Нижинский. Великий русский Гений. Книга I

Элина Гареева, 2022

Возможно, что ни об одном ГЕНИИ в истории, не было написано столько ЛЖИ, как о ВАЦЛАВЕ НИЖИНСКОМ. Сегодня, историческая память о его личности, жизни и творчестве, чудовищно искажена. Многие соратники и биографы Нижинского намеренно оставили свидетельства, которые унижают его человеческое достоинство и принижают его, как Творца. Благодаря им, общепризнанно, что Нижинский, как личность, был безвольным, нелюдимым, малограмотным и почти слабоумным. Но возникает вопрос: каким образом, такой ничтожный человек, мог свершить революцию в Искусстве и опередить своё время, по крайней мере, на 50 лет? Ответ прост: на самом деле НИЖИНСКИЙ был одним из ВЕЛИЧАЙШИХ И ТАИНСТВЕННЕЙШИХ ГЕНИЕВ в истории. ТАНЕЦ для него был религией. Он верил, что на него возложена МИССИЯ, которую он должен выполнить. Что его ДАР дан ему, чтобы через ТАНЕЦ нести человечеству идеи КРАСОТЫ, ГАРМОНИИ и всеобщей ЛЮБВИ.На основе архивных документов, которые не были востребованы более ста лет, автор ищет ПРАВДУ и находит её.

Элеонора Николаевна Береда (Нижинская) — мать Вацлава (15 декабря 1856, Варшава — 1931, Париж)

Элеонора Береда родилась в Варшаве в 1856 году. Ей было всего семь лет, когда она, две её сестры и два брата остались круглыми сиротами, у них не было даже близких родственников. Её отец Николай Береда был искусным краснодеревщиком, но и азартным игроком. Он скоропостижно умер от сердечного приступа. Вдова находилась в таком отчаянии, что не выходила из комнаты и не могла есть. Однажды утром, детям не удалось её разбудить. Врач сказал им, что их мать умерла. Дети не могли поверить в это. Они не могли даже предположить, что человек может умереть от голода, если не будет принимать пищу в течении всего нескольких дней. Дети испытали страшное чувство вины, что плохо заботились о своей горюющей матери и не настояли на том, чтобы накормить её. Элеонора пронесла это чувство вины, через всю свою жизнь. А страх перед голодной смертью преследовал её до такой степени, что она передала его своим детям, в первую очередь впечатлительному Вацлаву.

Часто можно встретить утверждение, что мать Элеоноры была склонна к депрессиям и умышленно уморила себя голодом. Биографы, таким образом, пытаются приписать Вацлаву плохую наследственность и по линии матери. Однако, это тоже является клеветой.

После смерти отца и матери, пятеро детей, которым было 17, 15, 11, 9 и 7 лет остались совершенно одни. Элеонора была самой младшей. Дети стали жить самостоятельно в своей небольшой квартире, без чужой помощи. Они выжили и выросли сами.

В десять лет Элеонора и её сестра Стефания двенадцати лет, тайком поступили в балетную школу при театре «Вельки». Когда братья узнали об этом, разразился скандал, это был «страшный позор для приличной семьи». Но тем не менее, братьям пришлось смириться, т.к. сёстры уже начали зарабатывать немного денег за выступления. Через два года Элеонора и Стефания, по приглашению, поехали в Киев работать в оперном театре. Старшая сестра Теодозия, заменявшая им мать, поехала вместе с ними. Три сестры двенадцати, четырнадцати и шестнадцати лет жили самостоятельно и зарабатывали на жизнь танцами. Далее они работали в театрах в разных городах России. Тифлис, Одесса, Харьков…

Элеонора Береда в возрасте 16-ти лет, Киев, 1872 год

В девятнадцать лет Элеонора обручилась с русским капитаном артиллерийского полка. Она так сильно верила, что встретила свою судьбу, что решила оставить сцену. Свадьба должна была состоятся летом в Варшаве. Но накануне свадьбы, Элеонора узнала от своего жениха, что он участвовал в подавлении польского восстания. Ничего не сказав, она отослала ему кольцо и уехала. Отвергнутый жених разыскивал Элеонору по разным театрам по всей России, но встретились они только через много лет, когда она была уже замужем. И если бы жених не проговорился бы тогда, мир не узнал бы своего Гения — Вацлава Нижинского.

