Лука

Элен Форс, 2020

Когда люди его видят – падают в обморок. У него власть, сила и жестокость, он не знает слова "прощение" и "компромисс". Его имя ассоциируется с палачом. В его подчинении армия профессиональных убийц, готовая последовать за ним в ад. Ему никогда не говорят нет. Содержит нецензурную брань.

Глава 2.

У него были страшные глаза, невыносимо холодные без единой эмоции внутри. Меня трясло под их мощью, выворачивало. Смотреть под ноги было страшно, потому что там было тело водителя в крови. А ещё мне было жутко холодно стоять голой перед ним, раскрытой, как никогда в жизни. Этот человек точно знал, что ты чувствовал и думал.

Его дыхание с привкусом коньяка пробежало по моему телу, опаляя и защищая от холода. Хищник принюхивался ко мне, испытывал, думал. Внутри него шел монолог, который я никогда не смогу узнать.

— В такой прекрасный вечер так хочется минета. — наконец, сказал он. — Поэтому ты сейчас расстегнешь мои брюки, станешь на колени и послушно постараешься как хорошая девочка. Развяжи ей руки, Захар.

Он был так уверен в себе. Сделал шаг назад. Отпихивая мужчину, как мешок носом дорогой туфли в сторону, чтобы он не мешал. Широко расставив ноги, он зажёг новую сигарету, вдыхая дым, наблюдая, как мне развязывают руки.

Они жутко затекли, и я неловко попыталась ими прикрыть грудь, соски которой от холода слишком порочно таращились в разные стороны. Я стояла на асфальте голыми ногами, ощущая холод исходивший от земли. Словно что-то заметив, один из бриголовых поставил передо мной мои красные туфли, каблук одной из которых был в крови. Меня передернуло, но я послушно обулась, чтобы не застудиться.

Все эти секунды Лука ждал, не торопил и ничего не требовал. Он просто молча давил на меня всей своей звериной сущностью. Он хотел, чтобы я прогнулась — сама почувствовала унижение, подчинилась.

— Я лучше сдохну. — прошептала я, давя в себе новый спазм тошноты. —

— Захар. — он неотрывно смотрел на меня, заставляя не прерывать зрительный контакт. — Простимулируй.

Позади меня что-то щёлкнуло, и я поняла, что это пистолет. Мне не нужно было поворачиваться, я чувствовала своим затылком, ощущала дуло, как оно упирается мне в голову. Я сглотнула, не смея даже шевельнуться.

По щекам против воли потекли слезы, и меня пробила не мелкая дрожь, меня забросало из стороны в сторону, зашатало, как пропитого пьяницу, это была истерика. Никогда не думала, что я так отвратительно слаба. Мне было страшно, я хотела жить. Давясь слезами, я, словно во сне, наблюдая за всем со стороны, опустилась на колени, неловко и неуклюже. Слезы застилали обзор перед глазами. На четвереньках я подползла к нему. Мои действия сопровождались только звуком треска фонаря, никто из них не издал ни звука, ни слова — почти полная тишина.

Я пыталась расстегнуть его брюки, но ничего не получалось, пальцы не слушались. И я заскулила, как раненый зверь от страха. Прикрыв руками лицо, я проклинала этот день.

Я услышала звук расстёгивающейся ширинки, а затем властная тёплая рука почти невесомо, но настойчиво взяла меня за подбородок и заставила посмотреть ему в глаза. Я отчетливо увидела в них превосходство, забаву. Сглотнув, я заставила посмотреть себя на его уже эрегированный член и испугалась, он не был большим, он был просто огромным и невероятно толстым. У моего мужа был в раза четыре меньше.

Лука хрипло засмеялся. Он знал своё достоинство и, что оно невыносимо огромное. А шок на моём лице был слишком явным.

Положив руку мне на затылок, он направил меня навстречу своему члену, но я даже не знала, что мне делать. К счастью не было неприятного запаха, и уткнувшись губами в пах, я их открыла, пытаясь охватить горячую головку. Я была похожа на ребенка, которому дали огромный чупа-чупс, который не помещался в рот, но он отчаянно старался заглотить его.

— Какая же ты криворотая. — прохрипел он, начав направлять меня, двигая тазом, просовывая свой огромный орган глубже. У меня даже свело челюсть. Он двигался всё быстрее, а мне было трудно дышать, меня тошнило и было жутко больно. А ещё, он заставлял меня смотреть ему в глаза. Он не говорил ничего и уже не держал за подбородок, но я знала, что если опущу глаза, он заставит их поднять обратно. — Двигай языком… Аккуратнее… Медленнее…

Руководя мной, как дирижер оркестром, Лука кончил, и струя его спермы ударила в горло. Я задергалась, не зная что делать. Чувствовала себя сломанной, использованной.

