Истон 2.0

Элис Райт

ДрейкУ него за плечами насыщенное на события прошлое, а впереди, благодаря заключению, туманное будущее. Заключая сделку с Дьяволом, он никак не ожидал, что, выйдя из тюрьмы, попадёт в тотальную неопределённость. А всё благодаря той, ради кого он способен на безумства.СелестаОна никогда не планировала стать центром внимания общественности, однако обстоятельства сами способствуют противоположному эффекту. А тут ещё бывший решил, что обязан протянуть руку помощи, ведь узнал её главный секрет… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 5

Селеста

Укутав Такера, я прогуливалась недалеко от детской площадки, пребывая в глубокой задумчивости и чувствуя, что моя тревожность повысилась до небывалых высот. В чём «опасность» материнства? Из самого очевидного — твой круг интересов сужается до анализа лучшего детского питания и реакции твоего ребёнка на него со всеми вытекающими. И под «вытекающими» я имею в виду все аспекты от возможной аллергии, когда ты в панике носишься с орущим ребёнком, как курица с отрубленной головой, до анализа цвета детской неожиданности на предмет усвояемости. Помимо прочего ты постоянно боишься, что ребёнок задохнётся или захлебнётся, упадёт и расшибёт голову, перегреется или переохладится. На каждом шагу ты боишься совершить ошибку. Это похоже на поиски клада без карты, компаса и хоть какой-то гарантии, что ты вообще его найдёшь. Каждый день несёт в себе потенциальную угрозу и, просыпаясь, ты подсознательно готовишься ко всему. И невзирая на огромное количество блогов, порталов и статей в Сети с опытом бывалых мамочек, твой опыт с малышом индивидуален. Ты никак не можешь подстраховаться и знать наперёд обо всём, с чем вам предстоит столкнуться.

Где-то я прочитала, что даже если вы буквально заделаетесь целью идеально воспитать ребёнка, минуя то, что по вашему мнение, неправильно сделали ваши родители с вами, следуя всем возможным советам врачей и интернет-психологов, штудируя всю существующую литературу на тему воспитания гения, записывая его на все возможные развивающие кружки, не обращая внимания на собственную изможденность и желание заорать во всю глотку, когда что-то идёт не вашему плану, то, увы, это нисколько не гарантирует, что ребёнок, во-первых вырастет таким, каким вы бы хотели его видеть. Во-вторых, это совершенно не спасёт его от возможной пусть и лёгкой, но психологической травмы, ведь ничто и никто в этом мире не идеален, и, что потенциально может шокировать ребёнка, никто вам наперёд не скажет. В-третьих, никто, в том числе и сам ребёнок, не скажет вам «спасибо» за то, что вы жизнь положили, отказываясь от собственного роста и развития, на воспитание чада. Поэтому всё, что нужно делать родителям, это попытаться не угробить ребёнка и спокойно воспринимать неудачи и промахи. В конце концов выросшее дитя всегда найдёт повод за что предъявить родителям и заплатить за эту уйму денег психологу, прорабатывая свои травмы.

Как же легко это звучит на бумаге и как это сложно даётся в повседневной жизни. Ведь в женщине природой заложено желание дать своему малышу всё самое лучшее, отказывая в чём-то себе. Во сне, в желаниях, в отпуске, в хобби. Женщине не объяснишь, что достаточно и того, что ты просто любишь своё чадо и делаешь всё, что в твоих силах. Ага, как же. Всегда кажется, что ты не дотягиваешь до воображаемого идеала. Всегда, услышав на детской площадке, что чей-то сын уже в год знает наизусть таблицу умножения и бегло читает на китайском, тебе хочется застрелиться, но перед этим записать несчастного малыша на ещё десяток развивающих курсов. Всегда чей-то невзначай брошенный комментарий, что ты делаешь что-то неправильно (с их «высоко профессиональной» точки зрения), выводит тебя из равновесия и заставляет усомниться в собственной адекватности.

