Бархат фиалки

Элина Базоркина

«Если любовь состоит из самых теплых чувств и искренних намерений, она никогда не утратит своей мощи, не смотря на препятствия, время ирасстояние».Элина Базоркина

ГЛАВА 2

После их встречи в кафе прошло несколько месяцев. Сдача экзаменов, поступление в университет, поездки на учебу, ничего этого теперь не происходило без сопровождения Саида. Ни один день он не пропускал, чтоб не увидеться с ней. Они на столько сблизились, что их духовные отношения по искренности и простоте перешли на тот уровень, словно они уже женаты и прибывают в искренне взаимных добрых отношениях. Камила была застенчивой, скромной и сдержанной девушкой и даже свои сильные чувства к нему она старалась не проявлять, чтобы не показаться легкомысленной и навязчивой. Он, напротив, не мог сдержать своей любви, показывая это каждый день при каждой встрече, одаривая ее внимаем и любовью с блеском в глазах. Он часто дарил ей подарки и сладости, некоторые из которых ей приходилось раздаривать по дороге домой, чтобы не вызвать подозрений у родителей и чтоб не было лишних вопросов. Они были очень счастливы, проводя время вместе. В один из таких дней после восьми месяцев знакомства он в разговоре спросил ее:

— Камила, родная, если бы я тебя засватал, ты бы согласилась выйти за меня сейчас?

— Что? Ты шутишь? Какое замужество? Тебе же только недавно исполнился двадцать один, а мне и восемнадцати нет.

— Ну и что? Только в этом помеха?

— Хм. Ну… Как бы не только. Во-первых, мы с тобой еще учимся, и я очень хочу закончить институт.

— Это не проблема, закончишь. «Во-первых», вопрос решен, а «во-вторых»?

— Во-вторых, мой отец не отдаст меня так рано, и ты еще молодой.

— То есть я молодой и не достаточно крепко стою на ногах? Ты про это?

— Нет, нет, я не про это. В общем, мы еще совсем молоды.

— Мы молоды, но не малы, чтобы создать семью. А молодость, это преимущество. Самые лучшие наши годы мы проведем вместе. Разве это плохо? Закончим учебу, тебя я устрою на работу, и мы продолжим тот же образ жизни, что и сейчас, только вместе, только под одной крышей, — умоляюще продолжал он, протянув ей шоколадку. Когда она взяла ее в руку, он намеренно коснулся ее руки впервые за все время знакомства немного погладив ее, она смущенно отняла ее и покраснела. — Твоя кожа, Камила, как бархат фиалки, я хочу все время прикасаться к ней. Выходи за меня. Скажи мне «да» и я сегодня же пошлю людей, сватать тебя. Подумай прошу. Если ты боишься семейных отношений, то детей можем пока не заводить, если ты не захочешь. — Слова про детей ввели ее в краску, и она руками прикрыла лицо. Саид улыбнулся от этого ее жеста. Он всегда восхищался ее скромностью и стыдливостью. — Ты согласна, моя Фиалка? Соглашайся, Камила. Я засватаю тебя, а свадьбу можно отложить на несколько месяцев. Опять же, если ты пока не хочешь. А, пока я начну откладывать нам деньги. Мой магазин телефонов понемногу раскручивается. Ты ведь знаешь, что именно встреча с тобой подтолкнули меня на быстрое его открытие, я этого не планировал в ближайшие пару лет. Скажи «да» Камила, и я сегодня же пошлю людей к вам, — он говорил уверенно и серьезно. И только его ласковый, умоляющий взгляд говорили о его слабости по отношению к ней, но в своем желании он был тверд и уверен, как никогда.

— Допустим, мои родители согласятся. А, твои как на это посмотрят, если ты захочешь жениться?

— Об этом тебе вообще не нужно думать. Здесь все нормально. Ну что? Ты согласна?

— Ты так все гладко разложил. Вот если бы все соответствовало твоим словам.

— Ты мне не веришь? Все, что я пообещал, я обязательно выполняю. Чего не в состоянии выполнить, я обещать не стану. А, тем более, если я дал слово тебе, Камила, я разорвусь, но сдержу его, — сказав это, он скрылся в магазине, она осталась снаружи. В очередной раз мимо нее медленно проехал автомобиль из которой выглядывал немного седоватый мужчина. Она замечала эту машину уже не раз, а чаще всего, видела ее, когда бывала вместе с Саидом. Обеспокоенная девушка посмотрела вслед уезжающему автомобилю, когда Саид вышел из магазина и обратился к ней:

— Куда ты так озадаченно смотришь? Кто тот, что отъехал только что? Я эту машину вижу уже в третий раз.

