Измена. Я больше не твоя

Элен Блио, 2023

– Малыш… Прости. Я не хотел, чтобы ты об этом узнала. Я реально идиот.– А спать с другими ты значит хотел?***Мой муж предал меня. Растоптал чувства и уничтожил.Теперь для него я официально мертва. Он не подозревает о том, что у нас растет дочь. И не знает главного – теперь я женщина его конкурента. И если захочу – мой бывший потеряет всё…

Глава 14

Это, наверное, ужасно, но мне всё равно. Я не испытываю стыда. Да и почему я должна его испытывать? Нет, еще пару дней назад, если бы меня не то чтобы вырвало на мужа, если бы я почувствовала, что меня вот-вот стошнит, я бы умерла со стыда.

Мне вообще в начале отношений с ним было безумно тяжело. Я боялась опозориться. Не то сказать, не то сделать… Боже, мне неловко было в дамскую комнату отлучиться! Зная, что он ничего не увидит и не услышит!

А теперь…

Теперь я чувствую облегчение. Я избежала поцелуя.

Вытираю рот тыльной стороной ладони.

— Извини…

— Ты… ты плохо себя чувствуешь? — он смотрит без отвращения, так, словно реально напуган произошедшим, и протягивает мне идеально выглаженный платок, который достает из кармана. — Аля… может, стоит вызвать врача?

Он серьёзно? Беру платок, вытираю рот, руки… Отвожу взгляд.

Да уж…

Господи… раньше я готова была все отдать за поцелуи Марка. После того самого первого, голодного, страстного, я каждый раз ждала… А он не спешил. Он… иногда мне казалось, что он боится прикасаться ко мне. Конечно, я сама смеялась над своими мыслями. Тогда я пару раз его провоцировала, смотрела, прикасалась к его плечам, пыталась без слов объяснить, что мне… мне хочется, и я не против.

Мне было очень сладко, я таяла каждый раз, голова кружилась.

До встречи с Марком мне казалось, что все эти любовные описания, которые так любят в книгах — ватные колени, поджимающиеся пальчики на ногах — это ерунда. Не слишком достоверные, даже пошлые описания, которым верят только совсем юные трепетные барышни или сказать точнее — дурочки.

Но с Марком я чувствовала именно это. Пальчики именно что поджимались, и колени… как вата. Влюбленная дурочка.

Как-то целуя меня на пляже в Сочи, Марк решился погладить меня чуть более откровенно — мне казалось, я сойду с ума. Внутри словно огненная лава растеклась, стало так горячо, низ живота скрутило, я даже застонала тихонько. А он… Он отпрянул, тяжело дыша…

— Прости, я… забылся…

— Всё хорошо, я… мне было очень приятно. Если ты хочешь…

— Если ты хочешь расстаться с невинностью прямо тут, то… Но мне казалось, тебе имеет смысл подождать до свадьбы.

Тогда он сказал именно так — тебе. И я испугалась. Испугалась, что он не хочет ничего со мной, такой неопытной, невинной, что он просто играет, и у него в планах нет серьёзных отношений. Глупая… Наоборот, если бы он не хотел ничего серьёзного, то взял бы меня еще тогда или даже раньше.

А может… может, он тогда еще и не думал жениться? Или раздумывал, стоит ли связывать жизнь с такой, как я? Он ведь наверняка уже тогда понимал, отдавал себе отчет в том, что я на самом деле слишком неискушенная?

Но я ведь не была против искушения?

Я… я готова была стать ему женой! Стать его женщиной! Принадлежать ему так, как он захочет!

Увы…

Как стремительно разверзлась эта пропасть! Умирать от желания поцеловать его и содрогаться от ужаса при приближении его губ.

— Аля, я звоню доктору.

— Не надо… не надо звонить.

— Аля…

— Не надо, Марк! Ничего не надо! Развод дай мне, и все. Я помню про брачный контракт. Ни на что не претендую. Ничего у тебя не возьму. Просто дай мне уйти.

— Тебе нужно в ванную.

— Мне нужно уехать из этого дома, Марк!

— Аля… прошу, успокойся, тебе нужно умыться, потом поговорим.

— Умыться? Тебя смущает мой вид? А то, что меня вырвало на тебя, не смущает? То, что меня тошнит от тебя, не смущает? — меня несет, я начинаю говорить именно то, что думаю. По крайней мере — пытаюсь.