Мама всегда желает лучшего своему ребёнку. Старается по максимуму обезопасить его, предугадать любую проблему и заранее решить её, создать такие условия, чтобы ему было безопасно и комфортно.

Ну и к чему я в итоге пришла?!

Вот уже пару дней я места себе не находила ввиду открывшихся мне обстоятельств, озвученных моим мужем. Безусловно, выходя за него замуж, я не ждала лёгкой жизни. Хотя бы потому, что не любила его. И до сих пор не полюбила. Узнав, что я попала в семью не просто наркодилера, а наркобарона, я, наивная, подумала, что мне хотя бы повезло быть, так сказать, во втором эшелоне преемников, что гарантировало мою относительную отстранённость от их бизнеса. Но сейчас…

Всё резко изменилось и поставило меня перед выбором. Хотя была бы моя воля, я бы вообще не вышла замуж за Родриго. Но ставки выросли. Я теперь не одна, у меня есть сын. Я теперь отвечаю не только за себя, но и за него. И должна признать, его благополучие для меня предпочтительнее собственного. Какой бы тихоней я ни была, жизнь заставляет вылезти из панциря и драться.

Поэтому толкая перед собой коляску со спящим Такером по вычищенной от снега аллее, я достала мобильный и позвонила своему отцу. Наши отношения со времен заключения брака с семейством Вега не улучшились. По большей части из-за моего нежелания понимать его действия и принимать их. Мне до сих пор было обидно, что он повёлся на провокацию и шантаж отца Родриго и отдал меня, даже особо не пытаясь сопротивляться. Кто так поступает?!

— Слушаю, — официальным тоном ответил отец.

Ни тебе «Привет, доченька», ни «Как дела, дорогая?», ни «Как я рад, что ты позвонила», ведь делала я это крайне редко, не желая лишний раз контактировать с предателем, коим я его и считала.

Раз разговор с первых слов начался в подобном тоне, то я решила перейти сразу к делу.

— Мне нужно, чтобы ты поговорил с отцом моего мужа.

— На тему?

— На тему, — я покосилась на своего телохранителя, который что-то печатал в телефоне, волочась в полуметре от меня, — не освещенную в брачном контракте.

— Поподробнее, Селеста, — в его голосе так и сквозило недовольство. Можно подумать, мне доставляло удовольствие и разговаривать с ним, и обсуждать подобное.

— Родриго стал преемником отца. Что, в свою очередь, означает, что со временем он переймёт дела и займётся бизнесом. А это ведёт к тому, что он и моего сына начнёт обучать тонкостям дела, когда Такер подрастёт.

Повисла пауза, и я снова взглянула на своего нового телохранителя. Высокий брюнет с очень светлой кожей и живыми карими глазами. Его позавчера нанял Родриго, и теперь он сопровождал меня везде. В сложившихся обстоятельствах я была не против, хотя во время пребывания в Колумбии многочисленная охрана порой надоедала мне. Однако теперь я видела в этом смысл и не противилась. Тем более парень выглядел надёжным и был немногословным.

— И что ты от меня хочешь? — наконец произнёс отец, но смысл сказанного заставил меня остановиться посреди дороги.

— В смысле «чего я хочу»?! Чтобы ты решил этот беспредел! В брачном контракте чёрным по белому написано, что моя безопасность гарантируется и является приоритетом моего мужа, что дети, рождённые в этом браке, получат первоклассное образование и смогут строить свою карьеру. А ещё, что я тоже смогу заниматься тем, чем хочу. А я совершенно точно не планировала занимать позицию мамы Родриго и вести всю их бухгалтерию! — К концу предложения я уже практически в голос орала дрожащим от переизбытка эмоций голосом, наплевав на свидетелей.