— Если бы только в третий…, — задумчиво сказала Камила.

— В смысле? Ты и раньше его видела? — удивленно спросил Саид.

— Я уже второй месяц его замечаю. Один и тот же седовласый мужчина из этой машины все время наблюдает за мной. Жутковато как-то даже становится.

— А, почему ты молчала? Кто знает, что ему в голову вбрело? Может он хочет отнять у меня мою Фиалку. Пусть только посмеет, я разнесу всех, начиная с твоего отца. А-ха-ха, — засмеялся он, не осознавая серьезности ситуации с тем незнакомцем. — Ты выйдешь за меня, Камила? Соглашайся. Зачем откладывать то, что рано или поздно произойдет. Ты же знаешь, что я тебя никому не отдам, — девушка улыбнулась. Ей стало тревожно из-за того незнакомца, что-то заставило забеспокоиться ее сердцу.

— Мне нужно подумать, Саид. Ни о каком замужестве не было и мыслей. Я уверена, что мой отец меня не отдаст так рано. И, если…

— Камила, Камилочка, подумай конечно, подумай хорошо. О деньгах можешь не беспокоиться, я поднакоплю денег, и сыграем свадьбу. Обещаю, что все у нас будет хорошо, — говорил он заботливо и с восхищением смотря на нее. — И, кстати, это тебе, — протянул он ей дорогие электронные смарт часы. Камила не взяла подарок ссылаясь на то, что он слишком дорогой, чем немного обидела его, на что он ответил, что отложит его до того дня, когда она будет готова или обязана его принять. Проводив ее до улицы и попрощавшись, он ушел. Через пару шагов ее догнал Муслим.

— Мне нужно сейчас устроить сцену строгого брата или просто сделать тебе замечание? — шутливо, но недовольно спросил брат.

— В смысле? Не понимаю, о чем ты?

— Ты не умеешь притворяться, сестренка. Увидев тебя с ним, я должен был, как настоящий брат устроить скандал, но я этого делать не буду. Послушай, Камила! Я знаю Саида, как человека и все, кто его знает отзываются о нем очень хорошо. Если у тебя серьезные намерения и у вас есть какие-то планы, то я советую тебе сказать об этом маме как можно скорее, а она в свою очередь, чтоб сказала отцу. И я говорю серьезно.

— Зачем? Зачем мне это говорить?

— Потому что, когда тебя не было, несколько раз приходили какие-то люди, просить тебя за одного человека. Как я понял, ему 38 лет, он работает в органах и отступать они не собираются. Отец сказал в прошлый раз, что если они придут еще раз, он не откажет. А после, на прошлой неделе они приходили снова. Я не думал, что это дойдет до таких серьезных разговоров, но в прошлый раз посредником был имам нашего города, который ручался за того человека и его семью, и отцу трудно было ему отказать, — Муслим был очень встревожен, потому, что видел все сам лично. И, хорошо понимая, что сестра ни за что не захочет выйти замуж за другого, сильно переживал за нее, пытаясь предупредить.

— Отец не отдаст меня без моего согласия. Я это знаю точно. Он не на столько старомоден и вообще никогда со мной так не поступит.

— Тут дело уже не в старомодности и не в нем самом. Такой настойчивости он не сможет противостоять. Между сватовством стоят общие родственники, которым ему сложно будет дать отказ, пойми — Камила призадумалась, но все же не смогла поверить в то, что с ней может произойти подобное. Она слишком была настроена на другой расклад своей жизни чтобы предположить, что ее судьбу могут вот так просто решить. Даже за своего возлюбленного Саида у нее не было желания выходить так рано замуж, потому, что в ее планах было сначала закончить университет и только потом строить семейное счастье, а уж тем более, не известно за кого; за человека, который старше ее на 20 лет. Об этом она даже и думать не хотела. На расстоянии пару десятков метров от своего двора они увидели две машины, стоящие у ворот.

— Кто это у нас? — удивленно спросила она.

— Мне эти машины не знакомы, — ответил ей Муслим. — Странно, кто бы это мог быть?

Они подошли к воротам, но приблизившись, решили немного подождать. Во дворе послышались мужские разговоры, среди которых они оба узнали голос отца. Еще немного подойдя можно было расслышать, о чем они говорят.

