Провальные каникулы

Элла Александровна Савицкая, 2018

Эмилия была уверена, что её долгожданные каникулы на солнечных Карибских островах пройдут самым наилучшим образом. Все было бы именно так, если бы мелкий воришка не украл её рюкзак с деньгами и документами как раз в тот момент, когда она еще не успела расплатиться за дорогой обед в одном из местных ресторанов. И что теперь делать, если запланированный отдых превращается в принудительную отработку за неоплаченные блюда? Пять дней официанткой было бы проще пережить, если бы не грубый и нахальный бармен, который ненавидит и презирает ее с первой минуты знакомства. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Второй рабочий день, к моему счастью, оказался намного легче первого. Во–первых была смена Марко, а они с Лолой не ладят, так что я могла полностью расслабиться. А во–вторых на этот раз обошлось без туристов.

Ажиотаж начался ближе к вечеру, и то, по сравнению с первым днем, слабый. Заходили местные, в основном побаловаться спиртным, что делало мою работу намного легче. Марко показал несколько фокусов, с помощью которых можно было делать коктейли в разы быстрее. Объяснил, что в любом коктейле не должно быть больше шестидесяти миллилитров алкоголя, потому как если будет больше, то вкус спирта перекроет все остальные, и коктейль можно будет вылить. Хотя, как по мне, некоторым посетителям можно было дать чистый спирт, и они бы были просто счастливы. Рассказал также, в чем секрет сахарного сиропа, и почему этот ингредиент находится почти в каждом коктейле. Оказывается, это вообще секретное волшебство, с помощью которого все бармены сваливают с ног даже самых стойких.

Благодаря глюкозе, сердце пьющего бьется в ускоренном темпе, и алкоголь доходит к клеткам головного мозга в разы быстрее, от чего и происходит такое прекрасное и любимое многими чувство — опьянение. Ну, а в итоге, Марко доверил мне самой приготовить пару шотов, и я даже не разлила на этот раз ни капли алкоголя.

Все дело в обстановке. Никакого напряжения, никто не смотрит на меня свысока, не ждет, когда я облажаюсь, или что–то разобью. Все же намного приятнее и легче работать в доброжелательной атмосфере. Что бы там не говорили про общественное мнение, и про то, что не нужно обращать внимания на отношение окружающих, это очень сложно сделать, если оно резко негативное. Ближе к вечеру в ресторан нагрянули Эльвира с Пабло, чем еще больше подняли мне настроение. Пабло тут же разговорился с Марко, они оказались давними знакомыми, и вообще довольно часто проводили вместе время. А Эля, чтобы показать насколько гордится мной, заказала мой фирменный коктейль. Под фирменным она подразумевала сделанный лично мною, обыкновенный мохито.

— Давай, mi amor, и мне сбацай что-нибудь огненное, — подхватил инициативу подруги Пабло.

— Кровавая Мэри под огненное подойдет? — уточнила я с улыбкой, уже выбирая на полке бутылку с водкой. Это пока единственное, что у меня получалось более–менее прилично.

— Для начала сойдет, — кивнул тот, наблюдая за моими манипуляциями. — Воу, mi amor, я, конечно, только за, но ты меня напоить пытаешься? — Пабло перегнулся через барную стойку, и со смехом отнял у меня бутылку. — Ты мне водки ливанула, как последнему алкашу!

— Да лааадно? Откуда ты знаешь?

— Проверь. — Он кивком указал на мерный стакан.

— Ладно. — Я взяла стакан в руки и перелила туда водку из бокала. Оказалось, девяносто пять миллилитров. — Офигеть! Как?! — я в неверии уставилась на друга, пока тот открыто веселился, видя мое удивление. Неужели можно вот так на глаз понять, что я налила на каких–то тридцать пять миллилитров больше?

— Отточенный глазомер, детка! Но можешь спаивать! Я согласен, лишь бы откачивала тоже ты! — поиграв бровями, он подмигнул мне. — Искусственное дыхание сойдет!

— Искусственное дыхание делают людям без сознания!

— Это я могу, если потребуется!

