сборник разделён на главы-эпизоды, в которых стихотворения включены в соответствии с темами или годами написания.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Эпизоды жизни. Сборник стихотворений предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Эпизод первый.
Штрихи поэта
Живой
И, улыбаясь,
Мне ломали крылья,
Мой хрип порой
Похожим был на вой,
И я немел
От боли и бессилья,
И лишь шептал:
«Спасибо, что живой».
Я не хочу напрасно сквернословить:
Хулить судьбу и слёзы горько лить.
Достаточно претензий и условий —
Желаю просто жить, писать, любить.
И лёгкой птицей с перьями седыми
Под облака взмывать, чтоб воздух пить.
И вспоминать, как были молодыми,
И ощущать надежды светлой нить.
Я так хочу в свободном выраженье
Словами твёрдыми нести посыл.
Искать покой в мгновенности движений
И ликовать, что с теми рядом был.
И даже если душу рвут на части
Лихая круговерть, водоворот,
Руками крепко схватываю счастье,
Перехожу я вóды бедствий вброд.
Бывают дни, когда внутри всё воет,
Клокочет сердце, прыгает в груди.
Но с новым очищающим прибоем
Даются силы, чтоб вперёд идти.
Мы все уйдём под тихий стон и шелест:
Настанет час кончины роковой.
Дышу пока, вбирая мира прелесть,
И повторяю: «Благо, что живой»!
Ангел с серыми крыльями
Father once spoke of an angel
I used to dream he’d appear…
Now as I sing, I can sense him…
And I know he’s here…1
Ангел с серыми мягкими крыльями,
Ты мне часто являлся во снах.
И руками могучими, сильными
Отгонял от души дикий страх.
Не дитя ты Небесного Царствия
И не сын сатаны, что во тьме.
Ты у Бога не принял причастия,
Оставаясь в своей глубине.
Но под ночь, что своим нежным бархатом
Накрывает родной городок,
Присыпая заснеженным сахаром
Одиноко скрипящий порог,
Прилетаешь ты, серое облако,
К моему смотровому окну2.
И своим тихим ласковым шёпотом
Помогаешь спокойно уснуть.
Ты моё вдохновение чистое!
И внутри перемешано так!
Наполняешь стихи мои смыслами,
Совмещая в строках свет и мрак.
Ангел с серыми мягкими крыльями,
Ты хранитель моих детских грёз.
Мы миры с тобой, друже, открыли бы
По мерцанию гаснущих звёзд.
Переплыли моря-океаны бы,
Но причалить, увы, нам пришлось:
Повзрослели мечты и желания,
Раскрутилась житейская ось.
Мой дружище! Теперь мелким почерком
Мы строчим новой эры стихи,
Принимая своё одиночество,
Обнажая мирские грехи.
Что скрыто внутри
Не надо убивать в себе чувства. Достаточно убить в себе ненависть.
Вечер скроет от лишних глаз
То, что заперто в клетке, внутри.
Чистоту и прилипшую грязь.
Что сгорает и что болит.
Дум сердечных мохнатый рой
Поселился пятном в голове.
Кто сегодня бесстрашный герой?
Примири́т ли он Тьму и Свет?
Много ждёт преград и дорог
На пути, что мы жизнью зовём.
Но настанет и час, и срок
И наш выбор зажжётся огнём.
Где осознанность бытия
Станет нормой для меры людской.
Не боясь ничего потерять,
Обретём долгожданный покой.
Погружаясь в ночной полумрак,
Где теней страстный танец кипит,
Забываешь про собственный страх,
Выпуская, что скрыто внутри.
Современность
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как жёлтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда
Душевных не пишется песен
(И пары не сложится слов).
Немало продавлено кресел,
Достаточно бито голов.
И чтобы стихи подытожить,
Чтоб творчества — дикий полёт,
Осталось задумки лишь множить
По принципу: «может, сойдёт».
Осталось, осталось, осталось…
А там круговерть бытия
Затянет по самую «малость».
А дальше — размыты края.
И так занесёт разудало:
Опомнишься — груда из букв.
Бумага ведь много видала.
Подумаешь! Плохо — сожгут.
Но вот почему-то так грустно:
Искусство продав с молотка,
Выносит поэтов, как мусор,
Всесильная чья-то рука.
