Перелет через Бездну

Элайн Нексли

Продолжение книги «Кровь на лепестке»! Кристин-Мария, желая спасти возлюбленного и скрываясь от вражеского клана вампиров, отправляется в далекое будущее, в некий Округ под названием Бездна, и сталкивается с жестоким антиутопическим миром, где практически каждый житель – запрограммированный биоробот. Девушка обязана выжить любой ценой и отыскать противоядие для Маркеллина, и неожиданно на помощь приходит загадочный красавчик Эйнджел Шон, но вдруг перед товарищами встает любовь. Парень, до безумия влюбившийся в прекрасную Кристин, сам не осознает, что делает абсолютно все, чтобы она не воссоединилась со своим мужем. Тем временем тираническая власть продолжает крепнуть и Мария становится единственной, кто может вернуть людям утопическое будущее, но хватит ли у нее на это сил, ведь неожиданно перед меджампиршей возникает роковой выбор: умереть или выжить ценой жизни других. Опасные приключения, герои, резко срывающие свои маски, и дурманящий аромат победы, который может превратиться в смертельный яд…. Остро, горько и захватывающе!

Часть I

«Бездна внутри каждого из нас»

«Я жила в аду, и каждый день умирала, но судьба, играя со мной, меня каждый раз воскрешала…»

Глава 1

Бездна, 35 век, н. э.

Мундибрун задумчиво всматривался в потемневшее, темно-синее небо, потом переводил взгляд на мерцающие оранжевые полосы, через каждую секунду разрезавшие расплывчатый горизонт. Где-то слышался отчетливый грохот очередного разбившегося метеорита, всплески пламени, ругать Путников. И вдруг тишина… Профессор вновь прислушался, но на этот раз город, наконец, погрузился в умиротворение, а на сенсорной панели возникли две незатейливые цифры: пятнадцать. Еще пятнадцать жертв беспощадной стихии, еще пятнадцать резко законченных жизней. Раздумья мужчины прервала стеклянная дверь, открывающаяся с пронзительными звуками и пропускающая вовнутрь Цтерика, покорного и умного робота, несущего поднос с холодным виски и двумя разрезанными свежими квари ^[1].

— Господин президент, — машина с поклоном поставила легкую закуску на стеклянный стол и направилась вон из террасы, но Мундибрун остановил ее хриплым, грозным голосом:

— Стой! У меня есть приказ: увеличьте температуру в Пустоше, путь все глупые Путники, отправившиеся туда, не вернуться, а их прах растворится под горячим давлением. Легенды о сокровищах Прошлого Времени ^[2], скрытых под каменистым песком, должны прекратить свое существование. Всех, кто не послушается и пойдет против нашей воли, запереть в ледяной камере пожизненно. Иди, — когда топот железных подошв стих на нижних этажах, Мундибрун неохотно поднялся и включил тайный передатчик.

— Капитан Фрэнски слушает! — раздался звонкий голос из прибора, волной покатившийся по террасе.

— Количество биороботов ^[3] меня совершенно не устраивает. В ближайшее время, тайно от Совета ^[4], приведите в Бездну еще четырех носительниц неживой жизни ^[5]. Моя власть в Лиге слабеет, я чувствую и вижу, как простые, никчемные людишки находят в себе дерзость противоречить господам. Я сожму Пропасть в тисках, и каждый Округ присягнет мне на вечную верность, — неистово, словно дикий, разъяренный зверь, закричал Мундибрун, обрушив кулак на вмиг расколовшуюся панель.

* * *

Англия, 14 век, н. э.

Кристин облизнула пересохшие губы и до крови впилась руками в прогнившее дерево стены, не веря прочитанному. Сердце, словно маленькая, хрупкая птичка, вновь бешено забилось в груди, а разум твердил лишь одно: «Это ложь, так не может быть, в нашем мире, сегодня, такое невозможно. Не верь». Девушка лихорадочно заморгала, надеясь, что это просто видение, и через секунду оно исчезнет, но нет. Молодая женщина медленно подошла к ярко-голубому свечению, и аккуратно протянула дрожащую руку, ощущая, как какое-то странное, незнакомое тепло ласкает запястье. Мария несколько минут просто стояла перед порталом, но яростные крики вырвали ее из оцепенения. К домику, подобно дьяволицам, мчались разъяренные вампирши, выкрикивающие сумасшедшие проклятия. Девушка в панике взглянула в крохотное окошко, но ничего, кроме черных крыльев Малягби не увидела. Рука Кристин скользнула по животу, и молодая женщина поняла, чего хочет на самом деле. Эти мерзавки не посмеют разлучить ее с ребенком, а время не отберет любимого. Девушка зажмурилась, представляя те немногочисленные отрывки ее счастья, полного, безмятежного, счастья, которое, возможно, уже никогда и не повторится. Молодая женщина уверенно кивнула собственным мыслям и сделала решающий шаг в неизвестность.

Кристин приоткрыла рот в беззвучном крике, но, несмотря на сумасшедшее движение, поняла, что не может даже пошевелиться. Поток нес свою «жертву» в неизвестную глубину, подобно морю, в объятиях которого гибнет неумелый пловец. Внезапно страх отступил так же резко, как и появился, а Мария с удивленной улыбкой стала рассматривать разноцветные пятна, кружившие над головой. Голубой вихрь не останавливался, тогда как странные звуки, похожие на пение птиц, дурманящие запахи и резкий контраст цветов с каждой секундой все больше усиливались. Неожиданно все затихло, девушка погрузилась в полную темноту, а водоворот аккуратно опустил отважную странницу на ледяной, безупречно гладкий пол.

Кристин быстро заморгала и уже обнаружила себя сидящей в каком-то холодном, огромном помещении с белоснежными стенами и кучей непонятных вещей, которые мигали, двигались, издавали краткие звуки. Один из таких, огромный черный плоский прибор, громоздился прямо перед лицом, и через мгновение зажегся светлыми отблесками. Мария отскочила назад, а на «живом» квадрате возникло множество разных знаков, посредине — надпись на английском языке: «Добро пожаловать в систему ИноКлик. Запустите интересующее вас приложение», — раздались равнодушные, громкие слова.

«Господи, что это?» — пронеслось в голове у Марии, и тем временем стеклянная дверь приоткрылась, пропуская очень странное железное существо. Некое подобие человека, с двумя ногами и четырьмя руками, быстрым подпрыгивающим шагом подошло к перепуганной, побледневшей Кристин:

— Ты новая пассажирка? — вновь этот бесчувственный, скрипящий голос. Девушка только рассеяно кивнула, ибо в горле все пересохло, но пришедший, похоже, не собирался оставлять гостью в покое: — Найди на плазмашете место, где хочешь выйти из корабля, — Корабля?! Но вокруг ведь не вода, а сплошная, темная пустота! Увидев растерянный взгляд англичанки, робот криво усмехнулся: — Ты не из современного века, ведь так? Ладно, садись и тихо жди прилета, — машина умостилась перед панелью, став с невероятной скоростью водить по ней железным пальцем, а Кристин покорно опустила глаза на скрещенные руки. Казалось, прошла целая вечность, пока помещение крутилось на одном месте, издавая противный скрежет, но корабль, наконец, все же сдвинулся с мертвой точки и медленно «поплыл». Неожиданно дверь вновь распахнулась, и на блеклом свете ламп возник образ стройной высокой женщины в облегающем, словно железном, костюме и с ярко — зелеными взъерошенными волосами. Незнакомка, скорчив недовольную гримасу при виде Кристин, горделиво, подобно пантере, проследовала в центр и опустилась прямо на пол перед гостьей.

