Эхо из прошлого. Повесть

Элен Конде

Иван Степанович Карпов все время бежит от своего прошлого, а оно периодически настигает его. Порой, он хочет разобраться в деталях, но они еще сильнее его запутывают. Встреча с Ганной судьбоносна. Все беды отходят на второй план. Ганна, Аня, это тот человек, который способен развести руками тучи, так они живут сорок лет, пока Всевышний не решает забрать Ганну себе, чтобы все, кто слепо надеялся только на нее, научились жить самостоятельно.

© Элен Конде, 2023

ISBN 978-5-0060-2515-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Светлой памяти моей бабушки,

отличника народного просвещения СССР,

Самойловой Ираиды Семёновны,

и моего деда, гвардии-майора,

Самойлова Михаила Даниловича

— Иван Степанович! Товарищ Карпов! — старший лейтенант окликнул капитана.

— Да! — Карпов помахал парню и сменил свой курс по направлению к нему. Парнишка взял под козырек, — что, Серега?

— Зайдите в штаб, полковник Шмелев Вас очень искал, — старлей улыбнулся, снова козырнул и побежал дальше, прижимая к себе пакет из коричневой бумаги.

Карпов направился к полковнику «на ковер». «Что там могло быть? Жара выдалась сегодня, июль. Вот бы с детьми на речку, в город на карусели, мороженого поесть. А тут вот какая незадача, война, понимаешь».

В штабе, кроме полковника никого не было. Карпов отдал честь.

— Приветствую, Ваня, проходи, садись, — Иван Степанович сел на стул. Полковник был какой-то смурной.

— Что-то случилось? — Карпов не понимал, почему его вдруг среди бела дня вызвали в штаб.

— Случилось, Иван, — и Шмелев в упор посмотрел на подчиненного, — ты от жены, когда последнее письмо получал?

Иван Степанович настороженно посмотрел на полковника и почесал затылок.

— Где-то 10 июня, не позже, еще ничего не началось. Она как раз где-то 22-го рожать собиралась, больше ничего не было. Есть какие-то новости?

— Есть. Боюсь, тебе они не понравятся. В общем, в твоем Каунасе 22 июня было восстание фонда литовских активистов, так называемого блока ФЛА, недовольных советской властью. Собственно говоря, они там начали наводить свои порядки, — Шмелев достал из кармана носовой платок и вытер со лба пот, — по информации, которая была у меня, в этой критической ситуации партийное и советское руководство Литовской ССР занялось прежде всего обеспечением собственной безопасности. Они массово начали отправлять свои семьи подальше от этого места. Все это внесло деморализацию среди населения. Первой акцией восставших стал выход в эфир в 15.00 передатчика с сообщениями на литовском, русском и немецком языках. В ночь на 23 июня отряд повстанцев занимает каунасскую радиостанцию. Одновременно заключенные покидают брошенную без охраны каунасскую тюрьму. В 6.00 боевиками ФЛА были заняты почта и телеграф. Около 10.30 по радио оглашается акт о восстановлении независимости Литвы. — Шмелев закрыл глаза и тяжело вздохнул. — Если твоя жена была в роддоме… ты точно не знаешь, когда она родила? Она тебе ничего не сообщала? Хотя, куда сообщать? Ох…

— Что там сейчас? — Карпов побледнел, но самообладания не терял. Он прикинул, сегодня было 22 июля, прошел месяц с начала вероломного нападения фашистов, от Ольги так ничего и не было, по спине пробежал неприятный холодок.

— В общем, Ванюша, мне прислали такую ориентировку, что немцы, после того как зашли в Каунас 23 июня и взяли его без боя, потому что там было очень много доброжелателей, стали выдергивать членов семей коммунистов. У меня есть информация, что неделю назад, фашисты вытащили большое количество жен и детей советских офицеров и солдат, которые ушли на фронт и расстреляли на центральной площади города. У тебя же трое детишек? — Виктор Ефремович снова прикрыл глаза, ему было больно смотреть в глаза Карпову.

— Да, у меня два сына и дочка, и еще кто-то должен был родиться, — Иван Степанович достал платок, теперь пришла его очередь вытирать пот со лба, платок промок насквозь.

— Прости, но я должен был тебе про это сказать. Вдруг им повезло, тогда жди писем, но что-то мне подсказывает, что эти звери… они никого не щадили. Вообще ситуация сейчас очень напряженная. Враг наступает, он уверен, что закончит войну до холодов. Гитлер уверен, что мы быстро сломаемся. Но не надо равняться на продажных прибалтов, которые изначально были против всего. — Шмелев встал и подошел к Ивану, — Ванька, держись и жди письма, вдруг они оказались везунчиками.

