Листопад, окрашенный кровью

Элиан Корделл

Убийство. Две жертвы. Одно тело и ярко выраженный крест на лице. И вновь убийца растворился, как будто его и не было – этот почерк знаком каждому из полицейского участка Бостона, ведь именно подобное убийство потрясло весь город несколько лет назад. На этот раз расследование ложится на плечи самого молодого, но, пожалуй, лучшего детектива – Джулии Конорс, лично имеющей немало скелетов в своём шкафу касательно нового дела…

2

Поиски по окрестностям и ориентировка на пропавший белый «Mercedes» не приносили никаких результатов. Телефон Конорс молчал, а по телевизору буквально на всех новостных каналах крутили репортажи с места преступления.

Стрелки на часах уже давно показывали обеденное время, но Джулия так и продолжала сидеть на своём рабочем месте и ковыряться в жизни семьи Куайн, стараясь узнать их жизни как можно более детально.

Генри Куайн — хороший хирург в местной больнице и по совместительству заведующий частной клиники «Health is life». Не раз летал с семьёй за границу. Судя по социальным сетям и бодрому голосу на разных интервью, был жизнерадостным добряком, любившим свою семью, клинику и своих пациентов.

Эти данные никак не сужали круг подозреваемых, которого по сути ещё даже и не было. Этот человек был слишком открыт обществу, за что, впрочем, и поплатился.

Аманда Куайн — известный психолог-писатель, который смог помочь множеству семей сохранить свой брак. Но её достижения не заканчивались только на семьях, она так же работала и с людьми поодиночке, помогая тем с самыми различными проблемами.

Её бизнес активно процветал в Нью-Йорке, но по неизвестной причине три года назад вся семья перебралась в Бостон, который был гораздо меньше, однако и здесь они оба продолжили заниматься тем, чем занимались там.

Только вот в чём причина смены места жительства? Ответ на этот вопрос Конорс пыталась найти уже порядка двух часов, но всё тщетно. Они как будто просто так пожелали. Но разве человек, который живёт в одном городе совершенно беззаботно, имея процветающий бизнес, переедет в совершенно другой, оставив всё нажитое? Это как минимум странно.

— Конорс, — она резко подняла голову, услышав голос капитана.

— Сэр.

— Фаулер привёз двух свидетелей по вашему делу, — седовласый мужчина указал большим пальцем за свою спину. — Он беседует с дочерью жертвы, тебя в допросной ожидает второй свидетель — Ричард Хадсон.

— Частный детектив? — она вскинула бровь, округлив глаза, и тот уверенно кивнул. — Ещё частников нам тут не хватало.

— В данный момент он здесь только как свидетель, — капитан выставил руки перед собой, успокаивая её. — Это он звонил из того дома. Поговори с ним.

— Да, сэр.

Она не была знакома с ним лично, но прекрасно знала о нём из рассказов своих коллег, которые однажды всё-таки сталкивались с ним. И вот, наконец пришёл и её черёд познакомиться с этим человеком.

Тяжело вздохнув, Конорс поднялась со стула и, накинув чёрный пиджак на плечи, подхватила блокнот. Она решительно направилась в допросную, мысленно заготавливая вопросы для чёткого выяснения обстоятельств. Внутри заметно зарождалась надежда, что именно он поможет им продвинуться в этом деле, ведь наличие свидетеля, тем более в подобный промежуток времени совершённого убийства, невольно заставляло надеяться на лучший исход.

— Мистер Хадсон, — Конорс уверенно вошла в допросную, держа в руках тоненькую папку и блокнот для записей, — детектив Джулия Конорс.

— Я к вашим услугам, детектив, — улыбнувшись, произнёс тот, заставив её едва заметно хмыкнуть.

Она расположилась напротив него под пристальным надзором его глаз и, несмотря на это, открыла блокнот, щёлкнула ручкой, готовая записывать всё, что поможет им в этом деле.

Подняв взгляд, Джулия закинула ногу на ногу и заговорила:

— Мистер Хадсон, что Вам известно о случившемся? — она говорила уверенно и при этом внимательно изучала каждый миллиметр его лица и каждую эмоцию, проявившуюся на нём.

— Какой смысл в анонимных звонках, если вы всё равно так или иначе вычисляете звонившего, детектив? — он нахмурил брови и наклонил голову набок, сложив руки на металлическом столе.

Его яркие зелёные глаза буквально сверлили в ней дырку, но работа научила её выдерживать и не обращать внимание на подобное, ведь практически каждый человек, сидевший напротив неё — будь то подозреваемый или обычный свидетель, — так или иначе изучал её лицо прожигающим взглядом.

— Что вы делали в доме убитого и почему скрылись с места преступления, не дождавшись приезда патрульной машины? — она сложила руки в ожидании ответов, оставив его вопрос-претензию без ответа.

