Жена серийного убийцы

Элис Хантер, 2021

НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР БРИТАНИИ. ЭТО НАСТОЛЬКО ШОКИРУЮЩАЯ ИСТОРИЯ, ЧТО ДОЛЖНА СОПРОВОЖДАТЬСЯ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ. Все говорят, что он – монстр. И что она – знала об этом… Супруги Бет и Том Хардкасл давно вызывают зависть у всей округи – идеальный брак, идеальный дом, идеальная семья. Их двухлетняя дочка – просто прелесть. Они счастливы, и ничто не предвещает беды… Но однажды вечером в их дверь постучалась полиция. Бет в панике: Том уже давно должен был вернуться с работы – что, если он разбился в какой-нибудь автокатастрофе? Она боится самого худшего. Но еще не представляет себе, какое оно – самое худшее… Когда ее мужа обвинили в убийстве, Бет начала подвергать сомнению все, что она знала о нем. С каким же человеком она жила все эти годы на самом деле? Кого любила – монстра?.. «Ошеломительный дебют. Эта книга полностью заслужила того, чтобы стать хитом». – Daily Mail «Двойной финальный твист действительно заслуживает ожидания». – My Weekly «Роман цепляет вас с самого начала и не отпускает до последней страницы». – The Sun «Абсолютно захватывающая и блестящая вводная – насколько хорошо мы знаем близких нам людей…». – Кэтрин Купер

Глава 6

Бет

Сейчас

Слышу, как струи воды бьют по стеклянной переборке душевой кабины, и лениво поворачиваюсь в сторону ванной комнаты. Том оставил дверь открытой, как обычно, и я вижу его сквозь стекло — на груди пенится гель, шампунь стекает с головы. Не свожу с него глаз, продолжая при этом гадать, о чем же все-таки расспрашивал его вчера детектив-инспектор Мэннинг и что Том ему мог ответить. Когда он вчера залез в кровать, вид у него был совершенно спокойный, так что, пожалуй, на этом все и закончилось. Не без труда отрываю от него взгляд и, даже не пытаясь опять завалиться спать, решительно встаю.

Том был прав: я реально никакая. Глянув в гардеробное зеркало, подмечаю темные круги под глазами. Похоже, придется основательно наштукатуриться тональным кремом и контурной основой, чтобы скрыть все это утреннее безобразие, плюс выдуть целый чан кофе, чтобы более-менее очухаться. Впереди у меня напряженный день, а еще ведь нужно пережить и этот детский праздник. Правда, не раньше четырех, и всего лишь для десяти человек — пригоршни трех — и четырехлеток и их родителей, — но все равно понадобится время, чтобы все подготовить, и я знаю, что часовой сеанс покажется вдвое длиннее. Поначалу я сомневалась, было ли хорошей мыслью соглашаться, когда Салли, мама именинницы, попросила все устроить. Такой малышне всегда трудно угодить, внимания у них хватает очень ненадолго — они не способны усидеть на месте дольше пяти минут. Я уже собиралась ответить отказом — но Салли обмолвилась, что приглашены и Джесс с Адамом, и укол чувства вины превратил мое «нет» в «ну да, конечно же». Ну как я могла отказать, зная, что они тоже придут?

На лестнице — мягкий топоток крошечных ножек Поппи.

— Доброе утро, малышка! — говорю я, открывая объятия. Она стискивает меня своими пухленькими ручонками. — Как спалось?

— Хорошо выспалась, мамочка! — Поппи улыбается мне до ушей, но тут же кривится. — А вот папа — негодник!

— Ой, да ну? — Уже знаю, чего ждать.

— Угу. — Она надувает губки. — Он не поцеловал меня на ночь.

Скрипит дверца душевой кабины, и через пару секунд появляется Том с полотенцем на бедрах.

— Прости, Поппи-поппет! Папа такой негодяй, правда? — говорит он, ухмыляясь, и тянется к ней, распахнув объятия.

Она хихикает, когда Том брызжет на нее водой с мокрых рук.

— Ну папа-а-а! — визжит Поппи, прячась у меня за спиной.

— Дай мне только вытереться и одеться, и тогда получишь такие медвежьи обнимашки, что мигом забудешь про все обидки. Хорошо?

