Нижинский. Великий русский Гений. Книга I

Элина Гареева, 2022

Возможно, что ни об одном ГЕНИИ в истории, не было написано столько ЛЖИ, как о ВАЦЛАВЕ НИЖИНСКОМ. Сегодня, историческая память о его личности, жизни и творчестве, чудовищно искажена. Многие соратники и биографы Нижинского намеренно оставили свидетельства, которые унижают его человеческое достоинство и принижают его, как Творца. Благодаря им, общепризнанно, что Нижинский, как личность, был безвольным, нелюдимым, малограмотным и почти слабоумным. Но возникает вопрос: каким образом, такой ничтожный человек, мог свершить революцию в Искусстве и опередить своё время, по крайней мере, на 50 лет? Ответ прост: на самом деле НИЖИНСКИЙ был одним из ВЕЛИЧАЙШИХ И ТАИНСТВЕННЕЙШИХ ГЕНИЕВ в истории. ТАНЕЦ для него был религией. Он верил, что на него возложена МИССИЯ, которую он должен выполнить. Что его ДАР дан ему, чтобы через ТАНЕЦ нести человечеству идеи КРАСОТЫ, ГАРМОНИИ и всеобщей ЛЮБВИ.На основе архивных документов, которые не были востребованы более ста лет, автор ищет ПРАВДУ и находит её.

Вацлав Нижинский — человек, который никогда не имел собственного дома

Вацлав Нижинский — человек, который никогда не имел собственного дома, но всю жизнь страстно хотел его иметь. Детство его прошло в бесконечных переездах с семьёй с места на место, город сменял город, как калейдоскоп менялись временные прибежища: постоялые дворы, съёмные дома, квартиры, дачи.

Когда Томаш бросил семью и уехал с любовницей в Москву, Элеонора с детьми в сентябре 1897 года поселилась в Санкт-Петербурге по адресу: Моховая улица, дом 20, квартира 9. В этой квартире Нижинские проживут почти семь лет, до мая 1904 года. То есть Вацлав с восьми своих лет до пятнадцати. Это самый долгий срок в одном доме в его жизни. Дальше семья будет менять квартиры в Петербурге каждый год. А после 1911 года Вацлав уже никогда не сможет вернуться в Россию и начнутся его бесконечные скитания по отелям всего мира. Ещё будет дом тёщи в Будапеште во время первой и второй мировых войн и полгода жизни в поезде, во время американских гастролей. Только в 1917 году, вместе с женой Ромолой, они снимут дом в Санкт-Морице (Швейцария). Но только полтора года, а дальше — болезнь и долгие периоды в швейцарских санаториях и временное жильё в Париже, Вене, Лондоне. Незадолго до смерти Вацлав вздыхал: «Как цыгане!». Его мечта о собственном доме для своей семьи и собственном театре так и не сбылась…

Санкт-Петербург, улица Моховая, дом 20. Левая арка — вход во двор, правая — вход в главную парадную. Современный вид. Фото автора

Фото автора

Улица Моховая, 20. Вид дома после войны до реставрации, в середине

XX века

Дом 20 по Моховой улице, где прошла большая часть детства Вацлава, достоин того, чтобы познакомиться с ним поближе. Особняк А. Р. Ламздорф постройки 1852 года, доходный дом. Квартира 9 была большой и светлой, несмотря на то, что находилась во дворовом корпусе дома. К сожалению этот внутренний корпус не сохранился, видимо был разрушен во время войны, и на его месте в 1960-е годы был построен новый дом, который можно увидеть сегодня. Согласно поэтажному плану дома 20 по Моховой улице от 1901 года (ЦГИА СПб. Фонд 513. Опись 102. Дело 4264), квартира 9 находилась на третьем этаже и примыкала к глухой стене соседнего дома. Одни окна выходила на задний двор, а другие во внутренний главный двор.

