Шесть алых журавлей

Элизабет Лим, 2021

Сиори – первая дочь императора и любимая принцесса королевства Кияты. По ее венам течет запретная магия, что считается редким, но опасным даром. Когда Сиори потеряла контроль над магией, жестокая мачеха изгнала принцессу из королевства, а ее братьев превратила в журавлей. Безмолвная и одинокая Сиори пытается разыскать братьев и спасти королевство, окутанное заговором. Но для этого она должна довериться дракону со сверкающими рубиновыми глазами и зеленой, как чистейший нефрит, чешуей, а также тому, от кого она так стремительно бежала.

Глава четвертая

Он сидел на камне и поглощал мой мешочек со сладкой картошкой в меду.

Ее аромат витал в воздухе, обостряя мое чувство голода — и злость, от которой сжались кулаки.

Я собиралась обвинить его в воровстве, осыпать сотней разных ругательств и проклясть его душу, которую непременно ждало заточение на самом дне горы Нагави! Но стоило увидеть его вблизи, как с языка сорвались совсем другие слова:

— Не слишком ли ты взрослый для масок?

Казалось, мальчика ничуть не удивило и даже не разозлило, что я последовала за ним. Его губы расплылись в знакомой ухмылке, но где же я ее видела?

— Что это? — прохрипел он, показывая на деревянный горшочек у меня в руках.

— Рисовые пирожные.

Он забрал ее и, сняв маску, принялся поедать десерт так, что только за ушами трещало.

— Вку-у-усно!

Я уже собралась выбить горшочек из его ладоней, как вдруг заметила ярко-алые ободки вокруг его зрачков — таких знакомых и в то же время абсолютно чужих. Их вид настолько меня ошарашил, что я смилостивилась.

— Только не ешь все…

Поздно. Что картофель, что пирожные — все было съедено. Я уперла руки в бока и раздраженно воззрилась на негодяя.

— Что? — мальчик дернул плечами. — Я плавал весь день, это раззадоривает аппетит.

Я уставилась на густые зеленые локоны, что всколыхнулись у его висков. Никогда не видела такого оттенка, даже у светловолосых торговцев, что путешествовали с Дальнего Запада. Его бледная кожа странно переливалась перламутром. Я не могла решить, чудной он или красивый. Быть может, даже опасный.

Или все вместе.

— Ты… ты дракон! Я видела тебя в озере!

— Значит, мозги у тебя все же имеются, — он усмехнулся. — Я просто засомневался после того, как ты упала в воду.

Я злобно на него посмотрела.

— Я не упала, а прыгнула!

— И все ради той птички, если мне не изменяет память. Зачарованной птички.

Напоминание о Кики подпортило мне настроение. Я стряхнула крошки с рукавов и отвернулась от озера.

— Ты куда?

— На фестиваль. Меня ждут братья.

Мальчишка мгновенно оказался рядом и, потянув за рукав, усадил меня на камень.

— Так быстро? — он цокнул языком. — Я нашел птичку и спас тебя. И где твоя благодарность? Останься ненадолго, развлеки меня.

— Развлечь тебя?! Для этого есть фестиваль.

— Это все человеческие забавы, мне они неинтересны.

— Ты и сам-то непохож сейчас на дракона.

Это правда. В нынешней ипостаси он выглядел юношей немногим старше меня. Только с зелеными волосами, рубиновыми глазами и острыми, как когти, ногтями.

— Как ты стал человеком?

— Это под силу любому дракону, — ответил он, широко улыбнувшись. Затем сдул челку с глаз. — Но раньше я никогда не обращался в человека. Всегда считал людей скучными.

Я скрестила руки.

— А я всегда считала драконов величественными, внушительными созданиями. Но ты был не крупнее угря.

— Угря?! — Я думала, что разозлила его, но мальчик залился смехом. — Это потому, что я еще не вырос до своего нормального размера. Когда это произойдет, уверен, я превзойду твои ожидания.

— И когда же? — спросила я, не в силах сдержать любопытство. Вся информация о драконах была доступна мне из легенд и сказок, а в них мало что говорилось об их юности.

— Очень скоро. Я бы сказал, через год по человеческим меркам. Ну, максимум через два.

— Действительно, скоро, — я шмыгнула. — Что-то не верится, что можно настолько вырасти за год.

— Неужели? Что ж, давай заключим пари.

Я подалась вперед. Братья обожали спорить друг с другом, но никогда не позволяли мне поучаствовать.

— Какое пари? Драконы славятся тем, что не умеют держать слово.

— Мы всегда держим слово, — процедил он. — Поэтому и даем его крайне редко.

