Временно бессмертны

Элеонора Раткевич

Срок смерти приходит однажды для каждого. Даже – для Богов. И тогда Старые Боги становятся Богами Мертвыми, Новые же – молодые – восходят на престол в мире Живущих. Так было века. Тысячелетия. Но однажды…Однажды явилось в мир Живущих иное поколение Новых Богов. Богов, что не пожелали мирно ждать часа, когда уйдут в безвременье Боги Старые, возжелали же власти – прямо сейчас. Не знали Новые Боги, что, изгнав Старых до срока, не смогут они править миром Живущих – ибо нет в них еще надлежащей силы. И ныне…И ныне содеяно – что содеяно. Мертвы Старые Боги, бессильны Новые, умирает магия Добра – и все глубже запускает когти в людские души магия Зла. И ныне бродит по миру один из тех немногих, в коих теплится еще искра Света. Один из последних воинов-магов, что способны еще сразиться, мечом и заклятием, с могущественной Тьмой…Тот, имя коему – Наемник Мертвых Богов…

Элеонора Раткевич

Временно бессмертны

И все-то у меня, не как у людей!

Утром я свою суженую впервые увидел, за полдень — женился, вечером услышал, а уже потом — полюбил. Никаких тебе намеков, недомолвок, стояния под ее окном и шепота под луной. Ничего этого у нас не было. Как-то не выпало нам на долю ничего из добрачных восторгов. Иногда я чувствую себя обделенным, иногда — нет. Не поймите меня неправильно: для меня лучше Ахатани во всем свете нет и не будет. Но у нас не было весны, и даже начала лета — мы вступили в него на излете. Может быть, поэтому такую щемящую радость доставляет нам зрелище чужой весны.

И поэтому, когда Тенах влюбился, от нас одних он не смог утаить своей любви.

Хотя и должного внимания я на него поначалу не обратил. Просто порадовался за него, и забыл даже думать. Другие заботы волновали меня.

Времечко он, надо признать, для любовных восторгов выбрал прескверное. После того, как я воплотил и убил Невоплощенное, передышка мне было дарована недолгая. И почти все мирное время я провалялся в постели, приходя в себя. Слишком дорогой ценой досталась мне победа. Она оставила во мне ничем не смываемую горечь и отняла безвозвратно добрую половину моего тела. Я так и не стал прежним. Плоть моя, отданная заклятию, чтобы поймать То, Чего Нет, погибла вместе с ним. Я по-прежнему высок и широк в костях, но мяса на них маловато. Я устрашающе худ, мои мослы выпирают наружу, а физиономия у меня такая, будто я дня три шел по пустыне без еды и воды. Теперь меня боятся до того, как я обнажил оружие. На свой лад это не только забавно, но и полезно. Однако Страж Границы должен не только пугать своим видом до безъязычия, но и уметь пускать в ход оружие. Я восстанавливал силы, как мог, я заново учился владеть мечом, а заодно и своим изменившимся телом. А потом мое долгое бездействие окончилось бесповоротно.

Люди забыли весь скандал, связанный с моей женитьбой, и вспомнили, кто я такой. Ко мне шли, как когда-то шли к моему Наставнику Гимару. Я начинал всерьез опасаться, что мой брак останется бездетным: мне некогда было делать детей. Едва добравшись до дома, я засыпал, как убитый. Ахатани раздевала меня, укладывала в постель, и я не просыпался: слишком я был тогда измотан. И еще до рассвета в мой сон вторгались мольбы и плач и сердитый голос Ахатани: «Дайте же ему хоть несколько часов поспать!» Я вскакивал, одевался и выходил из дома. Никогда еще, даже во время Битвы Богов, не было у меня столько работы.

Мой Наставник Гимар, как всегда, оказался прав.

Новые Боги пришли в наш мир слишком рано. Земля не готова их принять. Они отрезаны от дел людских, и не могут помочь ничем. Они для нас не защита.

Силы Зла, надо отдать им должное, быстро сообразили, откуда ветер дует. Они выползли на свет: поначалу робко, опасливо, готовые при малейшей угрозе шмыгнуть обратно. Теперь они осмелели, пообвыклись, поразгулялись. И наконец Зло хлынуло на беззащитную землю ядовитым дождем.

