Пьяная Россия. Том первый

Элеонора Александровна Кременская, 2015

Эта книга – попытка дать широкому кругу читателей универсальный путеводитель по загадочному миру русской души. Не забудьте взять с собой в дорогу чувство юмора и снисходительность – тогда путешествие в мире пьяной России окажется весьма удачным. А герои некоторых рассказов покажутся Вам похожими на кого-то из родных, друзей, соседей, коллег по работе, но, право же, сходство это совершенно случайно!

Новый год

В снежном вихре под лучами уличных фонарей, медленно-медленно кружились белые хлопья.

Крупные снежинки, сверкая и искрясь, бесшумно ложились на красный нос Леньки Куролесова переодетого Дедом Морозом.

Широко распахнув руки в красных варежках, он лежал, удобно раскинувшись в сугробе, и весьма прозаически храпел. Таким его и нашли…

В первом часу ночи, как известно, русские люди не просто выпивают, а отмечают праздник под гром новогодних салютов. Пороховые склады имеются в каждом доме, за месяц до праздника скупаются в диком ажиотаже бомбочки и петарды. А огромадные ракеты, способные, кажется, долететь до Луны, русские покупают принципиально, говоря, мол, устроим тот еще Новый год! И устраивают же! Даже в захолустье, в глухих деревнях находится пара-тройка сумасшедших людишек неопределенного возраста, которым мало хлопушек да бенгальских огней и какая-нибудь глухая бабулька давным-давно живущая в мире тишины, вздрагивает от грохота взрывов, выскакивает за дверь своей старинной избушки и кричит, размахивая платком:

— Ура! Я слышу!

А в темное небо, пугая лесное зверье, летят ракеты и рассыпаются над головами восторженных зрителей сотнями разноцветных огней.

Остальные не отстают и только спят и видят, как бы перещеголять умопомрачительными запасами фейерверков соседей или друзей, родственников или врагов.

Но это и понятно. Народ, способный рассуждать, что в нынешней России надобно не выбыть из строя, а раз уж выбыл, так и помирай, нечего мучиться и мучить других, конечно же, готов, действительно готов к внезапной смерти. Именно, к внезапной…

Тем, кто погиб сразу, в одну секунду, завидуют и кивают со вздохом, что, мол, зато не мучился, а ты неизвестно еще как откинешься. В связи с этим русские совершенно не ценят свою жизнь. И только говорят:

— Работаем, пока ноги носят!

И потому пьяный Дед Мороз несомненно оказавшийся в беспомощном состоянии, кандидат во внезапные покойники, сразу привлек внимание гуляк высыпавших из многоэтажного дома на улицу.

Гуляки быстро определили, что Мороз еще живой и, не дав ему помереть, испытывая жадную зависть к такой легкой смерти, вцепились в него и без раздумий поволокли в тепло своей квартиры.

Без лишних церемоний Леньку Куролесова избавили от карнавальной одежды: шубы, варежек, накладной бороды и усов. В сторону полетели серые валенки и парик служивший Леньке заместо шапки.

Куролесов выглядел никаким, но в определенный момент он открыл глаза и уставился на присутствующих. Глаза его почти потеряли цвет, видимо от пьянства, но глядел он востро и будто ощупывал людей невидимыми радарами, излучая, одновременно и недоверие, и любопытство.

Он не ответил на вопросы о состоянии здоровья, но безропотно дал осмотреть руки, щеки и нос на предмет обморожения. Впрочем, гулякам пришлось повозиться, густой грим наложенный пластами на лицо Леньки, где были и румяна, и тени, и яркая помада, и даже черная тушь, подчеркивающая всю значимость и красоту редких ресниц Куролесова, не давал ясной картины. Однако, с помощью разных лосьонов удалось справиться и с этой напастью. И когда выяснилось, что все в порядке, развенчанный Мороз поднялся на ноги, отстранил от себя своих доброжелателей, горячо заговорил, глядя на присутствующих убежденно и уверенно:

— Мы были всегда, — авторитетно заявил он, — вначале мы жили динозаврами. Моя жена, например, жрала всех подряд, она и сейчас жрет, в основном, меня. Я же жевал листья и траву.

