Поллианна

Элинор Портер, 1913

Американская писательница Элинор Портер (1868–1920) написала в 1913 году повесть «Поллианна». Книгу ждал ошеломительный успех и долгая жизнь. И сегодня, спустя сто лет, одиннадцатилетняя Поллианна продолжает учить юных читателей одной удивительной игре – «игре в радость». Начни, вслед за Поллианной, играть, и ты увидишь, что грустное стало весёлым, плохое – хорошим, а злое – добрым! Для среднего школьного возраста.

Глава 3

Приезд Поллианны

Телеграмма, извещавшая о том, что Поллианна прибудет в Белдингсвилл на следующий день, 25 июня, в четыре часа, была получена вовремя. Мисс Полли прочитала ее, нахмурилась, затем поднялась по лестнице в комнату на чердаке. Лицо ее не прояснилось, когда она огляделась кругом.

В комнате стояли аккуратно застеленная кровать, два стула с прямыми жесткими спинками, умывальник, комод без зеркала и небольшой стол. Не было ни штор на мансардных окнах, ни картинок на стенах. Солнце целый день калило крышу, и от этого в маленькой комнате было жарко как в печке. Так как на окнах не было сеток, их не открывали. Большая муха с сердитым жужжанием билась в одно из окон, вверх и вниз, вверх и вниз, тщетно пытаясь выбраться наружу.

Мисс Полли убила муху и выкинула ее в окно, чуть-чуть приоткрыв для этого раму, передвинула один из стульев, снова насупила брови и вышла из комнаты.

— Ненси, — сказала она спустя несколько минут, остановившись на пороге кухни. — Я нашла муху наверху, в комнате мисс Поллианны. Вероятно, там открывали окно. Я заказала сетки на окна, но, пока они не готовы, я поручаю тебе проследить, чтобы окна оставались закрытыми. Моя племянница приезжает завтра в четыре часа. Я хочу, чтобы ты встретила ее на станции, Тимоти отвезет тебя на двуколке. В телеграмме говорится: светлые волосы, полотняное платье в красную клетку и соломенная шляпа. Это все, что мне известно, но, я думаю, по этим приметам ты сумеешь ее узнать.

— Хорошо, мэм. Но… вы…

Мисс Полли, очевидно, правильно поняла смысл последовавшей за этим паузы, потому что сказала решительно:

— Нет, я не поеду. Не вижу в этом необходимости. Это все. — Она повернулась и ушла. Заботы мисс Полли об удобствах ее племянницы, Поллианны, на этом были завершены.

В кухне Ненси рывками, с раздражением водила утюгом по кухонному полотенцу.

— Светлые волосы, полотняное платье в красную клетку и соломенная шляпа… Все, что ей известно! Вот уж действительно! Мне было бы стыдно, да, стыдно! Ее единственная племянница, которая едет сюда через весь континент!

На следующий день ровно без двадцати четыре Тимоти и Ненси выехали в открытой двуколке на станцию, чтобы встретить ожидаемую гостью. Тимоти был сыном Старого Тома. Иногда в городке говорили, что если Том — правая рука мисс Полли, то Тимоти — ее левая рука. Тимоти был добродушный и к тому же симпатичный парень. И хотя Ненси появилась в доме мисс Полли совсем недавно, она уже успела с ним подружиться. Сегодня, однако, она была настолько преисполнена сознанием важности стоящей перед ней задачи, что забыла о своей обычной разговорчивости, а потому доехала до станции почти в полном молчании. Она вылезла из двуколки и вышла на перрон, снова и снова мысленно повторяя: светлые волосы, платье в красную клетку, соломенная шляпа. И снова и снова пыталась она представить, какой же окажется эта Поллианна.

— Надеюсь, для ее же блага, что она спокойная и разумная, не роняет ножей и не хлопает дверьми, — со вздохом обратилась она к Тимоти, который неторопливо подошел к ней.