— Ты ни о чем не пожалеешь Ахмед, даю тебе слово, — обращался к нему незнакомый для них голос. — Спасибо, что дал слово. Нашему общему родству не должны мешать никакие сомнения. А, в таких вопросах, тем более. Всего хорошего.

— И вам всего доброго, — пожелал гостям Ахмед. Камила и Муслим быстро утаились, забежав в ворота соседнего двора. В последний момент они оба заметили, что приезжих было четверо, они расселись по машинам и уехали. Брат и сестра нерешительно вошли во двор. Отец к этому времени уже что-то обсуждал с Тамарой в холе. Женщина была очень расстроена.

— А, что ты мне предлагаешь делать? Что я мог сделать, когда они ко мне пришли уже в пятый раз. Каждый раз они вовлекают новых посредников, находя новое родство.

— Это подло по отношению к нашей дочери. Ты распорядился ее судьбой, как собственной вещью. Как я скажу об этом Камиле? — услышав их разговор, Муслим и Камила переглянулись, но даже сейчас она не до конца понимала, что происходит. Решившись наконец, они оба вошли внутрь прихожей, где и происходил разговор их родителей.

— Что происходит? — в недоумении спросила Камила. — Что подло по отношению ко мне? — ее голос стал меняться, как меняется, когда человек не может сдержать слез. Она вопросительно смотрела на обоих родителей, но они оба пока молчали. Муслим с разочарованием и обидой за сестру ушел в свою комнату. Он понял, что произошло именно то, чего он боялся.

— Камила, доченька, папа делает как лучше для тебя. Ты же знаешь, что мы желаем тебе только самого хорошего. Ты наша единственная дочь и мы сильно любим тебя и Муслима, но рано или поздно это должно было произойти, ты уже стала взрослой. Очень многие молодые ребята хотят на тебе жениться. И, чем отдавать тебя за кого попало, лучше выбрать более подходящую кандидатуру, за которую ручаются многие наши надежные знакомые и родственники. О семье этого молодого человека хорошо отзываются и у нас нет оснований отказывать им, — мать пыталась убедить ее, говоря спокойно, но в то же время взволнованно. У Камилы закружилась голова, она не знала, как ей поступить и что сказать. Девушка посмотрела на отца, но он отвел взгляд. Затем просто спокойно сказал:

— Я дал им слово и не нарушу его, — после он удалился в свою комнату. Камила осталась стоящей в прихожей вся в слезах. Она понимала, что это начало конца, конца ее с Саидом не начатого будущего. По телу сразу прошелся холод, а после она почувствовала сильную слабость и присела на корточки сильно съежившись, как съеживаются, когда мерзнут. Ею овладел озноб, и она начала дрожать.

— Доченька, что с тобой? Не стоит так переживать. Это со всеми должно произойти рано или поздно. Ты привыкнешь к нему, полюбишь, — пыталась мать успокоить дочь, но девушка ничего не слышала. От шока она не могла вымолвить ни слова, лишь долго смотрела на мать с отчаянными глазами. Немного очнувшись, девушка начала разговор:

— Что вы наделали, мама?! Как вы могли?! Вы ведь только что убили собственную дочь. Я не смогу пережить это, не смогу.

— Что пережить, доченька? Что? Ты же понимаешь, что когда-нибудь это со всеми случается, почему ты так реагируешь?

— Нет, мама, это ты не понимаешь. Это ты не понимаешь, что вы сделали со мной. Я не вынесу разлуки с ним, я не перенесу этого. Ведь мы собирались пожениться. Он хотел сватов сослать к нам, но не успел, — Камила начала истерично, но тихо плакать. Тамара от этой неожиданной вести прикрыла руками рот. Она ни за что бы не хотела разбивать сердце дочери, но и сделать ничего уже не могла, Ахмед был очень принципиальным человеком.

— С кем разлуки? Про кого ты говоришь?

— Саид, парень с которым мы давно знакомы. Мы встречаемся, созваниваемся. Это единственный парень, с кем я общаюсь и с кем хочу общаться.

— Но почему ты мне раньше ничего о нем не говорила?