Мой город детства
Я уже не вернусь в город детства — билет не достать.
Невозможно в одну реку дважды войти за всю жизнь.
Вот поэтому хочется птицею белой летать
И над памятью светлой прозрачным виденьем
кружить.
Не доехать попуткой — дорогу размыли года.
Пешеходные трóпы давно заросли муравой.
Но в ночных размышлениях и́скрой блеснут иногда
Безмятежный зелёный простор и волшебный покой.
Нет возврата в мой край — время вспять
не пойдёт же, увы!
Город детства, родимый, прости меня. Знаю —
поймёшь.
Крылья сброшены и не найти той зелёной тропы́:
С головой окунулась в житейскую взрослую ложь.
Лист
У каждого из нас на свете есть места,
Куда приходим мы от всех отъединиться,
Где память, как строка почтового листа,
Нам сердце исцелит, когда оно томится.
Я оторванный с веточки лист —
Потерялся в течении3 будней.
И кружит меня бренная жизнь
По бульварам и улицам судеб.
В круговерти отчаянных дней
Истрепался, замёрз, обессилел.
Но несёт меня ветер сильней
В уголки отдалённой России.
Избы старые спят мирным сном —
Здесь, наверное, замерло время.
Я лечу пожелтевшим листом
По-над лесом, где шепчут деревья.
Принимай меня, матушка-Русь!
Хоть потрёпан я жизнью исправно.
С ветром шалым к тебе устремлюсь,
И прибуду я утром туманным.
И к хрустальной воде родника
Я прильну тонким краешком рваным.
Затеряюсь в твоих уголках.
Так встречай же, бескрайняя мама!
Лейтмотив
Всё кружит в голове моей
Лейтмотив отчаянных дней,
Где мелодией прожитых чувств
Организм мой измученный пуст.
И ни склеить теперь, ни слепить —
Мы порвали последнюю нить.
Догорает разрушенный мост,
Отправляя любовь на погост.
Почему ж получилось так:
Воцарился в душе бардак?
Лейтмотив отчаянных дней
Всё кружит в голове моей.
Грусть
Я разберу по нотам свою грусть:
Она слегка наивна и тонкá.
И в музыку, как в омут, окунусь —
Услышу дуновенье ветерка.
Её мотив протяжен, лёгок, чист —
Он словно бархат посреди шипов.
Моя тоска — единый белый лист,
Где много пыли от седых веков.
Где сквозь года в потоке суеты
Мелодией из жизненных страниц
Шуршит и, плавно перейдя на «ты»,
Скрывается за тенью верениц
Моя печаль… Я помню наизусть
Всю музыку расплавленной мечты.
Я разберу по нотам свою грусть,
Чтоб записать на чистые листы.
Стихи
Моих стихов размеренная грусть
Растает в строках музыкой нетленной.
В неё, как в воду, снова окунусь
И растворюсь потоком во Вселенной.
Единый мир предстанет предо мной
В своих чертах суровых и прекрасных.
Я буду наслаждаться красотой,
И понимать — всё это не напрасно.
В ажурном вальсе в комнате пустой
Я закружусь листочком золотистым.
И поднимусь за яркою звездой,
Ловя моменты жизни, словно и́скры.
Ища покой, я снова обрету
Надежду, Веру и Любовь Святую.
Сквозь ложь и боль, мирску́ю суету
Воссяду Истины я одесну́ю4.
Сольётся ритм в единый чистый смысл
И потревожит спёртый старый воздух.
В моих стихах струится светом жизнь
И тихо в небе зажигает звёзды.
Я хочу написать свою жизнь…
Я хочу написать свою жизнь
Ярким светом на блёклой стене.
Рядом слово добавить «держись» —
Маяком верным станет во тьме.
Пусть палитра моя негуста,
Кисти тонкие мирно лежат, —
Одного мне довольно листа,
Где оттенком играет душа.
Я хочу написать свою жизнь,
Словно маслом на старом холсте.
Мне достаточно слова «борись»
В этой вязкой прокуренной мгле!
Моё отдохновение
Минувших дней спокойное начало
Забудется с течением времён.
И опустеет мой родимый дом,
Где музыка приятная звучала.
Сотрутся вмиг картины бытия,
Как замки из песка, уйдя с волною.
И нерв натянутой (в предел) струною
Вдруг затрепещет на исходе дня.