— Ну а если она не такая, то неизвестно, что станет со всеми нами, — усмехнулся Тимоти. — Вообрази: мисс Полли и шумный ребенок… О, свисток поезда! Слышишь?

— Ох, Тимоти, я… я думаю, это так гадко, что она не поехала сама, а послала меня, — пробормотала неожиданно испугавшаяся Ненси, поворачиваясь и торопливо направляясь к тому месту на платформе, откуда лучше всего можно было видеть пассажиров, высадившихся на маленькой станции.

Вскоре Ненси увидела ее — худенькую невысокую девочку в полотняном платьице в красную клетку и со спускающимися на спину двумя толстыми косами, светлыми, как лен. Из-под соломенной шляпы выглядывало оживленное веснушчатое личико, поворачивавшееся то направо, то налево, очевидно в поисках кого-то.

Ненси узнала ее сразу, но несколько мгновений не могла овладеть своими дрожащими коленями, чтобы подойти к ней. Когда наконец Ненси приблизилась, девочка стояла на платформе уже совсем одна.

— Вы мисс… Поллианна? — запинаясь, выговорила Ненси — и в следующий момент уже задыхалась в объятиях худеньких рук в рукавах в красную клетку.

— О, я так рада, рада, рада, что тебя вижу, — зазвенел ликующий голосок прямо ей в ухо. — Конечно, я Поллианна, и я так рада, что ты за мной приехала! Я знала, что ты приедешь!

— Зна… знала? — пробормотала Ненси растерянно, не понимая, как Поллианна могла ее узнать и даже обрадоваться ей. — Знала? — повторила она, пытаясь поправить свою съехавшую набок шляпу.

— О да! И я всю дорогу пыталась представить, как ты выглядишь! — закричала девочка, пританцовывая на цыпочках и разглядывая смущенную Ненси с головы до ног. — А теперь я знаю, и я рада, что ты выглядишь именно так, как ты выглядишь.

Слова Поллианны в высшей степени смутили Ненси, но, к счастью, в этот момент к ним подошел Тимоти.

— Это Тимоти. Может, у тебя есть чемодан? — нерешительно спросила Ненси.

— Да, есть. — Поллианна важно кивнула. — У меня новый сундучок. Мне его купили дамы из благотворительного комитета. Правда, это было очень мило с их стороны? Ведь они так хотели купить на эти деньги ковер для церкви. Конечно, я не знаю, какой кусок красного ковра можно купить на те же деньги, что и сундучок… но, наверное, все-таки какой-то можно, ну, например, на половину прохода между рядами, как ты думаешь? У меня здесь, в сумочке, такая маленькая бумажка, которую мистер Грей назвал «чек». Он сказал, что я должна отдать ее тебе, чтобы ты смогла получить мой сундучок. Мистер Грей — муж миссис Грей. Они родственники жены пастора Карра. Они взяли меня с собой, потому что ехали на восток, и они очень милые! И… вот, это чек, — закончила девочка, наконец вытащив его после долгих поисков из своей сумочки.

Ненси глубоко вздохнула. Она инстинктивно чувствовала, что кто-то должен вздохнуть после такого длинного монолога. Затем она украдкой посмотрела на Тимоти, но тот старательно избегал ее взгляда.

Наконец они двинулись в путь, с сундучком Поллианны, привязанным сзади к двуколке, и самой Поллианной, уютно устроившейся между Ненси и Тимоти. Все это время девочка не умолкала. Поток сообщений и вопросов был нескончаем, пока несколько ошеломленная Ненси не обнаружила, что совершенно выбилась из сил, пытаясь поспеть за своей собеседницей.