— Селеста, как юрист должен внести ясность. Любой контракт, будь то брачный или какой-либо другой, подразумевает лазейки, подпункты и то, что вроде и не написано, но подразумевается. Так вот, твою безопасность они обеспечат толпой телохранителей, Такеру и будущим вашим детям дадут лучшее образование, а вопрос с карьерой решится в их пользу, поскольку ребёнку с детства будет вкладываться в голову священная мысль, что они рождены для продолжения их империи. Ну и тебе скажут, что ты как жена, обязана хотеть того, чего хочет твой муж. И если он желает видеть тебя в роли бухгалтера, ты им станешь.

Я покрепче вцепилась в поручень коляски и чуть не задохнулась от возмущения. То есть вот такая юридическая сила сраной бумажки, которую меня заставили подписать?! То есть никакая?! За что вообще платят юристам тогда? Разве они не должны преследовать цели клиента и действовать в его интересах? Почему всё получалось таким образом, что в контракте соблюдались исключительно интересы одной стороны?

— Значит, ты должен надавить на них, чтобы они не вмешивали ни меня, ни моего ребёнка в это дело, — решительно заявила я. — Ты окружной прокурор, а не просто какой-то клерк, в конце концов!

Уилл прошёл вперёд и внимательно осмотрелся, пока я неторопливо следовала за ним. От порыва ветра опустила голову и натянула шапку практически на глаза, а моя ладонь, держащая мобильник, по-моему, покрылась коркой льда, и я пожалела, что не взяла с собой наушники.

— Всё верно, я окружной прокурор, но это не значит, что я имею полномочия для проверки какого-то вшивого брачного контракта, в самом деле, — огрызнулся отец, чем вызвал во мне желание выцарапать ему глаза. Воистину говорят, что молодые мамочки с трудом справляются со своими эмоциями. Вообще за мной не значились тяга к нападкам на людей или любовь к дракам, но защищая своего ребёнка, я могла пойти на многое.

— Ты на чьей стороне?

— Что за вопрос? На твоей, разумеется.

— Что-то с трудом в это верится.

— Селеста, я твой отец и твои гнусные подозрения не имеют под собой почвы.

— Да что ты?! В самом деле? — разошлась я, стискивая мобильник до треска. — Я воочию убедилась, что ты на «моей стороне», когда ты, не раздумывая, отдал меня на растерзание воротилам незаконного бизнеса! А теперь боишься лишний раз пискнуть, дабы случайно не разозлить своего хозяина.

— Селеста! — гаркнул отец.

— Что?! Ну что ты можешь мне сказать?! Чем будешь крыть, папа?! Ты у него на таком коротком поводке, что не удивлюсь, если спрашиваешь разрешение поесть! Тебя дочь просит посодействовать и отстоять её интересы, а ты даже мысли помочь не допускаешь, сразу находя причины, по которым это невозможно!

Умом я понимала, что криками делу не поможешь и проблему не решишь, но моё терпение стремительно кончалось.

Сильной женщину делает слабый мужчина.

Покладистой и мурчащей кошечкой женщину делает сильный мужчина. Два факта, не требующих лично для меня никаких доказательств.

Я выросла в золотой клетке, переехала в новую и уже задыхалась от безвыходности и беспомощности.

— К тебе плохо относятся? Морят голодом? Применяют физическое насилие? Не дают учиться? Не пополняют твой счёт? Ограничивают в передвижениях или контактах? — засыпал вопросами отец.

— Нет, — процедила я. — Всего лишь изощрённо делают рабыней в двадцать первом веке.

— Это не доказуемо. Любой суд в мгновение ока разобьёт твои доводы в пух и прах. И, думаю, мне не стоит повторять, что Хуан не допустит, чтобы подобное дело вообще дошло до суда, ведь это означает, что его род деятельности подвергнется огласке. Не зли его, иначе отвечать придётся мне! А у меня карьера! Уважение в обществе! Возможности!

— Да какие возможности, когда ты толком и сделать-то ничего не можешь?! — завопила я, как мой голос надломился, и Уилл обернулся, хмуро глянув на меня. Попыталась успокоиться, глотнув холодного воздуха, но вместо покоя почувствовала отчаяние. Внутренности сжались и перевернулись. Мне по-прежнему неоткуда ждать помощи.