— Если ты напьешься, то откачивать тебя будет дамочка в вытрезвителе! И явно, не искусственным дыханием.

Тот скорчил огорченную мину, и почти под барабанную дробь поднес к губам стакан с красной жидкостью. Я словно экзамен сдавала, честное слово, даже дыхание затаила, когда он делал первый глоток. Подержал во рту несколько секунд, а потом проглотил, и вдруг закашлялся так сильно, что я даже вздрогнула. Ринулась к нему, оббегая стойку. Боже, неужели переборщила со специями?! Вроде же немного положила, всего щепотку, как учил Марко. Схватив коктейль, сделала огромный глоток, пробуя на вкус.

Пабло, к моему удивлению, тут же прекратил кашлять и, смеясь, выпалил:

— Твердая четверка, детка! Мне понравилось! Хочу еще!

— Вот же засранец!

***

Сказать, что я уставала — не сказать ничего. Не привыкшая так долго работать, да что там, вообще работать, я, приходя домой, валилась с ног, даже не искупавшись. Эля кричала, что я воняю, а бабуля подбадривала, что это запах трудоголика. Я видела, что они гордятся мной, даже подруга, хоть она и не скрывала того факта, что не одобряет работы в ресторане. Наверное, они, как и я, не верили, что у меня получится. Дома–то у нас есть домработница, которая делает всю «грязную» работу. Иногда мама и нам с Сережкой вручает тряпки для протирания пыли и пылесос, но ведь это совсем другое. Моя мама выросла в бедной семье в штате Коннектикут, и по сей день, живя в тысячу раз лучше, не стыдится лишний раз взять тряпку и пробежаться ею по полу. И нас с братом учит тому же. Но дома пять минут протереть пыль, и целый день мыть посуду и сто раз полировать столы — разные вещи. Удивляюсь, как у меня еще ладони не стерлись до дыр…

На третий день я шла в ресторан намеренно замедляя шаг. Сегодня снова была смена Андреса, и мне от чего–то хотелось оттянуть момент, когда я снова увижу его. Не понимаю почему, но уже подходя к двери, сердце колотилось быстрее обычного. Странно, на самом деле. Наверное, я так сильно не хотела, чтобы мне снова портили настроение, что волнение зашкаливало, и ладони стали влажными. Уже внутри поняла, что переживала зря, парень даже не взглянул в мою сторону. Я громко поздоровалась со всеми, но ни Лола, ни он не ответили. Девушка хотя бы недовольно зыркнула в мою сторону, он же попросту проигнорировал, продолжая смешивать какие–то ингредиенты в стакане. Было неприятно. Захотелось чтобы снова была смена Марко, с ним я хотя бы не чувствую себя пустым местом.

Несмотря на такое начало, рабочий день прошел довольно спокойно, не считая одного инцидента. Спустя несколько часов, когда зал начал оживать и заполняться посетителями, музыка играла громче, чем в обеднее время, я пошла обслуживать один из своих столиков, за которым уже больше часа расслаблялись двое мужчин средних лет. Порядком напившись, они громко что–то обсуждали то на испанском, то на английском, и то и дело, матерились и смеялись. Оба местные. Они и вчера здесь провели часа три, напившись до невменяемого состояния, и даже имена свои назвали, пытаясь подкатить, но я тут же забыла их по ненадобности. Так вот сегодня один из них, тот, который погромче и понаглее, когда я подносила им очередную порцию выпивки, осторожно встал, пытаясь устоять на ногах, и подошел впритык ко мне. Я улыбнулась, пока еще не понимая, что будет дальше. Если бы знала, в тот же момент ретировалась, но все же работа требует улыбаться даже тогда, когда этого делать не хочется. Мужчина усмехнулся в ответ, пьяно покачиваясь, и ни с того, ни с сего положил руку мне на ягодицу. Я вздрогнула от неожиданности, а потом попыталась спокойной отойти в сторону, чтобы не поднимать скандал, но его пальцы переместились мне на локоть и крепко сжали, не пуская.

