Лучше, чем друзья

Элизабет Эльберг, 2014

Могут ли парень и девушка быть лучшими друзьями? Леви и Макаллан знают ответ на этот вопрос. Они неразлучны с седьмого класса, и ничто не разрушит их идеальную дружбу. Но наступает момент, когда такие отношения начинают мешать в старшей школе. Леви уделяет мало времени своей девушке, а Макаллан никто не приглашает на свидания. Так могут ли парень и девушка быть лучшими друзьями? А что, если на самом деле их связывает настоящая любовь, для которой нужно только сделать первый шаг?

Глава 3

— А что если мне подстричься?

Леви просто задал вопрос, но он и не подозревал о том, что для меня значат вопросы «что если». Я постоянно играла в них сама с собой. Все лето перед восьмым классом.

Что если бы директор не попросил меня показать Леви школу в первый день?

Что если бы я не заметила значок у него на рюкзаке и не заговорила с ним?

Что если бы дядя Адам не сказал маме Леви, что ему сложно забирать меня по средам?

Что если бы его мама не приходила мне на помощь всякий раз, когда эта помощь мне была нужна?

Но в этом и суть игры во «что если»: никогда не знаешь, как ответить на вопрос. Может, это и к лучшему.

Потому что за безобидными вопросами таились куда более опасные.

Что если бы ты не забыла тогда учебник?

Что если бы не пошел дождь?

Что если бы водитель другой машины не писал СМС за рулем?

Что если бы мама в тот день задержалась хотя бы на три секунды?

Что если?..

— Хм, Макаллан? — Леви помахал рукой у меня перед лицом. — О чем задумалась?

Он распустил волосы, и они упали ему на плечи.

— Думаю, в восьмом классе мне нужен новый имидж.

Я пожала плечами:

— Да, может быть.

— Даже несколько моих друзей дома, в Калифорнии, в конце концов подстриглись.

«Дома, в Калифорнии».

Леви прожил здесь уже почти год, и родители его ни разу не заикались о том, чтобы вернуться. И все равно, говоря о Калифорнии, он называл ее домом. Словно был не в силах признать, что теперь его дом здесь.

— Так что? — спросил он.

Я внезапно поняла, что мы стоим около парикмахерской в торговом центре.

— Что, прямо сейчас?

Он помолчал пару секунд.

— Почему бы и нет?

Через двадцать минут он уже сидел в кресле, стянув волосы в привычный хвост. Парикмахер приподняла их и щелкнула ножницами. И вот уже хвоста нет.

Леви пощупал голову сзади.

— Ни фига себе.

Голос его звучал отстраненно, словно он не мог поверить в происходящее.

Парикмахер протянула мне волосы. Я задумалась: сколько, интересно, Леви их растил? Это так странно… До того, как мы познакомились, у него была какая-то своя другая жизнь. Я начала понимать, чего ему стоило начать все сначала.

В каком-то смысле мне тоже пришлось начинать жизнь заново после аварии. Однако я просыпалась в своей старой кровати, ходила в свою старую школу, общалась со старыми друзьями. Было что-то успокаивающее в том, чтобы открывать глаза и знать, что ты по-прежнему дома. Надеюсь, Леви когда-нибудь сможет почувствовать себя здесь так же.

Я, застыв, наблюдала, как волосы Леви опадали на пол вокруг кресла. Парикмахер почти не разговаривала, сосредоточившись на работе. Закончив стрижку и укладку, она развернула кресло. Я едва узнала Леви. На лбу у него осталась буквально пара сантиметров волос, и они казались темнее… такие темно-русые… наверное, из-за того, что солнца мы в Висконсине почти не видим.

— Ну, что думаешь? — распахнув глаза, спросил Леви.

— Мне нравится.

Мне и правда нравилось, хотя такая прическа была почти у всех парней в школе.

— Честно? — он уставился на себя в зеркало. — Тебе правда нравится?

— Да.

Я подошла ближе и, не в силах совладать с искушением, пробежала пальцами по его волосам.

— Очень коротко, но тебе идет.

Леви вздрогнул от моего прикосновения. Наверное, не привык, чтобы его трогали за шею.

Он вскочил с кресла:

— Пойдем что-нибудь сделаем!

— Но мы уже делаем. Мы гуляем по торговому центру.

Он нетерпеливо заворчал:

— Ты знаешь, что я не об этом. Пойдем поиграем в мини-гольф, ну или в парк сходим. Что-то в этом духе.

Я посмотрела на часы.

— Не могу. Мне нужно подготовиться к вечеру.

Он уныло втянул голову в плечи.

— Ну ладно. Но мама настаивает на том, чтобы что-нибудь принести. И злится на меня, когда я говорю, что тебе ничего не нужно.