Толкая коляску перед собой, я повернула в сторону парка, как заметила Дрейка, идущего мне навстречу. Вот только его мне сейчас не хватало.

Раздосадовано выдохнув, я судорожно попыталась развернуться, но в этот самый момент Дрейк заметил нас. Как он вообще здесь оказался? Он теперь начал гулять в парках?

— Повторяю — не зли Хуана. Мы с ним достигли соглашения, что пока ты ведёшь себя послушно, а я выполняю свою работу своевременно и без лишних вопросов, то он нам ничего не сделает. Ты — залог не только собственного благополучного будущего, но и процветания твоей семьи, включающей нас с мамой. Поэтому не дерзи, не лезь туда, куда не стоит и соглашайся, когда они что-то просят.

Просят…

В этой семье не существует такого понятия. Они либо ставят перед фактом, либо заставляют, но точно не просят.

— И ещё, — продолжил отец, — недавно вышел твой бывший знакомый. Так вот, убедись, чтобы он как можно меньше времени околачивался около тебя. Хуан особо не вникал в подробности ваших с ним отношений, считая это подростковыми гормонами, поэтому не старайся его переубедить. Не рой ни себе, ни нам могилу. Поняла меня?!

«Подростковые гормоны» стремительно приближались ко мне, а Уилл даже бровью не повёл, что несколько озадачило меня. Он же вроде должен защищать меня, нет?

Но после слов отца мне стало совсем худо. Мало того, что собственный отец умывал руки, так передо мной остановился человек, на которого я в своё время положилась и от которого ждала помощи. Любой. Я бы согласилась на всё, даже на побег из Бостона, если бы вдруг Дрейк предложил подобное. Я верила в нас, в нашу любовь, в него и ему. И зря.

Дрейк протянул руку Уиллу, а я отвернулась и ответила отцу:

— Я поняла, что не на всех отцов можно положиться.

Отключив звонок и убрав телефон, я посмотрела на затянутое облаками небо, старательно сдерживая подступившие к глазам слёзы. Как же отвратительно ощущать себя беспомощной. Особенно, когда у тебя на руках ребёнок.

И вот вроде у тебя есть всё, о чём мечтают миллионы людей, включая деньги, возможности и шикарные дома, но ничто из этого не способно принести облегчения хоть на минуту. Ты этакая навороченная рабыня.

Краем глаза заметила, что Дрейк перебросился парой фраз с Уиллом, поэтому я выдохнула и повернулась к ним лицом.

— Вы знакомы?!

— Нет, — хором ответили они слишком быстро, что вызвало у меня ещё больше подозрений.

— Разве?!

— Абсолютно, — кивнул Дрейк. — Впервые его вижу.

— А что ты делаешь здесь?

— Гуляю.

Наверное, мои брови взлетели бы до затылка, если бы им не помешала шапка, надвинутая на лоб. Гуляет? Дрейк? В парке? Один? В достаточно промозглый день?

Слишком много несовпадений, чтобы поверить, но у меня не осталось сил ещё и на выяснения обстоятельств по этому поводу. Я снова толкнула коляску вперёд, продолжая свой променад, втайне надеясь, что Дрейк погуляет в другой части парка или вовсе засобирается домой.

Но не тут-то было.

— Мне показалось или ты разговаривала с отцом? — невзначай поинтересовался он, идя в ногу со мной и поглядывая в коляску на спящего Такера.

— Разговаривала.

— Всё в порядке? Выглядишь расстроенной.

— Всё так, как принято в моей семье, — вздохнула я и, старясь не показаться слишком уж заинтересованной, покосилась на него.