Через шесть лет в Одессе, Элеонора познакомилась с Фомой (Томашом) Нижинским. Два года Фома добивался Элеоноры, но она отказывала ему, так как считала, что он слишком молод для неё. В итоге Фома попытался застрелиться прямо у неё на глазах и Элеонора дала согласие. Они поженились в Баку, в мае 1884 года, когда Элеоноре было 27 лет, а Фоме — 22 года.

Несмотря на молодость, Фома Нижинский был очень предприимчивым, энергичным и умным молодым человеком. Он работал не только первым танцовщиком, но и балетмейстером. Жена оказывала ему большую помощь в его работе в театре и сама была прекрасной танцовщицей. Первые годы их супружеской жизни были очень счастливыми.

В те годы Нижинские работали в антрепризе под руководством знаменитого Иосифа Яковлевича Сетова. Антреприза базировалась в Городском оперном театре в Киеве, а в летние месяцы выезжала на гастроли в Москву, Петербург, Одессу. Высокий уровень постановок и исполнительского искусства вывел антрепризу Иосифа Сетова на очень высокий уровень. Многие знаменитые артисты, в том числе Фёдор Стравинский (будущий отец Игоря Стравинского), начинали здесь свою творческую деятельность. Как известные артисты, Нижинские хорошо зарабатывали, кроме того, они давали уроки танцев и у них было много учеников.

Томаш и Элеонора Нижинские в Киевском городском театре в 1886 году

Через два года после свадьбы, в семье Нижинских родился сын Станислав, ещё через два года — сын Вацлав и ещё почти через два года — дочь Бронислава. Рождение детей не прерывало артистической деятельности семьи. Дети рождались во время переездов из города в город или сразу после выступлений на сцене. После смерти Иосифа Сетова в 1894 году, Томаш создал собственную антрепризу. В его труппу входили двенадцать артистов, в основном из варшавского театра «Вельки». Чтобы арендовать театр на лето в Крыму, Томаш заложил все ценные вещи, которые им подарили богатые театралы: золотые портсигары, браслеты, часы, кольца с бриллиантами, столовое серебро. (Принимать дорогие подарки от почитателей своего таланта в те времена, было общепринято. Эти дары очень спасали артистов, когда наступало межсезонье и не было работы). Сезон в Крыму прошёл удачно, но с этого времени Томаш и Элеонора больше никогда не работали подолгу в одном театре, ангажементы были короткими, по три-четыре месяца. Семье приходилось кочевать по всей России от Петербурга до Крыма.

Афиша гастролей балета Варшавских Правительственных театров под дирекцией Ф.Л. Нижинского. С участием известной первой солистки г-жи Нижинской и первого танцора (вне конкуренции) Ф.Л. Нижинского. Театр А.А. Багринского. Город Евпатория. 6 августа 1893 года

В таких условиях Элеонора старалась совмещать заботу о семье и работу танцовщицей, что было очень нелегко. Её глубокая привязанность к своим детям создавала напряжённость во взаимоотношениях с мужем и не шла на пользу их артистической карьере. Томаш был вынужден отклонять интересные предложения, так как ему приходилось считаться с тем, что детям необходима комфортная жизнь. По свидетельству Брониславы, что когда Стасик был ещё совсем маленьким, Томаш уже имел такой успех, что его пригласили в Мариинский театр в качестве характерного танцовщика, но предложенное жалование в 120 рублей в месяц, было недостаточным для содержания семьи. Позднее Томаша пригласили в Большой театр в Москве, но денег предложили ещё меньше — 100 рублей в месяц. (В частных театрах в это время он зарабатывал 400 рублей как балетмейстер-репетитор и дополнительно 800 рублей, как постановщик балетов). Томаш отказался от этого предложения, так как сомневался, что в Большом театре, где были свои балетмейстеры, окончившие Императорское Училище, он получит возможность ставить свои балеты.

Этому свидетельству противоречит Ромола, которая со слов Вацлава, утверждает, что по причине польского происхождения и из-за того, что Томаш Нижинский не был выпускником одного из Императорских Училищ, он не смог осуществить свою величайшую мечту — стать артистом Императорского театра и это было трагедией его жизни. Трудно сказать, что является правдой, но видимо Вацлав чувствовал такую сильную зависть со стороны своего отца, когда сам стал артистом Мариинского театра, что сделал такой вывод. А о предложениях Томашу работать в Императорских театрах, Вацлав мог и не знать, так как это было ещё до его рождения.