— Кто ты такая?

— Ма…Мария.

— Летишь в Бездну? — увидев утвердительный кивок англичанки, дама придвинулась к ней еще ближе и стала осыпать вопросами, будто подозреваемую в каком-то преступлении: — Выходи здесь. Мы меняем направление и с тобой возиться не собираемся, — плоская овальная поверхность, служившая выходом, поднялась, и меджампирша только сейчас увидела отрешенный, хмурый, вселяющий содрогание в сердце, пейзаж: небо заволокло лиловыми тучами, под ногами — каменистый песок грязно-багрового цвета, сумерки, туман, и лишь где-то на горизонте виднеются расплывчатые верхушки зданий.

Кристин уже стала спускаться по крутым ступеням, как внезапно женщина грубо схватила ее за локоть: — А где плата? Думала, сможешь безвозмездно кататься на моем космическом корабле?! — девушка невольно потупилась, поскольку денег у нее и вправду не было, но эта сумасшедшая ее просто так не отпустит. Англичанка стянула с запястья изящный браслет в виде переплетающихся, тонких ветвей и протянула злобной дамочке: — Зачем мне твоя безделушка?!

— Это золото, к тому же, очень дорогое.

— Золото? — насыщенные глаза женщины вспыхнули непониманием. Что ж, здесь люди другие, возможно, такая агрессивность свойственна каждому человеку будущего, а ценность совсем не в благородных металлах: — Ладно, убирайся прочь, — женщина с такой силой оттолкнула Кристин, что та приземлилась прямо на колючки, до крови расцарапав лицо. «Способ передвижения» вмиг растворился в темноте, а Мария продолжала сидеть на земле, сглатывая выступившие слезы. Везде сновали эти странные существа с каменным выражением лица, никто не смеялся, не шутил, даже разговоры отсутствовали. Казалось, девушка попала на мертвую планету и все эти горожане — просто немые роботы. Вдруг Мария заметила осужденные, наполненные нечеловеческой злобой взгляды, бросаемые в ее сторону. Некоторые проходили мимо, шепча ругательства себе под нос, другие останавливались на полпути и протягивали к молодой женщине дрожащие руки, подобно зомби. Подхватив юбки, англичанка побежала по пустынной дороге, надеясь найти хоть какое-то разваленное помещение либо пещеру, где можно было бы скрыться от этого ада. Вдруг Кристин резко остановилась и приложила взмокшие ладони к животу, но он был совершенно плоским, как и до беременности. Девушка отошла на несколько шагов назад, и заметила под ногами надпись, созданную вновь тем неизвестным почерком: «Твой ребенок — это прошлое. Если вернешься, он родится, если нет…», — не став далее читать, англичанка сорвалась с места, и, словно сумасшедшая, помчалась по колючей траве. Сухой пронзительный ветер, похожий на слабые удары кнута, хлестал лицо, развеивал белокурые кудри, мгновенно высушивал серебристые дорожки на щеках, и молодая женщина на одну секунду представила себя в родной Англии, около ухоженных, вселяющих благоговения в сердца, монастырей, рядом с людьми, еще не лишившихся возможности любить и верить. Кристин взглянула вниз и замерла от странного томления в груди: огромные камни на фоне сумасшедшего грохота соскальзывали с обрыва, и через минуту бушующая, ярко-красная лава поглощала осколки утеса. Мария опустилась на самый край, еще бы шаг — и сердце навечно бы остановилось, но девушка, сама того не осознавая, этого до безумия хотела, хотела умереть, прекратить эти мучения… Вечная борьба за каждый прожитый рассвет, за возможность называться любимой, за возможность быть матерью, женой, сестрой, дочерью, за родные глаза возлюбленного. Буквально на несколько минут Кристин сдалась, наконец, сбросила с себя эти доспехи вечно сильной женщины, вновь почувствовала себя той слабой, хрупкой, беззащитной девочкой, скрывающей лицо за пожелтевшими камнями обители.

— Я не выдержу, Маркеллин… Не смогу… Эта ноша слишком велика и порой мне кажется, что выход так и не удастся найти. Я живу лишь благодаря неясным отрывкам, знакам, видениям, но так не может продолжаться вечно. Хватит. Забери меня, — Мария вытянула в сторону руки, словно птица, расправившая крылья и готовая взлететь. Да, она была такой птицей, но время отобрало все, вплоть до собственной надежды. Надежда умирает последней, она — это крохотная капелька, оставшаяся на лепестке цветка и не позволяющая ему увянуть. Но, а что происходит, когда все-таки бутон закрывается навечно? Что чувствует человек, потерявший веру? Боль? Сожаление? Страстное желание все изменить? Нет, он совершенно ничего не ощущает, ибо внутри, там, где душа соединяется с внешним миром, бездна, и это — не название Округа, бездна — это пустота сердца, и так тяжело не погибнуть в ней.

Вдруг Мария расслышала странный шелест за спиной и побежала в гущу раскидистых ветвей, средь которых мелькал миниатюрный силуэт. Незнакомка, чье тело тщательно скрывал короткий облегающий плащ, а рыжие волосы, словно огненные искры, блестели в полутьме, аккуратно пробивалась сквозь листву, выкрикивая ругань. Вдруг раздался короткий приглушенный крик, и стройная девушка отлетела в сторону, придавленная мускулистым телом молодого, сильного мужчины. Несчастная завопила, будто раненный зверь, но негодяй, заломив ей руки за спину, с хищной ухмылкой приблизился к ярко-розовым пышным губам, и Мария с ужасом заметила, как его длинные тонкие пальцы до дрожи сжимают огромную иглу. Неожиданно перед глазами все поплыло, виски пронзили молниеносные судороги, а кровь в жилах словно закаменела. Мария несколько раз сглотнула, но, вместо облегчения, горло сковал до боли знакомый спазм. Жажда… Жажда человеческой крови… Молодая женщина с удивлением взглянула на свою протянутую руку, и обнаружила кожу совершенно белой, холодной, искрящейся, такой, как и в прошлом. Получается, силы все-таки вернулись, но радоваться некогда. Рыжеволосая девчонка издала хриплый крик о помощи, ее затуманенные очи округлились от ужаса, но мгновенно крик оборвался, и обмякшее тело повисло на руках мужчины, резко вырвавшего с запястья жертвы шприц. По ладони заструились тоненькие алые струйки, и Кристин показалось, что девушка умерла, ибо меджампирша не слышала биения человеческого сердца, но нет, в следующее мгновение перевоплощенная резко открыла светящиеся глаза и грациозно выпрямилась, словно пантера. Раздались короткие, неживые слова благодарности, и «монстр» с довольной улыбкой повел новую спутницу по узкой тропинке.

