Бродский среди нас

Эллендея Проффер Тисли, 2014

В начале 70-х годов американские слависты Эллендея и Карл Профферы создали издательство «Ардис», где печатали на русском и в переводе на английский книги, которые по цензурным соображениям не издавались в СССР. Во время одной из своих поездок в СССР они познакомились с Иосифом Бродским. Когда поэта выдворили из страны, именно Карл Проффер с большим трудом добился для него въездной визы в США и помог получить место университетского преподавателя. С 1977 года все русские поэтические книги И. Бродского публиковались в «Ардисе». Близкие отношения между Бродским и четой Профферов продолжались долгие годы. Перед смертью Карл Проффер работал над воспоминаниями, которые его вдова хотела опубликовать, но по воле Бродского они так и не увидели свет. В мемуары самой Эллендеи Проффер Тисли, посвященные Бродскому, вошли и фрагменты заметок Карла. Воспоминания Э. Проффер Тисли подчас носят подчеркнуто полемический характер, восхищение поэтическим даром Бродского не мешает ей трезво оценивать некоторые события и факты его жизни.

Каких вы любите поэтов?

Поэты любят писать о поэтах. В прошлом году я наугад раскрыла книгу Владислава Ходасевича, прочла: «Блок был поэтом всегда, каждую минуту своей жизни», — и подумала об Иосифе. Подумала об Иосифе, а потом подумала о Борхесе — впервые в жизни мысленно соединила этих двух писателей.

Когда мне было восемнадцать лет, меня пригласили на обед, устроенный в честь Хорхе Луиса Борхеса. Для меня это было первое литературное мероприятие, я была посторонней, но, очутившись в чужой среде, почему-то чувствовала себя свободно. Сотрудники испанского отделения отнеслись к Борхесу как к священной реликвии. Что он говорил, не помню. Запомнилась только его любезность. Но я запомнила кое-что еще из этого обеда: человек, сидевший справа от меня, спросил, каких я люблю поэтов.

— Мне нравятся некоторые стихотворения Йейтса, Элиота и Маяковского, — сказала я, пытаясь скрыть свое невежество.

Он сказал, что имеет в виду темперамент. Я не понимала значения темперамента в писателях. Не сознавала, что иногда тебе нужен Элиот, иногда Йейтс или, как сказал бы русский, иной раз Цветаева, а иной раз Мандельштам.

Теперь, когда я прочла многих поэтов, мне понятно, что этот вопрос заслуживает ответа. Тот, о ком я пишу, Иосиф Бродский, нобелевский лауреат по литературе и единственный русский, ставший американским поэтом-лауреатом, считал, что меньший не может рассуждать о большем, но я полагаю, что кошке позволено смотреть на короля.