Песнопения Богов Смерти

Эли Ли, 2022

Умереть страшно, Джун боится, но почему-то не рассматривает другие варианты. Будто их и вовсе не существует. Теперь его жизнь не несет смысла, он ничего никому не сможет дать и не получит ничего взамен. Джун остался один на один со своими мыслями. Сможет ли Джун выжить, если он идет со смертью бок о бок?

Глава 1

Часть 1

О чем думают люди, стоя на крыше высотки, в шаге от смерти? Наверное, о том, что в их жизни уже ничего не исправить, что лучше уже не будет, и вроде бы смерть, единственное решение. Но на самом деле все не так. В жизни любого человека есть такие периоды, хорошие и плохие, их нужно принять, справиться и переждать. Это своего рода испытание судьбы, за прохождение которого можно выиграть целую жизнь. Джун в депрессии из-за потери близких уже год, сегодня он решил распрощаться с этим состоянием, навсегда. Его решением было не начать жизнь заново или переехать в другой город и завести собаку. Он выбрал самый легкий путь.

Умереть страшно, Джун боится, но почему-то не рассматривает другие варианты. Будто их и вовсе не существует. Теперь его жизнь не несет смысла, он ничего никому не сможет дать и не получит ничего взамен. Джун остался один на один со своими мыслями.

Я сегодня умру, обещаю.

Джун идет по улице, слушая музыку в наушниках. Казалось бы, на первый взгляд это обычный студент художественного факультета. Но если внимательно присмотреться, в его глазах пропал огонек, там виднеются лишь темные тучи и вечный не прекращающийся дождь. Джун идет в университет, совершенно не понимая, зачем ему это, ведь сегодня вечером его не станет. Скорее всего, он делает это ради своей не исполнившейся мечты, в последний раз нарисовать то, что он откладывал, окунутся в свою детскую мечту став художником на один день. В его руке папка с рисунками, которые он рисовал, пока пропускал занятия. А пропускал он довольно часто, неделями мог не появляться в университете.

Часть 2

Здание высокое, стоя на его широкой крыше можно разглядеть все что угодно. Город в сумерках, многие уже спят, некоторые шатаются по безлюдным улицам, а у кого-то день только начинается. Но Джун не был одним из них, сейчас его день закончится, возможно, навсегда. Сколько таких же людей в безвыходных ситуациях хотят умереть и сделают это сегодня, неизвестно, но жутко интересно.

В мыслях путаница, голова загружена, Джун смотрит вниз и не верит, что это происходит, вот он, стоит тут, никто не сможет его остановить, неужели это конец? В голову резко ударяет прохладный воздух, он проникает сквозь одежду, забираясь под самую кожу, это невыносимо. Джун на грани нервного срыва, сердце безудержно колотится, голова так сильно кружится, что его вот вот вырвет, под руками он чувствует перила, краска которых потрескалась и больно впивается в кожу, словно его протыкают иглами.

— Надо собраться с мыслями, я же не слабак, — перелезая через перила крыши, говорит Джун, задыхаясь от слез которые так и лились из глаз. Руки трясутся, а ноги не слушаются, того гляди раньше времени соскользнут.

— Ты слабак.

— Что? — Джун в недоумении развернулся, пытаясь вытереть слезы рукавом бежевой курточки.

— Ты слабак, — чуть грубее прозвучал голос незнакомца, который стоял в тени, куда не попадал свет фонаря.

— Да кто ты такой, чтобы так говорить, не тебе решать за людей, слабы они или нет, — чуть ли не задыхаясь, кричал Джун, соскользнув ногами вниз, оставаясь висеть на руках. Его сердце и так бешено стучало, а теперь норовилось выпрыгнуть из грудины и разбиться о расположившийся под ногами город.

Его руки соскальзывают, но он хватается вновь, пытаясь вскарабкаться обратно, включается чувство самосохранения. Но ведь он пришел сюда, чтобы умереть, так почему не может сделать этого, ему стоит только отпустить руки и его ждет то, ради чего он здесь. Джун посмотрел вниз, под ногами мелькают огни жизни, его захватила глубочайшая паника, что он натворил, как теперь ему быть. Что останавливает Джуна, он не мог понять. Ночь сильнее давила на его плечи, Джун так сильно хочет, что бы все закончилось, но не может расцепить крепкую хватку.

— Ты можешь умереть сейчас, — констатируя факт и подходя медленными шагами, говорил мужчина. В то время как Джун пытался подняться и перелезть обратно. — Что ты хочешь больше всего?

— Я… Я не знаю, — Джун явно был не настроен на разговор в такой момент и запинался, не до конца понимая происходящее.

— Ты ведь не хочешь умирать.