— Ах! Разве не прелесть? Нам далеко ехать? Я надеюсь, далеко… Я так люблю ездить, — вздохнула Поллианна, когда колеса начали крутиться. — Впрочем, если и недалеко, я тоже не буду огорчаться, потому что я буду рада поскорее оказаться на месте. Какая красивая улица! Я знала, что она будет красивая, мне папа рассказывал…

Девочка умолкла, стараясь подавить рыдание. Ненси, испуганно взглянув на нее, заметила, что ее маленький подбородок дрожит, а глаза наполнились слезами. Немного помолчав, Поллианна торопливо продолжила, храбро подняв голову:

— Папа мне все рассказал. Он помнил. И… и я должна была объяснить тебе это раньше. Миссис Грей велела мне сделать это сразу… ну, насчет этого красного платья, ты понимаешь. То есть почему я не в трауре. Она сказала, что тебе это может показаться странным. Но в последний раз, когда собирали пожертвования в пользу церкви, там не оказалось ничего черного, только черное дамское бархатное платье с баской, которое жена пастора Карра не сочла подходящим для меня. К тому же это платье было с белыми пятнами… ну, то есть выношено, понимаешь… На локтях и в других местах. Некоторые дамы из комитета хотели купить мне черное платье и черную шляпу, но другие думали, что деньги следует оставить на красный ковер, который они хотели купить… для церкви, понимаешь? И миссис Уайт сказала, что это платье вполне сойдет, потому что она не любит детей в черном… то есть, я хочу сказать, что она, конечно, любит детей, но не в черной одежде.

Поллианна на миг прервала речь, чтобы набрать воздуха, и Ненси успела вставить:

— Ну конечно… все в порядке.

— Я рада, что ты так считаешь. Я тоже так думаю, — кивнула Поллианна, снова подавляя рыдание. — Конечно, в черном платье было бы гораздо труднее радоваться…

— Радоваться? — ахнула Ненси, которая была до того удивлена, что решилась прервать девочку.

— Да… радоваться, что папа ушел на небеса, чтобы быть там с мамой и моими братиками и сестричками. Он сказал, что я должна радоваться. Но это очень трудно… радоваться, даже в красном платье… потому что мне… мне так его не хватает; и я все время чувствую, как он мне нужен, особенно потому, что у мамы и остальных там, на небе, есть Бог и все ангелы, а у меня нет никого, кроме дам из благотворительного комитета. Но теперь мне, конечно же, будет легче, потому что у меня есть ты, тетя Полли. Я так рада, что у меня есть ты!

Острое сочувствие Ненси к этой бедной, одинокой сироте, сидевшей рядом с ней, внезапно превратилось в испуг.

— Ох, д-дорогая, но… но ты ужасно ошибаешься, — с трудом вымолвила она. — Я всего лишь Ненси. Я совсем не тетя Полли!

— Не… не тетя Полли? — произнесла явно оторопевшая девочка.

— Нет. Я только Ненси. Я и не предполагала, что ты можешь принять меня за свою тетку. Мы… мы с ней ни капельки не похожи, ни капельки!

Тимоти тихонько рассмеялся; но Ненси была слишком взволнована, чтобы заметить веселый огонек в его глазах.

— Но кто же ты? — спросила Поллианна. — Ты ни капельки не похожа и на даму из благотворительного комитета!

На этот раз Тимоти рассмеялся во весь голос.

— Я Ненси, служанка. Я делаю все в доме, кроме стирки и глаженья постельного белья. Это работа миссис Дурджин.

— Но тетя Полли существует? — с тревогой спросила девочка.

— Не сомневайся, существует, — вставил Тимоти.

Поллианна вздохнула с облегчением.

— О, тогда все в порядке. — Последовало недолгое молчание, затем она оживленно продолжила: — И знаешь что? Я даже рада, что тетя не приехала встречать меня, потому что теперь мне еще только предстоит встретиться с ней, а у меня рядом уже есть ты, Ненси.

Ненси покраснела. Тимоти обернулся к ней с насмешливой улыбкой.

— Отличный комплимент, надо признать, — заметил он. — Что же ты не поблагодаришь маленькую даму?

— Я… я думала о мисс Полли, — выдавила Ненси.