Да я о многом не прошу теперь:
Лишь встретить тихо вековую старость.
Для мира это всё — такая малость,
Из ряда пролетающих недель.
Я сберегу по строчкам все слова,
Которые хранят стихотворенья.
Настанет и моё отдохновенье —
В свои объятья примут Небеса.
И птицей став, я вознесусь над миром,
Паря в пространстве белых облаков.
Сквозь пелену из прожитых веков
Я чистой возрожусь навеки лирой.
Босоногая рифма
Где же ты, босоногая рифма?
За тобою гонюсь каждый день.
Карандашный я старенький грифель
Поломала под гнётом идей.
Ускользаешь под утро неслышно:
Ни следа, ни письма — ни строки́.
Только чувствую: всё ещё дышат
Одинокие фразы-стихи.
Это лишь безымянные мысли,
Что заточены в беленький лист.
Они узники скрытого смысла.
Звук их лёгок, прозрачен и чист.
Только ночь приоткроет завесу —
На бумагу узором витым,
Отслужив полуночную мессу,
Стихотворные лягут черты.
И бессонница вещею птицей
Вновь к поэту ворвётся в тот миг.
И страница, стремглав, за страницей
Под рукою творца явит лик.
Это ты, босоногая рифма?
Я ждала тебя цéлую жизнь.
Но теперь карандашный мой грифель
Поистёрся о беленький лист.
Все мы немножко лошади…
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему
лошадь…
Все мы немножко лошади —
кто-то — в душе,
кто — снаружи.
Все мы немножко лошади.
Лучше ль от этого?
Хуже?
Все мы немножко лошади:
жизнь свою стрелками
мерим.
Все мы немножко лошади.
Скачем в погоне
за временем.
Все мы немножко лошади
с грустными
серыми
лицами.
Все мы немножко лошади,
что так хотят — вперёд
с птицами
в высь улететь синеокую.
В ней раствориться облаком.
Все мы немножко лошади
с раной на сердце глубокою…
Я горю
Я горю.
Душа объята пламенем.
Его жар остынет «до шести».
Я горю.
И под небесным знаменем
я хочу свободу пронести.
Я горю
с сердечным стуком праведным,
что под кожей чувствуется впредь.
Я горю.
И с дымкою отравленной
суждено увидеть свою смерть.
Я горю,
агонией измученный,
и могу лучиной долго тлеть.
Я горю.
Возможно, будет лучше мне.
И теперь осталось — догореть!
Театр
Немая сцена — ключ к разгадке.
И смысл рвётся здесь по стрóкам.
Но вот финал — конец загадки
Без срока.
Антракт минутный не поможет,
Чтоб насладиться тишиною.
Другому гению он служит,
Хромой.
Театр. Вешалка. Буфетик,
Где люди рвутся наугад,
Протягивая свой билетик
Назад.
Я был здесь мигом проходимым
И словом резким. Громким словом.
Из зала зритель корчил мины
С укором.
Вновь на подмостках ищут кадр.
Немая сцена рвётся в душу.
А жизнь, пожалуй, лишь театр
Снаружи.
Дорога из жёлтого камня
Мы в город Изумрудный
Идём дорогой трудной,
Идём дорогой трудной —
Дорогой непрямой.
По мощёной дороге из жёлтого гладкого камня
Убегает вперёд босоногое детство моё.
Ты прости меня, мама, что я повзрослела так рано.
Видишь ли, всё ж поймала не то от Судьбы остриё.
Ураганом могучим заброшен фургончик столетний
Далеко-далеко, в Изумрудную «чудо-страну».
Я вбежала когда-то в вагон, уходящий, последний.
Но вернуться обратно, увы, я теперь не могу.
Не меня ждёт Тотошка — надёжный и верный
приятель.
И Страшила зачем-то мозги на солому сменил.
Дорогая мамуля, я бедный уставший писатель,
Что в тетрадь свою строчит слова, выбиваясь из сил.
Мой сердечный знакомый давно лес не рубит
с размахом.
Он железо своё разменял за углом на «пятак».
Смелый Лев по пути упивается въедливым страхом,
Но сжимает, как прежде, звериную волю в кулак.
Мне сегодня не больно. И ведьмы устали глумиться:
Один день перемирия выпросить лишь удалось.