— Разве я могла предположить, что судьба сыграет со мной в злую шутку, что вы можете вот так поступить со мной? Разве я могла подумать, что вот так быстро решите мою судьбу, словно это выбор каждодневной покупки? Что вы наделали мама?! Что мне сейчас делать? Я должна нарушить слово отца или пойти против своей воли? Какой выбор вы мне оставили?! Скажи, что мне делать, и я сделаю, как ты мне скажешь, — в отчаяние, не прекращая плакать продолжала Камила. — Я не смогу с этим смириться, но мне придется, потому, что в ином случае, я унижу своего отца, подведу его и опущу в глазах других. Я этого не сделаю. Не смогу. А вы смогли, вы смогли, — с этими словами она ушла в комнату. Муслим стоял в коридоре у окна и с грустью смотрел на проходящую мимо сестру. Посмотрев на него с болью, она зашла в свою комнату и закрылась. Девушка долго думала о произошедшем и не могла уснуть. Думала о Саиде и сильно скучала по нему. Ей сейчас так хотелось увидеть его и излить душу. Но чего она этим добьется? — «Он почувствует себя обманутым. Это так и есть. Это предательство по отношению к нему. Он этого не заслуживает. Я этого не заслуживаю. Я не хочу с этим мириться, сердце не хочет, тело не хочет. Не хочу», — в отчаянии думала она, погрузившись всецело в тоску.

На следующий день Камила не пошла в университет. После тяжелой ночи с переживаниями и бессонницей у нее не было никаких сил, а тело ломило, как после активной нагрузки в спортзале. Девушка осталась лежать в постели.

— Почему Камила не пошла на учебу? — спросил Ахмед Тамару.

— А, ты как думаешь? Зачем ты так быстро все решил? Зачем дал слово этим людям, скажи? Неужели нельзя никак расторгнуть обещание, сказать, что не получится или что-то вроде этого? Она же учится, она еще совсем юная, — умоляла его женщина.

— За кого ты меня принимаешь? Я расторгнуть слово? Да никогда и ни за что. Среди пришедших был дядя парня, он дал слово, что учиться она продолжит до тех пор, пока не получит диплом. Обещали даже трудоустроить при ее желании. Это уже как сами решат. У нее будет муж, его право, но за учебу они ручаются. А Камила привыкнет. Она потом поймет, что мы только хорошего для нее желали и сделали правильный выбор для нее. — Женщина слушала своего мужа молча, но мысленно не соглашалась с ним даже на сотую долю.

— А, что если у нее есть тот, кто ей нравится и за кого она сама хочет выйти?

— Что значит, есть кто нравится? И, допустим, это так. Ничего, и это можно пережить. Я конечно понимаю, мне сорок восемь лет, не так стар еще и сам вчера был молод, но также понимаю, что мы должны принимать жизненно важные решения и делать выбор исходя из всего и учитывать все. Иногда приходится чем-то жертвовать. Ничего не поделаешь.

— А, если бы тебе так сказали двадцать лет назад и отдали меня за другого? Как бы ты поступил или что сказал бы тогда? Ты бы тоже молча смирился или стал бы добиваться меня?

— Это совсем другое, Тамара. Зачем ты сравниваешь? Мне было легче. Мне было двадцать восемь, я твердо стоял на ногах, и твои родители не были против. А вот если бы не отдали, им было бы не несдобровать. А-ха-ха, — расхохотался он сам от своих слов и ушел. Она осталась одна со своими мыслями и переживаниями за свою дочь. Тамара хорошо понимала, что значит, отнять любовь, ведь сама когда-то любила и любит своего мужа. Она и представить не могла, если бы с ней поступили также. После разговора с мужем она пошла в комнату Камилы; девушка сидела на кровати, облокотившись на спинку и поджав ноги в коленях.

— Доченька! Девочка моя, — подошла она к кровати и села рядом, — что мне сделать для тебя, мое дитя? — Женщина протянула руку к ее щеке и вытерла слезы с глаз, — нам ничего не остается с тобой, моя родная, как смириться, прошу тебя, смирись. Камила, но умоляю тебя, не делай глупостей, не делай ничего такого, от чего твой отец должен будет опустить голову. Я прошу тебя, мое дитя. Не строй свое счастье, разбив нам сердца, я тебя умоляю, — взмолилась мать навзрыд, — прости, что я ничего не могу сделать, твой отец дал слово, и он его не нарушит. — Камила молча смотрела на мать. В ее глазах закончились даже слезы.