— Дыши. — приказал он, и я послушалась. Он погладил мои волосы. Почти ласково. — Придётся записать тебя на курсы минета. Захар, нужно ехать.

На мгновение я подумала, что он оставит меня сидеть на асфальте, и когда они уедут, я смогу двигаться дальше. Уехать домой. Не уверена, что моя жизнь теперь будет прежней. Но Лука подошёл ко мне и легким движением поднял на ноги. У меня не было сил сопротивляться, и был ли смысл? Он посадил меня в гелендваген на заднее сиденье, после чего захлопнул дверь. Только после громкого хлопка, я пришла в себя, и поняла, что сижу в одних трусах в кожаном салоне его машины. Во рту был солёный вкус спермы Луки, растекавшейся уже во мне, перебивая вкус алкоголя.

Я тут же схватилась руками за ручку двери и распахнула её, вывалившись практически на курившего Луку. Он посмотрел на меня, слегка усмехнувшись. Его охрана уже оттащила таксиста обратно к машине, и теперь грузилась, готовясь к отъезду. Не зная, что делать дальше, я села обратно и закрыла дверь, оказавшись одна в салоне, рассматривая этот танк. В любой другой ситуации я бы восхитилась, обрадовалась бы, что сижу в такой крутой машине.

На водительское место сел Захар, пристегиваясь и не оборачиваясь. Что было немного забавно: каким бы страшным ты не был убийцей — чти дорожные правила. За ним в машину рядом со мной сел Лука, оглядев меня, он стащил с себя пиджак и подал его мне. Я без благодарности, но радуясь, что могу прикрыться, тут же натянула его, утонув в запахе этого страшного мужчины.

— Давай домой. — сказал Лука и вытянулся расслаблено, рассматривая меня и вытаскивая планшет, спрятанный в заднем кармане за передним сиденьем. Я следила за ним. На экране планшета показались мои фотографии: с соцсетей, с телефона, личные с компьютера. Не уделяя особое внимание фотографиям, задержавшись только на свадебных, он перешел к документу, в котором было что-то написано. К моему сожалению, со своим зрением я не могла прочитать, что там написано, но я была уверена, что это досье. НА МЕНЯ. Ему собрали досье на меня за несколько часов, даже меньше. Мне захотелось свернуться калачиком, закрыть глаза и ждать, когда я проснусь и всё останется позади. — Ну что же, Алиса…

На его профиль падали блики света от айпада, подчеркивая скулы, нос и лёгкую горбинку от перелома. Его лицо было словно из камня, вытесанное известным художником, слишком упрямое и жесткое, чтобы быть человеческим. В его огромных руках планшет напоминал телефон малютку. И забившись ближе к двери, я смотрела на него умоляюще, мне не хотелось быть закопанной в лесу. У меня не было сил ему сопротивляться, не сегодня.

— Теперь ты будешь жить по моим правилам. А пока их для тебя всего два: никаких мужчин кроме меня и быть хорошей, послушной девочкой.

Кутаясь в пиджак, я старалась смотреть в окно и считать фонарные столбы, не думая о произошедшем и о сказанном. Мне было страшно. Муж должен искать меня, он заволнуется, когда я не приеду домой. Что он будет делать? Пойдет в полицию? Смогут ли они найти меня у человека, который собрал на меня досье за такое короткое время?

Мне хотелось в это верить, но разум говорил обратное. Против этого человека нет спасения, у него было три машины охраны, вооруженных до зубов. И они не боялись творить беспредел.

Больше всего мне хотелось плакать, скулить и выть. Но такое удовольствие я ему не доставлю.

Мы ехали около часа, все это время он работал на планшете, что-то печатая или читая. Он снял галстук, расстегнул верхние пуговицы, и я смогла разглядеть татуировку на шее, буквы и символы. В салоне невозможно было рассмотреть тату подробно и моё любопытство перехватил Лука, усмехнулся и поправил ворот, скрывая тату.

От него ничего не укроешь.

Мы заехали во двор, где было очень темно. Я в его логове. Позади был трехметровый кирпичный забор. У ворот ещё охрана. Я поежилась. У него целая армия.

