Не спорь со мной

Элен Форс, 2023

Превратившись в прекрасного парижского лебедя и познавшая смысл жизни, Вася возвращается домой, чтобы закрыть гештальт: помириться с лучшей подругой, простить родного отца и выйти замуж за любимого. Казалось бы, все должны быть счастливы и вот он хэппи энд.Только вот подруга беременна и ей не до Васи, отец измотан виной и не жаждет прощения дочери, а любимый женится на другой… Момент упущен или всё можно исправить? Вторая книга.

Глава 3

«Банальная постановка в театре кабаре поразила своей не банальностью.

Танцевальный этюд масштабировался в целую постановку, где сцена весь Мулен Руж, а герои — парижане. Новые лица, новое дыхание, новый жанр… Это точно стоит вашего времени. Послевкусие после просмотра очень вкусное.»

Жорж читал пост известного парижского блогера на своём телефоне с невероятной гордостью.

— Мы произвели фурор! — Все стали аплодировать друг другу, выражая восхищение командному результату. Каждый в этом зале выложился на двести процентов, не меньше. — И больше всех выделилась, Ви!

Жорж поднял со стула газету и показал всем, заставляя меня закатить глаза от недовольства. Я уже говорила, что светиться лишний раз мне не хотелось.

На первой полосе газеты, кто их вообще читает, пестрела моя фотография со сцены в весьма откровенном наряде — прозрачном платье, мало что скрывающим на моём теле.

Теперь в сети была сотня моих фотографий в разных позах. Об этом я не подумала, когда соглашалась на спектакль.

Костюмы были весьма откровенными, дерзкими и провокационными.

Если бы меня увидели друзья в них, то закидали бы камнями.

— Давайте поаплодируем ей отдельно, потому что Ви не профессиональный танцор и не певица, но она справилась так круто, что журналисты разорвали мне телефон с просьбой встретиться и взять интервью. — Десяток глаз впился в меня маленькими кинжалами.

— Я не даю интервью. — Говорю резко и категорично. — Никому и ни на каких условиях.

— Как скажешь. На этом никто не настаивает.

Сразу после тренировки у нас спектакль. Постановка так зашла публике, что администрация Мулен Руж решила ежедневно выводить постановку. Желающих хватало, билеты раскупались до sold out.

У меня договор с Жоржем был на три месяца, согласно ему я должна была подстраиваться под график трупы и не могла отказываться от спектаклей. Платили очень хорошие деньги, потому я не возмущалась. Три месяца можно потерпеть.

Опыт для меня был новый, да и деньги не лишние. А через три месяца я уйду из постановки и займусь чем-нибудь новым. Может быть, съезжу на море или к океану.

Играть на сцене было непривычно, но мне нравилось. Чем чаще я выходила на сцену, тем легче было петь и танцевать при таком количестве незнакомых людей. Из-за софитов я не могла даже рассмотреть их лица, все сливались воедино. Это было плюсом, не было видно эмоций, от этого меньше волнения.

Сегодня я вышла на сцену как обычно, делала всё, как репетировали, но меня отвлекла одна мелочь.

Моё внимание привлёк парень за столиком в первом ряду, он сидел с суровым видом и курил, хотя в заведении запрещено курить. Из-за прожекторов его лица было не видно, никак не могла разглядеть.

Воинственный вид никак не вписывался в весёлую обстановку заведения.

Мужчина манил меня, почему-то я постоянно пыталась найти его глазами и рассмотреть получше. Мне никак это не удавалось. Свет слепил и оставлял мужчину не узнаваем.

Под конец, когда мы вышли на поклон, я смогла выпрямиться и спокойно посмотреть на загадочного незнакомого. Встретившись с ним глазами, я вздрогнула. Через меня словно молния прошла.

На меня смотрел Ярослав.

Мне как будто выстрели в грудь, пробили сердце. Это был смертельный выстрел, валящий на повал. Я растерялась. Не могла глазам поверить.

Люди стали нести цветы. Принимая их на автомате и вынужденно отвлекаясь, я пыталась успокоиться, насколько это было возможно. Когда подняла голову, то никого не увидела, столик был свободен, а Ярослав шёл к выходу, не оборачиваясь.

Недолго думая, я соскочила со сцены вместе с цветами и пошла за ним. Если он уйдёт, и мы не поговорим, то я не смогу есть и спать до конца жизни, мне нужно было узнать, зачем он пришёл.

Люди окружали меня плотным кольцом, не давали пройти. Приходилось повторять «извините» и проталкиваться сквозь толпу, чтобы догнать Ярослава. Я видела его спину, он был в двух метрах от меня.

— Яр! — Я позвала его, желая, чтобы он остановился и подождал меня, но парень только ускорился. Он определённо не хотел со мной разговаривать. Пришлось побежать.

Мне преградили путь прямо у его спины, встали между мной и Ярославом стеной.

— Ви, я бы…

— Идите к чёрту! — Моё терпение истончалось. — Мне нужно пройти.