Если стать мне большой белокрылою резвою птицей —
Улетела б от них, вмиг прорезав пространство
насквозь.
Здесь цена волшебства прозябает в смиренности
плена,
И костёр не горит, маяком полыхая в ночи.
Этого ль я так долго, упорно и страстно хотела?
Где же Вы, беззаботности милой стальные ключи?
Вновь и вновь убегает вперёд босоногое детство.
Помню, ты говорила мне, мама, что время назад
не вернёшь.
Обрету ли я здесь, то целебное верное средство?
Понимаю: дорога из жёлтого камня — сладкая ложь.
Моя поэзия
Моя поэзия хрома, больна, слепа.
Лекарства вдохновенья не заменят.
Она, как бабочка, на лучик огонька
Стремится ввысь, к великой общей цели.
В ней строки звучные отчаяньем полны,
Где все слова разобраны по нотам.
Средь нитей фраз закованной строфы
Едва уловишь смысл жизни хода.
Из мелочей житейской суеты
Вновь возникают яркие мотивы.
И по следам несбывшейся мечты
Пробьются резкие и страстные напевы.
Моя поэзия свой изживает век.
Она под гнётом правящей цензуры
Всё убыстряет рифмами свой бег,
Но в этом нет спасительной микстуры.
Галатея
Ушла с другим ты, Галатея,
Растаяв в дымке городской.
А я, мечту свою лелея,
Искал тебя среди миров.
Вновь по крупицам создавая,
Идею чистой красоты.
Но ты ушла с другим, не зная,
Что он сожжёт гранит любви.
О, ты, прекрасное создание!
Услышь творца протяжный стон.
Вовнутрь мрамора сознание
Вложил из самых чистых слов.
Своим творением любуясь,
Я руки к Небу простирал.
Молился, чтоб Оно, даруя,
В мою скульптуру жизнь внесло.
Мои душевные стенания
Вдруг вознеслись под облака.
Нашёл в тебе моё призвание,
Но потерял себя в веках.
Твоё лицо хранит улыбку,
Лукавый взор к себе мани́т.
Я понял горькую ошибку!
Я погубил любви гранит!
Ты ожила. Немым укором
Был полон чистый ясный лик.
Но разделил нас шумный город,
Оставив на прощанье миг.
Штрихи поэта
И что в строке скрывается поэта —
Понять лишь сможет чистая душа,
Что наделит весь мир лучистым светом
В проявленных штрихах карандаша.
Поэт
Всем поэтам посвящается…
В нашу честь не пишут дивно оды,
Не слагают гимны величаво.
Я простой любитель из народа.
Я живой. А разве это мало?
Организм мой изрешечен горем
От безденежья, болезней и лишений.
Мои слёзы отольются морем,
Превратившись в плач мирских сражений.
Никогда не стану я великим.
Памятник мне даже не поставят.
Но в поэзии своей я не двуликий,
Хоть и строки вечно кто-то правит…
Слово
Язык — наша сила великая.
Наследие памяти предков.
О, фраза, из уст многоликая,
Ты бьёшь очень колко и метко.
О, слово, ты чудо природы.
Ты создано Богом по праву.
Ты держишь могучие своды.
Хранишь ты для звука оправу.
Напевно звучание речи.
Свободно великое слово.
Оно так бездонно и вечно
С божественным ликом святого.
Гений и злодейство
Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?
Возможно, злодейство и гений —
Понятия несовместимые.
Но я так устала от прений,
Что рыщут внутри с жадной силой.
Что движет творцами шедевров?
Быть может, порыв дивной славы?
И хватит на всё это нервов,
Чтоб выдержать шумные лавры?
О, гении! Кто вами правит?
Господь или тёмные лица.
Каких вы сторонники правил?
И что же в дальнейшем случится?
Скажите, так вы не злодеи,
Что мысли скрывают дурные?
Несут ли опасность идеи
Всех ваших работ золотые?
Быть может, злодейство и гений —
Полярные в жизни понятия.
Но вновь мы встаём на колени
Пред силой таланта проклятия.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Эпизоды жизни. Сборник стихотворений предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
1
Однажды отец рассказывал об ангеле.
Я мечтала, чтобы он появился.
Теперь, пока я пела, я чувствовала его.
И я знаю, он здесь.
Перевод с английского Анны Родионовой.