Джун начать всхлипывать еще больше, но промолчал, то ли не расслышал, то ли не хотел отвечать. Незнакомец подошел ближе и посмотрел на Джуна ледяными голубыми глазами, Джун тоже поднял на него голову, при виде этого взгляда бросало в дрожь. Его руки больше не могли держать его, он продержался еще несколько секунд. Джуну безумно страшно, он будет лететь вниз, а потом соприкоснется с землей. Я скорее умру, пока лечу, от сердечного приступа. Но незнакомец, успел быстро среагировать, он схватился одной рукой за улетающую руку Джуна, другой за плечо его куртки, и одним сильным рывком перетащил его через перила. Джун упал, его истерика принимала новый оборот, его всего трясло, он хотел посмотреть на незнакомца, но в его глазах все расплывалось, руки покрылись красными пятнами, глаза опухли, слезы текут так, что способны затопить всю крышу. Сейчас он живой, но чувствует себя так, будто сто раз умер от страха.

— Почему не скинул? — Джун сильно заикался, еле шевеля языком, привстал на руках.

— Тебе еще рано умирать.

Неизвестный мужчина вновь окинул его взглядом ледяных глаз. Джун больше не верил в реальность, сделал последний вдох холодного воздуха, перед глазами все поплыло, и он беспомощно упал.

Часть 3

Джун лежит на каком-то диване, его голова просто раскалывается, а тело и вовсе не слушается. Пока мысли и воспоминания возвращаются к нему, он оглядывает место, где находится, это маленькая квартира-студия, в черно-белых тонах, мебели тут было не много, шкаф, маленький столик и два дивана, на одном лежал Джун, а на другом сидел мужчина, спасший его на крыше, Джуна опять охватила паника. Он попытался встать, но тело было ватным. Его движение заметил голубоглазый, который как завороженный смотрел в окно. Свет луны так падал на него, что он казался не реальным, словно фарфоровая кукла.

— Долго ты спал.

— Кто ты? — Джуну все-таки удалось подняться, и он сел, прислонившись спиной к спинке дивана, тяжело дыша.

— А ты догадайся, — мужчина ухмыльнулся и посмотрел на Джуна.

— Зачем ты спас меня? — Джун пытался размять пальцы.

— Захотелось.

Джун закрыл глаза, и соленые слезы начали капать на руки и плед, он задрожал, на лбу выступила капелька пота. Вроде сил плакать нет, а слезы все льются. Джун понимает, что он живой, вот сидит тут и плачет, не понятно перед кем, и этот кто-то спас его от смерти. Он чувствует себя беспомощным и одиноким, его спас какой-то незнакомец, которому до него не должно быть дела.

— Не плачь, — сказал голубоглазый, будто это могло чем-то помочь Джуну. — Отлежись тут, как сможешь встать, иди домой.

— А где я? — Джун поднял заплаканные глаза, в которых если присмотреться, можно заметить безвыходность.

— Район Каннамгу.

— Это же так далеко от дома.

— Это уже не мои проблемы. И еще, не давай обещания понапрасну, — мужчина поспешил выйти из квартиры, громко хлопнув дверью, и теперь Джун остался один, он пропустил последнюю фразу мужчины мимо ушей.

Выйдя из квартиры неизвестного человека, Джун пошел домой пешком, у него не было ни денег, ни телефона, поэтому он шел, куда глаза глядят. На улице стоял холод ноябрьской ночи, приближается зима. Джун не любил холод и зиму всем сердцем еще с детства, один раз его отец напился, пока мама была на работе, и ушел, забрав ключи, оставив Джуна на улице в одном тоненьком свитере. Он пробыл на улице несколько добрых часов, после чего слег с сильной простудой, после этого случая Джун постоянно вспоминает минувшие дни и ту боль которую он испытывал, от разочарованности в отце и от сильного холода. Сейчас же он идет, трясется от холода и кутается в свою тоненькую курточку, которую ему подарила мама, он заносил ее до дыр, но распрощаться с ней не может, она напоминает ему счастливые дни, проведенные с мамой.

За последний год произошло много событий, что очень сильно повлияло на Джуна. Сначала умерла его мама, от какой-то неизвестной причины, спросив врачей, они лишь разводили руки. Отец бросил их с мамой еще, когда Джуну было одиннадцать, он нашел себе новую женщину, после этого Джун с ним ни разу не общался и не хотел. Его последняя причина жить — бабушка, и та умерла несколько месяцев назад. С этих пор он живет один в однокомнатной маленькой квартирке, где они раньше жили с мамой и страдает. Джун научился справляться в одиночку со своими проблемами (нет), но ему так не хватало рядом семьи и любящего его человека, что он был готов на стенку лезть. Его методы нормальной жизни были совсем не теми, которые бы хотела видеть мама и бабушка, он полностью закрылся в себе, построил огромную стену между собой и всем миром, так было легче.