— Я не хочу, чтобы вы что-то приносили. Я угощаю вас ужином в знак благодарности за все, что сделала для меня ваша семья — ну, и чтобы отпраздновать начало нового учебного года.

Он покачал головой.

— Больше никто в мире не празднует начало учебного года. Только ты. Разве летом было плохо?

Летом было отлично. Но я скучала по упорядоченной жизни, которую создавал школьный график.

И мне нужно было отвлечься.

Я знала, что папа просто пытается помочь, но у меня все было распланировано до последней минуты. Летом я записалась на курсы кулинарии в YMCA^[1] и научилась неплохо готовить. Сейчас я делала салат и ждала, когда допечется в духовке лазанья.

— Тебе точно не нужна помощь? — спросил папа в седьмой раз.

— Серьезно, пап, я справлюсь. Иди посмотри телевизор с Адамом.

Он негромко рассмеялся.

— Ты говоришь совсем как мама.

Впервые он упомянул ее без грусти — ему даже стало весело. Но, хотя он подсмеивался надо мной, у меня не было времени обижаться. Мне еще нужно было сделать тосты из чесночного хлеба.

Меня спас звонок в дверь: папа пошел встречать Леви с родителями. До меня донеслись обрывки приветствий.

— Какой дивный запах!

Миссис Роджерс зашла в кухню.

— Не буду тебе мешать; просто хотела сказать, что ароматы доносятся просто умопомрачительные.

Вслед за ней зашел папа с бутылкой вина в руке (видимо, от родителей Леви).

Затем я увидела самого Леви и едва узнала его с этой новой стрижкой. Через пару секунд до меня дошло, что он держит в руках букет. За Леви следом появился его папа и замахал руками.

— Ах, да, — понял намек Леви. — Это, хм, подарок для шеф-повара.

Зардевшись от смущения, он протянул мне букет.

— Спасибо!

Я поспешно схватила букет.

Папа Леви подмигнул жене и подошел меня обнять. Мне было особенно лестно, что мистер Роджерс нашел время прийти к нам в гости. Обычно он работал допоздна и даже к себе домой не успевал на ужин.

Я выгнала их из кухни, чтобы закончить готовку. Голоса и смех из гостиной вызвали у меня улыбку. Так приятно снова слышать дома веселую болтовню. Время от времени дядя Адам начинал огорченно причитать: судя по всему, это Леви высказывал свои радикальные взгляды по поводу нового футбольного сезона. Уж мог бы и научиться держать свои еретические калифорнийские предпочтения при себе.

Не успела я поставить салат на стол в гостиной, как звякнул таймер духовки. Мы не ели в гостиной с моего десятого дня рождения: просто не было повода доставать лучший фарфор.

Я оглядела сервировку в последний раз, чтобы убедиться, что все на месте, и позвала гостей к столу. Приглашенные один за другим заходили в гостиную, и меня прямо распирало от гордости, что я была инициатором этой приятной суеты.

Все принялись за еду, и за столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь похвалами салату. Затем я подала лазанью с чесночным хлебом, а на десерт — шоколадный торт.

— Ох, еще и торт! — миссис Роджерс похлопала себя по стройным бокам. — Удачно я записалась на велотренажеры завтра с утра!

— Торт я купила на самом деле, — призналась я. — Мы на курсах еще не дошли до выпечки.

Она округлила глаза:

— Дорогая, это все просто восхитительно. Когда придешь в следующий раз на ужин, мне придется попотеть, чтобы не ударить в грязь лицом.

Мне захотелось встать со стула и подойти обнять ее. Мы сидели вокруг стола все вместе, и я поняла, как скучала по таким моментам. Когда можно просто порадоваться вкусному ужину в кругу семьи. Мы с папой и дядей уже привыкли обходиться бутербродами или заказывать еду на дом. Чтобы тишина не оглушала, мы ели перед телевизором. Потому что иногда тишина оглушительнее слов.

В тот момент я почувствовала, что наш ужин не последний. Мне так хотелось, чтобы такой ужин стал традицией моей новой выросшей семьи! Разумеется, Роджерсы были нам не родня, но это неважно. Я думаю, семья — это скорее про родство душ.

— Кстати, я тут подумал, — папа поднял палец. — Давно уже надо было поговорить с вами про школу. Если вам так удобнее, можете подбрасывать Макаллан домой по средам. Она то и дело сидит с соседскими детьми, да и бывать дома одна привыкла. Так что ей необязательно каждую неделю оставаться у вас.

Мы с Леви обменялись взглядами. Уверена, мы подумали об одном и том же (вернее, надеюсь!). Мне нравилось ходить к нему в гости и проводить время с ним и миссис Роджерс. Не хотелось возвращаться в пустой дом, где было много воспоминаний.