— Хорошо-о-о! — отзывается она, выбегая из комнаты. — Я завтракать, мамочка!

— Сейчас спущусь! — кричу ей вслед. — Просто подожди за столом.

— Понимаю, что тебе хочется сразу взяться за меня, Бет, но сейчас у нас и вправду нет времени. Послушай, я расскажу тебе все в красках, когда вернусь с работы, хорошо?

— Я тебе не Поппи. Не разговаривай со мной как с ребенком, Том.

— Милая… — Он присаживается на кровать рядом со мной, берет меня за руку. — Я вовсе не хотел… Мы обязательно об этом поговорим, но ты же знаешь, что по утрам у нас натуральный дурдом. Да и рассказывать-то, честно говоря, особо нечего. И уж тем более не о чем беспокоиться.

— Да ну? И вправду не о чем? — Слышу недоверчивость в своем собственном голосе. Том выпрямляется и чуть отодвигается от меня.

— Тебе не о чем беспокоиться, — уточняет он, глаза его холодны и серьезны. — Как сказал Мэннинг, просто пришлось ответить на пару вопросов.

— Ладно. — Медленно выдыхаю. Но никак не могу избавиться от смутной тревоги. Или же неловкого чувства, что я ему не верю.

* * *

В садик тащимся пешком достаточно долго, поскольку каждые несколько шагов Поппи останавливается, чтобы восхититься тем, что заметила по дороге: бродячей кошкой, какими-то цветочками в саду, улиткой на стене… Да еще и натыкаемся на Ширли Айриш из местного паба, которая первым делом спрашивает меня про книжный клуб.

— С удивлением увидела ваше объявление, когда вчера днем заскочила за своим заказом, — говорит она, так наморщив свой острый нос, будто учуяла какой-то неприятный запах.

— Правда? Вот уж не думала, что в деревенском сообществе вроде нашего книжный клуб — это что-такое очень уж удивительное, миссис Айриш, — любезно отвечаю я. Я всегда по какой-то причине называю ее именно «миссис Айриш», хотя она настойчиво просит именовать ее просто Ширли.

— Вообще-то нет. Но вы же помните, что раньше это был книжный клуб Камиллы Найт, так ведь?

Прикусываю губу, чтобы случайно не ляпнуть: «Не думаю, чтобы сейчас она против этого возражала. Вряд ли она про это узнает». Вместо этого улыбаюсь и говорю ей, что, по-моему, это хорошая дань уважения Камилле и что та была бы только рада узнать, что в деревне продолжают начатое ею дело. Ширли несколько раз кивает, отчего ее жиденькие черные волосы мотаются по бокам от лица — принимаю это за знак согласия и при первой же возможности ускользаю. Неужели и все остальные будут против того, что я возродила эту затею?

* * *

— Не думала, что сегодня вообще доберусь досюда, — говорю я, наконец переступая порог кафе.

— А я уже начала гадать, не случилось ли чего, — отзывается Люси.

— О нет. Абсолютно ничего не случилось, — быстро отвечаю я. Слишком уж быстро. — Просто Поппи тащилась нога за ногу, а еще я наткнулась на Ширли, которая из паба.

— Тебе повезло, что удалось быстро отделаться. От нее так просто не отцепишься, точно?

Смеюсь при этих словах Люси. В этом с ней можно лишь согласиться.

Когда я направляюсь за своими вещами в подсобку, взгляд мой падает на афишу книжного клуба. Снимаю ее с доски. Вовсе не из-за того, что сказала Ширли, — я решительно настроена продолжать независимо от ее мнения, — а по той причине, что очень не хочу, чтобы позже ее увидел Адам и плохо подумал обо мне из-за того, что я наложила лапы на клуб Камиллы. Это ведь она основала его и несколько лет руководила им. Когда мы только переехали сюда и я открыла «Поппиз плейс», Камилла как-то заглянула сюда — золотистые волосы волнами спадают на плечи, стройная фигурка облачена в черные облегающие легинсы и футболку с леопардовым узором — и спросила, нельзя ли ей пользоваться помещением кафе раз в месяц по средам для собраний ее книжного клуба. По ее словам, обычно она проводила такие литературные вечера у себя дома, но группа разрослась, и дискуссии достигли такого накала, что стали беспокоить сон ее годовалой дочки.