С самого детства у него была мечта, стать великим художником. Мама всячески поддерживала, устраивалась на несколько подработок, не ночевала дома, чтобы оплатить занятия в художественном кружке, у нее даже хватило денег, чтобы Джун смог поступить в университет. Сейчас юноша испытывает чувство стыда перед мамой, его мечта не ушла никуда, он буквально не добился ничего в университете после ее смерти, и все ее старания были понапрасну. Только если Джун опять не возьмется за ум. Он не знал, откуда у него такая тяга к рисованию, в их семье никогда не было художников, но мама увидела в нем художника еще в детстве, когда он нарисовал на белых обоях черную величественную розу. После этого мама стала покупать ему больше карандашей и бумаги, он стал чаще рисовать, и получалось у него хорошо. Отец негативно относился к увлечению ребенка, он считал, что это не мужское занятие, но Джуну было все равно, он хотел рисовать, его душа не могла пройти мимо чистого листа и хорошо заточенного карандаша. Иногда ребята в младшей школе просили, чтоб он нарисовал их портреты и Джун с радостью брался за работу. Джун хотел бы стать хорошим художником, но утратил силы и мотивацию, без поддержки ему было тяжело, но он яро это отрицал.

Прошло уже больше часа с того момента, как он вышел из квартиры, Джун идет в неизвестном ему направлении, от ходьбы он немного согрелся, но его нос и пальцы почти перестали функционировать. Уже начало расцветать. Скоро ему надо будет в университет, но он может пропустить пары, так же как делал это раньше, но каждый раз, когда он пропускал, его терзало чувство вины перед мамой. Сегодня он так же не явится в университет, это будет плюс одна причина исключить его.

Глава 2

Джун идет по какой-то улице, рассвет уже давно наступил, город понемногу оживал, люди как сонные мухи сновались кто куда, а сам он так и не дома. Раньше Джун так же шатался по несколько часов на улице, но он хотя бы знал, где он, либо был с навигатором. Ему ничего не оставалось делать, как идти куда-то и любоваться рассветом. Мимо проехала черная огромная машина, марки которой он не знал, она резко и с шумом останавливается прямо перед ним, загораживая дорогу. Джун стоит в ступоре и удивлении, он насупился как снегирь, предвещая беду, и задавался тысячами вопросов. Машина явно не просто так остановилась около него, Джун решил посмотреть, кто там сидит, его опять начало потряхивать от страха, но любопытство взяло верх, он бывал и в худших ситуациях. За рулем был тот же мужчина, что спас его на крыше и в чьем доме он проснулся. Джун посмотрел на него и тот открыл ему дверь изнутри, теперь он сидит у того мужчины в машине и наслаждается теплом. Джун начал рассматривать мужчину внимательней, было в нем что-то нечеловеческое, у людей не могут быть такие яркие глаза, да и внешность очень интересная, не настоящая, как кукла, идеальная светлая кожа без малейшего изъяна, длинные ресницы и четкие черные брови, только волосы смотрятся странно, они тоже уж слишком черные, Джун никогда не видел у людей такие. К нему пришло подозрение, что это не человек вовсе. После нескольких минут молчания, Джун решил спросить:

— Кто ты такой? — без стеснения спросил Джун и посмотрел неизвестному прямо в глаза. Мужчина тоже смотрел на Джуна.

— Смерть, — сказал он и откинулся на спинку сидения.

— Что? Не смешная шутка, — Джун хоть и не верил в это, но, похоже, придется.

— Я и не шучу, я могу управлять смертями людей, я Бог Смерти, — он немного улыбнулся и посмотрел на Джуна.

— Почему ты спас меня тогда?

— Я говорил тогда, тебе рано умирать, не помнишь уже?

— Да что ты такое, в конце концов, — Джун сказал это громким голосом, — почему ты преследуешь меня?

— Я тебя не преследую, у меня просто один вопрос, — он сделал небольшую паузу, — твое имя, — Бог Смерти оттягивает кофту и протягивает запястье, на котором выведено его имя.

Джун распахнул глаза от удивления, схватился за запястье незнакомца и принялся разглядывать, но под руками ощутил очень холодную кожу, такой у людей не бывает, даже если они замерзли. Это насторожило сознание Джуна. Еще больше его напугало имя, это было имя Джуна, он сначала решил, что тот прикалывается, но Джун не говорил ему своего имени, поэтому было уже не до шуток.

— Что это значит? — Джун испуганно заглянул ему в глаза.

— Это метка с твоим именем.

— Я вижу, но не понимаю, почему и зачем?

— Судьба решила, что для чего-то нам нужно быть вместе. Такое бывает здесь крайне редко.

— Здесь — это где?

— В мире богов. Я вот еще не понимаю, зачем судьбе было связывать божество и человека.

Джун еще раз посмотрел на незнакомца, похлопал ресницами и отвернулся, в его голове происходил хаос, мысли так и не выстроились в цепочку, а тут еще и новая информация, которую надо долго обдумывать, чтобы это не казалось дикостью. Приступ страха отпустил Джуна, но паника и непонимание — нет.

— Я вообще ничего не понимаю.

— Я тоже, знаешь ли, вот никогда не думал, что с человеком свяжусь, — сказал голубоглазый и повернул ключ зажигания, — Где ты живешь?