Машины проехали колонной к гаражу. Захар с Лукой вышли из машины, а я предпочла остаться. Когда дверь распахнулась и Лука протянул руку мне, я посмотрела на него с ненавистью. Как жаль, что у меня не было сверхспособности — испепелять взглядом.

Не приняв его руку, я вышла из машины. Всем видом показывая протест.

К моему удивлению огромный мрачный забор скрывал невероятный полностью стеклянный дом. Я не могла с улицы разглядеть, что внутри этого дома, но и отсюда было видно, что во всём доме окна от потолка до пола. Мне бы хотелось жить именно в таком доме, но не при каких условиях. А со своим мужем, своей семьей.

Лука сам взял мою руку и направил к дому, ему не нужно было меня тащить, его легкое давление и размеренные шаги заставляли меня торопливо идти за ним. У Луки был достаточно широкий шаг. Его охрана осталась парковать машины. Захар же двинулся за нами.

У порога нас ждала рослая азиатка средних лет. При виде нас она поклонилась Луке как владыке.

— Все готово, как Вы ласпледелились.

Мне стало противно. Он, наверное, и меня заставит кланяться ему, тапочки в зубах приносить.

— Спасибо, Руни.

Лука затащил меня в меня светлую, просторную гостиную, где все было с таким уютом обставлено, что я ахнула. Я была готова к чему-то темному с пыточными, чтобы было много крови, чтобы всё было некрасивое и тёмное, как их владетель. Но всё было очень светлым, легким, домашним.

И чудовища нуждаются в уюте.

— Алиса. — голос Луки приказывал. Я оторвалась от интерьера и посмотрела на него. — Теперь ты живешь здесь. У тебя есть доступ к каждой комнате в этом доме и ко всей его территории. За территорию только в сопровождении Захара и с моего одобрения. Руни будет помогать тебе справляться с твоими новыми обязанностями.

Я посмотрела на Руни, она тайка. Скорее всего она старше, чем кажется. И эта старуха была предана своему хозяину. Она смотрела в пол, ожидая его приказа. Она мне никогда не поможет.

— И что входит в мои новые обязанности?

— Угождать мне.

Руни повела меня на второй этаж, оставляя мужчин обсудить свои дела. Проходя мимо лестницы и комнаты, я старалась в своей памяти зафиксировать обстановку, где что находится, закрыты ли двери, и есть ли у меня шансы сбежать.

Жилистая тайка привела меня в огромную светлую комнату посреди которой стояла огромная кованая кровать, уже застланная к ночи в свежее постельное белье. Позади кровати была стеклянная стена, открывающая вид на сосны, беседку, в которой сидел один из бритоголовых, и пруд. В комнате еще были огромная плазма, комод, на котором стояли шкатулки, и две двери, за которыми оказалась ванная и пустая гардеробная с туалетным столиком.

Эта комната готовилась для женщины. Внутри меня сковало железными тисками, я была не первой пленницей этого чудовища.

— Окна сделаны из спесыального стекла. Вас снаружи не видно. Вещи будут завза, а пока господин распорядился дать Вам сто-нибудь из его весей. — она рассматривала меня, не скрывая интереса. А я стояла в комнате в красных туфлях и пиджаке Луки, как дешевая шлюха на выгуле. — В ванне есть все необходимое.

Она направилась к выходу, оставляя меня одну в чужом месте. Когда дверь захлопнулась, я осела, прикрывая рот рукой, чтобы не закричать. Я в аду.

Посидев немного, я заставила себя встать и пойти в ванную: бежево — золотую с таким же панорамным окном. У окна стояло джакузи, по размерам как мини — бассейн и у стены расположился душ. Их разделяла метровая раковина, на которой было флакончиков больше, чем в косметическом магазине. Несмотря на рассказ тайки о стеклах, я не решилась включать свет, закрыла дверь, проверила и подергала ручку, чтобы меня не застали врасплох. Не закрывая до конца дверь, и не отрывая взгляд от двери, я нащупала руками включатель душа. На меня полилась ледяная вода и я постаралась её отрегулировать в темноте. Я смывала с себя остатки Луки, сдирая практически с себя кожу, заставляя не моргать и следить за дверью. Мне было страшно в этом доме.

Когда я зашла в ванну, то не взяла ничего из одежды, что оставила Руни, и теперь осталась с одним полотенцем. Завернувшись в него, открыла тихонько дверь, и сразу же подпрыгнула, захлопывая её обратно. На этой кровати сидел и ждал меня Лука в рубашке расстегнутой до середины.