— И сейчас жуешь? — хохотнул кто-то.

В ответ Ленька лишь фыркнул пренебрежительно, дернул головой, непримиримо подергал плечами:

— А когда «серые» развязали войну с инопланетянами и грохнули заряд ядерных бомб, чтобы все на Земле погибло, и планета никому бы не досталась, мы перешли в камни. Потом появились инопланетяне, растопили лед и мы перешли в инопланетян, вернее в их детей, которые и стали обзываться людьми. Постепенно, мы свели все способности и мозги инопланетян к нулю, развратили их и сейчас успешно деградируем к первоначальному состоянию, то есть, к тупым травоядным и плотоядным динозаврам, ну может, не таким здоровенным, но ведь и животные с насекомыми тоже значительно уменьшились! И, стало быть, делаем вывод, кто мы? А паразиты, вот кто!

И он неожиданно для всех расхохотался, напоминая своим внезапным смехом и странной речью вконец обезумевшего человека.

Впрочем, гуляки тут же махнули рукой на ненормального Мороза. Кто из нас без странностей, особенно выпивши? А, если честно, вся наша жизнь в России — сплошное безумие.

Между тем, Ленька тут же позабыв о своих словах, уставился на чудо. У чуда были густые, белые, кудрявые волосы волнами ниспадающие до пояса. Темно-серые глаза, чрезвычайно спокойные, с поволокой, даже лучше сказать, томные. Красавица глядела на Леньку с ленивой любовью, пробирая его до самых глубин. У Леньки даже кожа покрылась «гусиными» пупырышками, несколько раз он сильно дернулся от внезапного озноба.

Он и не понял, как оказался с нею рядом, протянул руку, чтобы дотронуться до нее и тут же затрясся, когда она сама, внезапно, упала в его объятия и тесно прижалась к его груди. Минуту она серьезно и внимательно разглядывала лицо Леньки, а он потрясенно молчал, увидев в ее глазах серебристые звезды, наверное, прилетевшие с новогоднего ночного неба.

Красивая мелодия, зазвучавшая из магнитофона, привела их в чувство.

Они танцевали. И Ленька, ошалев от необычного ощущения, держал невесомую ручку красавицы в своей руке. У него было такое впечатление, что он во сне. Только во сне бывают вот такие моменты абсолютного слияния душ, когда не надо слов, а молчание не напрягает, а как бы очаровывает. Все это выбило его из колеи, и Ленька потеряв былую уверенность, просто слушал и только внимал всей душой ее движениям. И не было места для привычной животной страсти, хотелось ему лишь обожествлять ее. Хотелось целовать ее пальчики и прикоснуться губами к подолу ее праздничного платья, но не более…

Между тем, танец закончился и у Леньки появился конкурент. Твердой рукой он отстранил Леньку от прекрасной незнакомки, и красавица тут же обняла могучего кавалера, а на Куролесова больше не посмотрела. Ленька этого стерпеть не смог.

В драке с довольно сильным противником Куролесов явно проигрывал. Через несколько минут его, сопротивляющегося и негодующего, вытолкнули из квартиры, а потом и из подъезда на улицу. Вслед полетели его валенки, шуба, варежки, накладная борода и усы, а после кинутый меткой рукой, приземлился на голову Леньки и парик.

Он угрюмо оделся и долго вглядывался в дом, чтобы на трезвую голову найти своих обидчиков, а может и сорвать поцелуй с уст сероглазой красавицы, кто знает, это как повезет…

Тяжело потоптавшись и потирая отбитые в драке места тела, поплелся прочь. В душе у него открыто бушевало ледяное недопонимание ситуации, однако Ленька как-то так быстренько подзабыл о своих невзгодах, потому как новогодняя ночь продолжалась, и в темное небо летели многочисленные ракеты, озаряя беспечных прохожих разноцветными снопами искр.