— Аля, пожалуйста…

— Я не пойду в ванную. Мне и так нормально. Если тебя что-то не устраивает — твои проблемы. Я хочу закончить разговор.

Внутренний тремор становится все сильнее. Меня колотит. Сердце на повышенных оборотах скачет, кровь гоняет так, что уши закладывает. Мне кажется, я чувствую, как внутри вспенивается адреналин, стреляет по всему телу холостыми разрядами.

— Хорошо, — удивляет его тон, настолько спокойный, бесстрастный, как он может вот так?

— Хорошо? — смотрю на него, понимая, что он опять, скорее всего, меня просто обманет, но глупая надежда…

— Хорошо, давай ты успокоишься, подождем несколько дней и поговорим.

— Несколько дней? Зачем? Смысл? Чего ждать? Через несколько дней изменится прошлое? — Я просто отказываюсь слушать его нелепые доводы! Не хочу! Не буду! Снова выдаю все свои мысли разом. — Окажется, что ты не изменял? Я не видела тебя с этими двумя? Не слышала о том, что ты… с Риммой?

— Я не был с ней после нашей свадьбы. Она солгала.

Всполох радости тонет в мутном потоке мерзости. После свадьбы не был — какое достижение! А до, значит, был? И не только с ней? А после? С кем? Сколько их было? Много?

Римма вопила, что он… всё, что движется. Господи, какая грязь…

— Аля, я хочу попытаться все объяснить.

Он настойчив. Смотрю на него как-то отстраненно. Как на совсем чужого человека.

Он очень хорош собой. Красив, хотя нельзя сказать, что его красота классическая. Но он притягивает взгляд. Я помню те эмоции, которые испытывала, поняв, что этот мужчина заинтересовался мной. Помню трепет, страх, удовольствие. Помню, как увидела в его глазах не просто интерес к себе — жажду!

И его слова, сказанные еще до свадьбы, о том, как он мечтает обладать мной.

И как я мечтала, чтобы он мной обладал, был моим, только моим! И как я верила, что он только мой…

Чувствую, как закипают слезы. И как становится нечем дышать.

Он хочет объяснить? Что он может объяснить? Что тут вообще можно объяснить?

— А я не хочу ничего слушать, Марк. Мне всё равно. Представляешь? Что бы ты ни сказал! Один факт измены, то, что я видела… Это… это… Боже, ты не понимаешь, насколько это отвратительно?

Смотрю на него, пытаясь разгадать: он на самом деле искренне считает, что разговор что-то изменит? Что он пытается мне объяснить? Что я слишком неопытна в любви и чиста, а ему… ему нужны оргии? Или что?

— Аля, ты не поверишь… — он прав, я не верю, но все еще зачем-то слушаю, — я понимаю, насколько… жалки мои оправдания. Но я имею право на последнее слово. На защиту. Даже… даже преступникам дают возможность…

Он не договаривает — и так всё ясно.

— Марк, я…

— Просто выслушай, дай мне шанс.

О господи, о каком шансе речь? Он серьезно считает, что имеет право на прощение?

— Нет. Нет, Марк. Нет.

— Это жестоко…

— Жестоко? Ты говоришь мне о жестокости? Ты?

Я бросаюсь на него, буквально обрушиваюсь с кулаками, стучу по плечам, по лицу, чувствуя, как предательские горячие слезы текут по щекам. Он не старается закрыться, просто смотрит, как на ребёнка, который в истерике падает на пол и стучит ногами.

— Я ненавижу тебя! Ненавижу! Не хочу слушать! Не прощу! Ненавижу!

Внезапно он хватает меня за талию, поднимает, тащит куда-то. Куда — я понимаю, только оказавшись под холодным душем.

Ахаю в шоке, не в силах даже вздохнуть. Обжигающая ледяная струя бьет в лицо, потом ниже, умывая, смывая всё.

Хватаю ртом воздух, даже когда он выключает воду.

— Успокоилась? Ты как ребёнок, Аля… просто как ребёнок. Надо взрослеть. Никакого развода не будет. Забудь об этом. Неделю сидишь дома. Охрана тебя не выпустит. Потом у меня будет небольшой отпуск, полетим на острова. Всё. Приводи себя в чувство. Если сама не справишься, я приглашу психолога. Вымойся нормально, спать пора.

Он выходит, спокойно прикрывая дверь, а я сползаю по стенке. Слез уже нет.

Есть просто дикая боль. И ужас.

Он сказал — пора спать… Неужели он собирается спать со мной?