Папа продолжил:

— Думаю, что слишком переживал за нее. Наша девочка скоро станет старшеклассницей. Поверить не могу…

Он перевел взгляд на стену за моей спиной. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, куда он смотрит. Свадебная фотография родителей; их первый танец в качестве супругов. Папа тогда сказал что-то забавное, потому что на ней они оба смеялись.

— Но мы любим, когда Макаллан у нас гостит, — возразила миссис Роджерс, и я сразу воспрянула духом. — Правда, Леви?

Я затаила дыхание. Я знала, что Леви пытается подружиться с парнями в школе, но надеялась, что это не помешает нам проводить время вместе. Мы разговаривали о разных вещах, которые не интересовали моих подруг. Мне нравилось время от времени отвлекаться от сплетен о парнях и обсуждений нарядов. Мы с Леви говорили о том, что действительно важно. И он смешил меня так, как не удавалось никому за последние несколько лет.

Леви посмотрел папе прямо в глаза:

— Без нее будет совсем не то, мистер Дитц.

Я была так рада его ответу, что у меня защипало в глазах. Я встала и принялась убирать со стола; Леви решил мне помочь. Когда мы отнесли все тарелки на кухню, он криво улыбнулся мне:

— Пронесло, чувак. Чтоб мне провалиться, не знаю, что бы я без тебя делал.

И я была с ним полностью согласна.

Заглянув в расписание, мы обнаружили, что случилось непоправимое.

Эмили, Леви, Даниэль и я больше не сможем обедать вместе. Единственным утешением служило то, что нас хотя бы разделили по двое, так что никто не остался в одиночестве. Сначала на обед шли Эмили с Леви, потом мы с Даниэль.

Больше всех из-за ситуации с обедом переживала Эмили, что было удивительно. Эмили была из тех людей, что могут запросто заговорить с незнакомыми людьми. Однако восьмой класс вызывал у нее какой-то странный ужас. Все лето она твердила, что это будет лучший год — потому что никто не знал, что случится с нами в старших классах. Я знала, что отчасти этот страх появился у нее из-за старшей сестры: когда та перешла в старшую школу, то, по словам Эмили, «вышла из моды, как ботинки на платформе».

Сидя на уроке истории, я поняла, что страшно переживаю за Леви. Присоединилась ли к нему Эмили за обедом? А может, она предпочла ему подружек из чирлидерской команды? Или Троя, свою новую любовь?

Однако мои опасения не оправдались, в коридоре я с ними столкнулась: они шли бок о бок, над чем-то смеясь.

— Эй! — окликнула меня Эмили. — Не бери сэндвичи: они все размокли, ужас какой-то.

Она подмигнула Леви. Я ощутила легкий укол ревности. Ну что за глупости. Я же хотела, чтобы они подружились.

Эмили предложила пройтись со мной до шкафчика, и мы попрощались с Леви. Но хоть увидимся с ним еще на уроке английского.

Она взяла меня под руку.

— Ты не говорила, что Леви подстригся. Такой милаш!

— А, да, — только и смогла ответить я.

— Итак… — она оборвала фразу на полуслове.

Но я знала, что за этим последует, и решила ее опередить.

— А что у вас с Троем?

Каждую осень Эмили влюблялась в какого-нибудь нового парня. Происходило это так: она объявляла, что влюбилась, давала знать об этом объекту своей страсти, он предлагал ей встречаться, какое-то время они были вместе, а потом Эмили находила нового возлюбленного. До восьмого класса она успела сменить уже восьмерых бойфрендов. Я вечно дразнила ее, что к выпускному мальчики закончатся, но она предполагала, что к тому времени перейдет на студентов. И я не сомневалась, что так оно и будет.

— Ах, Трой. Ну, не знаю… — Она посмотрела на меня взглядом, который говорил, что прекрасно она все знает. — Леви такой загадочный… Поговоришь с ним за меня?

У меня внезапно пропал аппетит. Хотела ли я, чтобы моя лучшая подруга встречалась с… ну, Леви тоже успел стать моим лучшим другом. Я представила, что мне придется сводить их. И быть посредником в их ссорах.

Но потом я подумала, что, может, это даже хорошо. Иногда я чувствовала, будто мне приходится между ними выбирать. А теперь мы сможем проводить больше времени все вместе.

— Да, конечно, — сказала я.

В конце концов, ну что такого ужасного может произойти?

Я и не догадывался, что ты такая оптимистка.

Веру в лучшее во мне не истребить.

Ну, тут ты немного преувеличила…

Я вообще-то иронизировала.

Правда?

Осторожность никогда не повредит. Все лучше, чем надеяться, что оно как-то наладится само.

Это называется расслабиться.

Это отсутствие здравого смысла. Но считай как хочешь, конечно.

Вот именно. Буду считать, как хочу.

Примечания

1

Молодежная волонтерская организация. — Примеч. ред.