На телефоне уже в сотый раз звучит сигнал сообщения и пропущенных звонков. Обеспокоенный и ничего не подозревающий Саид без конца звонил ей. С самого вечера он стоял на улице неподалеку от ее дома, но не мог дозвониться, чтобы она хотя бы выглянула из окна своей комнаты, которое как раз выходило на эту улицу. Неизвестность была хуже всего. И спросить ему было не у кого, так как брата он спросить не мог из-за моральных соображений, а сестры у нее не было. Он просто терпеливо ждал. Тамара вышла из комнаты, чуть посидев с дочерью, а девушка так и оставалась там не выходя даже поесть.

Наступил вечер, а за ним и ночь; в доме настала глубокая тишина и Камилой начала овладевать дремота. Сквозь сон девушка услышала легкое постукивание по стеклу. Спросонья ей показалось, что это сон, но стуки продолжались. Она встала и подошла к окну. Саид стоял внизу на уровне цоколя и мило улыбался, жестом показывая открыть окно. Увидев его, от счастья и одновременной печали ее сердце стало «кричать» — «забери меня, прошу!», — но эти крики заглохли при воспоминаниях о словах матери, которая молила ее ничего такого не предпринимать. Девушка была в замешательстве, не зная, как поступить. Она еще какое-то время стояла не двигаясь с места, а парень стоял и смотрел на нее все с той же улыбкой, продолжая показывать кивком головы, а иногда рукой открыть окно. Наконец она открыла его, и он сразу подошел ближе.

— Что ты делаешь, Камила? Скажи мне, что ты со мной делаешь?! У тебя все хорошо, ты не болеешь?

— Нет, — тихо и быстро произнесла она, чтоб слезами не выдать свои чувства.

— За все восемь месяцев нашего знакомства я впервые не смог увидеть и услышать тебя целые сутки и даже представить не мог, как это может быть невыносимо для меня. Я так больше не смогу, не делай так больше, прошу тебя! Ни одного дня, даже выходные мы не проводили не видя друг друга, это было тяжелым испытанием. Не делай так больше. Что случилось, почему ты не пошла сегодня в университет, я ждал тебя там, где обычно? Почему не отвечала на звонки, сообщения? — продолжал он умоляюще спрашивать ее, а она все еще молчала, боясь расплакаться при первом слове. — Ответь мне Камила, я прошу тебя, в чем дело? — девушка не выдержала и расплакалась, закрыв руками лицо.

— Я не могу, не могу. Я не смогу Саид. Что мне делать?

— Что? Что случилось? Расскажи мне, и я все сделаю, чтобы помочь тебе. Только скажи.

— Нет, ты не сможешь. Никто не сможет мне здесь помочь.

— Не пугай меня, моя хорошая, прошу тебя. С твои здоровьем все в порядке? Ты ничем не болеешь?

— Нет, нет. Со здоровьем все хорошо, но сердце болит и душа и это болезнь неизлечима, поверь.

— Но что случилось, расскажи? — повторял он полушепотом, боясь, что его услышат.

— Я завтра выйду на учебу. Давай там поговорим?

— Ты мне предлагаешь уйти вот так, со всеми пугающими домыслами? Что я должен думать? Тебя вообще не волнует, что у меня на душе? Я не знал, куда деваться, когда не мог связаться с тобой. Мы ведь сейчас повязаны крепко, мы близки, как одно целое, как две половинки сердца и если одна оторвется, другая не сможет существовать. Разве не так, Камила? Разве я ошибаюсь? — ласково и тихо спросил он. Она стояла молча, лишь кивая головой. Ее сверкающие блики в мокрых глазах и прерывистый голос не давали ответить ни на один поступивший вопрос, ответ которых он безропотно выжидал. Он стоял на темной улице под свет ночных ламп и его красивое лицо, и идеальные черты выделялись и становились еще более выразительными. От этого притягательного и давно родного образа Камиле становилось невыносимо больно. Любовь всей ее жизни теперь с каждым днем будет все больше и больше отдаляться от нее. Эти несколько минут проведенные здесь у окна ей показались очень долгими, незабываемыми и любимыми. Он был так близок, что если протянуть руку, то она могла бы дотронуться до его лица, но в то же время был так далек, словно между ними простирался целый океан. Ей становилось очень больно от мыслей, что настанет день, когда она больше не сможет видеть его, говорить с ним, чувствовать его любовь и дышать этой любовью, которая была жизненной энергией и воздухом для нее все это время.

— Пока, Саид. Увидимся завтра, — бросила она и закрыла окно. «Пока», — прочитала она по его губам одинокое слово сквозь уже закрытое окно.