— Я частный детектив, — начал тот, закатив глаза, и откинулся на спинку своего стула, чуть расслабившись, явно поняв, что его задача здесь — отвечать на её вопросы и не задавать своих. — Мистер Куайн нанял меня для наблюдения за одним из сотрудников из своей клиники.

— Кто он?

— Брэдли Луйсан, медбрат, и, по мнению мистера Куйана, именно после его появления в клинике у них начали периодически пропадать препараты. Он думал, что Луйсан занимается изготовлением наркотиков. Но… — Конорс наклонила голову набок, вопросительно взглянув на свидетеля исподлобья, как только тот замялся, — если наркотики и изготавливали из ворованных препаратов, то только не он.

— И откуда же такие выводы?

— Он продавал эти препараты одному и тому же человеку, личность которого мне пока неизвестна, — Хадсон говорил уверенно и непоколебимо, по-прежнему продолжая пристально смотреть прямо в глаза детектива.

Джулия молчала, тщательно осмысливая услышанное, периодически делая пометки в блокноте.

— Хорошо, мистер Хадсон, — она закончила дописывать слово и вскинула не него грозный взгляд, — но вы так и не ответили на мои вопросы.

Конорс прожигающе смотрела на него, ожидая ответов, тем временем как он совершенно спокойно изучал черты её лица. Обстановка, кажется, ничуть не напрягала его, ведь в подобном помещении он бывал уже не раз, так или иначе становясь свидетелем какого-нибудь дела.

— Он попросил забрать его дочь от бабушки, чтобы та могла вернуться к учёбе, — явно решив перестать играть в гляделки, выдал он, тем временем как Джулия уже открыла рот для оглашения очередного вопроса. — Безусловно, это не входит в мои обязанности, но за отдельную плату… сами понимаете — деньги никогда не бывают лишними.

— Допустим, — в её голосе мелькнула скептическая нотка, но она всё же сделала пометку в блокноте. — Как вы обнаружили тело?

— Мистер Куайн хотел, чтобы я показал ему весь материал, что у меня есть, и мы договорились, что я привезу их как раз тогда, когда заберу Саманту от бабушки. Поэтому я задержался в машине, чтобы собрать все документы, а Саманта спокойно направилась домой. Но спустя несколько минут, когда я вышел из машины, услышал крик. Это была она. Я бросился туда, а она выбежала ко мне навстречу. Сэм была напугана и ничего не говорила, лишь указывала пальцем на дверь и захлёбывалась слезами. Тогда я вошёл и, тут же обнаружив мёртвого мистера Куайна, не раздумывая, набрал девять-один-один. Вернулся на улицу, но Саманты не было. Именно поэтому я покинул дом, не дождавшись полиции.

Джулия, внимательно слушая его историю, которая отдалённо казалась ей не такой уж и правдивой, периодически делала записи в своём блокноте.

— Допустим, всё и правда было так…

— Вы не верите мне, — в голосе Хадсона были чётко слышны нотки оскорбления. — Поймите, детектив, я знаю, что вам нужна каждая деталь той ночи. Да и лгать мне вам незачем.

— Хорошо, мистер Хадсон, тогда скажите мне, где вы были между полуночью и двумя часами ночи? — она, чуть прищурившись, наклонила голову набок. — Это так, для окончательного отведения подозрений.

— На пути из Сомервилля в Бостон, — он закатил глаза, откинувшись на спинку стула. — Саманта была со мной. Подтвердит, можете проверить. К дому мы подъехали где-то около пяти утра.

— Хорошо, — Джулия кивнула. — Вы не заметили ничего подозрительного в тот момент?

— Нет, — он покачал головой. — Вокруг было тихо. Знаете, как будто весь мир вымер. Я сослался на то, что было ещё слишком рано.

— Когда последний раз вы видели мистера и миссис Куайн?

— Днём, в районе трёх часов, когда собирался ехать за Самантой.

— В их поведении было что-то, что им не свойственно? — Конорс выдохнула и сжала пальцы в замок. — Может быть, они были обеспокоены, напряжены?

— Понимаете, чета Куайн — сами по себе сдержанные люди, — Хадсон по-прежнему пристально сканировал её взглядом, — они редко показывают какие-либо отрицательные эмоции. Поэтому нет, чего-то особенного в тот вечер я не заметил.

— А почему они сами не смогли забрать свою дочь?

Хадсон выдержал паузу, словно обдумывая свои дальнейшие слова.

— У них была назначена встреча на восемь вечера, — выдохнул он. — Они бы не успели вернуться.

— С кем должна была состояться встреча? — вот она — зацепка.

— Мне неизвестно.

— Они оба должны были присутствовать на этой встрече или встреча была у кого-то одного из них?