— Ыйджонбу, последняя автобусная остановка.

Они ехали в тишине больше сорока минут и только когда начали подъезжать к дому Джуна заговорили:

— Тогда, скажи, как тебя зовут, — начал первый Джун.

— Не могу.

— Почему?

— Есть на то причины.

— Значит, не расскажешь? — Джун внимательно посмотрел на голубоглазого.

— Тебе пора идти.

— И как мне тебя называть тогда?

— Как хочешь, — Голубоглазый пристально смотрел на Джуна, с намеком на то чтобы он уже вышел.

— Хмм, я тебя Чхондун называть буду.

— Угу.

— Когда ты опять появишься? — спросил Джун и начал отстегивать ремень безопасности.

— Когда надо будет.

Наверное, я чем-то надышался в его машине, мне было так легко там, рядом с ним. После случая на крыше что-то в голове Джуна перевернулось, он уже не так рвется умереть, стоило ему только пробовать сделать серьезный шаг в пропасть. Он испытал дикий страх и всепоглощающий ужас, больше он не хочет этого, видимо, придется найти другой способ наладить жизнь.

Глава 3

Справится с потерей родителей всегда сложно, в каком бы возрасте человек ни был, так же и Джун, не мог быстро забыть и не сможет еще долго. Но ведь мама с бабушкой всегда хотели, чтоб он был счастлив, а он что и делал последнее время, так это страдал, мучил себя. Смерть преследовала его, а теперь он был знаком с ней лично. Осознавать это было страшно до мурашек, но так же интересно было узнать, что их связывает.

Я не умер.

Придя домой, он первым делом посмотрел на календарь и на время и был в ужасе от того, сколько он спал, прошло целых два дня. Это, наверное, сказалась бессонница, которая продолжалась уже месяц, и его таблетки. Вот почему Чхондун удивился этому. В университет уже нет смысла идти, он и так опоздал на все пары, поэтому можно привести себя в порядок и поразмыслить над происходящим. Первым делом Джун отправился в душ, нужно смыть с себя остатки этих дней и не возвращаться сюда никогда. Он встал под горячую воду, она уносила с собой все тягостные мысли, и он просто расслабился, в первый раз за год. Надо было делать так чаще — все, о чем подумал Джун. После душа он решил навести порядок в своей комнате, распахнул шторы и поморщился от яркого света, прибрал кровать, проветрил комнату, свои недорисованные работы, валяющиеся во всей комнате, сложил в папку, чтобы потом дорисовать. Порядок был в его комнате, но не в голове. Джун сел на кровать с ногами и стал смотреть в стену, раздумывая, что ему делать дальше. Он часто любил разговаривать вслух сам собой:

— Может мне переехать и завести собаку? — спросил вслух сам у себя Джун. — Но ведь я не могу оставить эту квартиру, это место очень дорого мне, я не смогу. А вот завести собаку думаю, мама была бы не против, да мам? — сказал Джун и посмотрел на потолок. — Мам, прости за то, что тебе пришлось увидеть, у меня, правда не было выбора, но все же обошлось, я живой сижу тут и у меня все хорошо.

На самом деле ничего было не хорошо. То, что он перестал думать о смерти уже лучше. Но тот Чхондун, кто он на самом деле, до сих пор не верится, что он бог смерти, может у меня галлюцинации или еще что-то вроде этого. Но это не галлюцинация, все это происходило в реальности, и Джун это осознавал. Принять какое-то здравое решение сейчас было не в его силах. Джун прилег, как только его голова коснулась мягкой подушки, его сразу унесло в царство Морфея.

Джун проснулся только под вечер, на удивление бодрый и выспавшийся, где-то в углу комнаты гудел его телефон, про существование которого он забыл. Джун быстро встал с кровати и нашел его и ответил на звонок.

— Эй, Джун, ты, где вообще был эти два дня?! Ты видел, как много раз я тебе звонил? Почему трубку не брал?

— Субин, прости, я был не дома, у меня все нормально.

— Все нормально, у тебя? Ты сейчас пошутить решил? У тебя никогда нормально не было. Не ври мне. Так, давай встретимся прямо сейчас, приезжай ко мне.

— Я думаю это не самая лучшая идея.

— Я жду тебя час или еду к тебе сам.

— Ой, все, ладно, собираюсь.

Субин был единственный, с кем общался Джун, но иногда из-за его истерик, Джун бросался словами, от чего Субин уже давно мог перестать с ним общаться, но он этого не сделал, за что Джун ему благодарен, хоть и винил себя за каждое слово, сказанное в порыве злости. Ехать до центра города, было не выносимо долго, раньше Джун всегда стремился переехать, а сейчас он не может сделать это из-за привязанности к дому, но, тем не менее, город ему нравился больше. Джун сидел в автобусе, рассматривая вечерний город, так быстро пролетел этот день Джун и не заметил, он не о чем не думал, его голова немного ныла от навалившегося. Он увидел себя в отражении стекла: осунувшиеся плечи, огромные синяки под глазами, кожа болезненно-бледная, блондинистые волосы торчат в разные стороны. Смотря на себя, ему не верилось, что когда-то веселый и жизнерадостный мальчик стал таким. Всю дорогу он ехал и кусал свои пухлые губы, из которых потом пошла кровь, это вошло у него в привычку, поэтому вкус крови во рту привычное дело.