Маги и монстры, упыри и умертвия… Поодиночке любой из них и в подметки не годился Невоплощенному, Тому, Чего Нет. Но вот вместе… Поверьте моему слову: легче убить одного волка, чем стаю крыс. Наемник, туда, Наемник, сюда: потравленный скот, выжженные поля, ядовитые цветы, пропавшие дети… Дошло до того, что люди пугались любого звука. Стоило кошке в темноте перевернуть крынку, и назавтра вся деревня, вооружившись дрекольем, отправлялась на охоту за вурдалаками.

Я не мог справиться один. Люди это понимали и не винили меня ни в чем, но легче от их понимания никому не становилось. Они даже помогали мне по мере сил, но пользы от их помощи не было почти никакой.

И тогда люди обратились к Богам.

Двери храмов не закрывались. Жертвенники курились непрестанно. Даже глухой ночью паломники истово простирались перед немыми алтарями. Боги молчали.

Может, они и говорили, но они не могли услышать нас, а мы — их. Священники изнуряли себя бесполезными подвигами аскетизма, молящиеся в отчаянье приносили немыслимые обеты. Единственно монастырь под руководством Тенаха совершал осмысленные действия: принимал и размещал беженцев и готовил воинов. По просьбе Тенаха я частенько давал уроки новому боевому Ордену. На меня, как на наемника прежних Богов, в монастыре смотрели косо, но лучшего Наставника в наших краях Тенах Сыскать не мог. Мы с Тенахом оба были заняты по горло. Совершенно не понимаю, где он нашел время влюбиться.

Тем вечером я в кои-то веки был дома и никуда не спешил. Мы с Ахатани неторопливо ужинали в саду. И, конечно же, Тенах должен был ввалиться ко мне в эту тихую минуту.

Ахатани была вне себя, но виду не показывала, Я, скорее, встревожился: Тенах знает, как редко я бываю дома, и вряд ли сунется ко мне без серьезного дела.

— Я был в Доме Смерти, — объявил он.

— Что ты там делал? — удивился я.

— Я был в Зале Невидимого Света.

— Ах, так… Значит, ты виделся с Повелителем Мертвых? — я просто таял от удовольствия, представляя себе недоуменный ужас Тенаха, когда вместо Бога навстречу ему вышел Наставник Гимар.

— Судя по твоей довольной роже, ты знал?

— Еще бы. Наставник поступил опрометчиво, согласен, но теперь он — Повелитель Мертвых.

— Тогда пусть он выполнит то, что должен! — взорвался Тенах.

— Ты недоволен полученным советом?

— Недоволен? Я возмущен! И я не получил никакого совета.

— Быть не может! — не поверил я.

— Клянусь тебе, никакого. Я пришел спросить, как справиться с нечистью а он… — Тенах возмущенно передернул плечами.

— Может, ты его неправильно понял? — осторожно поинтересовался я.

— Какое там! Он попросту выругал меня площадной бранью.

— Это его обычная манера изъясняться. Так что же тебе все-таки сказал Наставник Гимар? Дословно.

— Он сказал мне идти и…и…

— И заниматься любовью, — докончил я.

— В общем, да, — Тенах замялся: в устах Гимара эта фраза звучала наверняка по-иному.

— Так за чем же дело стало? Насколько я понимаю, тебе есть с кем.

Тенах покраснел до кончиков ушей.

— Кто тебе сказал?

— Тоже мне, тайна. Да на тебе все написано. Странно, что пока никто не догадался. Вот и займись.

— Смеешься?! — Тенах чуть не бросился на меня.

— Нисколько. Просто я привык исполнять советы Гимара в точности. Даже будучи человеком, он всегда советовал дельно, а сейчас — тем более.

— По-твоему, это совет? — возмущение Тенаха не знало границ.

— Да и очень серьезный, — я налил Тенаху вина и подождал, пока он выпьет. Может, хоть это его успокоит. Но нет, не успокоило.

— Тенах, — вздохнул я, — иногда ты просто сущее наказание. Ешь пирог и молчи. Ничего не поделаешь, судьба моя такая — все тебе растолковывать.

— И ты можешь растолковать это безобразие?

— Думаю, что могу. Кстати, Гимар не советовал найти тебе опытную храмовую шлюху?

— Советовал, — Тенах снова запунцовел. — Откуда ты знаешь?

— Это естественно. Ты уже нашел?

— Да, — на глазах Тенаха едва не выступили слезы. — Это… понимаешь, я тогда не знал… ну, в общем, Халлис… она как раз из такой семьи…

— Из такой семьи? — я даже с места вскочил. — Не просто храмовая шлюха, а потомственная? Со всей выучкой? Так какого лешего ты здесь сидишь?