Карнавальный костюм деда Мороза, который, по правде говоря, Ленька случайно приобрел на барахолке у какого-то пропойцы, пришелся в новогоднюю ночь как нельзя, кстати.

Толпы подвыпивших людей бросались к Леньке, окружали, смеясь и пританцовывая, звали, тащили за собой, наливали в стаканы и шампанского, и водки, и бог весть что. Ленька не отказывался, а напротив, выпивал.

И тут, в числе прочих других, вылетел с заснеженных улиц на площадь, где вся в огнях сверкала большущая живая елка. А возле елки сцена и ряженые Мороз со Снегурочкой настойчиво приглашали к веселью. Звучала музыка. Плясали все, не разбирая, где, кто. Народ перемещался от своих к чужим, от чужих к своим и уже кто-то тщетно пытаясь найти знакомых, бродил посреди танцоров, но подхваченный вихрем большого хоровода забывал на прочь о своей цели и ошалело хохоча позволял себя увлечь в беготню вокруг елки.

Ленька обнаружил, что помимо своей воли приплясывает на месте. Сквозь хмельной туман, окутывающий его сознание он все-таки, нет-нет, да и ловил на себе взгляды прекрасных незнакомок. В конце концов, не выдержал и впрыгнул в хоровод, в последнюю секунду успев втиснуться между двумя блондинками. Блондинки крепко схватили его за запястья, потому как, к стыду своему, он таки пошатывался. Но в новогоднюю ночь все прощалось. И после продолжительного забега в хороводе, змеей, в несколько оборотов окруживших елку и сцену с распоясавшимися новогодними героями сказок, Ленька внезапно для себя протрезвел.

А может, подействовали усиленные физические упражнения в виде бега или морозный воздух, как знать? Сам Ленька был убежден, что протрезвел из-за близости прекрасных дам, нет-нет, да и постреливающих в его сторону кокетливыми взглядами.

Хоровод распался и без передышки перешел к умопомрачительным ритмам одного из моднейших танцев. Блондинки со смехом увернулись, исчезли в беснующейся толпе. А Ленька тут же оказался в объятиях некоей маски. Куролесов сразу понял, что теперь он точно пропал. Сквозь ватин шубы почувствовал упругую большую грудь. Маска плотно к нему прильнула и, обнимая, заговорила бесстыдные слова о близости с ним, таким, к тому же переодетым Морозом.

Они танцевали медленный танец, хотя вокруг все исполняли быстрый. Маска играла с замирающим Куролесовым и целовала его в ухо отчего у Леньки звенело в ушах, но это было бы еще ничего. Как вдруг, танец закончился, и народ плотной волной кинулся к сцене играть с ряжеными Петрушками. Маска тут же бросила Куролесова и бросилась прочь, Ленька слабеющими пальцами еще попытался ее удержать, но схватил только шарфик, который немедленно выскользнул у него из рук под ноги толпе. Маска же легко скрылась в толпе, хотя нет, впрочем, помахала ему на прощание ручкой.

Куролесов попытался подпрыгнуть и высмотреть ее, но куда там, его поднесли на плечах и на руках, так, что не вырваться, к самой сцене.

Он сразу же получил приз в виде пакета с множеством маленьких шоколадок за самый лучший костюм на новогоднем маскараде и был вытолкнут обратно, в толпу, где тут же попал в плен к смеющимся девушкам и неловко, медведем, поворачиваясь между ними, протягивал пакет с шоколадками в качестве угощения. Чувствуя себя рыцарем, Ленька готов был упасть на одно колено и целовать хохотушкам ручки.

Между тем, кто-то из толпы уже протягивал Куролесову стакан до верха наполненный водкой. И Ленька покорно выпил, а потом орал вместе со всеми под веселую канонаду очередного бурного фейерверка, затеянного на площади веселыми гуляками. Но до того, как последний салют успел прогрохотать над землей, произошло еще одно событие.