Джун уже стоял около квартиры Субина, думая как ему повезло. Он живет в центре, в новом, недавно построенном доме. Джун звонит в звонок, дверь тут же распахивается, будто Субин ждал его у двери все это время. Субин резко кидается на Джуна, тот отшатнулся.

— Джун, где же ты был? Я так волновался, — Субин уткнулся ему в шею и обнял его.

— Прости Субин, я был не дома, а телефон забыл с собой взять.

— Ты врешь? — Субин отдалился и взял его за плечи.

— Нет, зачем мне тебе врать, — от части Джун не соврал.

— Заходи.

По кухне разносились запахи разных специй вперемешку с только что сваренным какао, у Субина всегда пахло пряностями, от этого Джун чувствовал себя как дома. Они сели за широкий мраморный стол на кухне, где уже стояло какао, которое так любил Джун. И тут к нему пришло осознание того, что он не ел уже два дня. Его желудок в этот момент тоже вспомнил об этом и начал издавать характерные звуки.

— Сколько дней ты не ел? — взволновано просил Субин.

— Два.

— Боже, зачем доводить то себя до такого?

— Я не хотел есть, — оправдывался Джун.

— Я сейчас что-нибудь приготовлю, выпей пока какао.

— Спасибо Субин, — он благодарил не только за еду, но и за все, что он для него делает.

Субин заменил ему и маму, и папу и бабушку и верного друга. До сих пор Джун не понимает, чем заслужил такое обращение. Они познакомились с ним в детстве, Субин с родителями жил по соседству с Джуном и они ходили в одну школу. Позже родители купили ему квартиру и переехали в Пусан. Субин начал обеспечивать себя с семнадцати лет. Ему один раз предложили поучаствовать в кастинге, где на него обратила внимание достаточно крупная компания. После чего он уже два года работает фотомоделью. Было не удивительно, что на него обратила внимание компания, Джун был красивым, широкоплечим, всегда с уложенной прической, и идеальным макияжем. После частых окрашиваний, его волосы не всегда подавались укладке, сейчас его цвет волос был темно каштановый с отливом в зеленый. Субин любил менять свою внешность с помощью разных причесок и линз. Сегодня его глаза были изумрудные, и это чертовски ему подходило.

Джун сидит на мягком диванчике и пьет какао, смотря на то, как готовит Субин. Весь этот год Джун обращался с ним не очень хорошо, часто игнорировал, кричал и обижался, после чего ему было стыдно за свои слова. Но Субин ни разу не упрекнул его в чем-то, наоборот, поддерживал и пытался помочь. Если Джун просил, он мог мигом к нему приехать и просто посидеть с ним. И все-таки то, о чем Джун так не хотел рассказывать, просилось само наружу. Наверное, Субин был достоин знать правду, только если не примет Джуна за дурака.

— Я почти умер два дня назад, — Джун поставил допитую чашку на стол, продолжая обхватывать ее двумя руками. Субин на мгновение замер, потом он резко накрыл крышкой своё варево и, выключив рисоварку, сел рядом с Джуном.

— Что случилось, Джун? — Субин выглядел очень взволнованно и растеряно.

Джун рассказал обо всем, что с ним произошло за эти дни:

— Ты, наверное, теперь будешь думать, что я переел таблеток или мне это приснилось, но это было на самом деле.

— А ты уверен, что тебя не одурачили или еще чего подобное? — пока Субин это говорил, успел наложить Джуну, целую тарелку риса.

— Кому это нужно? Тем более у него на запястье мое имя, которое я ему не говорил.

— Что ты будешь с этим делать?

— Я не знаю, не знаю, что мне делать и как жить дальше.

— Для начала надо понять, зачем вас так свела судьба и что вам придется вместе пройти.

— На самом деле, я не ожидал, что ты воспримешь это всерьез.

— Ну как я могу не принять это в серьез.

— Прости, что загружаю ненужными мыслями, — Джун отложил палочки, чувствуя себя виноватым.

— Джун, не надо извиняться, я всегда готов тебя выслушать и помочь, какая бы ни была ситуация.

У Джуна на душе стало тепло от этих слов, настолько тепло, что слезы сами покатились из его глаз. Чувствовать поддержку так приятно, а Джун отталкивал это целый год, что даже забыл это чувство. Субин сел рядом с ним и обнял, так нежно, боясь разрушить только зародившееся понимание.

— Останься сегодня у меня, завтра выходной, а сегодня можем посидеть и посмотреть какой-нибудь фильм или погулять перед сном, — немного отстранился Субин, продолжая смотреть на Джуна.

