Смерч. Мистическая драма

Элина Эдуардовна Доронкина

Смерч может быть природным явлением, а может прийти из другого измерения, изменить нашу жизнь и нарушить привычный ход событий. Извечная борьба Света и Тьмы невидима для обычного человека, однако, когда наступает кульминация в их отношениях, битва захватывает все видимое и невидимое пространство, влияя на всех, кто оказался в ее поле.

ГЛАВА 3

Костер приветливо размахивал своими огненными руками. Так и тянуло поскорее очутиться около него, поэтому горе-туристы прибавили шаг и вскоре добрались до желанного источника тепла и света.

— Встречайте незваных, но очень дорогих гостей! — крикнул Александр и… замолчал в замешательстве.

Потихоньку подтягивались остальные участники злосчастной экспедиции и тоже останавливались в недоумении…

Встречать туристов было некому. Костер одиноко горел в чаще, но ни туристов, ни палаток вокруг. Ни одного признака жизни.

— Постойте, но тогда откуда смех и гитара? Ведь мы ясно слышали голоса, — прошептала Эмма.

— Эге-гей, господа альпинисты, вот и мы! — запыхавшийся толстяк доволок свою тушу последним и еще не видел оцепенения, которое охватило даже Борьку. Его голос прозвучал как гром в тишине. Все вздрогнули.

— Да замолчите Вы!

— Какого черта… — зашипели Борис и Валентина в один голос.

— А что я такого, собственно… — начал было он и осекся, увидев нелепую картину.

Растерянные и уставшие туристы стояли вокруг костра, тупо уставившись на огонь. Каждый пытался найти хоть какой-нибудь ответ на вопросы, роившиеся в голове. Никто не мог собраться с мыслями и дать хоть какое-то объяснение происходящему.

— А может, альпинисты просто ушли в другое место? Поменяли стоянку? — нерешительно протянула Эмма.

Борис отрицательно замотал головой, зажмурив глаза, будто хотел прогнать навязчивое видение:

— Нет-нет-нет, по всем правилам они должны были затушить костер, не оставив ни одного тлеющего уголька, залить водой, засыпать пепелище землей, и только после этого уйти.

— А, может, это вовсе и не альпинисты, а так — шантрапа? — предположил толстяк.

— Тогда у них, должно быть, выросли крылья. Ведь и двух минут не прошло с тех пор, как мы услышали голоса, — Борис развел руками.

— Да-а, уж… — протянул Александр.

— Слушайте, а может, они попрятались в кусты и сейчас смеются над нами? — Валентина оглянулась и ткнула пальцем куда-то в темноту.

— Мужчины, милые, проверьте, пожалуйста, не томите! — взмолилась Эмма.

Пятеро мужчин переглянулись. Некоторые из них до сих пор молча стояли у костра, но теперь они без слов взяли по полену, чтобы хоть как-то заменить потерянные фонари, и отправились к ближайшим зарослям. Когда мужчины скрылись из вида, оставшиеся восемь женщин беспокойно переглянулись и невольно придвинулись к костру, который все так же невозмутимо потрескивал посреди поляны.

— Давайте познакомимся, что ли, — предложила Эмма. — Меня Эммой зовут. А Вас? — обратилась она к женщине, что стояла по правую руку от нее.

— Меня? — переспросила та.

— Вас.

— А…это… Тамара, можно Тома.

— А меня Валентина, Валя.

— Жанна.

— Вероника.

— Лена.

— Марина Аркадьевна. Ой, просто Марина. — сказала женщина очень похожая на школьную учительницу. — Вот уж привыкла, что все по отчеству зовут, а в отпуске отвыкать надо: отдыхать от работы.

Никто не отреагировал на эти слова. Ее уже никто не слушал.

Наступила тягостная тишина, нарушаемая лишь треском костра и ночными звуками леса. Как-то сразу стало нечего делать; все познакомились и замолчали в растерянности. Мужчин уже не было целых десять минут и не доносилось ни одного звука с той стороны, куда они отправились.

— Вы откуда приехали? — спросила Жанна, маленькая худышка с большими глазами, которые, словно фары светились на ее лице. Кроме этих глаз, сложно было запомнить ее облик. Она обратилась ни к кому и ко всем: вдруг кто-нибудь разорвет эту пугающую тишину.