Вот как Бронислава Нижинская описывает этот дом в своих воспоминаниях: «Мы жили на Моховой улице, 20. Дом был большой в четыре этажа. На каждом этаже была одна главная квартира, занимавшая три четверти площади, и одна дополнительная небольшая квартира, похожая на нашу, квартиру 9, с тремя комнатами и кухней. Дом был построен вокруг трёх сторон огромного внутреннего двора, а с четвёртой стороны возвышалась огромная стена без окон соседнего пятиэтажного дома. Во дворе, который был вымощен булыжником и имел деревянную дорожку от нашего входа до ворот, не было ни деревьев, ни кустарников. Весь двор был выкрашен меловой жёлтой краской, что придавало ему яркий и весёлый вид в любую погоду. Мы жили на третьем этаже. Первый этаж занимал магазин, в котором арендовались и продавались вертикальные и концертные рояли. На втором этаже жила старая графиня Перовская, а на третьем генерал Кохановский. В доме были глубокие подвалы, где хранились дрова на зиму, а над четвёртым этажом был высокий чердак, где сушилось бельё жильцов. Вскоре Ваца тщательно обследовал весь дом, подвалы и чердак, где он нашёл маленькое окошко, через которое он мог вылезти на крышу. Когда он играл со своим чёрным литым резиновым мячом во дворе, он всегда забрасывал мяч на крышу, затем поднимался на чердак, вылезал через окно и забирал мяч с самого края крыши».

Современный вид двора, в котором играл маленький Вацлав Нижинский. В глубине двора виден внутренний корпус более поздней постройки. Фото автора

Современный вид дома со двора. Справа над аркой окно, которое когда-то в детстве разбил своим мячом Вацлав Нижинский. А под аркой — место, где Вацлав любил играть со своим маленьким литым мячом, которым бил по стенам и потолку подворотни. Фото автора

Однажды Вацлав, играя со своим мячом, разбил огромное зеркальное окно графини Перовской, которое простиралось над широкой аркой подворотни. Матери пришлось заплатить 25 рублей (огромные деньги в то время).

Любимым развлечением детей Нижинских было наблюдать из окна гостиной жизнь заднего двора, где находились конюшни и каретные сараи графини и генерала. То, как запрягают красивых лошадей (Вацлав их обожал) и как одевается кучер — было настоящим зрелищем. «Наконец карета отъезжала и мы бежали на другую сторону квартиры, чтобы увидеть, как она въезжает в большой двор. Мы слушали цоканье подков по булыжнику, а когда карета выезжала через ворота на улицу, стук копыт затихал. Ворота нашего дома были широкими и длинными, они тянулись, как изогнутый туннель, через переднее крыло дома со двора на улицу. Двери тяжёлых дубовых ворот запирались на ночь дворником и мы чувствовали себя в безопасности, как в крепости. Под аркой в деревянном ящике был установлен электродвигатель и все лестничные клетки нашего дома освещались электричеством».

Дом был дорогой и за свою трёхкомнатную квартиру во дворовом корпусе, семья Нижинских платила сорок рублей в месяц. Первое время, Томаш как и обещал, присылал семье по двести рублей в месяц. Это были большие деньги и хватало на безбедную жизнь, у них даже была прислуга — девушка-полька, которая спала за занавеской на кухне. Но постепенно помощь отца становилась всё скуднее и не регулярнее. Семья начала бедствовать. Элеонора выживала сама как могла. Прислугу уволила. Начала сдавать комнаты в аренду. Сама спала на кухне. Подрабатывала уроками танцев. Но через семь лет семье всё таки пришлось снять другую, очень дешёвую квартиру, так как платить за эту больше не было возможности.

Когда в 1902 году графиня Перовская умерла, в этом доме состоялись её торжественные похороны. Главный вход в дом с улицы, ступени лестницы и тротуар были покрыты широким красным ковром. В каретах подъезжали представители самых знатных семей. Среди них был Великий князь Владимир Александрович, брат царя Александра III.

Современный вид главной парадной. Улица Моховая, дом 20. Фото автора

Семья Нижинских с большой печалью рассталась с этим своим первым постоянным домом (для Вацлава, как оказалось и последним). У Вацлава была ещё одна привязанность к дому на Моховой — его первая любовь — девочка по имени Лиза, которая жила этажом ниже.

Улица Моховая. Пересечение с улицей Пестеля. Дом 20 — второй по правой стороне. Современный вид. Фото автора