Боже…

По-моему, до жути несправедливо, что некоторые парни с каждым годом только хорошеют. У них не появляются пивных животов, не выпадают волосы или зубы, не вырастает рог на лбу из-за их отвратительных деяний в прошлом. Наоборот. Они начинают выглядеть выше, сильнее, мощнее и привлекательнее. Даже тюрьма не смогла стереть с губ Дрейка приклеенную к ним наглую усмешку, потушить дьявольский огонёк в глазах и иссушить его мышцы, которые в данный момент отчетливо проглядывались под джинсами цвета мокрого асфальта, но я также точно знала, что и под тёмно-синей курткой прятался роскошный и мускулистый торс.

Разве по закону бумеранга он не должен был превратиться в немощного уродца?!

Нет же. Этот баскетболист стал только симпатичнее и притягательнее, что мне пришлось уже обеими ладонями вцепиться в коляску, испытывая какое-то странное и давно забытое волнение. Но для одного дня слишком много потрясений. Мне нужно подышать, прояснить голову и придумать новый план по противостоянию семье моего мужа.

— Я понимаю, что ты мне не доверяешь, — озвучил Дрейк, достав пачку сигарет, — но я не могу пройти мимо, если тебе что-то угрожает или мешает жить так, как ты хочешь. Поделись со мной, что происходит в твоей прекрасной головке?

Дрейк ловко выудил сигарету и сунул её в рот, когда я на него посмотрела. Чиркнув зажигалкой, он прикрыл ладонью кончик раковой палочки, чтобы ветер не потушил пламя, но вдруг перевёл взгляд с зажигалки на спящего ребёнка, потом глянул на меня и нахмурился. Затем медленно убрал зажигалку, сломал сигарету и выкинул себе под ноги.

— Извини, не подумал, — пробормотал он, вызвав мою слабую, но искреннюю улыбку.

Честно говоря, Серхио неоднократно курил при ребёнке. Не прямо напротив него, а отходя на приличное расстояние, но ветер всё равно доносил дым до малыша. Я не поднимала шума из-за этого, понимая, что мы живём в мире, полном токсичных веществ в воздухе. Но приятно, чего уж греха таить, что Дрейк самостоятельно сообразил, что в присутствии малыша лучше не создавать дополнительных проблем.

— В моей голове происходит много чего, но ничто из этого не связано с тобой, — ответила я, смотря прямо перед собой. Не позволю ему закрасться в мою голову и снова навести там хаос. Я никому больше не верю и не доверяю. Особенно ему. Ему был дан шанс проявить себя, что он и сделал. Поэтому извините, но я лучше как-нибудь сама разберусь со своей сумасшедшей жизнью.

— Селеста…

— Что?

Дрейк опустил голову, посмотрев на меня, но я продолжала упрямо смотреть вперёд, однако от его пристального взгляда у меня вспыхнула щека. Есть такой тип мужчин, и он шёл сейчас рядом со мной, аура которого обладает особым магнетизмом. Кто-то называет это харизмой, кто-то уверенностью в себе, кто-то даром.

Тебе кажется, что этот мужчина заключает в себе лучшие качества. В его присутствии ты невольно и трепещешь, и расслабляешься, и возбуждаешься, и теряешь голову. Даже после его ухода ощущаешь непередаваемое влияние на себе, словно часть волшебной ауры магическим образом окутала твоё тело и пропитала мозги, отчего адекватно соображать становится непросто. Вот только о чём не предупреждают при взаимодействии с подобными мужчинами, так это о последствиях после его окончательного ухода и о том, какое пепелище остается после них. А ещё о том, как ты себя собираешь буквально по крупицам, пытаясь хоть как-то функционировать. Эти мужчины не для слабонервных и изнеженных особ, нет. Эти мужчины для готовых на самые безрассудные приключения женщин, у которых вокруг сердца пуленепробиваемая стена, а в сумочке лежит годовой запас успокоительных средств.

Дрейк обладал природным магнетизмом и, к сожалению, ничто не могло забрать это у него. Почему «к сожалению»? Потому что это плохая новость для моих взбунтовавшихся гормонов, так и норовящих выплеснуться наружу после беременности, послеродовой перестройки, сексуального воздержания и постоянного нервного напряжения, сопутствующего мне уже полтора года.