Мария прислонилась спиной к шершавому стволу дерева, сожалея, что вовремя не помогла девочке, но, возможно, она не должна вмешиваться в совсем чужую, незнакомую жизнь? Англичанка вздрогнула, когда на плечо легла холодная ладонь, а над ухом раздался тихий шепот: — Здесь небезопасно. Я — Рэйксейн, — молодая, лет двадцати пяти, женщина стояла перед Кристин, обнажив белоснежные зубы в приветливой улыбке. И тут служительница Тьмы заметила, как эта дама отличается от всех тех диких, озлобленных существ, населяющих город: кожа не мертвецки бледная с желтыми разводами, глаза естественного цвета, нет синих кругов, и двигается не так изысканно, будто опытная хищница, отправившаяся на охоту: — Не бойся, я нормальная, — хохотнула брюнетка, делая особое ударение на последнем слове: — Здесь неподалеку мой дом, идем, и я все тебе расскажу, — доверять незнакомке в этом мире — глупо, но Мария понимала, что желающих приоткрыть перед ней тайны Бездны не так уж и много.

Девушки зашагали в противоположную сторону от обрыва, туда, где неприветливая местность развеивалась, заменяя сухие, грубые деревья ярко-зелеными насыщенными елями и высокой бархатной травой, доходившей до колен.

— Здесь всегда сумерки? — горестно спросила англичанка, всматриваясь в матовое небо, нависшее над землей так низко, что, казалось, стоит только протянуть руку, и коснешься огромных багровых облаков.

— Да, не существует ни дня, ни ночи, ни Солнца, ни Луны, ни звезд. Это словно одна огромная капсула, за пределами которой только бесплодная пустота.

— Что это? — вскрикнула Кристин, показывая на ярко-оранжевую полосу, сверкнувшую за далеким горизонтом и вмиг скрывшуюся с приглушенным грохотом.

— Метеориты. В Округах они отсутствуют, поскольку нет притяжения, но там, в Пустоше, где раньше простирались бездонные океаны, еще существует водная энергия, действующая, как магнит для огненных тел. Если человека коснется хоть крошечный осколок, он за одну секунду сгорит. Это так страшно… Но есть люди, овеянные надеждой, что в мертвых песках сумеют отыскать несметные сокровища, они отправляются на собственную смерть, но до последнего верят в свою удачу. Это — Путники, и из тысячи отчаянных смельчаков вернулся лишь один: Поликарп Эраст, но вместо золота и драгоценных камней он принес с собой старый, пожелтевший свиток XIV века. Вся Лига с нетерпеньем ждала момента, когда мужчина прочет редкое письмо, но это так и не произошло. Накануне он просто исчез, дом обнаружили пустым, а единственного друга — мертвым. Солдаты обыскали каждый Округ, каждую щель, но безрезультатно. После этого началось восстание, простые смертные из других городов, где хаос еще не поглотил человеческие сердца, вышли из-под контроля, тысячами хлынули в Пустошу, а через несколько часов были найдены остатки пепла, даже обгоревшие трупы не сохранились. Тогда Совет принял очень деспотичное решение: постепенно увеличивать температуру в тех окрестностях, пока воздух не накалиться до такой степени, что расплавит каждую крупицу песка, а Путники не смогут подойти к «огромному сундуку» даже на несколько миль. Входи, — женщина повернула ключ в замочной скважине и с трудом раздвинула в сторону железные двери, пропуская вовнутрь новую знакомую.

Кристин с нескрываемым удивлением окинула взглядом трехэтажное серое здание, окруженное металлической острой сеткой, уделяя особое внимание единственному крошечному окошечку, над которым простиралась маленькая надпись на ломаной латыни. Человеческий глаз не мог разглядеть слова размером с бусинку, но меджампирша все же прочла и пришла от этого в ужас: «И не хлынут мертвецы в мою крепость, и не прикоснутся их железные руки к моему телу, и да высохнет та злополучная жидкость в шприцах. Аминь».

— Мертвые? Неужели горожане…? — удивленно пролепетала Мария, на секунду подумав, что эти люди вампиры, но нет, что-то здесь было совершенно другое. Женщина, умостившись на высоком стуле, со странным содроганием взглянула на гостью, раздумывая, стоит ли открывать ей правду.

— Понимаешь…, — аккуратно начала Рэйксейн: — В нашем Округе такие правила… Это страшно… Ужасно… В общем, почти все население Бездны — биороботы, машины, имеющие сердце, легкие, желудок, печень, но органы не функционируют, а вместо мозга находится чип, волокнами соединяющийся с Главной Панелью президента, откуда он отдает приказы. Эти существа не способны любить, верить, помогать из-за встроенного датчика, принуждающего их совершать зло и поступки, которым просто нет объяснения. Появление биороботов помогает Мундибруну удерживать деспотическую власть над городом, ибо не один здравомыслящий человек не стал бы жить в таких адских условиях. Обычно, «железнотелых» рождают простые женщины, с самого начала обреченные на смерть, но Совет все же немного смиловался, и теперь любому смертному, попавшему на территорию Бездны из других Округов, или из прошлого, вкалывают в вену жидкость, способную за несколько минут полностью изменить жертву.

— Но ты ведь не такая, — тихо прошептала Кристин, пораженная услышанным.

— Мне удалось спастись от яда, но люди профессора ищут меня, охотятся, и я отлично знаю, что, рано или поздно, их грязная задумка осуществится. Ладно, хватит о грустном, — улыбнулась женщина, опустив ладони на плечи Марии: — Жизнь и так непростительно сурова, и мы не должны усложнять ее еще больше. Знаешь, а я научилась существовать в этом аду, бороться за каждую секунду, хотя порой ночью, в холодной капсуле, накатывает сумасшедшая паника, воспоминания, будто раскаленная секира, пронзают разум. Тебе ведь некуда идти, да? Оставайся в моем доме, будет хоть с кем поговорить. Извини, но мне отлучиться ненадолго, есть дела, — Рэйксейн, прихватив куртку и длинный нож, выбежала на улицу, и вскоре ее шаги стихли. Кристин, боясь даже к чему-то прикоснуться, медленным шагом вышла во двор, наполненный оглушающей тишиной. Девушка не знала, как найти в этом хаосе Маркеллина, но отчаянно верила, что все получится. Эта приятная дама поможет ей, будет рядом, станет настоящей подругой… Несмотря на успокаивающие мысли, англичанка все же чувствовала нарастающий страх, прекрасно понимая, что все не может быть так хорошо. Словно сглазив себя, Мария услышала странные шаги в нескольких метрах от дома, а по стене скользнула неясная тень. Не успела девушка и шагу сделать, как чьи-то руки, подобно металлическим оковам, обвили талию, а через секунду шершавая ладонь зажала рот.

— Человеческий запах… Ты не одна из нас, — раздался суровый голос, и Кристин вдруг заметила, что вправду опять приобрела людской облик. Ну почему способности меджампира пропадают тогда, когда так нужны?

— Опусти меня, — хрипло простонала девушка, но громила лишь надрывно рассмеялся и рывком поднял англичанку, будто та была легким перышком. Крепко прижимая Кристин к груди, незнакомец помчался по дороге, не обращая никакого внимания на сопротивление пленницы. Мария, несмотря на сумасшедший ветер и волны пыли, застилающие лицо, все же смогла рассмотреть длинный нож, скрытый под кожаным жилетом, но мужчина ловко схватил ее за запястье, прошептав на ухо:

— Если не угомонишься, крошка, я пристрелю тебя прямо здесь.