Когда мне удалось подвинуть мужчину, я потеряла Ярослава из виду. Стала оглядываться, кружиться на месте, а когда наконец нашла, сделала рывок и потянула на себя Ярослава.

— Хотел уйти по-английски? — Парень обернулся и удивлённо посмотрел на меня.

— Простите? — Я грубо держала за ворот пиджака совершенно незнакомого мне человека. Даже не похожего на Ярослава. Как я могла так перепутать?

— Вы меня простите, я обозналась. — растеряно забормотала, не веря, что могла перепутать Ярого с кем-то ещё.

Неужели, мой мозг на фоне спектакля стал мне подкидывать галлюцинации? Я так часто представляла его во время песни, чтобы получалось чувственнее, что не стала замечать собственно помешательства.

Нужно домой, выпить чаю и выспаться. Я просто устала.

ХХХ

За три месяца бесконечных выступлений я стала ненавидеть Мулен Руж. Не зря говорят, что хорошего должно быть по чуть-чуть.

Ко мне стали подходить на улице с просьбой сфотографироваться, я любезно всем отказывала. Для меня это была принципиальная позиция, я не хотела быть ни у кого в телефоне. Могла оставить автограф, но никаких фото.

Когда истекли три месяца, я сразу же сказала Жоржу, что больше не буду танцевать в спектакле и что ему придётся искать новую приму. Жорж был расстроен, но легко нашёл мне замену к нашему обоюдному счастью.

Я заработала достаточное количество денег, чтобы на несколько месяцев забыть о работе. Первые дни я просто спала и ела сладости перед телевизором. Потом встретилась с Шерри, женщина попросила у меня прощения и пообещала больше не давать непрошенных советов.

Жизнь налаживалась. Кажется.

— Привет. Как твои дела? — Случай в Мулен Руж не давал мне покоя. Не каждый день тебе мерещатся бывшие парни. Я решила позвонить Сергею и разузнать у него как обстоят дела.

— Отлично. Как твои? — Серый не очень был красноречив, последнее время он страдал хронической усталостью. Это слышалось в голосе и в каждой сказанной фразе. — Видел статью о тебе с фотографиями, весьма эротично.

Последнее он добавил с явным неодобрением.

— Скажи спасибо, что я там не голая. Просили топлес, но я решила поберечь твою неокрепшую психику. — Мне нравилось злить Сергея, решившего взять на себя роль папочки. Он вживался в роль брата и накрывал меня дикой опекой, от которой зубы сводило.

— Спасибо. Я как увидел фото, сразу так и подумал, хорошо, что хотя бы половинка соска прикрыта!

Ещё один поразительный факт. Я не могла терпеть Сергея, каждую чёрточку его характера не переваривала, а теперь вот поддерживала связь только с ним.

— Не видно там половины соска, не преувеличивай.

— Я преуменьшил. — Закатываю глаза, прикусываю губу и размышляю, как бы повернуть разговор в нужное мне русло. — Говори уже то, ради чего звонишь.

— Ничего от тебя не скроешь. Вот, что значит, родная кровь. — Уже не так страшно шутить на эту тему, я почти привыкла к мысли, что Сергей — мой брат. Так и вижу, как скалится Сергей от моих слов. — Недавно на спектакле я видела мужчину похожего на Ярослава. Не могу понять, обозналась или это был он…

Меня не покидало чувство, что Змей был на спектакле, я просто не успела его догнать. Сумасшедшей я не была и так обознаться не могла, но если он приехал в Париж, то почему не подошёл? Не в его стиле было избегать меня.

— А что нужно от меня? — Никогда Сергей не отличался чувственностью и смышлёностью в плане человеческих отношений.

— Не знаешь, может Ярослав уезжал из Москвы? — Я боялась услышать ответ на мой вопрос.

Чёрт. Было жутко не по себе, что я решилась на этот вопрос. Я запрещала себе говорить, думать и вспоминать о нём, долгое время я не произносила имя Ярослав даже в собственных мыслях. А тут я интересовалась Ярославом.

— Думаешь, мы друзья и общаемся каждый день?

— Вы в одной тусовке. Ты должен знать.

Тяжёлый вздох заставляет меня вытянуться и сжать кулаки. Очень много срывалось за ним.

— Вась. — Не привычно было слышать собственное имя. Французам тяжело было произносить его, и я смирилась с «Ви». — Моя тусовка резко изменилась по известным для тебя причинам. Я не общаюсь со многими своими старыми знакомыми, они просто отвернулись от нашей семьи… Что касается ТВОЕГО Ярослава, то теперь он относится к высшей касте. Я не знаю, что с ним.

Я не думала, что скандал с Борисом так сильно скажется на бизнесе и друзьях. Хотя, достаточно предсказуемо, что люди предпочли отвернуться от Сергея. Было неприятно это осознать. Ещё неприятнее, что это произошло по моей вине. Я сама обнародовала всё.

— Что значит, к высшей касте? — Решила опустить момент про тусовку.