— Послушай, — вздохнул Дрейк, потерев ладони и спрятав их в карманы куртки, — давай проясним то, что произошло между нами?

— А там осталось то, что следует прояснять? По-моему, ситуация вполне очевидна, прозрачна и понятна. Ты устал от меня, моногамии и от отношений. Тебе захотелось вернуться к своему прежнему образу жизни и заниматься сексом со всеми девушками в радиусе пары километров, — размеренно говорила я, стараясь взять под контроль рвущиеся крик и рыдания и игнорируя его сбившееся дыхание. — Ты прямым текстом, оторвавшись от губ моей лучшей подруги и перед тем, как уединиться с ней и Райаном, сообщил мне, что я тебе надоела и что случившееся между нами было не более чем ошибкой.

— Всё не так, — процедил он.

— Да ну? — хохотнула я. — Я сейчас процитировала твои же слова, поэтому избавь меня от попыток внушить мне, что я что-то не так поняла. Я просила, умоляла тебя не делать этого, не изменять мне, не бросать меня, но ты сделал свой выбор.

Дрейк бережно, но уверенно взял меня за запястье и заставил остановиться. Уилл, что странно, никак не отреагировал на тактильный контакт в мою сторону. Нехотя подняла голову и встретилась с его кристально голубыми глазами, в которых сейчас назревала буря.

— Я скучал по тебе, — тихо признался он, но в его голосе слышалось напряжение. — Я… сделал вещи, которых не хотел, но должен был сделать. Что я мог тебе предложить? Помнишь, как Райан сказал, что у меня за душой ни хрена, а ты очень удобна мне в качестве социального лифта? Ну так вот я не хотел, чтобы так было. Я привык добиваться всего своими силами и порой для этого прибегал к не вполне законным вещам, за что и сел за решётку. Я часто говорил тебе, что не тот, кем ты меня считаешь. Чтобы ты лишний раз не рисовала себе воздушные замки, реализовать которые я был не в силах. Поэтому мне пришлось сделать так, чтобы ты сама отвернулась от меня. Чтобы тебе стало легче решиться на брак с Родриго и принять тот факт, что я больше никто в твоей жизни, — практически на одном дыхании проговорил он, удерживая мой взгляд и еле заметно поглаживая тёплыми пальцами моё запястье.

А я, дура, уши-то свои и развесила. Нужно было прогнать его, сказать Уиллу, чтобы оградил меня от этого искушения, но вместо этого я стояла и слушала.

И что самое противное, мне действительно хотелось выяснить отношения, ведь в день моей свадьбы мы просто невпопад орали друг на друга и ничего внятного так и не произнесли, а потом и вовсе оказались полуобнаженными и вспотевшими.

— Ты постоянно мне врал, недоговаривал, уходил от прямых ответов, Дрейк. Даже сейчас не можешь сказать, за что тебя посадили. Да…

— За кражу, — выпалил он, перебив меня и нервно запустив ладонь в отросшие волосы.

У меня отвисла челюсть.

— За какую ещё кражу?!

Он напряженно всматривался в мои глаза, потом поджал губы и, посмотрев в сторону, признался:

— Золотых часов из дома одного копа.

— Зачем тебе понадобились его часы?!

— Да не нужны они мне были! — выплюнул он, но тут же осекся. — В смысле, на спор проник в дом и украл.

За часы дали полтора года? Одной мне кажется многовато для первого правонарушения? Обычно вообще могут штрафом ограничиться.

— А до этого у тебя были приводы в полицию?

— Были, — кивнул он, снова посмотрев на меня. — Но то были незначительные правонарушения ещё в подростковом возрасте. Типа кражи ящика колы и жвачки на кассе магазина.

Ох.

Сколько всего интересного, оказывается, скрывалось за личиной успешного баскетболиста и перспективного программиста.