Я всегда типа как надеялась, что Камилла предложит и мне прочесть выбранную ими книгу — посидеть с другими молодыми мамашами и обсудить, кто что про нее думает. Однако вместо этого на два часа каждый месяц оказывалась за бортом происходящего, разнося напитки и кексы. Но хотя бы выяснила, как кого зовут и кто чья родительница. Слушая их болтовню, получила кое-какое представление, что именно происходит у каждой в жизни и какие сплетни гуляют по деревне. Это буквально открыло мне глаза — я и понятия не имела, что в таком маленьком местечке настолько кипит жизнь.

И все же Камилла так и не приняла меня в их тесный кружок. Единственный раз, когда у нас нашлась общая тема для разговора, — это когда речь зашла о рецептах печенья, поскольку она сама любила печь. Сейчас кажется, что это было в какие-то незапамятные времена…

— Ты позволила им брать любые заготовки? — спрашивает Люси.

— Э-э… нет. — Быстро сую афишу под прилавок. — Думаю, пускай ограничатся зверюшками среднего размера — спасибо, что напомнила, Люси.

— Заметано, — откликается она.

Когда Люси заходит в подсобку, слышу, как она начинает напевать. Улыбаюсь, но тут опять опускаются тучи. Вчера все казалось таким нормальным — радостным, беззаботным. Сегодня все совсем по-другому. Словно какой-то тяжелый груз затаился внутри меня в ожидании. Чувство, что приходится ждать чего-то плохого.

* * *

Быстро наступает четыре часа, и я рада, что с большинством приготовлений мы управились еще с утра, поскольку надо было реально много чего сделать, и мне пришлось на полтора часа уйти, чтобы забрать Поппи и на обратном пути по-быстрому завернуть домой за кексами, нехватка которых у нас вдруг обнаружилась. Я жутко горда тем, что мое заведение так хорошо тут раскрутилось. И пусть я новичок в этом тесном деревенском мирке, народ тут с готовностью поддерживает меня и мое кафе. Оглядываю свежеиспеченные кексы, маффины и печенье, выставленные в стеклянной витрине возле прилавка. И вид, и запах — божественные. Часть из них — от сторонних поставщиков, но я много чего пеку и у себя дома — это моя страсть, и большой плюс, что есть возможность не только совмещать это занятие с присмотром за Поппи, но даже и привлекать ее к делу. Люблю экспериментировать с новыми рецептами, а Поппи просто обожает выступать в роли моего официального дегустатора. Покупательские отзывы греют душу — я как-то даже случайно услышала, как одна женщина говорит, что лучше моего печенья она в жизни не пробовала. Том смеялся, когда я ему этим похвасталась. Сказал, что никак не ожидал, что я окажусь такой прирожденной домохозяйкой, когда мы только познакомились. Я так и не поняла, был ли это комплимент или же подколка, — но в любом случае то, что я здесь и управляю собственным кафе, делает меня счастливой и довольной, как никогда в жизни.

В ожидании остальных детей Поппи вела себя как натуральный ангел, терпеливо сидя за столиком возле прилавка и играя «в кафе» кукольными столиками и стульчиками, которые я ей купила, — поскольку, цитирую, она «хочет быть как мамочка». К счастью, Салли пригласила на день рождения Молли и ее, так что по крайней мере не пришлось заморачиваться с поисками няни.

Керамические зверюшки с необожженной еще глазурью выстроены в ряд, готовые к тому, чтобы их расхватали дети и их родители; на всех восьми столиках заготовлены разноцветные краски. По всему кафе развешаны яркие воздушные шарики, на стенах растяжки — «С днем рождения!». Поглядываю на Люси, которая уже повязала косынку и надела фартук. Чувствую себя как полководец перед атакой противника.

— Все готово, — объявляет Люси.

— Отлично. И огромное спасибо тебе за помощь — как и всегда. Только подумай: всего через час с небольшим все благополучно закончится, и ты можешь спокойно провести вечер с Оскаром, — говорю я.