Я многозначительно на него посмотрела.

— Что предлагаешь?

— Если я выиграю, ты пригласишь меня в свой дворец и приготовишь банкет в мою честь. Я ожидаю не менее тысячи блюд, и там должны присутствовать все важные лорды и леди.

— Я умею готовить лишь одно блюдо, — призналась я.

— Ну, ничего, у тебя впереди весь год, чтобы научиться.

Я не стала давать никаких обещаний.

— Если я выиграю, то ты отведешь меня в свой дворец и устроишь пир в мою честь. Правила те же.

Его улыбка потускнела, и он нервно провел рукой по длинным зеленым волосам.

— Неуверен, что дедушка это одобрит.

— Все по справедливости. Думаешь, мой отец обрадуется, если я приведу дракона на ужин?

— Обрадуется? Да он должен быть польщен!

«Польщен?!» Я резко втянула воздух.

— Никто не смеет говорить так об императоре.

— Это правда, — мальчишка пожал плечами. — Люди почитают драконов, не наоборот. С тем же успехом я могу привести свинью на ужин.

— Свинью! — я вскочила на ноги. — Я не свинья!

— Ладно, ладно, успокойся, Сиори, — он рассмеялся и потянул меня обратно на камень. — По рукам.

Я фыркнула.

— Раз уж на то пошло, это Кията, а не Аланди, и мой отец не стал бы почитать дракона. Он презирает магию… — тут я запнулась. — А откуда ты знаешь мое имя?

— Его назвал тот парень на фестивале. Прямо перед тем, как я поставил ему подножку.

— Это был мой брат!

— Ага, похож на зануду. Разве ты не рада, что побежала за мной, вместо того чтобы уйти с ним?

Я окинула его испепеляющим взглядом.

— Назови свое имя.

Дракон улыбнулся, показывая острые зубы.

— Я Сэрю, принц Восточных морей и любимый внук Надзаюна, короля драконов, правителя Четырех морей и Небесных вод.

Я закатила глаза. До чего самодовольный! Но в эту игру могут играть двое.

— Сиориамма, — надменно произнесла я, хотя ему и так было известно мое имя. — Первая дочь императора Ханрю и любимая принцесса Кияты — королевства Девяти вечных дворов и Святых незыблемых гор.

Казалось, это развеселило Сэрю.

— Значит, твой отец презирает магию? Что же он подумает о тебе?

Я смущенно заерзала.

— А что я? У меня… нет магии. Во всей Кияте нет магии.

— В Кияте она редкость, — поправил меня Сэрю. — Разумеется, не считая богов и драконов. Да, ее источники иссякли, но это природный элемент мира, и даже богам не по силам стереть всю магию без следа. Поэтому раз в сто лет рождается киятанец с даром использовать то, что от нее осталось. Человек — как ты. Даже не отрицай. Я видел твою бумажную птичку.

Я с трудом сглотнула.

— Кики больше нет. Моя мачеха… уничтожила ее.

Сэрю показал на карман, в котором лежали ошметки Кики.

— Ты можешь ее вернуть.

Он произнес это так буднично, что я часто заморгала и открыла рот от удивления. С такой же легкостью я могла похвалить повара за идеально обжаренные креветки или хорошо пропеченный батат.

— Могу? Нет. Нет, — я помотала головой. — С магией покончено.

— Как, разве ты не хочешь стать всемогущей чародейкой? — он понизил голос. — Или боишься, что магия очернит тебя и превратит в демона?

— Нет, — отрезала я. Затем со вздохом процитировала: — Без магии в Кияте безопаснее. Нет магии — нет демонов.

— Ты же знаешь, что находится в Святых незыблемых горах?

— Само собой.

Горы располагались прямо за дворцом, так что я видела их каждый день.

— Тысячи и тысячи демонов, — заговорщически прошептал Сэрю, — и вся магия, которую заперли драконы по просьбе твоих богов. Твой император должен почитать созданий, что помогли обезопасить его королевство. Что охраняют его.

— Кияту охраняют боги и стражи, — возразила я. — Драконы азартны и только и делают, что копят свой жемчуг.

— Вот что вам нынче рассказывают? — Сэрю хихикнул. — Не учи дракона истории, принцесса, особенно истории магии.

— Не учи человека о наших богах, — парировала я. — Тебе вообще позволено здесь находиться? Боги поклялись остаться на небесах после того, как забрали всю магию из Кияты. Разве драконы не обещали придерживаться своих озер?

— Морей, — поправил Сэрю. — Мы живем в море Тайцзинь, в мерцающем царстве ракушек и бесценных кораллов, а не в каком-то грязном озере. И драконы не подчиняются законам богов. Никогда такого не было.