Летом 1896 года, одно из Парижских ревю предложило Томашу и Элеоноре выгодный трёхмесячный контракт. Сёстры Элеоноры, жившие в Вильно, советовали ей оставить детей им на воспитание. «У детей будет спокойная жизнь. Они не будут страдать от бесконечных переездов. Позже они смогут поступить в гимназию и получить хорошее образование». Томаш был готов принять это предложение, и дети тоже хотели остаться в Вильно — они очень любили своих тёток и кузин. Но Элеонора отказалась даже обсуждать это. Она не могла расстаться со своими детьми. Чтобы не вступать в конфликт с женой, Томаш с большим неудовольствием отказался от Парижского контракта.

Элеонора хотела жить вместе с детьми оседло и иметь постоянную работу, даже несмотря на небольшие доходы. Томаша это очень злило, так как дети мешали ему и сдерживали его театральную карьеру. В итоге, на следующие гастроли, которые проходили в Финляндии, он поехал один, без семьи. Там Томаш моментально нашёл замену Элеоноре — танцовщицу Румянцеву, которая стала сначала его любовницей, а впоследствии — второй женой. (Румянцева — сценический псевдоним Варвары Николаевны Пелози. Она родилась в Санкт-Петербурге в семье обрусевших итальянцев).

Как можно понять, мать Вацлава с детства была самостоятельной и очень стойкой, что и помогло ей в дальнейшем пережить предательство мужа и самой воспитать детей. Матерью она была очень любящей и заботливой, но личная трагедия поменяла её сознание так, что она начала воспринимать других женщин как опасность. И перенесла этот страх на сына Вацлава, что сильно повлияло на его судьбу. С пятнадцати лет Вацлав начал влюбляться в девочек и мать ревновала его страшно: муж бросил, так и сына уведут! Не дай Бог, какая-то записочка или фотография от девочки — ужас! Целовался с девочкой в подъезде (в 15 лет) — караул! Элеонора очень жёстко пресекала эти влюблённости сына и даже в ярости рвала найденные фотографии, прямо у него на глазах. Когда в 18 лет Вацлав собрался жениться на танцовщице Марии Горшковой, мать доходчиво объяснила ему, что невеста не любит его, а ищет продвижения в своей карьере. Это оказалось правдой и стало большим ударом для чувствительного Вацлава.

Кроме того, из-за очень нерегулярной помощи Томаша брошенной семье, Элеонора чувствовала себя крайне неуверенно. У неё развился страх голода, она боялась, что однажды её детям и ей самой нечего будет есть. Но ответственность за избежание этой ситуации она возложила на Вацлава. Видимо потому, что он остался единственным мужчиной в семье. Стасик был инвалидом. С детства она внушала Вацлаву, что он должен учиться, стать артистом, зарабатывать, содержать семью, чтобы они не умерли с голоду. Должен, должен, должен. Для любого ребёнка, такая с детства навязанная ответственность — непосильная ноша, что уж говорить о Вацлаве, с его тонкой душевной организацией. В итоге, повзрослев, чтобы он не делал — он выполнял программу, которую мать записала ему на подкорку — спасал семью от голода, в прямом смысле. Часто это было в ущерб себе, своей личности, но его любовь к матери была безграничной.

Элеонора умерла в Париже в 1931 году в возрасте 75 лет. Ей было суждено увидеть мировую славу своего сына-гения Вацлава, а затем его ментальную смерть, также пережить физическую смерть своего старшего сына Станислава. После того, как Вацлав заболел, мать прожила ещё 12 лет. Последние годы своей жизни она провела в инвалидной коляске, так как из-за диабета ей ампутировали одну ногу. В этот период у неё было много времени, чтобы подумать о своих ошибках, которые она совершила в отношении своего Вацлава: о своей патологической ревности к женщинам, вследствие которой она настойчиво толкала своего «традиционного» гениального мальчика в руки взрослых «нетрадиционных» мужчин, о навязанной ему ещё в детстве гипер-ответственности за благополучие их семьи и судьбу недееспособного старшего брата, о неприятии женитьбы сына, его желания быть счастливым в личной жизни. Воспользовалась ли Элеонора этой возможностью?