Внезапно из коляски послышался зевок Такера, и мы одновременно повернули головы к нему. Мой сын нахмурился, изучая нас, а затем улыбнулся, признав во мне свою мать, кормилицу и жилетку для его крокодильих слёз.

На сердце сразу потеплело, что я почти забыла о неприятном разговоре с отцом и слишком близком нахождении Дрейка, пальцы которого по-прежнему наглаживали моё запястье, словно он и не отдавал отчёта своим действиям. Вот это мне всегда в нём нравилось. Несмотря на его браваду закоренелого холостяка, в прошлом он обожал касаться меня каждую свободную минуту. Казалось, что если он не почувствует тепло моего тела, то упадёт замертво.

Такер принялся трясти ручками в воздухе и залепетал:

— Ма-ла-ма. А-тя. А-тя.

В переводе с его языка это означало «мама, хочу на ручки».

Высвободила свою руку из хватки Дрейка, откинула одеяльце с ребёнка и вытащила его из коляски. Такер тоже отличался любовью к прикосновениям. Правда он не всегда контролировал силу и поэтому иногда вместо нежного поглаживания я получала звонкую оплеуху или глухой удар кулачком. Порой он прилипал ко мне намертво и мог полдня спокойно провести на руках, отчего моя спина явно подкачалась, а мышцы рук окрепли и пришли в тонус.

По выражению лица Дрейка было сложно понять, о чём он сейчас думал, глядя на нас, но в его глазах мелькнула меланхолия, но затем вновь вспыхнул огонёк, когда он протянул ладонь Такеру, и тот тут же крепко схватил его за палец и принялся трясти его.

— Он у тебя очень прикольный, — улыбнулся Дрейк. — Такой же очаровательный, как и его мама.

Мне не должны приносить радость его комментарии или комплименты, но вопреки здравому смыслу я улыбнулась и чмокнула прохладную пухлую щёчку сына.

— Он — лучшее, что со мной могло произойти.

— Тебе идёт быть мамой, — задумчиво произнёс он, как мой сын по неизвестной причине протянул ручки к Дрейку, что делал крайне редко по отношению к малознакомым людям. Он принимал только меня и, как ни забавно, Серхио. Родриго он всегда встречал со скепсисом, видимо чувствуя мой настрой. Райана и Терри он видел реже остальных из-за моего длительного пребывания в Колумбии. То же самое касается и девчонок, хотя Айрис ему явно нравилась.

Дрейк вопросительно посмотрел на меня, безмолвно спрашивая разрешения, но за меня решил Такер, начав призывно хныкать, что его подбородок задрожал, а нижняя губа выпятилась на километр. Этот парень всегда получал желаемое — факт.

Сдавшись, передала ребёнка Дрейку и заметила, как Уилл попытался скрыть улыбку, быстро отвернувшись.

— Ну привет, крикун. Сегодня ты в хорошем расположении духа, да? — улыбнулся Дрейк, поудобнее взяв ребёнка.

— Дя-тя-дя. А-та. А-та, — заголосил мой сын, широко улыбаясь.

Дрейк, прикрыв глаза, коснулся носом щеки Такера и тихо произнёс:

— От него так пахнет, словно у него вместо крови по венам течёт клубничная карамель.

— М-м-м, — только и смогла ответить я, пока моё сердце сжалось от этой сцены.

— Селеста, я не хочу, чтобы ты во мне видела врага. — Дрейк чмокнул Такера и снова посмотрел на меня. — Я подонок и плохой парень, чего никогда от тебя не скрывал. Знаю, что причинил тебе боль и можешь не верить, но мне тяжело далось то, свидетелем чего ты стала на вечеринке в честь выпускного.

— Ты знал, что я должна выйти замуж за Родриго до начала той вечеринки? — наконец решилась спросить я то, что волновало меня минувшие месяцы. — Поэтому прятался от меня до своего выпускного? Игнорировал сообщения и звонки? Ответь честно.