— Что тебе от меня нужно?! — не унималась молодая женщина и со страхом взглянула в иссиня-черные глаза похитителя, похожие на ониксы и наполненные какой-то отрешенной, запредельной злостью.

— Ты станешь такой же, как и они, малышка, — совершенно спокойно ответил молодой человек, и Мария внезапно поняла, что в его голосе полностью отсутствует гнев, а взгляд, пугающий своей глубиной, со странной нежностью скользит по губам. Но наваждение прошло так же быстро, как и наступило. Парень аккуратно опустил девушку на землю, и, крепко схватив за руку, чуть ли не насильно затолкал в просторное помещение, со всех сторон окруженное зеркалами. Кристин потупилась, заметив огромный прибор с десятками кнопок, и нависшую над ним женщину, как-то недобро поглядывающую через плечо на новоприбывших.

— Ригззи, — мужчина отвесил некое подобие поклона, но «госпожа» даже не потрудилась обернуться, продолжая наливать в продолговатые пробирки мутную жидкость с серебристыми капельками.

— Чего тебе?

— Я привел человека, — холодно ответил мужчина, и Кристин вздрогнула, услышав последнее слово. Девушка даже подумать не могла, что кто-то когда-то назовет ее так. Высокомерная блондинка сразу же отложила инструменты и с неподдельным интересом взглянула на побледневшую Марию, бросившуюся к двери, но вовремя схваченную мускулистым охранником.

— Быстрая девочка, — усмехнулась Ригззи и извлекла из металлической коробки длинный шприц: — Уверена, в образе биоробота твои умения возрастут. Ну же, не бойся, дай руку. Будет совсем не больно, зато впереди растелится бессмертие, — несмотря на критическую ситуацию, англичанка усмехнулась сквозь стиснутые зубы: если бы эти существа знали, какой безмерной силой она обладала в прошлом, и машины, имеющие невероятную скорость и силу — лишь жалкое подобие чувства полной непроницаемости.

Женщина тем временем аккуратно двигалась к Кристин, протянув вперед устрашающую иглу, а «жертва» заметила окно, через которое с легкостью можно было бы выпрыгнуть. Девушка понимала, что крылья не раскроются, а просто падать на землю с четвертого этажа — глупо и опасно, но другого выхода не было. Мария рванулась к портьерам, и, распахнув их, сделала решающее движение. Сначала показалось, что в лицо впились десятки разъяренных пчел, а потом резкое жжение уступило место тупой боли, волной покатившейся по каждому кусочку тела. Девушке удалось схватиться за полуразрушенный камень и хоть как-то удержать равновесие, поскольку под ногами простирался смертельный скалистый склон. Остатки разбившегося стекла заструились по голове, словно острые капли дождя, но молодая женщина не собиралась обращать внимания на алую пелену, застилающую глаза. Мария спрыгнула на дорогу и из последних сил побежала по заросшей тропинке, слыша за спиной ругань преследователей.

— Стойте! — раздался громкий и волевой приказ Ригззи. Все, как один, вмиг остановились. Казалось очень странным, что сильные, мускулистые мужчины, желающие поймать непокорную девчонку и находившиеся на пике своей «охоты» сразу же послушали хрупкую зеленоглазую блондинку, не подумав даже сопротивляться. Исследовательница, грациозно наклонившись, подняла с земли крохотный осколок: — Здесь остались пятна крови… Очень странной крови, — женщина нахмурилась: — Твердая на ощупь и холодная, будто кусочек красного мрамора.

— Возможно, это вовсе и не кровь, — предположил громила, но Ригззи лишь смерила его недружелюбным взглядом.

— Если ничего не понимаешь, лучше молчи, — отгрызнулась она и зашагала в лабораторию, где громоздился огромный микроскоп, в несколько раз превышающий рост человека. Доктор Ли поднялась по странной овальной лестнице, и, положив осколок на полупрозрачное стекло, заглянула в окуляр невероятных размеров. Ригззи продолжала внимательно омывать образец каплями воды, пока ее лицо не приобрело сероватый оттенок. Исследовательница отстранилась от аппарата, хватая посиневшими губами воздух, и едва не поскользнулась на ступенях. Помощник Доминик аккуратно опустил хозяйку на землю и подал сильнодействующую настойку.

— С вами все в порядке? Что случилось? — отрешенно уставившись в одну точку, женщина отпила глоток успокоительного, и, до крови сжав в руке стакан, тихо прошептала:

— Это невероятно… Невозможно… Никогда раньше такого не видела… Кровь этой девчонки совершенно бесплодна, в ней полностью отсутствуют все вещества, даже эритроциты, чего просто не может быть. Запах и цвет обыкновенные, но все остальное… Уверена, мы отыскали очень редкий экземпляр человека, и если моя задумка воплотится в жизнь, триллионы укроют все наши склады, — доктор Ли с кошачьей грацией обернулась к охранникам: — Найдите беглянку, где бы она ни была! Девка еще не успела далеко убежать.

* * *

Кристин мчалась по заросшей влажной тропинке, чувствуя, как ноги увядают в грязи, а ледяной дождь хлыщет по лицу, размывая кровавые следы на лице. Девушка не знала, куда направляется, но пока это не имело совершенно никакого значения, главное — уйти от погони. Мария резко остановилась и прислушалась, но вокруг царила лишь давящая на уши тишина, отдаваемая в каждом шелесте листьев. Тяжело дыша, молодая женщина опустилась на шершавый камень и, зачерпнув воду из скудного ручья, кое-как промыла раны. Кристин знала, что если бы не остатки меджампирских способностей, давно бы уже умерла от кровопотери. Англичанка, сложив дрожащие алые руки на груди, удобно устроилась на мягком мху, пытаясь бороться с наступающей сонливостью, но не могла. Усталость тяжелым грузом давила на веки, и через несколько минут Мария погрузилась в дремоту.

Девушка резко открыла глаза, вздрогнув от голосов. Где-то совсем близко раздавались шаги железных подошв и громкая брань, перекрикиваемая гул бешеного ветра. Ее нашли… Ругая себя за проявленную слабость, Кристин тихо поднялась с земли и постаралась пробраться в гущу леса, но сухие ветви под ногами предательски хрустели, а сумасшедшее биение сердца и порывистое дыхание, казалось, слышно за мили. Голоса приближались, с каждой секундой женщина все отчетливее чувствовала на запястье ненавистный шприц. Нет, она не должна сдаваться, не должна позволять превращать себя в бесчувственного биоробота, она обязана найти и спасти любимого, где бы он ни находился.

Внезапно раздался оглушительный рев, и Кристин, находясь в полном оцепенении, увидела, как на нее падает огромная сетка. Девушка рванулась в сторону, но переплетенные нити обвились вокруг тела, словно змеи, и стали медленно подниматься, не выпуская из своих «объятий» кричавшую и вырывающуюся жертву, а над головой опять навис этот странный корабль, привезший Марию в Бездну. Дверцы отодвинулись в стороны, и англичанка оказалась на борту.

— Добро пожаловать, — льстиво проговорил мужчина, тот самый, что нашел Кристин возле дома Рэйксейн. Девушка рванулась к двери, но та была наглухо заперта, а внизу простирался Округ: — Если хочешь изуродовать свое прекрасное личико, прыгай. Этой высоты достаточно, чтобы превратить тебя в жалкую лужу крови.