— Ну какая теперь разница?! — вздохнула Валентина. — Лучше скажите, долго нам еще тут торчать? И где наши мужчины?

— Эй, ребята, где вы?! — крикнула Эмма.

Тут все наперебой загалдели, стараясь перекричать друг друга:

— Долго вы там?

— Кого-нибудь нашли?

Молчание было им ответом…

Так прошел час, а может, и больше. Женщины потеряли от страха счет времени. Казалось, что они сидят у костра целую вечность. Надежда стала потихоньку оставлять тесный круг перепуганных путешественниц. Как вдруг, в совершенной тишине, не производя ни единого звука, на поляну вышел…

— Мама-а-а!

— Ой, Господи!

— Боже!

— А-а-а! — взвизгнули от страха девушки.

— Ох, да это Борис! Слава Богу! — закричала Эмма.

Действительно, это был гид, который ничего не понял из того, что произошло.

Он щурился на свет и спрашивал:

— В чем дело, девчата? Что случилось? Я же кричал вам, что возвращаюсь, да и не было меня всего-то минут десять.

— Чего-о-о? — протянула Вероника.

— Сколько-сколько? — спросила Марина.

Все переглянулись и в изумлении уставились на Борьку.

— Десять, ну, может быть, пятнадцать минут… А что? — он пожал плечами.

— Да тебя не было больше полутора часов! — взвизгнула Жанна.

— Я, конечно не пользовался солнечными часами, потому как солнце, обычно, днем светит, однако у меня есть более примитивный, но все-таки не менее надежный способ определения времени. Вот. — и он протянул вперед левую руку с механическими часами фирмы «Ориент». Они показывали двадцать два часа пятнадцать минут, тогда как на телефонах женщин высвечивалось двадцать три сорок пять.

— Да они стоят у тебя. — сказала Эмма.

— Ничего подобного, это же — механика, садовая голова.

— Это у тебя — садовая. Не могут же врать сразу трое часов.

Борис глянул на свой циферблат, а затем сверил его со всеми остальными:

— Не понял. — сказал он. — А вы разве не слышали как я кричал вам?

— Нет, — Валентина помотала головой — ни звука. Может, ты не громко кричал?

— Да ты что! Я же был в трех метрах от поляны и, вдобавок, орал во все горло, чтобы вам страшно не было. — вдруг Борька резко повернулся и пошел прочь.

— Ты куда? — испугалась Жанна.

— Хочу кое-что проверить, — ответил гид.

Он дошел до края поляны, повернулся, помахал рукой и спросил:

— Слышно меня отсюда?

— Да! — хором закричали женщины.

— Ладно, пойду дальше. — и он шагнул за пределы светлого пятна, шедшего от костра…

Видно было, как парень машет руками, и, по-видимому, что-то кричит, но слышно ничего не было. Тишина, словно кто-то выключил звук. Борька бегал с места на место, размахивая руками, как ветряная мельница. И видно было, что орал он изо всех сил…

— Это шутка или я чего-то не понимаю? — вопрошала Марина. — Черт меня дернул поехать на эту экскурсию!

Тут Борис снова вошел в круг света:

— Значит, за пределами поляны звука нет. Тишина. Немой фильм.

— И не мой. — съязвила Эмма.

— И не твой. — отпарировал Борька.

Некоторые женщины засмеялись, но веселье тут же оборвалось, потому что… СТАЛО СВЕТАТЬ.

— Это еще что такое? Который час? Почему? — все в ужасе уставились сперва на часы, которые показывали полночь, а затем на зарево.

Солнце медленно поднималось из-за горизонта алым кругом, словно на закате. На эту картину было дико смотреть: светило всходило на Западе. Казалось, ушедший вечер соскучился по Черному морю и ему непременно захотелось вернуться. Как будто изваяния застыли лица и тела, глаза напряженно следили за взлетом алой планеты. Даже волосы не шевелились от ветра. А может, просто не было самого ветра? Сквозь деревья далеко внизу стало видно гладкое как стекло море: ни одной волны, ни единого «барашка». Оно застыло тоже. Как лед.