Даже не услышав ответа, я уже всё поняла.

Дрейк отвёл взгляд в сторону, немного покачивая Такера и прикусив щёку изнутри. Его мужественное лицо с ярко выраженными скулами стало ещё более скульптурным.

— Знал, — признался он, а я судорожно выдохнула, даже не заметив, что задержала дыхание. Теперь всё встало по местам. Его поведение в те дни было крайне странным и нетипичным, и в глубине души я знала причину, но никто не подтверждал моих догадок. — В тот день, когда высадил тебя у дома после того, как мы в очередной раз порезвились в машине, Серхио позвонил и попросил приехать, чтобы обрушить на меня эту новость.

— И ты уже тогда придумал план, как отвадить меня от себя?

— Да.

— Ты совсем не любил меня? — еле слышно уточнила я, злясь на себя от того, как жалко прозвучали мои слова. — Даже капельки симпатии не испытывал, так легко отказавшись от наших отношений?

Дрейк повернул голову в мою сторону, а Такер схватил его за ухо и потянул.

— Не говори ерунды. Конечно, ты мне нравилась. Я от тебя голову терял и готов был член стереть, лишь бы подольше быть с тобой. И в тебе.

Классно. Спасибо и на этом. Нет, конечно, приятно, что я вызывала сексуальное желание у парня, но смысл моего вопроса заключался в другом. Если бы всё было так просто, основанным исключительно на химии, то я бы уже давным-давно всё пережила и оставила в прошлом. Но жизнь — штука сложная и непредсказуемая.

Пожалуй, на сегодня достаточно унижений.

Выставила руки вперёд и требовательно попросила:

— Отдай ребёнка.

— Селеста…

— Я сказала, верни ребёнка и больше не приближайся ко мне.

Он аккуратно передал Такера, на что тот тут же запротестовал, но я проигнорировала его хныканье и крепче прижала к себе.

— Уилл, возьми коляску. Пора домой, — распорядилась я и развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Селеста, стой! — крикнул Дрейк. — Что на этот раз я не так сказал?!

— Не преследуй меня, Дрейк, — не оборачиваясь ответила я, ускорив шаг, а Такер на моих руках смотрел мне за плечо на того, кто так ничего и не понял.

— Ты мне сильно нравилась! — донеслось до меня.

— Замечательно, — пробубнила я. — Прямо отлегло.

— Я думал о тебе чаще, чем готов признать!

— Надеюсь, член не стёр.

Этот комментарий услышал рядом идущий Уилл и прыснул от смеха, но быстро сжал губы и потупил взор, толкая перед собой коляску.

— Мать вашу, ты мне даже снилась!

— Надеюсь, в кошмарах.

— Да стой же ты! — Он догнал нас и встал передо мной, закрывая своей внушительной фигурой проход. Такер начал ворочаться, чтобы посмотреть на него, но я прижала его голову к своему плечу и прищурилась, посмотрев в глаза Дрейка.

— Уйди.

— Уйду. Но ты должна знать, что можешь рассчитывать на мою помощь.

— Я скорее умру, чем снова положусь на тебя, — выплюнула я.

Со стороны, возможно, я выглядела взбесившейся на пустом месте неврастеничкой. Пусть так и будет, не собираюсь объясняться, но поверьте, на всё есть свои причины.

Лицо Дрейка вытянулось от шока и недоумения. Очевидно, он не ожидал от меня подобной колкости, привыкнув, что я всегда в рот ему заглядывала. Но я изменилась. Да, наивности и мягкости во мне хоть отбавляй. Только я проходила ускоренный курс по наращиванию брони против невзгод этого мира и училась любить себя больше остальных, как однажды посоветовала его бабушка, и ставить свои интересы превыше всего. А мой главный интерес — это мой сын и его безопасность. Я не умела драться или выпускать когти, но научусь. Обязательно. И первым, кто их почувствует, будет Дрейк, если решит вновь запудрить мне мозги.