— Чего ты от меня хочешь? Кто ты? — прошипела сквозь зубы девушка.

— Ах, прости, что забыл представиться: Эйнджел Шон, подручный Ригззи Ли и главная «сторожевая собака» Мундибруна, — парень сделал особое недоброе ударение на последнем слова, и Кристин заметила, как его глубокие глаза блеснули вновь той же пугающей злостью. Молодой человек аккуратно приблизился к Кристин и нежно коснулся ее локона: — Они хотят сделать из тебя подопытную, жертву своих беспощадных экспериментов.

— Что? — молодая женщина удивленно убрала руку мужчины: — О чем ты? Разве я нужна им не для превращения в биоробота? — усмехнувшись, Эйнджел молча уставился в окно: — Не молчи! Ты не имеешь права распоряжаться мной! Кто ты такой, чтобы бросать на меня сеть, словно на животное, и насильно заталкивать в свой корабль?! Приземлись, я выйду. Ты меня слышишь?! — мистер Шон медленно, равнодушно обернулся к девушке.

— А ты меня слышишь? Тебя ждет ад в лапах президента и его людей.

— Причем здесь ты? Ах, кажется, поняла: ты строишь из себя моего спасителя? Не старайся понапрасну. Именно из-за тебя та блондинка вообще узнала о моем существовании, — увидев осужденной взгляд парня, Мария резко замолчала, и вдруг до нее дошел смысл его слов: — Подожди, что именно они узнали? — по спине девушки скользнул холодок. Только этого не хватало! Если доктору Ли станет известна правда, пострадает не только Кристин, но и все вампиры, находившиеся даже в прошлом, ибо англичанка была уверенна в одном: эти существа руководят временем и безумно давать им хоть какую-то зацепку.

— Ты не такая, как все. Твоя кровь — это нечто уникальное, и мерзавцы сделают все, только бы узнать страшную тайну. Они охотятся за тобой и уже пошли по следу.

— Почему же тебе не интересна моя тайна? Ведь, раскрыв ее, тебя, я уверенна, ждало бы безбедное будущее. Я ведь лишь дорогой экспонат, необычный товар, на который всегда найдется редкий покупатель, — Мария лихорадочно рассмеялась и уже собиралась нажать кнопку посадки, но Шон крепко схватил ее за запястье, насильно притянув к себе: — Пусти, — прошипела девушка, бесстрашно уставившись в черные глаза мужчины.

— Не пущу, — англичанка, потеряв терпение, резко дернула рукой, и в этот миг корабль заполнено блеклое, голубое сияние: — Что это? — шокировано прошептал Эйнджел, уставившись на маленькое, странное кольцо девушки, от которого исходили матовые волны.

— Я не знаю, это не мое, — Кристин попыталась снять украшение, но молодой человек вновь придержал ее за руку, но в этот раз как-то нежно и робко.

— Господи… Перстень Всех Времен… Благодаря ему ты можешь вернуться в прошлое, на свою родину, туда, где нет беспощадных правил и людей, навеки потерявших сердце. Кристин, — мужчина впервые назвал Марию по имени, и молодой женщине показалось, что Шон прикоснулся к самой душе: — Спасайся, уходи из этого грязного, порочного будущего. Ни у кого не было такой возможности, выбора, а у тебя есть, прими правильное решение. Ты готова погубить свою красоту средь железных машин и за решеткой в клетке, будто необыкновенное животное? Этот мир не для тебя, — девушка судорожно сглотнула, подняв на Эйнджела туманные глаза.

— Ты зря считаешь меня такой чистой. Я сама избрала для себя путь непростого существа, сама соглашалась убивать, на моих руках — кровь, и, поверь, эта жизнь не сломит меня.

— Но тебя, рано или поздно, убьют…

— Я знаю, но есть тот, ради которого я и прибыла в Бездну. Ради этого человека я готова тысячи раз умирать в страшных муках, но смерть для каждого одна, и перед адом я хочу взглянуть в его глаза, почувствовать тепло.

— Твой любимый? — догадался парень, и по его лицу скользнула тень.

— Любимый, мой муж, отец моего ребенка, смысл моей жизни. Я вернусь обратно, только если буду сжимать руку своего избранника, иначе мы оба погибнем.

— Ты не найдешь его здесь, это невозможно, а если и получится, то увидишь вместо возлюбленного бесчувственного робота.

— Для меня это не имеет значения. Я обязана знать, что он жив. И не нужно на меня так смотреть. Я уже жалею, что рассказала тебе.

— Успокойся, я лишь хочу помочь, — улыбнувшись, Шон сел за штурвал, и космический корабль медленно сдвинулся с места. Черные портьеры приоткрылись, и Кристин с содроганием рассматривала серый, холодный пейзаж, расстилающийся вокруг.

— Почему ты спасаешь меня? Зачем? — внезапно спросила Мария, и ее серо-голубые глаза вспыхнули серебристым оттенком слез: — Эти люди — дьяволы. Неужели ты другой?

— Я не знаю, во мне словно смешалось две яростные, непокорные стихии. Каждый миг все внутри содрогается от этой неистовой битвы. Порой хочется разрушать, убивать, уничтожать, а иногда…

— У каждого демона есть своя слабость. Маленькая, хрупкая, нежная, она заставляет тебя меняться, ставит невидимые, но очень крепкие барьеры, ты хочешь поступить опрометчиво, неверно, глупо, но не можешь. Для меня это — любовь, любовь к человеку, в очах которого простирается вечность, — девушка мечтательно прикрыла глаза, но вдруг вздрогнула от резкого толчка.

— Прости, — прохрипел Эйнджел и еще сильнее вцепился ледяными руками в штурвал.

Глава 2

Маленький белоснежный домик с одним единственным окошком, казалось, сейчас просто исчезнет в пожелтевших листьях старого папоротника. Мария с удивлением подошла к густой зелени, не решаясь открыть железную дверь, тонувшую за листьями. Было трудно представить, что это — обыкновенный город, а не дикие, опасные джунгли. Центральная часть Округа хоть немного напоминала продвинутый мегаполис, все остальное просто походило на заброшенные деревни. Кристин, проводя в Бездне все больше времени, не понимала, как люди могут жить в вечных сумерках, окруженные зеленой, чуть ли не живой сеткой.

— Здесь так пустынно, отрешенно, жутко, словно все вымерли. Теперь понятно, почему лишь биороботы могут существовать в таких условиях, — усмехнулась девушка, входя в узкий серый коридор, заканчивавшийся низкой дверью из грубого металла: — К чему весь этот спектакль? Что я буду делать в твоем доме? — недружелюбно бросила Кристин, резко повернувшись к Эйнджелу, ожидаю от него хоть каких-то чувств, но молодой человек вновь лишь мимолетно улыбнулся и зашел в крохотную душную комнату, где абсолютно все пространство занимал стеклянный диван и огромная сенсорная панель на стене.

— Ты говорить разучился? — не унималась девушка и нависла над Шоном, словно статуя, тогда как парень просто уставился в экран: — Весь полет ты просто молчал, а сейчас не обращаешь на меня никакого внимания. Если же ты не хочешь видеть меня, то тогда зачем привел сюда? Не молчи! — мужчина, закатив глаза, наглядно отвернулся от бушующей Марии и приказал встроенному роботу-слуге принести еду.