У меня был один шаг до инфаркта. А за дверью хохотал монстр, так громко и злорадно, что мне от обиды хотелось рыдать. Что же ему нужно от меня. Ну что было понятно, но ради чего? Может он хочет продать меня, как секс — рабыню? Но шлюха из меня еще та… На органы?

— Алиса, если не выйдешь ты, то туда зайду я — только уже злой, который захочет наказать тебя за плохое поведение.

Я стояла в ванной в полотенце с мокрой головой, дрожа как осиновый лист. В эту минуту я дала себе обещание, что выпущу всю кровь из этого человека, но сейчас злить его лучше не стоит.

Я открыла дверь и застала его в практически такой же позе, как и несколько минут назад. Он был доволен, что я вышла сама. Рассматривал меня, как животное в зоопарке.

— Минета было мало, решили получить дозу вечернего секса, насильник вот вы кто! — прошипела я, убивая в себе желание плюнуть ему в лицо или ударить с размаху. — Или тапочки в зубах принести? Где Ваш бандит с пистолетом, чтобы простимулировал?

— Если нужно будет, обязательно, принесешь. — спокойно ответил он, не сомневаясь в реальности этих слов. — Трахать тебя я не собираюсь, пока мой врач не подтвердит, что ты чистая. Да я и замужних… завтра тебя разведут с мужем.

Я истерички засмеялась, прислоняясь спиной к стене, не веря что это происходит со мной. Нет, такое бывает в кино или в книге, а со мной? Нет. Пока меня накрывало, он не отрывал взгляда, не успокаивал и не усугублял, даже сейчас меня испытывал.

— Мой муж никогда не даст развода. — сказала я. — А я лучше убью себя, чем буду спать с тобой. Или перережу твоё господское горло, даже если мне для этого придется разбить зеркало из ванны или от твоих гребаных панорамных окон.

Я опустила тот момент, что он сравнил меня с заразной шлюхой.

Мои слова его рассмешили, потому что он хищно улыбнулся и встал, надвигаясь на меня. Я приготовилась, глубоко в лёгкие набрала воздух, даже в стойку встала. Не дам ему меня тронуть.

С моим метром шестьдесят он возвышался надо мной, перекрывая весь доступ к свету от люстры, загоняя в угол, обездвиживая даже не касаясь. Его аура давила. Он снова слегка наклонил голову, рассматривая моё лицо.

— Мониша, твой муж продаст мне тебя. — очень медленно проговорил он, чтобы до меня дошло каждое его слово. — Я не насильник, ты сама будешь просить меня взять себя. Потому что ты хотела этого еще в ресторане, извергая из своего рта оскорбления, привлекая моё внимание. Я знаю историю твоего браузера, что ты читаешь и смотришь, в каких позах ты хочешь, чтобы тебя поимели. А еще час назад, ты заглотила всю мою сперму и не подавилась. И я не вижу, Алиса, порезанных вен. Поэтому не устраивай истерик.

Он говорил очень спокойно, не трогал меня. Но я дрожала, а щеки пылали, как будто мне дали пощечину. Факт, что ему раскопали на меня даже все самое сокровенное, ввергало в ужас. От неожиданности я растеряла всю уверенность в себе и напор. Лучше бы он бил меня, чем задавливал морально.

Он поднял плавно руку, демонстрируя свою открытую ладонь, словно показывал мне, что он не ударит. Лука почти нежно прикоснулся к пылающей щеке.

— Если ты заучишь моё основное правило, всё будет хорошо. Хочешь нежности и ласки, слушаешь меня и не показываешь свои зубки, если же тебе нравится, когда тебя унижают и дерут на сухую, можешь шипеть сколько тебе хочется. Но я не удивлюсь, если тебе просто хочется, чтобы тебя отымели в стиле БДСМ — на последних словах он просто ухмыльнулся. А я поняла, что по щеке, прямо на его ладонь текут слезы. — Ложись спать, Алиса, завтра Захар отвезет тебя в больницу, а потом по магазинам. Если ты не хочешь ходить здесь голой, то выбери нормальную одежду и красивое нижнее белье. Если я пойму, что ты отклонилась от своих предпочтений мне назло, будешь ходить голой перед всеми моими ребятами. Им пофиг, а тебе, не думаю, что будет комфортно. Потом у тебя начнутся занятия с Руни.

— Какие занятия? — прошептала я.

— Растяжка и уроки минета. — спокойно ответил он, вытер мои слезы и направился к выходу. — Спокойный ночи, Мониша.

Мониша? Кто такая мониша?