— О, я люблю это, ты же знаешь. С детишками я в своей стихии. А потом, Оскар сегодня работает допоздна — типа как одной машине надо сделать полное ТО, а другую отогнать владельцу и вернуться обратно на поезде, — говорит Люси, пренебрежительно отмахиваясь. — Бог знает, когда он объявится.

Люси — не фанат автомобилей. Машины у нее никогда не было: она предпочитает раскатывать по деревне на своем верном ржавом велике или пользоваться общественным транспортом. Двигатели внутреннего сгорания для нее — темный лес, и она частенько говорит мне, что едва не засыпает, пока ее бойфренд талдычит на эту тему. По-моему, это довольно забавно, хотя у Оскара может быть иное мнение.

— Ох уж эти радости владения собственным бизнесом… Как мне это знакомо… — говорю я. — Хотя с тех пор, как он заправляет отцовским автосервисом, дела у него вроде идут неплохо. Пусть даже и непросто ему приходится.

— Да, отца ему очень не хватает. Но он настоящий работяга, крутится как белка в колесе, практически без помощников. Его папа мог бы им гордиться.

— Это уж точно, подруга, — ободряюще произношу я, после чего нацепляю на лицо приветливую улыбку и открываю дверь, чтобы встретить виновницу торжества.

Мирная тишина кафе сразу же взрывается шумовой бомбой из оглушительных криков малолеток и их родителей, соревнующихся за то, чтобы их услышали. Такое впечатление, что на мероприятие заявилось как минимум человек двадцать, а не вполовину меньше. Уходит около пятнадцати минут, прежде чем все рассаживаются за столики со своими зверюшками. Быстро считаю по головам: одного ребенка не хватает. Не вижу Адама с Джесс — может, он решил не участвовать… На всякий случай спрашиваю у Салли, все ли здесь.

— Э-э… Вообще-то нет. Джесс и ее отец еще не подошли, — отвечает она, обводя взглядом кафе. А потом вдруг вскидывает руку, машет кому-то позади меня, и, обернувшись, я вижу в дверях Адама с дочкой. Джесс выглядит совсем крошечной — мельче, чем остальные дети ее возраста, — так что удерживать оборонительную позицию, укрывшись за ногами отца и крепко в них вцепившись, ей удается без проблем. Он пытается оторвать ее от себя, чтобы подойти к столу, но Джесс отчаянно сопротивляется. Салли вскакивает со стула и наклоняется к ней, чтобы уговорить ее отцепиться от отца, но безуспешно. Когда Салли возвращается на свое место рядом с Молли, я замечаю, что под мышкой у Джесс зажат белый плюшевый котик, что позволяет вмешаться и мне.

— Вижу, ты любишь котиков, Джесс? — говорю я. — Здесь тебя ждет один совсем особенный котик — хочешь с ним познакомиться?

Малышка наконец выглядывает из-за спины Адама и вытягивает шею туда, куда я показываю. Протягиваю ей руку, и она неуверенно берет ее. Адам улыбается мне, когда я веду ее к столику с фигурками-заготовками, и Джесс, естественно, выбирает кошку.

— Спасибо, вы замечательно с ней управились, — говорит Адам, когда они усаживаются за стол, готовые приступить к делу. Придвигаю стул и сажусь рядом с ним.

— Должно быть, нелегко вам обоим приходится… Ну как с таким свыкнешься?

— Да уж… — Он опускает взгляд, но не раньше, чем я вижу у него в глазах слезы. — Вы просто не представляете, сколько народу считает, что раз уж целый год прошел, то мы уже должны давно приспособиться и жить дальше. Хотя, думаю, мы все-таки справляемся, в какой-то степени. Я уже вернулся в офис на неполный рабочий день, хотя в основном работаю из дома, чтобы побольше бывать с Джесс. Но, честно говоря, — тут Адам делает паузу, как бы раздумывая, стоит ли мне довериться, — мне иногда нужно побыть и с другими взрослыми, понимаете? Иначе можно просто с ума сойти. За что ни возьмешься, всякий раз кажется, что все делаешь не так…

Голос у него срывается, и он кашляет, словно прочищая горло, чтобы скрыть это. Я очень хочу похлопать его по руке или сделать еще что-нибудь в этом роде — чтобы показать, что я сочувствую, — но это, по сути, наш с ним первый настоящий разговор, так что это кажется не совсем уместным.