— Для начала приведи себя в порядок, пообедай, отдохни, а потом уже все разговоры, — тоном строгого родителя приказал Эйнджел. На плазмашете образовалось углубление, и железные руки протянули поднос со странным серым рисом и острым багровым соусом.

— Я не хочу есть, — отмахнулась девушка, хотя на самом деле голод волнами подступал к горлу, но организм Кристин желал не простой каши, а настоящей сочной крови. Англичанка не знала, сможет ли найти в лесах Бездны хоть какое-нибудь животное, но желание охоты бушевало внутри все больше и больше: — Я скоро вернусь, — Мария быстрым шагом направилась на улицу, пока еще до парня не дошел смысл ее слов, но в следующее мгновение Шон был уже рядом, крепко вцепившись пальцами в локоть непослушной девчонки.

— Это исключено, — грозно, словно самый настоящий хищник, прорычал Эйнджел, и девушка, на удивление, почувствовала, как от непонятного страха сжалось сердце. Сейчас молодой человек напоминал Кристин безумного монстра, но разве она сама не была им?

— Ты не имеешь права распоряжаться мной, как вещью. Если я захочу, то выйду через эти двери, и обратно уже, поверь, никогда не зайду, — злобно оскалившись, прошипела англичанка, гневно вырвав руку: — Я сама могу позаботиться о себе, и ты мне не нужен, — слишком резко выпалила Мария, и вдруг заметила, как глаза Шона, казавшиеся просто черной беспроглядной пеленой, приобрели медовый оттенок, а на самом дне заплясали алые искры.

— Не нужен? — механически переспросил парень и моментально отскочил на несколько шагов назад: — Куда собираешься пойти? — уже мягче, и как-то по-дружески, но все же с поддельным интересом, проговорил мужчина. Мария не ответила. Ее взгляд, заискрившийся лихорадочным оттенком, приковался к небольшой табличке, висевшей на стене. Подойдя ближе, девушка, судорожно сглотнув, перечитала написанное: «Приглашаем всех на Великие Состязания наших славных биороботов, которое состоится 15 числа по календарю Коба!» Молодая женщина незаметно улыбнулась, понимая, что в голове уже созрел неплохой план. Пытаясь выдать равнодушие, Кристин обычным тоном спросила:

— Состязание биороботов? Они уже прошли?

— Нет, начнутся через полтора часа. Хм, это поистине деспотичная задумка Мундибруна.

— Почему?

— Какой смысл в этих рекламных афишах, если люди профессора насильно затолкают каждого на Арену? Роботов заставляют показывать безжалостные представления, а простые люди наблюдают с трибун за тем, отчего тошнота подступает.

— Собираются все горожане? — уже настойчивее спросила девушка, едва удерживая внутри радостные вскрики. Не обращая никакого внимания на странное возбуждение гостьи, Эйнджел кивнул: — А почему ты не идешь?

Лицо молодого человека вмиг побледнело, а руки угрожающе сжались в кулаки: — Я другой, эти тираны не могут меня принудить, — Шон на мгновение задумался, вперив пустынный взгляд в надпись, тогда как Кристин, схватив плащ, уверенно бросилась к двери: — Эй, стой, ты не ответила на мой вопрос, — парень с силой прижал Марию к стене, продолжая буравить ее требовательным взглядом. На одну крошечную секунду девушка замерла под натиском мужчины, завороженная его горячим дыханием, скользящим по шее, но, одумавшись, резко дернулась.

— Пропусти меня! Я не обязана перед тобой отчитываться, будто узница! Хватит! Хотя, если ты так хочешь знать правду, я смело скажу, что отправляюсь на Сражение, и ты меня не остановишь! — Эйнджел, покраснев от злости, еще сильнее сжал руки на талии Кристин, и англичанке показалось, что этот сумасшедший ее просто раздавит.

— Ты с ума сошла…, — в не себя от гнева, продолжал бушевать Шон: — Они узнают тебя, схватят и уничтожат! Ты сама идешь в лапы зверя! Говори, что хочешь, кричи, вырывайся, но я никуда тебя не отпущу! — Мария скрипнула клыками от бешеного гнева и ощутила в каждом кусочке тела нарастающую силу. Этот лицемерный выскочка еще неоднократно пожалеет за свои опрометчивые слова. Девушка, словно разъяренная тигрица, оттолкнула молодого человека и с невероятной скоростью выскочила на улицу.

Холодный ветер беспощадно скользил по коже, будто острый шелк, ливень размывал и так ужасные дороги, но Кристин уверенно шла по грязным лужам, промокшая насквозь всего за несколько минут. Девушка отчетливо слышала за спиной быстрые шаги Эйнджела и уже сорвалась на бег, зная, что парень не должен ее догнать. Мария надеялась найти кого-нибудь человека, согласившегося отвести ее на Стадион Сражения, но две огромные трассы, простирающиеся сквозь зеленые заросли, пустовали. Тяжело дыша, англичанка замедлила шаг, и в это мгновение рядом оказался разгневанный Шон. Мужчина, схватив непослушную девчонку за руку, принудил ее остановиться.

— Зачем ты туда идешь? Чего ты добиваешься? — Мария резко вскинула голову и в этот миг ее глаза, словно две яростные молнии, вонзились в Эйнджела.

— Ради своего любимого, и у тебя спрашивать разрешение не собираюсь, — пренебрежительно бросила Кристин. Холодные капли дождя, словно крохотные бриллианты, медленно стекали по лицу девушки серебристыми дорожками, но на дне голубых очей плескалась невыносимая, острая боль, боль от расставания со своей половинкой, со своим избранником, со своей душой.

— Ты надеешься, что найдешь его? Знаешь, Кристин, именно эта любовь и станет твоим концом, — мужчина резко отдернул руку: — За левым переулком увидишь груду военных, они отведут тебя на трибуну. Ну, а дальше…

— Не волнуйся, я больше не потревожу тебя, — съязвила Кристин и помчалась по аллее.

Когда Эйнджел скрылся из виду, девушка впервые за время, проведенное в Бездне, почувствовала странную пустоту внутри, ту, что ощущала, выйдя из корабля. Возможно, взгляд этого наглеца, его низкий пульсирующий голос, решающие и смелые движения скрашивали одиночество Марии, и молодая женщина вдруг поняла, что, отогнав от себя Шона, осталась наедине с разъедающей раной в груди. Маркеллин… Кристин повторяла это имя, будто название сильнодействующего наркотика, помогающего забыться в ярких, лживых красках нереальности.

Смахнув непрошенные слезы с глаз, девушка свернула на узкую каменистую тропу и услышала отзвуки противной музыки, перемешанные с грубыми мужскими вскриками. Значит, Стадион уже близко… Внезапно горло сдавил тяжелый свинцовый спазм, в висках неистово застучало, а тело почти незаметно содрогнулось от молниеносных волн. Мария, пытаясь унять нахлынувшее наваждение, прижалась спиной к каменной рыжей стене, но не помогала. Его голос… Нежный, мелодичный, похожий на тихое пение птиц, он аккуратно коснулся сердца, будто шелк, но через секунду беспощадно сжал в железных объятиях. Кристин понимала, что эта рана в душе слишком велика, и если ей не удастся спасти любимого… Мысли о самоубийстве всегда казались девушке спасательной тростинкой, она до безумия верила, что после смерти приходит покой, всегда, но до момента, когда гибель жестоко задышала в затылок. В одном англичанка была уверенна: она не собирается жить без Маркеллина, хоть в этом мире, хоть в прошлом.