— Эми, я уже сутки как мечтаю о том, чтобы трахнуть тебя. Эта твоя maldito (проклятая — перевод с исп.) короткая юбка даже снилась мне сегодня. — Меня замутило, когда его губы оказались у моего уха, и я дернула руку, пытаясь вырваться. Второй мужик ржал, и судя по выражению его лица, собирался предложить мне что–то в этом же роде. Никто в ресторане не замечал ничего странного, продолжая веселиться, я же думала только о том, когда скорее избавлюсь от его пальцев и пойду помою руку жесткой губкой.

— Я дам тебе десять баксов, если ты прямо сейчас пойдешь со мной, — промямлил он мне на ухо влажными губами, от чего меня затошнило еще сильнее.

— Отпустите пожалуйста, иначе мне придется позвать охрану! — пригрозила я, сдерживая отвращение, скручивающее в узел внутренности. Тот только еще шире ухмыльнулся, оголяя желтые зубы.

— Не успеешь! — сердце ухнуло вниз, когда другой начал вставать, похотливо ухмыляясь. Он поправил рукой член через джинсы. Я задергалась, пытаясь выдернуть руку из цепких грязных мужских пальцев, и готова была уже закричать, когда вдруг услышала сзади ленивое:

— Какие–то проблемы, Эмилия?

Господи, кто бы мог подумать, что именно этому голосу я буду рада больше всех на свете? Не раздумывая, выхватила руку из цепкой хватки, пока двое извращенцев замешкались, исподлобья посматривая на Андреса, и отпрянула от них, наткнувшись спиной на парня. Его руки легли мне на плечи, и слегка сжали, успокаивая. Сердце колотилось где–то в горле, а руки нервно подрагивали, крепко сжимая блокнот с ручкой, куда я записывала заказы посетителей. Подумать только, взрослые мужчины, у которых, я уверена, были жены, если судить по кольцам, могли спокойно поиметь девушку, даже без ее согласия. Стало противно и страшно. Страшно идти домой после смены, неизвестно, сколько еще таких же, как эти, могут встретиться ночью.

Первым подал голос тот, кто держал меня. Он фальшиво улыбнулся гнилыми зубами и пропел, ворочая непослушным языком:

— Мы просто болтали с Эми. Объясняли, что именно хотим сегодня на ужин. Правда ведь, дорогая?

— Я бы так это не назвала! — я невольно крепче вжалась в грудь Андреса, когда Фернандо, теперь я вспомнила его имя, оскалился, не получив подтверждение его слов. Андрес же, не меняя ленивой интонации, начал говорить с ними на испанском. Словно что–то объясняя, только вот что? Черт, почему я не знаю этого языка? По мере того, как он говорил, их лица приобретали все более непроницаемый и трезвый вид. Улыбки стерлись, и теперь они просто слушали, слегка покачиваясь и опираясь пальцами на стол, в то время, как парень моложе лет на двадцать учит их жизни. По тому, как нервно подрагивали пальцы мужчины постарше, было видно, что они еле сдерживаются, чтобы не выдать своих истинных эмоций.

Я же давно перестала вслушиваться в слова, смысл которых не понимала. Просто стояла, даже не думая о том, чтобы отойти от парня, чьи руки сейчас стали коконом спасения. Уже дважды именно он приходит мне на помощь в такой ситуации. Находясь каких–то несколько дней в Ла Перле, я поняла, что она чем–то напоминает зону. Такая же огражденная, никого не выпускают, если за тобой числится долг. Я, кстати, проверила это на себе. Мы пытались с Элей выйти в город, чтобы подать заявление о краже паспорта, но, как и предупреждал Роб, меня не выпустили пара амбалов на одних воротах, и другие, такие же «церберы», на других. И даже в обычных ежедневных событиях кроется то, что возможно и есть в нашей стране, но хотя бы не так открыто. Здесь же ложь, воровство, желание изнасиловать так же нормально, как у нас проехаться на метро. Возможно, местные жители привыкли так жить, да и друг с другом они вряд ли так поступают, скорее всего только с приезжими, которые теряются под давлением чужих привычек и традиций.