Поэтому я просто расспрашиваю его про Джесс: как у нее дела в садике, что она любит, как ему удается совмещать работу с необходимостью присматривать за ней… И как-то вдруг заканчиваю тем, что приглашаю обоих на чай на следующей неделе.

— Правда?.. Да, это было бы здорово. Ей нужно побольше общаться с детьми ее возраста за пределами садика. Она у меня довольно застенчивая.

— О, Поппи точно такая же. Вы оказали бы мне неоценимую услугу! — Ухмыляюсь. — Я трачу так много времени, пытаясь добиться успеха в бизнесе, что, боюсь, немного пренебрегаю ею.

— Уверен, что это совсем не так. Вы для нее — источник вдохновения. И, без сомнения, уделяете ей много времени, когда оказываетесь дома.

Задаюсь вопросом, не сказано ли это просто из вежливости, но тут Адам смотрит мне прямо в глаза и одаривает искренней улыбкой.

— Мне нравится бывать с ней. Быть матерью — лучшая работа в мире. — Едва я произношу эти слова, как сердце у меня падает. О боже, и зачем я это сказала? Каким местом я думаю? — Я… я хотела сказать…

— Все в порядке, Бет. Это и вправду так. Быть родителем — это лучшая работа, не стоит из-за меня переживать.

— Иногда я совсем не думаю, прежде чем открыть рот, — говорю я с пылающим лицом.

Адам смеется.

— Знаете, большинство людей бегут от меня как от чумы. Даже сейчас они не знают, что мне сказать. Чувствуют себя неловко, поэтому ограничиваются чем-нибудь вежливым вроде «доброе утро» или «как дела?». Но сразу впадают в панику, если я даю ответ больше чем из одного предложения. — Адам склоняет свою голову к моей и заговорщически шепчет: — Вообще-то я удивлен, что нас пригласили на этот праздник. И, честно говоря, очень благодарен вам за то, что решили со мной поговорить. Пожалуйста, не беспокойтесь о том, что можете ляпнуть что-нибудь не то. Могу вас заверить, что вы ничем меня не обидите.

— Ну вот и отлично. — С облегчением улыбаюсь ему, поднимаясь из-за стола. — Ладно, оставлю вас с Джесс рисовать — похоже, ваша кошечка будет самой яркой, какую я когда-либо видела! — Улыбаюсь и Джесс. — Пойду гляну, как там успехи у остальных.

Иду обходом, довольная тем, что поговорила с Адамом. Ему наверняка так одиноко… Пожалуй, если познакомить Поппи и Джесс, это пойдет на пользу нам обоим.

Ближе к пяти часам я начинаю думать о возвращении домой, и в животе у меня начинает туго затягиваться узел нервного беспокойства. Теперь, когда праздник почти закончился, можно позволить себе подумать и о том расследовании убийства. Скоро я наконец-то смогу нормально поговорить с Томом. Понятия не имею, как там в полиции все устроено, учитывая тот факт, что тело не обнаружено, но если это рассматривается как убийство, то у них должно быть достаточно свидетельств, указывающих в этом направлении.

Бедная Кэти…

Хотя просто не могу представить, с чего это они взяли, что Том может чем-то помочь. Сегодня утром он выглядел совершенно нормально, но вчерашнее появление полиции явно выбило его из колеи.

— Большое спасибо, что позволили нам устроить здесь этот праздник, — говорит Салли, пожимая мне руку. — Молли очень понравилось. Мне тоже. Вообще-то я и сама с удовольствием в ближайшее время заглянула бы сюда, чтобы создать что-нибудь более… взрослое!

— Ну конечно, всегда пожалуйста. Я рада, что Молли понравился ее день рождения — было и вправду весело!

И я говорю это совершенно искренне, пусть даже ничего подобного и не ожидала. Я совершенно измотана, но вынуждена признать, что все оказалось не настолько напряжно, насколько изначально представлялось.

Главный напряг еще впереди.