— Погуляем? — Джун вытирал глаза как ребенок и смотрел на Субина с улыбкой.

— Погуляем.

Прошел где-то час, они сидели на кухне и обсуждали все на свете начиная от того какая погода на улице заканчивая ценами на продукты. Субин напомнил Джуну, что они хотели погулять, и они начали собираться. Выйдя из подъезда, Субин предложил сходить в его любимую кафешку. Всю дорогу Джуна не покидало чувство что за ним кто-то следит, он чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд и это его сильно пугало. Ни за каким поворотом этот взгляд не прекращался. Он постоянно оборачивался, но ничего подозрительного не увидел.

— Джун, что с тобой? — взволновано, спросил Субин.

— Такое чувство, что за нами следят, — шепотом пробормотал Джун.

— Кто за нами следить может? — Субин развернулся на стовосемьдесят градусов, чтобы осмотреться.

— Не знаю, пошли побыстрее, — Джун взял Субина под руку.

Они зашли в кафе и сели на самый задний столик. В кафе было уютно, все стульчики и диванчики в одинаковом тепло-коричневом оттенке, воздухе витал запах молотого кофе и разных сладостей. А сама кофейня была в цвете вареной сгущенки, кое-где можно было увидеть маленькие неоновые вывески. Джуну нравилась эта атмосфера.

— Как ты думаешь, что это могло быть? — спросил Субин и начал пить латте, которое ему принесла милая официантка.

— Понятия не имею, но мне было жутковато, — Джун поежился. — Давай допьем и пойдем домой.

— Да уж. Прогулка сегодня не удалась.

Это было жутко и пугающе, но в какой-то степени он ощущал полную безопасность, пока чувствовал на себе этот взгляд. На душе было спокойно, но это и пугало. На обратном пути он так же ощущал взгляд, но старался не оглядываться, они быстро дошли до дома.

— Это не может быть он? — спросил Субин.

— Что? — Джун растеряно поднял голову, отвлекаясь от развязывания шнурков. — А, я не знаю, правда.

— Это все так странно.

Субин разделся и прошел на кухню. Джун остался сидеть на пуфике в прихожей и залипать в одну точку, размышляя обо всем случившемся. Резко в его голову врезалось осознание того, что ему надо идти, куда идти он не знал, но что-то подталкивало его спуститься на улицу. Такое чувство он испытывал впервые и поэтому колебался, стоит ли поддаться внутреннему голосу и выйти на улицу или нет. Джун потер руками лицо, его глаз невольно задергался. Он принял решение выйти на улицу и посмотреть, что его там ждет.

— Субин, я в магазин сбегаю, не теряй, — сказал Джун и вышел из квартиры.

Джун решил спуститься с девятого этажа по лестнице, так у него больше времени подумать, нужны ли ему новые приключения. Раз он не прекращал спускаться, значит нужны. Не было ни страха перед неизвестностью, ни волнения. Выйдя из подъезда, он не заметил ничего, что могло бы показаться подозрительным, внутренний голос вел его куда-то, он последовал за ним. Джун увидел кусты, в которых была спрятана большая черная машина, тогда-то ему и стало все понятно. Но один вопрос все же его волновал. Почему он не чувствовал ничего, кроме тепла, как — будто это была не машина бога смерти, а его давнего друга, которого он знал с пеленок. Он открыл дверь и сел на переднее сиденье. В груди как будто теплое парное молоко пролили, стало так уютно и тепло. Он внимательно вглядывался в своего собеседника. Тот сидел в капюшоне и в черной маске, его черные как уголь волосы торчали в разные стороны. В руке у него была сигарета, едкий дым заполонил пространство. Джун чтоб не закашляться задержал дыхание.

— Можешь дышать, — подал голос Чхондун и выбросил сигарету.

— Спасибо за разрешение, — усмехнулся Джун. — Как ты это сделал?

— Сделал что? — Чхондун посмотрел на него своими хрустально-голубыми глазами.

— Позвал меня.

— Хотел тебя увидеть.

— Зачем? — Джун со вздохом откинулся на сидение.

— Ты не знаешь о свойствах метки?

— Нет, откуда мне знать?

— Ну вот когда она у тебя появиться, тогда и узнаешь.

— А она у меня тоже должна быть?

— Должна появиться, наверное, — Чхондун посмотрел еще раз на Джуна, задержав взгляд.

— А если я не хочу?

— А тебя никто и не спросит, — съязвил Чхондун.

Повисла неловкая пауза, и Джун решил ее заполнить:

— Расскажи мне, как ты стал богом смерти.

Глава 4

11 апреля 1998 год, 15:34.