— Тогда почему вы исчезли?

— Потому что в вашем королевстве ужасно скучно. Да ты бы сошла с ума от вида роскошного дворца моего деда!

— Сомневаюсь, — сухо ответила я.

— Не узнаешь, пока не победишь в нашем споре, — он вскинул густую бровь.

— Если я выиграю, ты найдешь какой-то способ обхитрить меня и оставить в своем «мерцающем царстве» на сотню лет! Не зря у вас, драконов, такая репутация.

Сэрю ухмыльнулся, ничего не отрицая, а я развернулась, чтобы уйти.

— Найди себе другого дурака для споров. Я на это не поведусь.

— А что насчет твоей магии? Это редкий дар, тем более для Кияты. Тебе бы научиться им пользоваться…

— Чтобы меня изгнали в Святые горы? — огрызнулась я, поворачиваясь к нему лицом. — Демоны меня побери, да лучше… уж лучше шить весь день! И больше не преследуй меня.

— Это пустые слова, — возразил Сэрю. — Если бы ты в самом деле собиралась на фестиваль, то уже давно сбежала бы к братьям. Ты хочешь учиться, — он помедлил. — Я покажу, как воскресить твою подругу Кики. Хочешь?

Вся моя защита рухнула. Я действительно хотела вернуть Кики и узнать больше о магии. В конце концов если она так долго отсутствовала в Кияте, то должна быть какая-то причина, по которой я родилась с этим даром… ведь так?

«Боги забрали всю магию, потому что она опасна, — напомнила я себе. — Но демоны уже заперты в горах, а я всего лишь хочу узнать, как вернуть Кики. Какой от этого вред?»

Перед глазами промелькнуло мое будущее: я заперта в замке Бусианов, замужем за безликим лордом, заключенная в комнате, где буду шить до конца своих дней.

Если уж выбирать между этим и демонами, то лучше второе.

«Кроме того, как часто выпадает шанс поучиться волшебству у дракона?» Я знала, что, если не воспользуюсь им, то буду вечно об этом жалеть.

Сэрю по-прежнему ждал ответа, но не успела я и рта раскрыть, как в небо взмыли воздушные змеи. Я пропустила церемонию!

— Тамбуские демоны! — выругалась я. — Ох и разозлятся на меня братья… А отец…

— С этим уже все равно ничего не поделаешь, — расссудил дракон. — Так что наслаждайся видами.

Заманчиво, конечно, но я помотала головой.

— У меня и так проблем по уши.

Я начала уходить, но потом замешкалась.

— Один урок. На этом все.

Дракон улыбнулся шире, показывая острые зубы. Выглядели они не так свирепо, как, допустим, у волка, но зато напомнили, что передо мной вовсе не человек, как бы он ни походил на мальчика.

— Прежде чем ты уйдешь, вот тебе первый урок… — Сэрю взял деревянный горшочек и покрутил его на пальце. — Ты знала, что у орехового дерева есть магические свойства?

Я призналась, что нет.

— Это один из крошечных следов, что оставили твои боги, — самодовольно объяснил он. — Положи внутрь что-то зачарованное, и орех скроет предмет от любопытных глаз. Он даже может хранить в себе магию.

— И какой в этом прок? Этот горшочек не крупнее моей головы.

— Когда дело касается магии, размер не имеет значения, — он подмигнул.

В качестве демонстрации из горшочка вылетела стая птиц, полностью сотворенных из воды, и устремилась к озеру. Достигнув высшей точки, они рассыпались брызгами и испарились в клубах тумана.

— Пригодится, чтобы скрыть будущее полчище бумажных журавликов.

Я собралась ответить, что не будет никаких полчищ, но Сэрю продолжил:

— Когда будешь готова, сложи журавля и отправь его по ветру. Тогда я буду ждать тебя у озера, — он перевернул горшочек на земле, отмечая место сегодняшней встречи, чтобы мы не забыли его. — И последнее, Сиори…

— Что еще?

— В следующий раз принеси больше рисовых пирожных.

Один урок быстро превратился в два, три, пять. Я встречалась с Сэрю каждую неделю — как правило, утром, перед шитьем с Райкамой.

У меня всегда были при себе разные лакомства, но он неизменно отдавал предпочтение рисовым пирожным, особенно моим любимым — с персиковой начинкой.

Сегодня Сэрю встретил меня с букетом увядших пионов.

— Ты пытаешься очаровать меня или оскорбить? — сухо поинтересовалась я, отказываясь брать букет в руки. — Ты же знаешь, что киятанцы суеверны в отношении смерти.