— То и значит. Это не телефонный разговор. У тебя всё? У меня нет желания обсуждать с тобой твоего бывшего. — Сергей был на пределе. За злостью скрывалось многое.

Бывшего. Не успела я осознать и вкусить отношения с Ярославом, как он стал моим бывшим. Вот так.

Наверное, действительно не стоит продолжать расспросы. Я сама закончила наши отношений и уехала, и не жалею об этом. У нас бы всё равно ничего не получилось.

— Да. Спасибо. — Сергей отбивается, а я отбрасываю телефон в сторону.

Что же происходит со мной? Что происходит дома?

Рёбра сдавило от распирающего чувства вины.

Насрала и сбежала…

Кажется, так сказал мне Сергей, когда узнал о моём отъезде.

Я спустилась вниз, чтобы сделать себе кофе, как раз в тот момент, когда вернулся Док с пробежки.

— Чего такая грустная? — Док был в шортах и футболке, насквозь мокрый. Он каждый день тренировался, чтобы держать себя в форме. — Выбрала путёвку на море?

— Если честно, даже не смотрела. — Признаюсь ему. — Будешь кофе?

— Не откажусь от свежевыжатого сока. — Бросает он, забегая в ванную. — Сделаешь?

— Ты не оставил мне выбора. — Делаю апельсиновый сок, а затем кофе. Док выходит из ванной в одних шортах, садится за барный стол и складывает руки перед собой как школьник.

— Почему не выбрала ничего? Изменились планы или руки не дошли? — Последнее время мы редко говорили, не успевали из-за графика работы.

— Руки не дошли. — Делаю жадный глоток крепкого напитка. — И я тут подумала, не представляю, как сама отправлюсь в путешествие. Я никогда никуда не ездила одна.

— Я могу поехать с тобой, если хочешь. — Предложение Дока было заманчивым, но я чувствовала, что поехать вместе в отпуск будет неправильно. Мы и так сожительствуем слишком долго и двусмысленно.

— Спасибо, Геннадьевич, но это уже будет слишком. — У меня всегда было подозрение, что мужчина отправился в Париж вслед за мной не просто так. Я закрывала на это глаза, потому что арендовать с ним жильё было дешевле, кто-то был всегда рядом и помогал мне морально выкарабкиваться со дна выгребной ямы, но уже прошло полгода с момента моего отъезда и пора было расставить границы.

— Окей. Как скажешь. — Док остался спокойным, пухлые губы растянулись в добродушной улыбке. — Расскажешь, что случилось?

— А разве что-то случилось? — Слишком часто мне задавали все вокруг этот вопрос.

— Ну, последние шесть месяцев ты бесконечно бегала от одного к другому, постоянно пробовала что-то новое, не отказалась даже от сумасшедших предложений. А теперь релаксируешь, грустишь и наконец-то задумываешься о наших отношениях.

Только выяснений отношений с Доком мне не хватало.

Скрещиваю руки перед грудью, распирает негодование.

— Недавно я сильно глюканула. — Признаюсь Доку и увожу разговор в другую сторону. — Мне привиделся Ярослав в Мулен Руж. Я обозналась. Это жутко парит меня. Так загналась, что звонила брату узнать, что с ним.

— Не легче позвонить самой ему?

— Гениальное предложение. Спасибо. — Отмахиваюсь от Дока. Всё у него легко. — Есть у меня ощущение, что он не будет разговаривать со мной.

— Но ты допускаешь, что позвонишь ему сама?

— Стоп. — Поднимаю руки, вывешивая белый флаг. — Это что, сеанс психотерапии?

— Типо того. — Док допивает сок и отставляет стакан в сторону, откидываясь на стуле. — Шесть месяцев назад, когда ты в разломанном состоянии убегала от проблем из Москвы, я поехал за тобой в Париж, потому что боялся, что ты покончишь с собой тут. Как твой врач, я не мог этого допустить.

— Ого. — Слова Дока искренне удивляют меня и веселят. — Прямо как врач?

— Как врач, которому ты понравилась. — Признаётся Док. — Но это не меняет сути. За всё это время я ни разу не скомпрометировал тебя, не хочу навязываться. Я очень тепло отношусь к тебе и желаю счастья.

— Круто. — Прикладываю палец к виску и имитирую выстрел. — Пу… Только твоих наставлений мне не хватало для полного счастья.

Все вокруг читали морали и раздавали советы.

— Василиса, путешествие не идёт тебе на пользу. Ты сама только что призналась, что мысленно возвращаешься в Москву и думаешь о старых отношениях. Разве ради этого ты уезжала?

— Геннадьевич, не берись за психологию, это не твоё. — Встаю из-за стола, чувствуя усталость. — В Париже мне стало легче дышать, я перестала думать о плохом. В этом и состоит прогресс.

— Снова уходишь? Всегда бежишь от честных разговоров? — Поддевает меня Док. — Вчера из Москвы пришло письмо, меня просят вернуться. Мне очень не хочется оставлять тебя тут одну, Василиса. Подумай, может быть, стоит вернуться вместе.

Новость меня ошарашила.