Джун шел по дороге и наслаждался весенним солнцем. Юноша шестнадцати лет с аспидно-черными волосами и глазами цвета сапфира, шел домой почти вприпрыжку. Его семья уже ждала его дома на обед. Впереди целая жизнь, Джун только сейчас начал осознавать ее ценность. Жизнь дается один раз, поэтому нужно прожить ее как можно счастливее и веселее, что бы было что вспомнить, перед тем как умереть. У Джуна много планов на свою жизнь, в первую очередь он хочет осуществить свое давно запланированное поступление за границу в художественный университет. Он горит этой мечтой уже два года и совсем скоро это исполнится. Осталось еще немного, и он будет дома. Джун стоит на мокром асфальте, недавно был дождь, перекатываясь с пятки на носок и обратно, теребя в руках сумку для учебы, и ждет пока проедут машины, что бы перейти дорогу.

Но он так и не дошел до конца. Мальчишку, так хотевшего жить, и спешившего домой, сбил какой-то неизвестный мужчина. Джун лежит на мокром асфальте, теперь уже мокрого от собственной крови. Чувство, что душа оставляет тело. Джун сопротивляется, он хочет остаться тут, живим, но этому не бывать. Его тело лежит в луже крови, над ним столпилась куча людей, где-то уже слышна сирена скорой помощи. Это был последний день его жизни и последнее воспоминание.

Син Джун 1982-1998гг. 11 апреля 15:47.

11 апреля 1998, 15:28.

Имин несется по трассе, иногда даже не останавливаясь, что бы пропустить пешеходов. Причиной его гонки была ссора с родителями. После каждой ссоры, а ссорились они довольно часто, он не может себя сдерживать и садится за руль, дабы выпустить свой гнев, выжимая до предела педаль. Прядь блондинистых волос спала на карие глаза, Имин поправил ее одним движением руки. Буря эмоций захлестнула его, все, что копилось годами, выплескивалось сейчас, в эту минуту. Боль и унижение на протяжении жизни — это то, о чем он сейчас вспоминал. Ему 21, а ведет он себя как ребенок. Эмоции захлестнули настолько сильно, что, но он не смог совладать с собой и совершил огромную ошибку. Несясь на красный цвет светофора, и видя, что там идет человек он не остановился. Сделав это намеренно. Момент и он унес жизнь мальчишки, Имин вылетел из машины и сел на колени перед уже бездыханным телом. Слезы, за ними истерика, остановка сердца из-за сильного стресса. Сегодня его жизнь оборвалась.

Мин Имин 1977-1998гг. 11 апреля 15:51.

В этом мире у каждого есть свой человек, предначертанный ему судьбой. Имину и Джуну в этой жизни не суждено было познакомиться. Но они сделали все, чтобы в следующей жизни один из них стал божеством, забравшим внешность другого. Будут ли они счастливы в этот раз, известно только им. Союз божества и человека — это то, чего не может быть в обычной жизни.

Глава 5

— Я совершил какое-то злодеяние, теперь расплачиваюсь за это.

— Каково это?

— Я не ем и не сплю, не чувствую боли, я вообще ничего не чувствую, ты как будто умираешь каждый день, но не можешь умереть окончательно. Общим словом — отвратительно.

— Почему нас связали, как ты думаешь?

— С того момента как появилась метка, я очень много думал и расспрашивал судьбу, но ответа не услышал.

— А у судьбы тоже человеческий облик?

— Да, но я не уверен, что тебе когда-то доведется с ней встретиться.

— Почему?

— Она не принимает простых смертных, либо соверши что-то такое, что ей не понравиться, и она тебя сама позовет, но после такого визита к ней ты умрешь.

— Пожалуй, я воздержусь.

Чхондун молча, посмотрел на Джуна.

— А ты красивый, — Джун посмотрел ему в глаза и немного усмехнулся.

— Если ты думаешь, что я скажу то же самое, то даже не надейся, — его тон голоса поменялся, он схватился за ключ зажигания и повернул его, выворачивая руль на дорогу.

— Я и не думал услышать от тебя комплиментов, по тебе видно, что ты их не знаешь, — Джун хихикул и уставился на дорогу, — а куда мы?

— Хочу покататься

Чхондун за рулем смотрелся завораживающе. Джун не мог отлепить взгляд от сосредоточенных голубых глаз, от рук с длинными эстетичными пальцами, которые так профессионально управляют машиной. Он весь был очень красив, Джун даже подумал о том, что хочет его нарисовать, но когда он будет дома, некоторые детали в его памяти сотрутся. Сейчас, в этом моменте, несясь на огромной скорости вдоль пустой трассы, Джун не мог думать ни о чем, кроме своего собеседника, он так тянул его. Как будто он околдован, стараясь отвлечься, все мысли вели его обратно. Сердце зашлось в предвкушении чего-то, ладоши вспотели, а запястье словно обожгли огнем. Джун пытается понять, что это, но раньше с такой резкой болью он не сталкивался.

— Ай, — Джун вскрикнул и прижал запястье к груди, наклонившись немного вперед, от резкой боли.

— Ты чего? — Чхондун резко вырулил на обочину дороги и посмотрел на Джуна.

— Запястье горит, — прикрикнул Джун.

— Дай посмотрю, — он схватил Джуна за руку и оттянул рукав, чтобы посмотреть на запястье.