— Бессмысленные предрассудки, — отмахнулся он. — Это для урока. Мало кто может оживить бумажных птичек. Я подозреваю, что у тебя дар вдохновения.

— Вдохновения?

— Ты можешь вдохнуть в предмет частичку своей души. Это сродни воскрешению, хотя по могуществу им не сравниться. Ты не будешь оживлять трупы или призраки, раз уж на то пошло. Но, пожалуй, тебе по силам заставить стул плясать на ножках или спасти парочку увядших цветов… если пожелаешь.

Он всучил мне букет.

— Ну же, попробуй.

«Я могу вдохнуть в предмет частичку своей души», — повторила я про себя. Что это вообще значит?

— Цветите, — приказала я пионам. Ничего не произошло. Листья смялись в моих ладонях, сухие лепестки полетели на землю.

Сэрю принялся жевать стебель травы.

— Ты что, не слышала меня? Вдохновение, Сиори! Не разговаривай с цветами так, будто ты могильщик. Подумай о чем-то, что приносит счастье. К примеру, о погоне за китами или выигранном споре у черепахи.

Очевидно, что у нас было разное представление о счастье. Чувствуя себе неимоверно глупо, я порылась в памяти, перебирая мысли о леденцах в форме животных, воздушных змеях, бумажных птичках и припорошенных снегом журавлях. А затем нашла свое любимое воспоминание: о том, как мы с мамой готовили на кухне. Она пела, а я сидела у нее на коленях и чувствовала затылком вибрацию ее горла. Мы вместе чистили апельсины и давили мягкую красную фасоль в пасту для десерта.

«Найди свет, который озарит твой фонарик, — говорила она. — Держись за него во что бы то ни стало, даже когда вокруг сгущается тьма. Его пламя не задует даже сильнейший ветер».

— Цветите, — снова приказала я.

И мало-помалу, прямо у меня на глазах увядшие пионы затрепетали от чистого серебристо-золотого света. Из стеблей выросли новые зеленые и упругие листья. Цветы раскрылись, являя яркие, как кораллы, лепестки.

В голове загрохотал пульс, в крови бурлил адреналин, словно я только что участвовала в заплыве по озеру — и победила.

— Произносить приказ вслух считается жульничеством, но, если пойдешь в школу чародеев, тебя быстро от этого отучат.

— Я не собираюсь ни в какую школу чародеев, — ответила я с горечью, которая удивила даже меня. О какой школе могла быть речь? Мысли о том, что отец в самом деле изгонит меня — или даже казнит, — если узнает о моем даре, не давали мне спать по ночам.

— Тогда я сам тебя научу, — предложил Сэрю. — Может, мне всего семнадцать лет по драконьим меркам, но я знаю больше, чем старейшие чародеи Лорьяна!

— Да неужели.

— Правда! — услышав нотки скептицизма в моем голосе, он недовольно на меня посмотрел. — Тем более что учиться у чародеев — себе дороже. Все они зациклены на идее, что магия и эмоции несовместимы. Думают, будто это их оскверняет. Но тебе же понравились ощущения, которые у тебя возникли, когда эти цветы ожили, не так ли?

— Да. — И это еще мягко сказано. Мое сердце по-прежнему колотилось так быстро, что я не слышала собственного дыхания. — А что, так не должно быть?

— Зависит от того, чего ты пытаешься достичь. — Сэрю перевел алые глаза на пионы, и у него сделался несвойственный ему задумчивый вид. — У магии множество вариаций. Одни и те же чары могут иметь совершенно разный эффект, в зависимости от того, накладывали ли их с радостью, грустью, злостью… или страхом. Это стоит держать у себя в голове, особенно с такой силой, как у тебя.

— Силой? — я рассмеялась, стараясь разрядить обстановку. — Какой, оживлять увядшие цветы и бумажных птичек?

— Это только начало. Твоя магия необузданная, Сиори. Однажды она станет опасной.

— Опасной, — протянула я. — Ну и ну! Сэрю, складывается впечатление, что ты боишься меня.

— Боюсь? Тебя?! — Он фыркнул и, взмахнув рукой, вызвал такую высокую волну, что она закрыла деревья вокруг нас. Затем вода рухнула вниз, врезаясь в озеро… и намочила мне халат.

— Сэрю!

Тот и не думал извиняться.

— Не забывай, что я дракон, внук бога, — прорычал он, прежде чем прыгнуть в озеро. — Я ничего не боюсь, и уж тем более тебя.

«Я ничего не боюсь». Как часто я произносила эти слова. Но они всегда были ложью, и что-то мне подсказывало, что Сэрю тоже врал.