Серебряная кожа. Истории, от которых невозможно оторваться

Элеонора Гильм, 2023

Под одной обложкой цветут разные тексты. Быль о русской девушке Феше, что получила тунгусское имя. Байкальская легенда о любви Иннокентия и Черноволосой. Повесть о смелых защитниках леопардов. Непростая история Веты, девочки с искалеченной судьбой, что стала сильной. Легенда про огромную жемчужину и юношу, ныряющего, словно рыба.Герои идут навстречу мечте, через бури и насмешки, вопреки всему. Бесстрашные или осторожные, восторженные или разочарованные, они знают нечто важное.

Отдать жизнь

Лили была хороша. Он любовался ей бесконечно.

Гордая осанка, легкая поступь — мягкие шаги не слышны в летнем, влажном, пахнущем хвоей и цветами лесу.

Желто-зеленые глаза заметили незнакомца, притаившегося за деревьями, оглядели презрительно.

— Да, королева, прости. Я не хотел, чтобы ты меня заметила.

Лили недовольно фыркнула и медленно, лениво пошла к хвойной поросли у подножия сопки. Он вскинул винтовку. Желание обладать красотой терзало хищное сердце. Королева скрылась среди пламенеющих осин. «Лили… Тебе подходит это имя».

1

Вихрастый мальчик в смешных круглых очках склонился над тетрадью. Он обложился толстыми книгами, журналами и что-то вдохновенно писал, от усердия высунув кончик языка.

— Ты как Мурзик.

Русоволосая девочка подскочила и схватила самую толстую книжку. Зажав толстый том под мышкой, вредина прыгала вокруг стола.

— Он также высовывает язычок… Му-у-урзик!

— Ты мешаешь, Тома. — Мальчик попытался забрать книжку, но не тут-то было.

— Эдя, мне скучно! — Тома дразнила брата, прыгала вокруг него с книгой, и оборки на платье прыгали вместе с ней. — Давай играть.

— Некогда мне. Видишь?

— Да зачем тебе эта нуднятина?

Тома кинула на диван толстую книгу, та открылась на ярких фотографиях.

— Фууу! Противно. — Она взвизгнула и убежала.

Эдик поднял книгу, погладил обложку, вгляделся в те самые фотографии.

— Нет, млекопитающие… Медведки, жуки — все это интересно… Но я уже решил.

Прошел час. Страницы шелестели, скрип ручки не прерывался ни на минуту.

— Эдуард, ты напугал сестру. — Над ухом раздался громкий голос матери.

— Чем напугал? Скачет, кричит, как сорока. Подумаешь, яйца и личинки насекомых. Было бы чего пугаться!

— Пошли ужинать. И это оставь здесь! За едой у нас не читают.

Эдик скривился и послушно закрыл книгу. Встал из-за стола, тихонько вздохнув. Вечером мать разговаривала по телефону, и голос ее, громкий, высокий, просачивался через дверь.

— Это не ребенок, а кошмар! Не бегает, не хулиганит… Целыми днями сидит с книгами. Эдик пошел в своего отца. Надо было понимать, что если залетела от ученого, то…

Конец фразы утонул в смехе.

— Мне уже хочется сжечь эти дурацкие книги. Он помешался на тиграх, леопардах и прочей лесной живности.

Мальчик закрылся одеялом с головой. Скоро он видел сон: полосатые тигры раздирали оленя, кабарга скакала по тайге, леопард грелся на скалистом уступе.

2

— Я поеду во Владивосток. — Невысокий, ершистый парень упрямо смотрел на мать.

— Что ты там забыл? Поедешь в Москву, у дяди поселишься. Что тебе еще надо? На Дальнем Востоке ничего хорошего тебя не ждет. Провинция, никаких знакомых, жизнь впроголодь!

— Я буду поступать на биофак.

— Опять твои полосатые и пятнистые… В Москве выучиться нельзя?

— Нет.

Мать 17-летнего Эдуарда уже знала, что спорить с ним бесполезно. Сын был куда взрослее своей красивой и вздорной родительницы.

Конец ознакомительного фрагмента.