— Что это?

— Метка, посмотри сам, — Чхондун отпустил руку и посмотрел на дорогу впереди, обдумывая что-то.

— Мин Имин? Это твое имя? — боль начала понемногу стихать и Джун стал более расслабленным, его удивило имя своего «суженного», он рассчитывал на что-то более сложное и замысловатое.

— Да, но я прошу тебя не произносить его больше, — Чхондун с упреком посмотрел на Джуна.

— Но почему?

— Если человек произнесет имя божества три раза, божество умрет, навсегда покинет этот мир, без шансов переродиться. Запомни это, пожалуйста, и больше не называй меня по настоящему имени.

— А если скажу? — Джун с хитрым прищуром посмотрел на Чхондуна.

— Если ты скажешь, то умрешь вместе со мной, — Чхондун зловеще посмотрел на Джуна.

— Ого, а почему я должен тоже умирать, это ведь ты невесть что, причем тут я?

— Ты со мной теперь связан, — медленно и выделяя последнее слово, по слогам произнес Чхондун.

— Пф, тоже мне, придумали что-то не понятное, а мне тут мучайся.

— Если будешь меня слушать, мучиться не придется.

Джун фыркнул как еж и отвернулся к окну, сложив руки на груди. Город погрузился в темноту ночи, будто окутанным одеялом, он прятался за черными облаками, кое-где проглядывалась яркая луна. Огни ночных дорог, тянущиеся длинной вереницей, убегающей куда-то вдаль, так и манят за собою в неизвестность ночной суеты. Чхондун снова завел машину, и они поехали дальше. Джуна волновала эта ситуация и он невольно посмотрел на метку. В груди непонятные чувства, толи радость толи сожаление.

— Расскажи мне побольше об этом мире, — спустя несколько напряженных минут попросил Джун.

— Зачем тебе это все?

— Ну, мне же надо знать, как живет божество, которого мне сама судьба подарила.

— В этом мире все устроено немного иначе, — Чхондун сделал длительную паузу, будто бы собираясь с мыслями, — например, я знаю, кто из людей грешник и скоро умрет, а кто нет, — с отчаянием в голосе проговорил Чхондун, ему на самом деле не хотелось знать этого. — Но на тебе, кстати, этого не действует, я не вижу ничего такого про тебя, это еще одна странная вещь. — Чхондун начал прибавлять скорость, — Я даже могу слышать мысли людей, когда они просят отомстить либо же никогда не видеть кого-то, а я могу это устроить, только потом они будут сидеть с опухшими глазами в похоронном зале, но они сами это выбрали. Даже если это были их родные люди. Но каждый должен отвечать за свои желания. — Чхондун не сбавлял скорости, а только ехал все быстрее.

Несколько тысячелетий назад Судьба всего мира приняла облик человеческий, она заправляла всем, и все ей было подвластно, но со временем она начала теряться между мирами, люди начали совершать все больше поступков, требующих внимания. У Судьбы не оставалось ничего, кроме как найти себе помощников, это было долго и трудно. Если человек совершил что-то, что не соответствовало законам мира судьбы, он становится богом смерти. Но быть божеством это тяжело, судьба специально не дает им легкой «жизни» после смерти, все будут расплачиваться за свои грехи, чтобы вспомнить и осознать свое прошлое и поступки. Те, кому удается искупить вину, перерождаются человеком. Так появился Мин Имин, его от всех остальных отличает метка, которой никогда не было у человека и божества. Мин Имин отчаянно хочет искупить свою вину и жить как человек, ему не удавалось из-за Джуна, которого он не мог найти, а он целиком и полностью связан с искуплением греха Имина.

— Сбавь скорость Чхондун, — Джуну было откровенно страшно, что они попадут в аварию либо же собьют кого-то. Чхондун его послушал и начал сбавлять скорость. — Тебе не жалко тех людей, у которых ты кого-то забрал?

— Они сами этого хотели, я лишь дал им то, чего они желали, — он сделал паузу. — Даже сейчас я слышу, что какая-то женщина просит отчаянно не видеть своего мужа-пьяницу, исполнить ее мольбу? — Чхондун посмотрел на Джуна, по его глазам заметно, что он улыбнулся.

— Как ты это сделаешь? — испуганным голосом спросил Джун.

— Всего лишь пара фраз и он покинет этот мир, а если я этого не сделаю, по новостям ты услышишь, что пьяница зверски зарезал свою жену.

Джун посчитал нужным не отвечать на это, ведь вмешиваться в дела божеств он не мог. Чхондун остановился прямо на середине дороги, и заговорил не своим голосом: «Я беру нож и втыкаю его себе прямо в сердце», Чхондун резко замолчал, через пару минут, которые длились, словно часы он вышел из оцепенения и шумно выдохнул, будто все это время не дышал. Джун не на шутку испугался, он сидел, не шевелясь и иногда моргая.

Конец ознакомительного фрагмента.