Иван Степанович встал и на ватных ногах вышел из штаба. Информация, полученная от командира, прошла, как серп по одному месту. И что характерно, точно никто не мог ничего сказать. Если фрицы расстреляли семью, хотелось, чтобы они не сильно мучились. Если нет, хорошо бы им удалось куда-то спрятаться. Связи с оккупированной Литовской ССР в настоящее время не было. Будучи атеистом, Иван Степанович Карпов перекрестился и прочитал «Отче наш». Командир посоветовал ждать письма, а что еще остается делать? Мы — люди подневольные, нам что приказали, то мы и делаем.

Через час должны были принести аэрофотосъемку, надо идти на рабочее место и считать, чтобы накрыть побольше фашисткой гадины, чтобы как можно скорее приблизить конец войны, которая только началась, а какие у всех были перспективы не было до конца известно даже самому Господу Богу.

***

Иван Степанович Карпов родился в Курской области в глухой деревне еще до революции аж в 1908 году. Был он старшим ребенком в семье, отец, Степан Давыдович и мать Мария Феофановна, трудились на земле, крестьянствовали. Детишек рождалось много, кто-то умирал сразу после рождения, кто-то заболевал и делал это чуть позже, кого-то просто подкладывали к старшим детям и у этих младенцев не всегда были благополучные шансы дожить до утра. В общем, к моменту, когда Иван Карпов достиг восемнадцатилетия, в семье выживших детей было трое, все мальчишки: Иван, Федор и Николай.

В деревне особо не церемонились и не спрашивали «любит — не любит». Красавчику Ивану спроворили невесту, он даже охнуть не успел, сыграли свадьбу. Жена оказалась тихой и скромной, да еще до кучи какой-то дальней родственницей. А что такого, если все больше ста лет жили в одной деревне, само собой, каждый третий точно был родственником. Записались у батюшки, в деревне ЗАГСа не было. Как полагается, первая брачная ночь состоялась. Проснувшись утром, Ваня понял, что все это было каким-то кошмарным сном. Пока все еще пребывали в дреме, собрал какие-то документы, одежду, которая была и буквально через окно рванул на свободу.

Был у него дядька, родной брат отца, Никифор Давыдович. Уехал сразу после революции в славный город Харьков, столицу УССР. Там устроился, не будучи семи пядей во лбу, а просто шустрым и сметливым, подвизался в пролетарское учебное заведение «Академию красной профессуры», Ваньку он любил за ум и шустроту. Он точно понимал, что Иван рожден не с плугом управляться, а исключительно работать головой. Незадолго до свадьбы прислал он племянничку письмо с тем, что ждет его, готов оказать содействие в устройстве, жилье и протекции в учебе.

Учиться Иван любил. С глубокого детства он постоянно все считал в уме, в школу бежал первым, даже, если была температура, дома сидеть точно было не заставишь. На селе имел кличку «математик», всем делал домашнюю работу, решал, обмозговывал, вычислял. Родителям не больно было это интересно, старший сын должен был по достижении совершеннолетия быстренько отпочковаться, завести семью и начать тянуть свою лямку, какая уж там математика? Но Ваня решил, что если не сейчас, то, когда? И исчез в неизвестном направлении. Позже, конечно, Никифор маякнул родственникам, что парень под его присмотром, но вернуть обратно в деревню его было уже невозможно.

В Харькове Иван Карпов быстро освоился, поступил на вечернее отделение в институт землеустройства, начал учиться на топографа-геодезиста, утром работал на сахарном заводе, голод глушил патокой, вечером учился. С тех пор на дух не переносил сладкое.

На танцах познакомился с Ольгой. Так как деревенский брак был толком и не оформлен, он его всерьез не воспринимал, решили пожениться. Ваня уже почти окончил институт и понял, что это не то, о чем он мечтал. В те годы очень популярна была педагогика, ликвидация безграмотности. А он всё вспоминал, как объяснял своим бестолковым соплеменникам простые уравнения, и после Ванькиных объяснений все понимали и даже самые тугодумы получали хорошие отметки. В 1930 году родился сын Валя. К окончанию в 1937 году педагогического института родилась дочка Раиса, с двумя высшими образованиями Ивана назначили директором школы в Богодухове. Ему нравилось работать с детьми, решать, вычислять, руководить, Иван чувствовал себя, как рыба в воде. Семья жила, подрастали дети, в январе 1939 года родился сын Николай.

А 1 июля 1939 года Ивана Степановича Карпова с левой ноги забрали в армию, особенно при наличии таких профильных военных специальностей: математик-геодезист, да еще и административный сотрудник, то есть командир. Война уже дышала в затылок, это было очевидно. В 1940 — финская и присоединение прибалтийских республик. Так, курский соловей Ванька Карпов оказался в Каунасе, в чопорном, готическом и строгом городе западной Европы со всем своим семейством.

***

А вот пятнадцать минут назад ему сообщили, что с восьмидесятипроцентной долей вероятности его семью расстреляли фашисты, и как теперь с этим жить, он не понимал. Иван Степанович плотнее натянул на голову фуражку, подтянул портупею и направился в свой дивизион работать, приехала машина с картами, только математика могла отвлечь его от горестных мыслей.