Куролесов обнаружил себя в тесной темной палатке в обществе рыбака. И скромная свечка в бутылке освещала мерцающим светом заиндевевшую бороду рыбака, которую Ленька рассматривал с большим вниманием. Рыбак молчал и пялился на маленькую лунку у себя под ногами. В руке у него была небольшая удочка. На льду валялось несколько рыбешек.

В руке у Куролесова неожиданно что-то булькнуло. Он вздрогнул, схватился за сердце, поглядел с опаской, но оказалось, что это всего-навсего початая, хотя еще и полная бутылка шампанского. И вдохновившись находкой, Ленька смело протянул ее угрюмому рыбаку. Рыбак поднял белые от мороза ресницы, поглядел на Куролесова и неожиданно застенчиво улыбнулся.

А Ленька горячо заговорил:

— Рыбаки? Да, это же тихие сумасшедшие. Вон они маячат на льду! Сидят черными воронами над лунками, часами сидят, чего-то ожидая и медитируя над поплавками.

Рыбаки — это особые люди. Они почти не думают, а как бы спят с открытыми глазами, погружаясь в сладкий плен плещущейся воды. Их образ жизни — это особая Вселенная. Им не так улов важен, как кажется. Кому улов важен, тот не рыбак вовсе, а охотник. А настоящий рыбак ходит на рыбалку не столько за добычей, сколько отдохнуть от домашних, отдохнуть душой, удочка же — только предлог!

По окончании своей речи он обнаружил, что пьет из пластиковой кружки самогон, который от щедрот своих налил, почему-то из термоса, молчаливый застенчивый рыбак.

Уже под утро Ленька Куролесов нашел свой дом и свою квартиру. Поскребся в двери. Тут же и открыла жена. Ленька еще попытался поклониться, но не удержался на ногах, а мягко шлепнулся, ей под ноги, на пол.

— Шпать домой! — удовлетворенно пробормотал он, засыпая.

Жена, располневшая от родов троих детей и солидного возраста, сильная женщина, хмыкнула на пьяного мужа. Впрочем, тут же за шиворот втащила его в коридор квартиры, а затем и в маленькую комнату, где бросила, как есть, в карнавальном костюме, отсыпаться на коврике. Компанию бывшему Морозу составил толстый и ленивый пес, довольно привычно привалившийся к хозяину. Ленька еще прошептал ему на ухо последнюю в этот день речь:

— Жена должна быть тенью мужа. Муж пьет, и жена должна пить. Муж гуляет, и жена должна гулять. Муж спит, и жена должна спать!

И потянулся целоваться, а наткнувшись на лохматую шерсть пса, помотал головой, бормоча с отвращением:

— Муж бреется, и жена должна бриться!

На что пес ответил продолжительным вздохом.

А жена Леньки Куролесова шаркая мягкими подошвами домашних тапочек заглянула в другую комнату, где на своих кроватках спали ее дети, трое сыновей, один меньше другого.

Посреди комнаты раскинулась новенькая железная дорога, которую она подарила от имени обоих родителей самому младшему сыну. Средний получил долгожданный конструктор и нагородил уже рядом с дорогой целый замок. Старший улыбался во сне, потому как не очень новый, но все же хороший компьютер, появился у него на письменном столе.

Она вздохнула, улыбаясь и пошла прибирать праздничный стол в гостиной, убирая в холодильник бесконечные тарелочки с недоеденными кусочками торта и салатиков. Нет, все-таки, праздник удался… И после, все прибрав, разобравшись с посудой, помыв полы, побрела, наконец, спать в маленькую комнату, мечтая о мягкой кровати. Там ее уже ожидали двое привычных, как солнечный рассвет за окном, уютно свернувшиеся на коврике клубочками, старый пес и старый муж…