Спустя каких–то несколько секунд, когда Андрес перестал говорить, те неохотно кивнули ему в ответ, и, бросив на стол деньги, молча вышли из ресторана. Я осознала, что только сейчас смогла свободно выдохнуть, когда не ловила больше на себе их сальные взгляды. Плечи вдруг стали на удивление легкими — это Андрес убрал руки и засунул их в карманы джинсов, пока я поворачивалась к нему.

— Что ты им сказал?

— Сказал отвалить, иначе ночью, когда они будут спать, перережу им глотки и водружу их головы на подоконники на обозрение всем, — ответил, и невозмутимо пожал плечами. Ни тени улыбки на скучающем лице. Это он сейчас серьезно? Да нет, вряд ли! Я улыбнулась, понимая, что это невозможно, но все еще не до конца веря самой себе.

— Хорошие у тебя шутки, я даже поверила! Ты же шутишь, правда? — он снова пожал плечами, но глаза смеялись. Впервые за все то время, которое я его знала, они не были суровыми, чересчур серьезными и холодными. Сейчас они приобрели характерный блеск, который делал их живыми и… теплыми, светло–коричневыми, несмотря на приглушенный свет в помещении. Такими… магнетическими, как никогда прежде.

— Кто знает? Ты же не знаешь меня, и того, на что я способен.

— Ну, я знаю, что уже дважды ты меня спасаешь от участи быть изнасилованной, так что, как минимум, должна сказать тебе спасибо!

— А больше ничего не должна? Может, как–то по–другому расплатишься? — ну вот, короткий миг волшебства исчез, и снова вернулся уже знакомый мне циник.

— Слишком дорогая плата, не находишь?

— Я про то, чтобы ты доработала свои пять дней и свалила из ресторана. А ты о чем подумала? — его бровь удивленно взлетела вверх. Ну да действительно, это же Андрес, и ему надо только одно — чтобы освободили его место работы. Может он и не думал обо мне волноваться, а сделал это только для того, чтобы ресторан потом не понес убытки. Вдруг я начну верещать и тарелки бить от страха. — И, кстати, — добавил он, как бы невзначай, — не надевай завтра эту юбку. Твой костлявый зад привлекает слишком много внимания!

— Главное, что не твоего!

— Ты в этом уверена?

— Он же костлявый!

— Какой–никакой, но все–таки зад! Который мелькает здесь слишком часто. Я тоже не железный.

— Ничего, отобьюсь, — фыркнула я в ответ.

— Хрен там! Ты этого делать не захочешь, а на следующий день будешь вопить об изнасиловании!

Остальная часть вечера прошла без приключений, ровно, как и следующий день. Вообще в отсутствии Андреса даже дышалось легче. Я начинала всерьез верить, что это он приносит мне неприятности. В первый день — аврал, в третий — престарелые мачо. В смену Марко ничего выходящего за рамки не происходило. Работалось легко, на позитиве, да и Лола вела себя заметно тише, хоть и не проявляла симпатии, но и не задирала открыто. Это она перед Андресом хвост распускала, хотя он давно уже залез под этот самый хвост, и судя по его поведению, сам никак не пытался привлечь её внимание. Просто брал то, что она сама предлагает.

Кстати сказать, за эти пять дней, я неплохо заработала. Даже учитывая то, что официальная зарплата уходила на погашение долга, а мне доставались одни лишь чаевые, я могла теперь сама за свой счет съездить в центр столицы и неплохо погудеть там денек, после того, как меня выпустят за ворота эти изверги. Так как терять мне было нечего, и поэтому, хорошенько подумав, я решилась в последний день на разговор с сеньором Мартинесом. Он выслушал мое предложение, и, недолго думая, согласился. Теперь я могла еще две недели работать день через день. Правда, было два условия: зарплату он мне по-прежнему не платит, только чаевые, и второе — работать я могу только в смену Андреса, так как Марко, думая, что сегодня мой последний день, уже попросил у Роберта разрешения на работу для его девушки в его смену. Черт, это будет непросто… Я ведь хотела работать именно в смену Марко, а не того бесчувственного орангутанга. Да и когда он узнает о том, что я остаюсь, наверняка шею мне свернет.

Конец ознакомительного фрагмента.