— В такие подробности меня не посвящали, детектив, — хмыкнул тот, поёрзав на стуле, и Конорс почувствовала внутри разочарование.

Она опустила глаза на свои записи в блокноте. Пробегаясь по написанному её же рукой тексту, вокруг царила полнейшая тишина. Изучающий взгляд Хадсона так и скользил по ней, но Джулия старалась никак не реагировать на это.

— Насколько близко вы общались с семьёй Куайн? — вдруг выдала она, резко вскинув на него холодный взгляд, от которого он заметно опешил и откинулся назад, перестав дышать.

Придя в себя, Хадсон прокашлялся.

— Достаточно, чтобы чувствовать тяжесть потери, — в его голосе была печаль, а плечи тут же поникли.

Конорс прищурилась, заметив такую резкую смену его настроения.

— Но куда тяжелее приходится Саманте, — тяжело вздохнув, закончил он.

— Соболезную, — её тон заметно стал мягче, а в голосе ярко прослеживалось сочувствие.

Хадсон поднял на её глаза, тут же подметив, что и её взгляд тоже изменился, словно перед ним сидела другая часть детектива Конорс.

Конорс никогда не была скупа на слова сочувствия, прекрасно понимая, в каком состоянии находились близкие погибших. За всё время работы она уже достаточно насмотрелась на их родственников и понимала: единственное, что она может сделать — поймать убийцу и заставить его ответить за свои действия. Конечно, подобным не восполнить потерю и дыру в сердце, но так можно хоть как-то успокоить близких жертвы и позволить им справиться с этим ужасом.

Но в любом случае она не любила этот этап своей работы, однако сообщать близким погибших такие страшные новости всегда предоставляли ей. Туда же относились и разговоры с ними, и каждый раз Джулия возвращалась в тот момент, когда самолично переживала подобное.

Самые сдержанные в конце концов устраивают самые громкие истерики? Определённо. Она поняла это, достаточно времени проведя с близкими жертв, и как-то задалась вопросом: а как сама вела себя в подобной ситуации, когда её мир рухнул в одно мгновение? Выплеснула ли она свой гнев или просто загнала все эмоции поглубже?

Тряхнув головой, она вздохнула, вновь вернувшись к Хадсону.

— Скажите, у мистера или миссис Куайн были враги? Возможно, они обращались к вам за помощью, как к частному детективу, — её тон по-прежнему оставался таким же мягким и сочувствующим.

— Они известные люди, детектив, — Хадсон пожал плечами. — У таких всегда есть те, кто желает им зла. Но со мной подобные темы они не заводили. Никаких жалоб или обращений.

— Они не были встревожены своей безопасностью? — она вскинула бровь.

Хадсон нахмурился, впервые устремив взгляд на своё зеркальное отражение одностороннего окна, по ту сторону которого сейчас, возможно, кто-то наблюдал за процессом.

— Не думаю, — выдержав значительную паузу, выдал он и вновь перевёл взгляд на детектива. — Они всегда были спокойны… улыбчивы… особенно миссис Куайн.

«Идеальное семейство», — пронеслось у неё в голове, и Конорс в сию же секунду замерла, перестав дышать. Но практически тут же одёрнула себя и захлопнула блокнот.

— Думаю, мы закончили, мистер Хадсон, — она поднялась. — Прошу, не уезжайте из города на время следствия.

Конорс постаралась быстрее удалиться из допросной, чтобы проверить всё, что получила от свидетеля, и заняться пришедшей в голову поистине стоящей зацепки. Но уверенный голос Хадсона тут же заставил её остановиться и развернуться.

— Что-то ещё, мистер Хадсон? — она насторожилась, обхватив блокнот и папку двумя руками, и склонила голову набок.

— Я хочу быть вашим консультантом по этому делу, — уверенно заявил тот, тут же вскочив на ноги. — Я знаю эту семью и могу быть вам полезен.

Конорс опешила от такого заявления, а также от решительности этого человека, который всего несколько минут назад казался ей подозреваемым.

Ещё ни разу за всё время работы в полиции она не сталкивалась с подобным, именно поэтому внутри как будто всё сбилось, выбив её из колеи и привычного ритма.

— Мистер Хадсон, — она прокашлялась, — вы гражданское лицо. Это не в моей компетенции, — Джулия отрицательно покачала головой. — Да и, к тому же, вы уже достаточно помогли нам, — она перехватила блокнот с записями.

— Я лицензированный частный сыщик, детектив Конорс, — он сощурил глаза и ехидно улыбнулся, поправив её, явно не собираясь так просто сдаваться. — И могу предоставить вам всё, что накопал на Брэдли, ведь вы явно заинтересовались им.

Джулия вновь насторожилась, заметив его очередную резкую смену настроения, на этот раз с грустного и подавленного состояния на решительное и твёрдое.