— Может, ты все же соизволишь объяснить?

— Соизволю, — я снова сел. — Помнишь, в день моей женитьбы у нас был разговор о храмовых шлюхах?

Тенах кивнул и отвел взгляд. Эти два слова причиняли ему боль.

— Помнишь, что ты тогда сказал? «Храмовая шлюха стоит между отшельником и Богом». Верно, стоит. Но только в наше недоумное время могли перепутать стену с мостом.

Тенах от неожиданности задохнулся. Я вновь плеснул ему в кубок вина, чтоб он принял в себя, и продолжил.

— Она не преграждает путь. Она именно «стоит между». Соединяет. Как мост. Как лестница.

— Но я думал… — сдавлено начал Тенах.

— Ничего ты не думал. Ты услышал досужие вымыслы и принял их на веру. Пойми же: это тебе не проститутка, развлекающаяся с монахами. Хотя, конечно, и такие встречались. Поэтому в мое время храмовые шлюхи проходили через суд, и их поверяли. Развратниц изгоняли и клеймили, но подлинные профессионалки всегда были на вес золота. У них такой опыт по части встреч с Богами, что тебе и не снилось.

— Это… точно? — с жадной надеждой спросил Тенах.

— Точно. Мне, как воину-магу, такие вещи знать положено. Ты не делаешь ничего дурного, наоборот. Где ты раскопал такое сокровище? В наших краях их всегда истребляли. Не хочу оскорблять твоих Богов, Тенах, не то я бы многое мог сказать.

— Так вот почему Повелитель велел мне идти к Халлис, — Медленно произнес Тенах.

Я мысленно улыбнулся: Тенах признал-таки Гимара Повелителем Мертвых.

— Вот и иди. Это твоя единственная возможность встретиться со своими Богами. Не скажу, что у вас непременно получиться — очень уж они далеко — но другой у тебя попросту не будет.

— До сих пор ничего такого не получалось, — возразил Тенах и тут же спохватился, сообразив, что сказал слишком много.

— До сих пор ты и не пробовал по настоящему, — засмеялся я. — Опыта у тебя маловато.

— И что же мне теперь делать? — совсем наивно спросил Тенах.

— Приобретать опыт. И как можно скорее, пока еще не поздно. Можешь начать прямо сейчас.

Как только Тенах удалился приобретать опыт, я сразу привлек Ахатани к себе и поцеловал. Она молчала в течение всего разговора: верный знак того, что сердится.

— Не сердись, ладно? — попросил я, лаская губами ее ухо.

— Уже не сержусь, — вздохнула Ахатани. — Но если и сегодня ночью кто-нибудь ввалиться в дом и попросит, чтоб ты гонял у него бесов в подполе, я его убью.

По счастью этой ночью нас никто не потревожил.

Примерно через неделю я вновь удосужился посещения Тенаха.

— Никак не могу застать тебя дома, — пожаловался он.

— Я и сам никак не могу застать себя дома. Ты в гости или по делу?

— По делу. Понимаешь, Халлис хочет с тобой поговорить.

— Ну, так приводи ее сюда, и дело с концом.

— Все не так просто, Наемник. Понимаешь, я ведь не знал сначала, кто она. Она пришла к нам с беженцами, в мужской одежде.

— Молодец девочка! — искренне восхитился я.

— Молодец-то молодец, Наемник, но я боюсь за нее. Женщина в монастыре… я даже не знаю, как ее оттуда вывести. На людях мы почти не видимся, не говорим. Если я выйду вместе с ней, это будеи подозрительно. А уж если заподозрят, только держись! Сам знаешь, что будет.

— Знаю, — кивнул я, вспомнив соседей Ахатани.

— Ну, вот видишь! Может, ты поговоришь с ней в монастыре после фехтования? Как Наставник с грешником.

— Ох, настоятель! — вздохнул я. — Вроде взрослый уже, а ума не нажил. Какие секретные разговоры могут быть в монастыре! Удивляюсь, как вас еще не изловили.

— Мы не в монастыре, — Тенах покраснел и нагнул голову. — Мы в храме…

— Вот как? — меня забавляла обретенная Тенахом способность краснеть. — Совершенно правильно. И вам там безопаснее до поры до времени, и для встречи с Богами место подходящее.

— Так, может, ты…

— Как ты себе это мыслишь? Я, Наемник Мертвых Богов, вызываю ученика на беседу в храм Нынешних?

Конец ознакомительного фрагмента.