Несмотря на нервную дрожь, скользившую по каждому кусочку тела, Кристин с поддельным спокойствием подошла к группе мускулистых устрашающих мужчин. Безусловно, это простые биороботы, но от их живого испепеляющего взгляда становилось нехорошо.

— Добрый день, — аккуратно начала молодая женщина, но не успела договорить, как гигант грубо схватил ее за руку и потащил за собой. Впереди виднелись огромные трибуны, до отказа забитые кричащими, возбужденными людьми, и Мария не стала сопротивляться, понимая, что идет в правильном направлении. Вдруг девушка резко остановилась, а из груди едва не вырвался хриплый возглас. Совсем рядом находилась белоснежная железная кабинка, объятая дурманящим, отчетливым запахом свежей человеческой крови. Робот, представляя собой просто металлическую машину, интенсивно работал с огромным шприцом, наполняя алой жидкостью все новые и новые пробирки. Люди, растянувшиеся в бесконечную очередь, бледные от страха, протягивали «врачу» дрожащие руки, лишь миг, короткий крик боли, и окровавленная игла вновь опускалась на стекло. «О нет… Только этого не хватало», — пронеслось в голове у молодой женщины, но отступать от задуманного нельзя, да и ее просто не выпустят отсюда. Тем временем, с каждой новой минутой, толпа медленно уменьшалась, еще максимум полчаса — и беспощадный прибор вонзится в вену, показывая очень странный результат: твердая и бесплотная кровь, та самая, на которую охотится Ригззи. Кристин бросила мимолетный взгляд на верхние трибуны и закусила губы от нахлынувшей паники: окруженная охранниками, в центре восседала доктор Ли, облаченная в яркий облегающий костюм, подчеркивающий белоснежные струящиеся волосы и пронзительные змеиные глаза, скользящие по Стадиону с огромной внимательностью. Вот она поворачивается в сторону Пропуска, внимательно осматривает кабинку и людей, живой сеткой окруживших пробирки… Кристин вовремя натянула на лоб капюшон кожаной куртки Эйнджела, свисавшей с хрупкой фигуры бесформенным мешком, но здесь, похоже, никого не волновал внешний вид: все какие-то грязные, замученные, с серой кожей, худющие, одетые просто в рваные лохмотья. Мария вздрогнула, когда над ухом раздался пронзительный крик, и женщина лет сорока, в окровавленной блузке и такой же юбке, сжав дрожащими руками грудь, повалилась на землю, забившись в страшных конвульсиях.

Перепуганные горожане отпрянули от больной, но Мария продолжала неподвижно стоять, наблюдая, как два солдата в белоснежных эластичных костюмах и с огромными стеклянными масками на лицах беспощадно избивают несчастную. Хриплые стоны то возобновлялись, то резко обрывались, и, в конце концов, на площади повисло гробовое молчание. Кристин почувствовала, как по лицу заструились ледяные слезы, все внутри сковал свинцовый спазм, но девушка продолжала молчать, стараясь не выдать бури, разрывающей душу. Окровавленный труп потащили по жесткой траве, и когда суматоха в один миг прекратилась, англичанка расслышала за спиной слабый шепот на средневековом английском:

— У женщины случился приступ, отказали важные органы… Все мы, простые люди, готовимся для трансформации в биороботов, но человек с подорванным здоровьем не может пройти это испытание. Кажется, вонзить шприц в вену очень легко, однако это далеко не так: если над человеком возникла угроза природной, естественной смертью, «операция» невозможна, наниты ^[6] не подействуют. В этом случаи беднягу умертвляют самыми разными способами, даже простым избиением, а потом перевоплощают. Эта женщина откроет глаза уже в новом облике, но, по — сути, все эти железные существа — давно мертвецы, — когда незнакомка окончила свой щепетильный рассказ, Кристин обернулась и увидела перед собой молоденькую девушку с ужасными отпечатками страданий на лице: кожа, словно на морозе, имела неестественный синий оттенок, под глазами — черные круги, висок и щеки покрыты царапинами и ранами, а само тело, казалось, сейчас просто переломится: — Рано или поздно, но такая участь постигнет всех нас: простых, жалких людишек. Ни мне, изуродованной девчонке из семьи проститутки, ни тебе, высокомерной красавице, некуда бежать. Бездна для всех одна, — невесело усмехнулась горожанка, и ее лицо исказила страшная гримаса запредельной боли.

Кристин лишь судорожно сглотнула, понимая, что ничего не может сказать из-за волн паники и страха, поскольку роковая кабинка была уже слишком близко. Еще несколько человек, и робот потребует крови Марии… Молодая женщина стала лихорадочно оглядываться в поисках выхода, но очередь окружила живая стена из солдат, а дальше простиралась электрическая сетка. Но, возможно, еще есть шанс, крохотный, призрачный, опасный, но единственный. Машина рывком поставила перед собой стекло и пробирку, с невероятной силой сжав в ладонях острую иглу: — Дай руку. Я возьму анализ, и в базу данных будет автоматически передана информация о твоем ДНК, — девушка вскинула голову и стала беспрерывно всматриваться в крошечные глаза железного существа, повторяя одно и то же слово: «Пропусти, пропусти, пропусти…».

— Проходи, — кивнула машина, и Кристин, едва удерживая внутри радостные вскрики, направилась к трибунам, но внезапно услышала за спиной пронзительный хриплый крик, а в затылок брызнули теплые струи крови. Та хрупкая девочка, что всего несколько минут назад рассказывала о жестокой судьбе никчемных смертных, сейчас плавала в луже собственной пролитой жизни, распахнув посиневшие губы в безмолвном крике. Англичанка бросилась к убитой, но двое мускулистых мужчин заломили ей руки за спину и насильно принудили опуститься на колени. Кристин попыталась использовать силу, но просто обмякла на земле, чувствуя, что гипноз окончательно истощил ее.

— Тебе плохо? — Мария медленно открыла глаза, услышав язвительный вопрос: над девушкой нависала ненавистная Ригззи, расплывшаяся в презренной улыбке: — Не получилось убежать? Знай, это только начало, поскольку я устрою тебе такие муки… Но есть спасение: расскажи все, что знаешь, и умрешь тихой смертью, — притворная любезность вмиг исчезла из голоса доктора Ли, уступив место звенящему гневу.

Кристин, с трудом приподнявшись на локте, слабо улыбнулась: — Делай, что хочешь, разрезай меня на куски, жги раскаленным оружием, я все равно не скажу тебя правду. А знаешь почему? — девушка дерзко взглянула в потемневшие от злости глаза блондинки: — Ты недостойна этой правды, ибо являешься просто мелкой, жалкой змеей, обязанной выплескивать свой яд на любую попавшуюся жертву только потому, что тебе так приказал профессор.