Последние слова прозвучали словно вызов, и Конорс сощурила глаза, поняв, что его наглость не знает предела.

— Я предоставлю вам всё, что у меня есть, но с условием, детектив.

— В таком случае я могу арестовать вас за препятствие расследованию, — она хитро усмехнулась, словно приняв его вызов и правила игры в резкую смену настроения, и не смогла сдержать лёгкой улыбки при виде его лица и понимания, что у неё козырей куда больше, — тогда вы точно будете обычным гражданским лицом.

Он открыл рот в знак протеста, но тут же закрыл его обратно, как только Джулия смерила его грозным взглядом, взглянув исподлобья.

Конорс довольно хмыкнула, увидев, как померк азартный огонёк в глазах Хадсона, пока она пристально смотрела на него. Наконец, разорвав зрительный контакт, Джулия круто развернулась по направлению к выходу, оставляя свидетеля в одиночестве.

Конечно, за столь долгое время работы детективом она слышала немалое количество сумасшедших идей и предложений, которые чаще всего несли в себе двусмысленности, но никогда ей не встречалось такого, чтобы гражданское лицо — пусть и с лицензией частного детектива — просилось в расследование.

«С какой целью он сделал это? Правда думал, что ему позволят вести это дело вместе с полицией? Почему такое рвение к расследованию?», — голову тут же заполонили вопросы, ответы на которые она могла лишь вообразить.

Увидев напарника на рабочем месте, Конорс тряхнула головой и направилась прямиком к нему, выбросив из головы все размышления, касающиеся до безумия странного свидетеля.

— Фаулер, — она медленно подошла к его столу. — Удалось что-нибудь выяснить у дочери нашей жертвы?

Тот вскинул на неё свои тёмные глаза и откинулся на спинку стула, отложив бумаги.

— Говорит мало, да и утверждает, что практически ничего не помнит…

— У неё просто шок, — понимающе кивнула Конорс, сильнее обхватив блокнот и папку двумя руками.

— Возможно, но всё-таки она сказала, что точно помнит — входная дверь была не заперта, а дальше… — он разочарованно развёл руками и перевёл взгляд на окно, ведущее в комнату отдыха. — Ей нужна психологическая помощь.

Джулия едва заметно закивала головой и посмотрела туда же, куда и напарник. Невольно представив себя на месте той девочки, которая сейчас сидела на диване и просто сверлила взглядом дыру в стене, даже не моргая, она почувствовала, как больно сжалось сердце, кольнув.

На вид ей было всего лет четырнадцать, точно такие же, как и у матери, рыжие волосы, заплетённые в две косы, маленькие тоненькие плечики и ручки — она была больше похожа на хрупкую хрустальную статуэтку, которая может рассыпаться при одном прикосновении.

— Рассказала что-нибудь об отношениях в семье? — Джулия тряхнула головой, поняв, что не выдержит больше, и опустила глаза вниз, мысленно поблагодарив Фаулера, что он взял её на себя.

— Отец был пластическим хирургом, мать — работала психологом в той же больнице, что и он. На работу они ездили вместе, и что происходило в дороге, она не знает, но дома были все счастливы.

— Её мать, кажется, была известным психологом, — чуть нахмурив брови, произнесла Конорс.

— Их дочь рассказала, что иногда у неё были конференции со студентами в Бостонских колледжах и университетах.

— Она не сказала, почему они переехали сюда из Нью-Йорка?

Фаулер покачал головой:

— Нет.

Конорс разочарованно вздохнула.

— Нам нужно найти Брэдли Луйсана. По показаниям частного детектива, который следил за ним по поручению нашей жертвы, он воровал медикаменты из клиники, после же продавал их. Если он узнал, что Куайн устроил за ним слежку, у него появляется мотив. И, пожалуй, на данный момент это единственное, за что можно ухватиться.

— Я займусь этим, — кивнул Фаулер, тут же развернувшись к компьютеру.

Джулия ещё несколько секунд постояла у его стола, после же опустила глаза на свои записи в блокноте и, медленно развернувшись, направилась к магнитной доске, нахмурившись.

Позднее время, встреча, два доктора, две жертвы — всё это как заезженная пластинка крутилось в голове, повторяясь раз за разом, пока её взгляд не упал на фото окровавленного лица мужчины, дополняя список.

Чёткий посмертно нанесённый крест…

Позднее время…

Два доктора…

Две жертвы…

Отсутствие следов взлома…

Она медленно вела пальцем по воздуху, соединяя всё воедино, но как только картинка всё же сложилась, её ладони зажались в кулаки, а сердце замерло, когда в голове вновь пронеслось: «Идеальное семейство».

Не медля больше ни секунды, Конорс рванула к своему рабочему столу и схватилась за трубку телефона.