Поллианна удовлетворенно вздохнула:

— Я тоже. Мне очень интересно, какая она. Понимаешь, она единственная тетя, какая у меня есть, и я очень долго даже не знала, что она у меня есть. А потом мне папа сказал. Он сказал, что она живет в красивом большом доме на холме.

— Да, так оно и есть. Его уже видно отсюда, — сказала Ненси. — Это вон тот белый дом, с зелеными ставнями, там, впереди.

— Ах, какой красивый! И столько деревьев и травы кругом! Я никогда, кажется, не видела сразу столько зеленой травы. Ненси, а тетя Полли богатая?

— Да.

— Я так рада! Это, должно быть, просто восхитительно иметь много денег. Я никого еще не знала, у кого их было бы много, кроме мистера и миссис Уайт, они довольно богатые. У них в каждой комнате ковры и сливочное мороженое по воскресеньям. А у тети Полли тоже мороженое по воскресеньям?

Ненси отрицательно покачала головой. Губы ее чуть дрогнули в улыбке. Они с Тимоти весело переглянулись.

— Нет, милочка. Я так думаю, что твоя тетя не любит мороженое; по крайней мере, я никогда не видела, чтобы она его ела.

Лицо Поллианны стало печальным.

— О, не любит! Как жаль! Не понимаю, как можно не любить мороженое. Но… все равно, я могу быть и этому рада, потому что если не ешь мороженое, то от него не заболит живот, как от мороженого миссис Уайт… ну, то есть когда я ела у нее мороженое, очень много. Но, может быть, у тети Полли есть ковры?

— Да, есть.

— В каждой комнате?

— Почти в каждой, — ответила Ненси; лицо ее омрачилось при мысли о голой маленькой комнате на чердаке, где не было никакого ковра.

— О, как хорошо! — обрадовалась Поллианна. — Я очень люблю ковры. У нас не было ковров, только два маленьких коврика, которые оказались среди церковных пожертвований, и на одном были чернильные пятна. А у миссис Уайт еще были картины, очень красивые: розы и маленькие девочки на коленях, котенок, ягнята, лев… только не вместе, конечно, лев и ягнята. О, разумеется, в Библии сказано, что они будут потом пастись вместе, но пока еще не пасутся… то есть у миссис Уайт еще не пасутся. А ты любишь картины?

— Я… я не знаю, — ответила Ненси чуть сдавленным голосом.

— Я люблю. У нас не было картин. Они редко попадаются среди пожертвований. Но две картины у нас все-таки были. Одна была такая хорошая, что папа ее сразу продал, чтобы купить мне ботинки, а другая была такая плохая, что развалилась на куски, как только мы ее повесили. Стекло разбилось, понимаешь? Я даже плакала. Но теперь я рада, что у нас не было никаких красивых вещей, потому что благодаря этому мне еще больше понравятся красивые вещи у тети Полли. Ведь я к этому не привыкла. Это совсем как если вдруг в пожертвованиях найдешь красивые новые ленточки для волос после многих-многих старых и выцветших. Ах, какой красивый дом! — горячо воскликнула она, когда двуколка въехала в широкую аллею, ведущую к крыльцу.

Когда Тимоти отвязывал сундучок, Ненси улучила минутку и шепнула ему на ухо:

— Теперь и не говори мне ничего насчет того, чтобы уволиться, Тимоти Дурджин! Теперь меня ни за какие деньги не заставишь уйти!

— Уйти! Разумеется, нет, — усмехнулся Тимоти. — Меня теперь тоже отсюда не выгонишь. Теперь с этой девчушкой тут пойдет такое веселье — и в кино ходить не надо.

— Веселье, веселье! — с раздражением повторила Ненси. — Мне кажется, что для бедняжечки это будет совсем не веселье, как поживет она под одной крышей с нашей хозяйкой. И я думаю, ей понадобится надежная скала, где она сможет укрыться от бурь. Так вот, я буду этой скалой, Тимоти, да, я, я! — торжественно пообещала она, повернулась и повела Поллианну наверх по широким каменным ступеням.