— Тащите ее на Стадион, — прошипела женщина, и, круто развернувшись на каблуках, пошла прочь. Мария попыталась вырваться, но бессильно повисла на руках солдат, позволяя им усадить себя на жесткое высокое кресло и защелкнуть на запястьях железные оковы. Когда мутная пелена постепенно развеивалась перед глазами, Кристин поняла, что находилась на самой высокой точке трибуны, а внизу простиралось поле, отгороженное устрашающими острыми символами. Вдруг раздался противный скрип, противоположные вороты распахнулись, пропуская целый отряд военных, в центре которых горделиво шел какой-то старик в белоснежном кожаном плаще. Все, как один, вскочили со своих мест, припав лбами к перилам в знак высшего уважения, лишь девушка неподвижно сидела, с безграничной ненавистью всматриваясь в морщинистое лицо профессора.

— О, жители великого Округа, я — почтенный президент Бездны, профессор Мундибрун, своей высшей властью открываю двадцать пятое Состязание! И победит сильнейший! — воцарившуюся тишину разрезали радостные крики и две огромные портьеры приподнялись, открывая зрителям будоражащую сцену: на острых камнях лежала бесчувственная девушка, с кровавыми потеками на лице, одетая в серое, грязное, рваное платье. Казалось, несчастная умерла, но внезапно она открыла глаза, и, пошатываясь, поднялась на ноги. В очах девушки горел сумасшедший страх, лицо исказилось от паники, но бедняжка не пыталась сбежать, а лишь безмолвно прижалась спиной к каменной стене. Воздух словно сбился в комок, замер в ожидании чего-то страшного, как и зрители. Лишь миг, и девушка, согнувшись, будто от пронзительной боли, медленно осела на землю, а по груди заструились алые капли. Стрела… У нее прямо из шеи торчала огромная металлическая стрела! Раздались одобрительные вздохи, только Кристин непонимающе наблюдала за этой жестокой сценой. Жертва задрожала, и, распахнув губы в беззвучном крике, с силой вырвала оружие. Вновь поток одобрительных свистов, но, что дальше? На поле вышли три обворожительных молодых мужчины, и только их пустой ледяной взгляд указывал на сущность биороботов. И тут побледневшая девушка не сдержалась. Словно маленький, напуганный зверек, она, опустившись на колени, забилась в угол, сглатывая слезы, перемешанные со свежей кровью. Увы, прибивших это не остановило: руки, затянутые в тяжелые перчатки, потянулись к несчастной и несколько секунд просто скользили по очертаниям хрупкого тела, видневшегося через шелк одежды, но потом резко сорвали платье. Совершенно обнаженная, девушка легла на песок и развела руки в сторону, крепко зажмурившись, тогда как биоробот с высоты бросил в нее осколок. Стекло впилось в тело немного выше пупка, обагряя живот теплой жидкостью, но это было только начало ада… Впереди — самый беспощадный этап зверских Сражений.

Мария больше не могла смотреть на мучения несчастной, и попыталась приподняться, но спинка кресла обдала сильным электрическим разрядом, давая понять, что следующая волна тока окажется смертельной, если «непокорная девчонка» не успокоится. Тем временем в жертву летело все больше и больше осколков, а она сама уже неподвижно замерла под острым «дождем». «Но это ведь не битва, а просто казнь слабой девочки», — пронеслось в голове у Кристин. Но в одно мгновение все резко прекратилось. Железнотелые, рывком приподняв умершую, вонзили ей в запястье шприц. Трансформация… Они просто умертвили женщину на глазах у всех, сделав из этого представление, а сейчас начнется уже само Сражение. Англичанка зажмурилась. Она знала, что последует дальше: хрупкая брюнетка станет сражаться с мускулистыми гигантами, а осколки из окровавленного тела никто не вынимал… Желудок предательски сжался, но не из-за отвращения. Кровь… Ее так много, она свежая, ароматная… Нет, только не сейчас! Мария знала, что если не выдержит и наброситься на девушку, все поймут, кто она на самом деле, но жажда не слушалась. Ледяной пот заструился по вискам, горло вновь сковал свинцовый спазм, а ненавистная сила наполнила каждый кусочек тела. «Любимая, не надо», — вдруг раздался такой приятный, до боли знакомый, родной голос, нежный, мелодичный, теплый… «Маркеллин…», — ледяная слеза скатилась по щеке. «Найди в себе силы противостоять голоду, иначе мы все погибнем… Не думай о ее крови, не смотри, почувствуй себя просто человеком. Умоляю», — неожиданно по стене скользнула его тень, близкая, живая, тень, до которой захотелось прикоснуться. Не обращая внимания на бешенные разряди, и, разорвав наручники, Кристин вскочила с кресла и с невероятной скоростью помчалась по Стадиону. Упав на колени, девушка прижалась к холодному, безжизненному бетону, но видение сразу же исчезло, зато на плечи легли его мягкие ладони. «Где ты, мой любимый? Я найду тебя, спасу, пусть даже ради этого придется пережить все муки ада», — рыдания сотрясли грудь Кристин, слух резанула ругань Ригззи и близкий топот железных подошв, но англичанка не вставала, не пыталась сбежать. Постепенно все звуки смешивались в глухой, пресный перезвон и только его голос касался ушей, завораживал, забирал в свою глубину… Умирать на руках у любимого — разве это не лучшая смерть, разве это не прекрасно?

Глава 3

Темнота… Матовая… Приглушенная… Отдающая запахом пустоты… Ее было много… В каждом оттенке… В каждом кусочке… В каждом прожитом дне… Оказывается, смерть — это совсем не та алая, багровая пелена, не свежая кровь, не крики, суматоха, боль, конвульсии, страдания… Нет… Смерть — это тихое, удушающее покрывало, саван, сотворенный руками печального мастера. Вы думаете, умирать страшно? Нет, совсем нет… Страшно открывать глаза и понимать, что умерла частичка твоей души…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Квари — вымышленная мутация плода киви после Апокалипсиса, в результате которого на Земле остались считанные виды фрукт.

2

Прошлое Время — период до постапокалиптической трагедии, примерно с 1 века н. э. и до начала 33 века.

3

Биоробот — робот, имеющий идентичные человеку ткани, за исключением головного мозга, найти различия невооруженным глазом очень трудно, практически невозможно.

4

Совет Всепропастного Кодекса Коба — сообщество, в которое входят самые умные профессора Лиги Пропасти — страны, образовавшейся после Апокалипсиса на территории современной Европы, тогда как Бездна — лишь Округ, некое подобие города. У каждого округа имеются свои президенты, и только некоторые из них заслужили уважаемое звания «профессор». Сообщество получило свое название от Коба — вымышленного осколка гигантского и самого большого найденного в мире метеорита Гоба.

5

Носительницы неживой жизни — простые смертные женщины, попадавшие в Бездну из девятнадцатого века, члены племени Кюхдухар, что на востоке Амазонки. Используются для рождения биороботов, после чего умирают. Согласно Всепропустному Кодексу Коба, в год может быть создано не более шести существ.

6

Наниты (нанороботы) — роботы, размером сопоставимые с молекулой (менее 100 нм), обладающие функциями движения, обработки и передачи информации, исполнения программ. В Бездне являются своеобразным ядом, который в одно мгновение убивает человека, только проникнув в венозную кровь, но когда касается мозга, запускает механизм, автоматически включающий сознание.